Ничего, прорвемся

- … бесконечный поток людей, и у каждого своя жизнь, свои заботы. Не удивительно, почему никому нет до тебя дела. Если тебя всё ещё волнует, какого они о тебе мнения, значит ты еще щегол!
Его прервал мужик в потертом коричневом пальто, с дырочкой от тлеющей сигареты на левой стороне воротника. Таких плащей тысячи в Чикаго, но с дырочкой на воротнике только этот.
- Неделю назад я имел всё: жену, детей, достаток! Все мои акции погорели, жена с детьми ушла, я на улице! Мне было важно, что скажут обо мне другие! Я похож на щегла?! – вопил он с воспаленными красными глазами, от шмали, видать. А на бейджике было написано «Фрэнк».


Все это действие происходило в ветхом актовом зале консерватории, что на Мэдисон-стрит, которую завтра собирались снести. И это была последняя попытка Мэтью хоть немного заработать. Это был дневной семинар по повышению уверенности в себе.  Добрый  жест заключался в том, что он взял с них всего-то по 2 доллара. На улице был лютый мороз, а он, с урчащим животом, стоял на улице и зазывал желающих на свой семинар, если так можно было назвать сброд оборванцев в заброшенном здании.


- У вас тепло еще, Лорел? – процедил он сквозь стучащие зубы. На улице -33° С, не мудрено что жена едва различила его голос.
 - Да, Мэт, у нас тепло, но малышка не перестает плакать.
Да Мэтью и сам слышал плач своей любимой доченьки Сюзи.
- Я надеюсь, что сегодня мы покушаем нормально, ненаглядная моя Лорел. Я сделаю все, что в моих силах.


- Отвечай, ублюдок! Я похож на щегла?! – брызгая слюной продолжил он. Пропитанный запахом гнилого мяса Фрэнк, подорвался с места и двинулся в сторону трухлявой сцены. Мэтью видел поморщенное лицо толстой тетки, что сидела справа от него, с защемленным носом меж согнутых пальцев. И правда, он принес собой невыносимую вонь помойки. Почему именно гнилое мясо? Мэту доводилось и самому морщиться от этого «деликатеса» за обеденным столом с семьей. Так что это выражение лица невозможно забыть.
- Ничего, - повторял он себе, - прорвемся. Его угасающий оптимизм порядком всех уже задолбал.
Перед Фрэнком возникла фигура крупного лысого мужика. Он был где-то на пол головы выше нашего бывшего бизнесмена.
- Сел, заткнулся. Второй раз повторять не буду, – спокойно, но твердо скомандовал лысый. Его тон был весьма убедительным, он походил на капитана Морских Котиков в отставке.
Тип в коричневом пальто оскалил свои желтые зубы и сел на место, с видом надутого ребенка, которому не дали прокатиться на лошадке.


Когда Мэтью закончил, все эти оборванцы, разили наповал своими тусклыми улыбках. Ему удалось вернуть им вкус к жизни, дать шанс, мотивировать их двигаться дальше. И всего за каких-то 2 бакса! Все приветствовали его овациями и жали его костлявую руку. Только одного Фрэнка не было, ну того бывшего бизнесмена с желтозубым оскалом.


- Мэтью Бламер, - всхлипывая, говорила Лорел в  трубку, - твоя шестимесячная доченька вот-вот опухнет с голоду. Я не могу слышать ее стоны, жить не хочется!
А Мэта разрывало на части, плакали две его самые любимые женщины на всей планете.
- Все будет хорошо, милая, я сейчас в магазин и мигом домой! Прорвемся! – и, нажав кнопочку с красной трубкой, с энтузиазмом выбежал через боковую дверь.


На улице завывала метель, а тротуары устелил коварный гололёд.  Гололёд беспощаден ко всем: его не волнует, сколько тебе лет, сколько у тебя денег, есть ли у тебя семья и дети. Господь Бог не предусмотрел в нем распознавательной функции. И внезапно Мэтью ощутил прелестное тепло – «за момент до». Через долю секунду его ошарашила дикая острая боль. Затылок прилипал ко льду, от свежей запекающейся крови. Он хотел было вскрикнуть, но знал, что никому нет дела до типа, валяющегося в переулке. К тому же его рот моментально закрыла грязная ладонь. Ему даже не хотелось представлять, в чем рылись эти пальцы. В другой руке он увидел обрезок старой трубы. Рукой Мэт нащупал рассеченный лоб, прощупал до самой кости.
- А теперь, щегол, давай всю выручку сюда, или я из тебя всю душу выбью!
Глаза залила кровь, к которой примешались теперь и слёзы. Мэт вытянул из внутреннего кармана маленькую пачку денег,  понимая, что последний шанс выжить улетучился вместе с деньгами. «А как же моя маленькая Сюзи? Как же моя маленькая доченька?». Его охватило глубокое чувство собственной ничтожности. И даже сейчас он подумал «ничего, прорвемся».


Грабитель подорвался и побежал, ехидно хихикая. Не прошло и пяти секунд , а он перестает хихикать - поскальзывается и вылетает на дорогу.

«Такси!»

Самое обычное такси не уступает гололёду. То, что когда-то было лицом того типа, теперь походило на гуляш. Мэтью пополз в сторону такси, выдавливая из себя:
- Деньги... Сюзанночка... Лорел... Еда...
В глазах начало темнеть. Последнее что он увидел, так это сигаретный ожег на левой стороне воротничка пальто, который окутывал ту безжизненную массу посреди дороги.


К Мэтью подбежала та толстушка, что сидела рядом с Фрэнком, ну нашим бывшим бизнесменом. Она нашарила в его грудном кармане телефон и набрала «911».


Все так плывет в глазах, все так размыто, когда ты приходишь в себя. Это была Клиника Святой Марии. Что сразу заставило натянуть слабую улыбку, так это живые Сюзи и Лорел, которые сидели рядом с его кушеткой. И вновь кромешная тьма.


Мэтью Бламер очнулся от легких пощечин медсестры. Она помогла ему сесть, подложила под спину две подушки и одну мягкую под голову.
- Любовь моя, - сквозь слёзы сказала Лорел, - если бы не ты…
Она улыбнулась и нежным прикосновением коснулась его губ. Но что-то его потревожило в её улыбке.
- А эта миссис, - продолжила она, - спасла тебе жизнь, отдала нам деньги и вызвала медиков.
Добротная тетушка слабо улыбнулась. Да тут действительно что-то не так.
- Я так рада что могу заглянуть в твои глаза, - и горестно разрыдалась.
Волнения  Мэт не испытывал, но чувство дискомфорта донимало.


Его перепугал доктор, которого он не замечал:
- Простите, мистер, но труба, которой вам нанесли удар, была ржавой, но довольно прочной. У вас треснул череп, а мелкие осколки кости и инфекция лавируют в вашем мозгу. Вы чудом все еще живы, - док отер пот со лба, сглотнул и добавил, - не буду тянуть,  вам осталось не больше недели.
Панические рыдания Лорел только усилились. Мэтью смотрел на доченьку Сюзи и думал: «Какая же красотка из тебя вырастет, малышка».
Жена прильнула к его груди… Он утешающе гладил ее по голове:
- Ничего, прорвемся.