Избави меня бог от друзей, а от врагов я сам избав

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА ДРУГУ

……Что до международной политики России в настоящее время, то международная ситуация кардинально изменилась, и только внешне похожа на бывшую ранее.
 Именно, теперь мы не враги с Западом, но партнеры и друзья. И проблемы вытекают уже из этой новины, по формуле: избави меня бог от друзей, а от врагов я сам избавлюсь. Друзья могут душить в объятиях, лезть в душу, быть тупыми, недалекими, эгоистами и т.д. То же самое в партнерстве – каждый преследует свой интерес, и не всегда честно, и слабый всегда уязвим. Также незавидно положение новичка в уже устоявшемся сообществе. Его затирают, и пытаются ставить в невыгодные условия. Приходишь на завод, например (мой личный опыт), и тебе как молодому токарю дают плохой станок. И это не потому, что начальник цеха мне враг. У него свои расчеты. Так всегда в гражданской жизни – с партнерами и друзьями держи ухо востро, и не забывай о своем интересе. Для этого служит Право. Оно позволяет мне быть ЗА СЕБЯ, но НЕ ПРОТИВ ТЕБЯ.
 Между тем, друзья все время пытаются выходить за рамки права, расширяя его за счет морали. Таков, например, «список Магницкого» ранее – поправка Джексона Ванека. От этого нужно защищаться, основываясь на том, что мораль как этос, или нрав народа, есть дело внутреннее, обусловленное исторически, географически и этнически.
Взгляни на себя в зеркало, как ты от меня защищаешься. А я твой друг, и хочу тебе добра. Но предъявляю требования, которые ты не можешь выполнить, и ты их отметаешь, заявляя о своем праве личной суверенности. И правильно.
То же самое в отношениях субъектов международного права. Россия должна отстаивать свою суверенность против партнеров, пытающихся подстегнуть ее движение на историческом пути. Бежать вперед не менее опасно, чем отставать.

Холодная война окончилась, это факт. Но остались ее последствия. В виде институтов, организаций, а также в виде групп лиц, воспитанных на холодной войне, как-то ура-патриотов, с одной стороны, и, с другой стороны лиц, чей менталитет сформирован пропагандой противника, составлявших так называемую «пятую колонну», то есть инсайдеров, выступающих на стороне противника. Я сам принадлежал к их числу. Все это никуда не делось. И полно людей, кормящихся вокруг исправления согрешившей и заблудившейся России. Теперь они вовлечены уже не в войну, но в нечестную конкуренцию на международной арене, в заблуждения друзей, и в аферы авантюристов, обворовывающих Россию, под дымовой завесой политики.
Эти группы, заинтересованные в том, чтобы место ушедшей «империи зла» в общественном сознании Запада заняла Россия, усердно ставят нас в один ряд с изгоями, типа Уганды, Ирана, КНДР, Кубы и т.п. Они влияют на общественное мнение, располагая для этого значительным финансированием. В связи с этим влиянием нужно помнить, что демократия это не Град Божий: это власть толпы, изгоняющей Фемистокла, убивающей Сократа, приводящей к власти тиранов и склонной к спесивому самодовольству. Поэтому отнюдь не все хорошо, что делается в демократиях: они не могут служить идеальной моделью.

Пережитки холодной войны, как и в целом исторически негативное отношение к России, делают отношения с партнерами и друзьями на Западе еще более сложными и ответственными. Нужно учитывать недостатки друзей, их глупость, предрассудки, своекорыстие. И стоять твердо. Нельзя поддаваться внешним оценкам.
Вот, например, я говорю тебе, что ты плохой, недоразвитый, аморальный – основания у меня есть, они в моем понимании жизни; но ты должен защищать себя, с тем, чтобы негативная самооценка не повредила тебе, чтобы не оказал я тебе тем самым медвежью услугу.
Возвращаясь к отношениям с Западом, замечаю – все стало сложнее. С врагом все просто – главное быть сильным и не доверять врагу. А с друзьями и партнерами жить гораздо сложнее: занять и удержать за собой достойную позицию в союзах и партнерствах труднее, чем быть сильным. Враг есть враг, а друг – может оказаться хуже врага, в силу того, что ты доверяешь ему.

Словом, теперь мы партнеры, и каждый за себя. Совсем не надо играть в поддавки, и становиться на позицию партнера. Нет, наш взаимный эгоизм ограничивается правом, в рамках которого я могу полностью думать только о своем интересе.
Я знаю свои недостатки, но крайне глупо в «торговле» – а именно торговлю представляют собой гражданские отношения – выставлять себя плохим и свой товар плохим и соглашаться на снижение контрагентом твоей цены.
 В свете сказанного, россияне, усердно выступающие против собственной страны, выглядят крайне архаично, хотя воображают себя передовыми. Но это иллюзии перестройки, из которой очень многие не могут выползти.

В поле политических идеологий цену всему также определяют подлинные интересы. Либеральные взгляды буржуазии имеют цену, как исходящие из жизненных интересов. Но какую цену имеют либеральные взгляды советского человека, почерпнутые из Голоса Америки? Отрицательную, поскольку они не исходят из его жизни в патерналистском обществе. Они подкреплены инфантильным желанием жить лучше и подростковым бунтом против отца. Но главное – это присущее русскому человеку утопическое сознание. Место социалистической утопии заняла либеральная. Эта утопия, по имени «неолиберализм» есть это идеологический продукт холодной войны, а вовсе не реальный опыт общественного развития.
В наше историческое время была одна завзятая неолибералка у власти, которая воспользовалась идеологическим оружием холодной войны как обоснованием для мер жесткой экономии, нанесших удар по миллионам простых британцев. Экономический эффект оказался сомнительным и кратковременным. С тех пор прошли годы, но ее дружно ненавидит вся Британия. Примерно так же, как мы ненавидим Горбачева, за его предательство национальных интересов  под флагом «Перестройки».

Практический либерализм существует лишь в меру своей полезности. Утопический либерализм – в меру одержимости носителей идеологии.  Поэтому «либеральный совок» не начинает своего бизнеса, в соответствии с либеральными убеждениями, но, продолжая пользоваться общественным патернализмом, без конца поносит страну, в которой возрос, прокручивая языком лозунги, пропагандирующие либеральную модель общества, которая  нигде и никогда не была осуществлена, кроме как в головах английских просветителей 17 века. Между тем, практический либерал никогда не будет ругать то место, где он делает свой бизнес. Зачем же самому снижать свой рейтинг и свою цену?

В понимании отношений России с Западом необходимо учитывать также, что западное общество – не райские кущи, и там не ангелы живут. Там такая же нерассуждающая толпа, исполненная предрассудками и культурными штампами. В том, что нас касается, важен культурный штамп «свои-чужие». То есть отношение к другим, иным.
В отношении западного среднестатистического имярека к России оказались живучи пять штампов отношения к другим:
1-й, античный штамп: русские – это варвары, дикие люди.
2-й, штамп эпохи Просвещения: мы просвещенные, русские невежественные, нуждающиеся в просвещении.
3-й, эволюционистский штамп XIX столетия: ОНИ (русские) – это будущие МЫ; нужно способствовать их эволюционному превращению в нас.
4-й, штамп 70-х: антитоталитаризм: русские это рабы, идеологизириванные конформисты, манипулируемые тотальной машиной угнетения и эксплуатации. Миссия Запада – освобождение русских через освобождение их умов. Метод – массированная пропаганда вовне гипертрофированного идеала «свободы», вопреки внутренней социальной практике стеснения и патернализма.
Наконец, пятый штамп, конца XX столетия – мультикультурализм, позволяющий другими быть такими, какие есть – к нам,почему-то, не применяется. Видно, слишком мы на них похожи. Но, скорее, потому не применяется, что предполагает другую культуру все-таки относительно низшей. Мы же претендуем на равенство и даже на превосходство.

Я перечислил косные штампы. Они играют свою негативную роль, но их нельзя счесть опасными. Опасен агрессивный культурный штамп. Он состоит в наклеивании на Россию снятого с СССР ярлыка «тоталитарное общество», или «империя зла». Такой ярлык развязывает руки для санкций, вмешательства и агрессии, поскольку несет в себе образ врага западной цивилизации.
A propos, подобное клеймо вообще не могло бы появиться в международном политическом обороте, если бы в обществе преобладали благородные мужи, а не пожиратели попкорна. В благородном обществе свободных комедиант никогда не смог бы стать президентом.  Это нужно принимать во внимание.

Мы, «инсайдеры» можем, если хотим, бороться за изживание «родимых пятен»  прошлого, но нельзя внешним позволять клеить на нас ярлыки и пригвождать к позорному столбу.

На этом я заканчиваю тему. Надеюсь сказано достаточно для уяснения моей позиции по дискутируемому вопросу.
Будь здрав!