Дурная наследственность

   У  каждого человека есть стереотип людей, который ему симпатичен. Будто где-то в подкорке встроена особенная мерка: глянул, прикинул - годится!  Как бы кусок сыра на электронные весы бросил – оп! - и результат высветился: в самый раз!
   Рита идеально подходила под мой стереотип: длинноногая  шатенка, ладная фигурка, серые  большущие глаза. Их глубокий, чуточку настороженный взгляд проникал, казалось, до самой души и осторожно, испытующе касался её. Иногда мне чудилось, что на самом дне иссиня-чёрных зрачков затаилась тихая печаль, и тогда Ритины глаза светились какой-то кроткой мудростью, будто глаза взрослой женщины, а не девятнадцатилетней девушки.

   Познакомились мы с ней в городском парке в самый разгар весны. Она стояла у колеса обозрения, запрокинув голову, и наблюдала за ползущими к своему зениту карусельными  кабинками. На меня она никак не реагировала, хотя я довольно долго гипнотизировал её.   Был я в тот вечер один. Накануне произошёл бурный разрыв с очередной подружкой, и оттого моё настроение оставляло желать лучшего.
   Инстинкт охотника включился сразу же, как я увидел её изящный силуэт. Полупрозрачное струящееся от лёгкого бриза платье так и льнуло к её стройным бёдрам…

   Соскучившись от бесплодных попыток обратить на себя внимание, я неслышно подошёл к девушке  и тихо сказал:
   - Покатаемся? Она удивлённо повернула ко мне лицо, слегка отстранилась (я намеренно приблизился почти вплотную) и отрицательно качнула головой:         
  - Нет. Я высоты боюсь.       
  Простота и почти доверительность, с которой она это сказала, а главное, глаза (тогда я впервые увидел близко её необыкновенно ясные бесхитростные глаза цвета спокойного осеннего неба) буквально обезоружили меня. Я начисто забыл свои обычные «штучки», которые пускал в ход, чтобы познакомиться с девушкой.
       
  - Тогда пойдем, погуляем… по аллеям, - неуверенно предложил я, холодея от опасения, что она мне откажет. – Так пахнет акацией…         
  Но она легко согласилась,  и уже через несколько шагов у нас завязалась непринужденная беседа.  Никогда раньше я не встречал такой интересной обаятельной собеседницы, которая, к тому же, не строит из себя умницу, а просто остаётся собой. Всё удивительно гармонично в ней сочеталось: и внешность, и походка, и образ мыслей.         
  Я, напротив, как мне казалось,  тупел с каждой минутой. Всегда гибкий, ловкий на остроты мой язык будто одеревенел, я с трудом подбирал слова. Наверное, именно так и теряют голову…

   Мы стали видеться с Маргаритой почти ежедневно. На работе, в маршрутке, дома я только и делал, что думал о ней. Незримым ангелом она сопровождала меня повсюду.             Обычно я встречал Риту возле университета, второй курс которого она оканчивала, и мы пешком шли до её дома. Это была возможность уединиться, узнать побольше друг о друге, поэтому нам не хотелось забиваться в общественный транспорт.         
  Бредя по тенистым улицам, рука об руку, мы мечтали о счастливом будущем, хотя возможно ли большее счастье? Я чувствовал такой магнетизм, исходящий от неё, такое родство душ, что приходили на ум предположения из области фантастики, будто когда-то давно, в позабытой прошлой жизни мы были единым целым.
       
  Рита жила с родителями в старинном особняке, в центральной части старого города. Мы подолгу стояли у её калитки, не могли наговориться, не могли нацеловаться, но странно… ни разу она не пригласила меня к себе домой.       
  Однажды, это было в день её рождения, двадцать шестого июня, мы договорились отметить событие в летнем кафетерии на берегу моря и назначили встречу на семь вечера у солнечных часов.       
  Я приготовил Рите в подарок серебряное колечко с камушком, купил самые нежные розы, которые увидел на рынке. Мне не терпелось вручить всё это любимой, прочитать по глазам понравился ли подарок, но стрелки будто приросли к циферблату.      
 
  В восемнадцать часов я не выдержал и пошёл к её дому. Мне казалось, что ничего предосудительного нет в том, что я зайду к ней, вручу подарок, а потом мы вместе, как и собирались, пойдем в кафетерий.          Немного робея, я открыл кованную витиеватую калитку, прошёл по мощеной камнем дорожке до парадного подъезда Ритиного дома. Мраморные ступени и рельефная дверь внушали уважение. Преодолев минутную нерешительность, я нажал кнопку звонка.          С лёгким скрипом дверь медленно отворилась. Сама собой. То есть, за ней никого не было. Я оцепенел. Что за шутки?         

 - Вам кого?          Я опустил взгляд на голос и с ужасом увидел неправдоподобно маленькую женщину, карлика-уродца с огромной головой и безобразно кривыми ногами. Она внимательно всматривалась в меня, и её глаза, большие светло-серые глаза, затуманенные налётом грусти, невероятно знакомые глаза, поразили меня едва ли не больше её облика.         
 - Из-звините, - запинаясь, произнёс я, тщетно стараясь скрыть потрясение. – Мне Маргариту…         
 - Проходите, - пригласила женщина и, неуклюже переваливаясь, пошла вглубь квартиры, на ходу бросив в открытую боковую дверь, - Маргуша, это к тебе!         

 Выпорхнула Рита, удивлённая, не ждавшая меня, в шортиках и топике.         
 - Андрей?! Мы же договорились… впрочем, неважно. Проходи.         
  Я «на автопилоте» проследовал за ней, отдал потерявший актуальность букет.          - Это кто? – шёпотом спросил я, когда мы оказались в Ритиной комнате. – Ну, эта… женщина, которая мне открыла.         
 - А-а! Женя. Мамина сестра.         
 - Она это… от рождения… такая?
       
  Рита нахмурилась, отвела взгляд.         
 - Ну, да… Сбой в генетическом коде. У нас и мамин дед, дедушка Сима, такой был.         
 - Твой прадедушка, о котором ты так много рассказывала? Но он же был профессор, доктор наук!..         
 - Ну, да, профессор. И что?      
   Рита прямо посмотрела мне в глаза с каким-то выразительным достоинством, даже высокомерием, так, что у меня сразу пропала охота задавать вопросы.         

  Уже неделю я сижу дома, не звоню ей, не назначаю свидания.          Моя чуткая понятливая тактичная Маргарита тоже не ищет со мной встреч. Каждый новый день уменьшает мои шансы на счастье быть с любимой. В свои двадцать шесть лет я оказался инфантильным болваном. Мне не под силу  справиться с первой же преградой, возникшей на пути. Я перерыл кучу медицинских справочников, и у меня не осталось сомнений, что вероятность проявления губительной наследственности в Ритином случае слишком велика, чтобы рисковать. Связать с ней свою судьбу, значит обречь себя на бездетность. Мне, выросшему в многодетной, дружной семье, сама эта мысль казалась дикой.      

   Но если бы кто знал, как глубоко в меня проникло чувство влечения к Рите, как укоренилась потребность видеть её, говорить с ней, прижимать  к себе, играть губами завитком у маленького ушка.. Навязчивое желание обладать ею приносило мне почти физические страдания.          Почему так коварна и несправедлива природа? Мой мозг отказывался верить, что моя утончённая нежная несравненная Маргарита, само совершенство во плоти, способна произвести на свет рахитичного уродца. Нет, такого не может быть!         
   Несколько раз рука порывалась схватить трубку и набрать её номер, но перед глазами незамедлительно возникал убийственный образ тётушки Жени, и меня будто окатывало холодным душем.