Воланд

В окнах холодных чужой загорается свет
В этот октябрьский тихий, задумчивый вечер.
Шторы задернуты – чей-то укрытый секрет.
Звезды на небе горят, словно лампочки-свечки.

Редкий прохожий устало шагает домой.
Пара гуляет – воркуют влюбленные мило.
Никто не заметит фигуры высокой худой,
Стоящей в густой темноте черной тенью унылой.

Я здесь, на земле, среди сотен людей и столиц –
Брожу вечным странником, сброшенным с Неба однажды,
Гляжу на людей, на их мир, на соцветия лиц,
Мечтою единой влеком и томим, словно жаждой.

Тянутся нити по грешной земле к Небесам.
С немыми мольбами к нему простираю я руки.
Молю я: «К Твоим прикоснуться позволь мне Стопам!»
Но эту мольбу заглушат мира хлесткие звуки.

Черная маска давно уже стала лицом,
Вросшая в душу и тело на долгие годы.
Отстанет она пред моим лишь бесславным концом,
Когда разрешат судьбу грешную времени воды.

Один, словно Воланд, однажды сошедший с страниц
Нестарого, но и весьма неплохого романа,
Я здесь, на земле – среди сотен людей и столиц,
Стою возле паперти тихого Божьего храма.

3 октября 2012 года.