Ангелы. часть 38

Не успели они пройти и пары километров, как шедший впереди Закир показал рукой – опасность. Все залегли. Через несколько минут, прямо на них вышли шесть оборванных, грязных, худых русских парней со связанными руками, а сзади их сопровождали трое чеченцев. Судя по всему, шли они из села, куда-то в горы. Не ожидавшие нападения чеченцы так и не поняли, как они оказались вдруг на земле и со связанными руками. Шестеро молодых ребят, как оказалось в последствии, были самыми настоящими рабами и работали в семьях у селян. Их могли продать,  покалечить или просто убить, если они плохо работали. За побег отрезали пальцы, кожу или просто голову. И всё это было в порядке вещей. Мало того, как рассказали эти парни, всех их, рядовых солдат, продали в рабство их же отцы-командиры. У «Ангелов» такое просто не укладывалось в голове и они подумали, что парни шутят, но один  показал на своего знакомого, у которого была забинтована левая рука. Развяжите у него руку, развяжите, и сам схватил и сдёрнул у того с руки бинт – на руке не было трёх пальцев. Он три раза бежал, сказал парнишка. Сашка меня зовут, представился он и грустно опустил голову. Да что же это творится, братцы, злобно прошипел Алексей. Фашисты не вытворяли с людьми, что вытворяют эти ... и он с такой силой пнул одного из сельчан, что тот подскочил как мячик и упал на землю без сознания. Нет, ребята, этого так оставлять нельзя, сказал со злостью Гурам и подойдя к Сашке спросил, много ли в селе ещё таких, как они, рабов. Да всё село, почитай, на рабах держится. Селяне сами забыли, поди, как лопату или вилы в руках держать. А сейчас вас куда вели? Спросил Гурам. В другое село, а эти нас купили, и Сашка показал на двоих чеченцев. А этот, спросил Гурам, показывая на третьего. А этот мой хозяин, провожает, что бы не сбежали. Вот что. Так как мы почти  подошли к нашей заначке, ты Алексей возьмёшь  взрывчатку, а ты Олег «винтарь» с оптикой и патроны с трассерами.  Я всё это хозяйство в «УАЗе» приметил. Этих ребят доведём до первого блок поста, а сами займёмся делом. Виталий ты пишешь показания ребят? А как же, командир, обязательно пишу, всё пишу. Скажите-ка вы ребята фамилии ваших командиров. Говорите вот сюда, в камеру, попросил «рабов»  «старлей». Даже вспоминать этих мразей неохота, проговорил тот, у которого были отрублены три пальца – капитан Мелешкин Николай Николаевич. А меня продал старший лейтенант Гусев Владимир Михайлович. А нас Липин Анатолий Борисович. Ничего ребята, зло проговорил Гурам, они этим самым приговорили себя. Их мы даже судить не будем. Пристрелим, как бешеных псов. А ведь рожала их женщина. Учились в школе, а потом в училище и наверняка любили кого-то, а кто-то их любил, людьми себя считали. Да небыли они ни когда людьми, сплёвывая, проговорил Закир. Говно хоть золотом покрой – оно свою сущность не изменит. Говно оно и есть - говно. Так и эти твари. Это надо же до такого додуматься, продавать своих ребят, однополчан, за деньги врагу. У, суки! Послушайте меня ребята, опять обратился к бывшим рабам «старлей» - нас вы не видели и кто вас освободил, не знаете. Тем более молчите, когда встретите своих бывших командиров. И самим инициативу не проявлять. А то из-за этих сволочей, придётся вам же и срок мотать. Из огня, да в полымя попадёте. Вы поняли меня? Как не понять, товарищ командир. Ответил за всех один из них. Ну, вот и ладушки.   А с этими что? Спросил Закир, показывая на «рабовладельцев». Пристрелите этих собак и пойдём дальше. Некогда нам с ними возиться. Подождите, вскочил на ноги сидевший до этого Сашка, подождите. Отдайте мне вон того, и он показал на одного их них. Он, падла, постоянно меня избивал на пару со своей жёнушкой, тоже стерва ещё та, русских ненавидит патологически. Ну, давай, квитайся. Сашка хотя и был истощён постоянным недоеданием, но то, что он проделал, вызвало у ребят удивление. Подпрыгнув довольно высоко, он с разворота ударил своего обидчика ногой в голову, послышался хруст шейных позвонков и тот замертво свалился на землю. Во даёт, удивился Закир. Ты где так нахватался? До армии был чемпионом области по «каратэ», ответил Сашка. И вот что, добавил он. Не пойду я ни на какой блок пост, а останусь с вами. Не возьмёте - один пойду, но этим нелюдям, житья спокойного не дам. Заплатят они мне за дружка моего, что убили ради веселья. А мы с ним выросли в детдоме вместе, он мне, как брат родной был. И за других, тоже заплатят. Слезами кровавыми умою этих тварей. А парень-то с характером, проговорил Виталий. А если убьют тебя, мы ведь не к тёще на блины идём, проговорил он, повернувшись к Сашке. Все мы когда-нибудь умрём – днём раньше, днём позже, какая разница. Но уйти отсюда не отомстив не могу, что хотите делайте, но я от своего не отступлюсь. Наш парень, проговорил Гурам. Наш - подтвердили все остальные, когда «старлей» обводил каждого взглядом, спрашивая мнение. И ему Сашка  сразу понравился. Был в нём, этакий, стержень, который не даёт согнуться человеку, даже в самых безнадёжных ситуациях. Слушай меня солдат, глядя тому прямо в глаза, проговорил «старлей». Моё слово - закон. Своё мнение будешь высказывать только тогда, когда тебя об этом спросят. И ещё. У нас нет слов – не могу и не хочу. Приказ умри, но выполни. Ты удостоен большой чести воевать вместе с «Ангелами». Так называемся мы, все те, кого ты видишь вокруг себя. Вот моя рука, я думаю, ты оправдаешь наши надежды. Можете не сомневаться, ответил Сашка. Умру, но приказ выполню. Это было первое пополнение в отряде «Ангелов», в котором  всё казалось бы, движется наоборот, в обратную сторону. Даже в боевых действиях у них вместо потерь, (не дай то Бог) - прирост. Вот, казалось бы, и пойми войну эту.               
Послушай Сашка,  ты знаешь дома, в которых сейчас есть рабы? Домов пять знаю, ответил тот командиру. Тогда поступаем так, немного подумав, произнёс «старлей».   Пока мы идём к машинам,  Старостин и Брусникин поднимаются в горы к нашему прошлому месту стоянки, грузят в «УАЗ» мёртвого командира полка и везут его подальше от расположения части. И как только определитесь с местом, расстреляйте «козёл» и подожгите его, обратился он уже непосредственно к ребятам, что бы всё выглядело так, будто машина командира полка попала в засаду и была обстреляна. Скинем это дело на боевиков. На связь выходить только в экстренном случае. Потом присоединяетесь к нам и, как стемнеет, все вместе наведаемся в село. Пора потревожить этот осиный улей. Надо же - на дворе двадцатый век, а тут рабовладельческий строй. Вот к чему приводят ненависть и национализм. Четверо, вместе с новым членом группы – Сашкой, направились к машине с оружием, которое так и не дошло до своего «адресата», по причине полного его «отсутствия».  Олег и Виталий, отделившись от основной группы, повернув вправо, стали подниматься выше в горы, к тому месту, где находился труп командира полка, которого им предстояло перевезти к месту его «гибели».
 Далеко позади, осталась видимая из последнего блок поста  часть дороги и Виталий, сидевший за рулём машины, решил остановиться и довести дело до конца за приближавшимся следующим поворотом. Но когда они с Олегом повернули за этот самый поворот, то увидели там стоявший на обочине «УАЗик» с поднятым капотом и человека, залезшего под него, по пояс. Не вовремя оказался ты тут, проговорил с досадой Олег, сплюнув в открытое окно машины.  Человек,  возившийся с заглохшим двигателем, едва услышав звук приближающегося автомобиля, тут же вынырнул из под капота и выскочив на середину дороги, стал махать приближающимся обеими руками, прося тех остановиться. Спокойно, Олежка, проговорил Виталий и «накинув» на лицо улыбку, ударил по тормозам. Что браток, не повезло, спросил он выскакивая из-за руля. Как оказалось в последствии, парень из заглохшего «УАЗ»а, являлся свободным корреспондентом из Германии. А почему именно – «свободный» спросил его Олег. Всё просто, ответил тот. Когда ты работаешь корреспондентом какой-либо газеты, то вынужден писать то, что необходимо твоему редактору или тому, кто платит. Мне надоело быть марионеткой, и я решил уйти на «вольные хлеба». Попробую сделать хороший репортаж и продам его одной из немецких или любой из европейских газет, какая больше заплатит. Олег с Виталием переглянулись, мгновенно оценив ситуацию. Тебя как зовут, спросил Виталий корреспондента. Александр - ответил тот. Ты отлично говоришь на русском, много изучал или неоднократно бывал у нас в России?. Всё гораздо проще, улыбаясь, ответил тот. Корни мои отсюда, из России. Родители ещё в начале семидесятых эмигрировали на свою историческую Родину из Поволжья, а в школе учиться я начинал ещё в СССР. А, вот оказывается в чём дело? Ну, тогда рассказывай, что у тебя с машиной, спросил Александра, повеселевший Олег. Я купил её в Ростове с рук, рассказал ребятам тот. Так мне посоветовали один старшина и капитан из штаба округа, где я получал разрешение для своей работы в зоне боевых действий. И машину даже подогнали прямо на стоянку к штабу. Она сначала понравилась мне, но потом начала капризничать, а сейчас заглохла окончательно и что теперь с ней делать, ума не приложу.  Олег, пойди, посмотри, что там, а я со «старлеем» пока переговорю и Виталий подмигнул товарищу. Пока Олег с Александром  делали «вскрытие» и «ставили диагноз», Виталий долго и напряженно о чём-то разговаривал с командиром. После чего подошел к Олегу и спросил о результатах диагностики. Олег лишь качал головой, вытирая о тряпку руки, запачканные чёрным  маслом. Вот ведь сволочи, сказал он. Подсунули парню убитую машину. Что совсем безнадёжно? Да нет – компрессия есть и неплохая, но генератор сдох, стартер и помпа при смерти, радиатор течёт, да и карбюратор доживает последние часы. Одним словом – всё. А как насчёт реанимации и Виталий  показал Олегу на машину командира полка. Тот моментально понял в чём дело и веселея ответил, через минут сорок будет гонять лучше новой, а если поможете, то и коробку поменяю, эта не очень внушает мне доверие. Вот что Александр, начал разговор Виталий, взяв того за руку, отводя в сторону от машины. Пока ни чего не спрашивай и ни чему не удивляйся, а просто поверь мне и делай то, что мы скажем и тогда я обещаю: без всякого труда с твоей стороны и ненужного риска для жизни, ты будешь иметь сенсационный материал. Не просто сенсацию, а буквально атомную бомбу. Но для этого тебе нужно будет каким-то образом постараться переправить этот материал через границу. Что, контрабанда? Задумчиво проговорил тот. Это абсолютно исключено, ответил ему Виталий. Материал документальный. Просто его ни кто не позволит тебе вывезти из России, так  как, он слишком откровенный и освещает, некоторые неприглядные стороны … скажем так, этой войны. Ну, как, идёт? А почему вот так, вдруг, вы воспылали ко мне такой любовью, что даже готовы дать мне такой убийственный, как вы говорите, материал? Спросил корреспондент. Ну, любви, как таковой, пока нет ни какой, ответил Виталий, хотя как знать, вполне может случиться, что она, может быть и возникнет. Всё гораздо проще -  наши взгляды и твоё желание, на кое-какие обстоятельства, сказочным образом совпали. И потому, делая себе имя, ты можешь сослужить не плохую службу и нам. А кто это – ВЫ? Я ведь просил тебя, не задавать пока ни каких вопросов. Мы сейчас поедем все вместе туда, где тебя посвятят в тайну, до определённого уровня конечно, и ты можешь получить желаемое, но только с некими условиями. Можешь не беспокоится, условия не обременительные и ни какого криминального оттенка не несут. Просто тебе не следует ни где говорить всего того, о чём ты узнаешь. Вот и всё. Ну, как? Ты согласен? Разве найдётся на свете дурак, который откажется от такого предложения? Конечно, согласен, ответил бывший соотечественник, пожимая протянутую Виталием руку.