Баку и Люфтваффе. Бомбы или?

 

            Тему о противостоянии Баку и Люфтваффе можно было бы считать закрытой… 

            То, что Баку не бомбили – это подтверждено многочисленными свидетельствами. 

            Но периодически всплывает все новая и новая информация о воздушных налетах на город, в которой так или иначе упоминается или предполагается бомбежка. Игнорировать такие свидетельства  и полностью отрицать нет никаких оснований. Попробую  разобраться… 

            Итак! 

            Совсем недавно новостной сайт опубликовал воспоминания азербайджанского художника Таира Салахова: 

             «А вечерами наступало полное затемнение города. Бывали дни, когда вдруг начинала жутко завывать сирена, предупреждая о подлетающих к городу немецких самолетах. Тогда появлялись огромные белые лучи прожекторов, которые планомерно «прощупывали» черное небо. Когда они находили самолет, по нему сразу же начинали стрелять зенитки. Я несколько раз видел эти схватки своими глазами, потому что в тот период, когда немцы были под Моздоком, они раза два в неделю прилетали бомбить Баку. К счастью, фашисты из-за нефти, видимо, так и не решились сравнять город с землей». 

            Что можно сказать? Прилетали два раза в неделю, но не бомбили. А зачем тогда прилетали? В самом городе нефтепромыслов нет, почему бы навигатору-бомбардиру не нажать на кнопку электросбрасывателя бомб? 

            Видимо по одной причине – бомб как таковых на бомбардировщиках не было! Частые «гости»  Баку – Юнкерсы Ju-88 D были разведывательными, на что указывает литера  «D». На которых еще на заводе-изготовителе в бомбовые отсеки устанавливались  дополнительные топливные баки и два-три специальных фотоаппарата для аэрофотосъемок. На внешних же подвесках вместо бомб также устанавливались дополнительные топливные баки. Все это с одной целью – максимально увеличить дальность полета. До августа 1942 года ближайшие до Баку базы бомбардировщиков Люфтваффе были в Мариуполе, Краснодаре и Крыму и только специально подготовленные самолеты могли совершать сверхдальние полеты до Баку. 

            С августа 1942 года самым восточным аэродромом базирования Люфтваффе был аэродром под городом Минеральные Воды, который находился под оккупацией  до 11 января  1943 года. 

            Вот отсюда, за 750 километров, практически на пределе своей досягаемости могли долететь до Баку обычные бомбардировщики. С установкой дополнительных топливных баков и соответствующим уменьшением бомбовой нагрузки. 

            Но в это время основной целью 4-го флота Люфтваффе  был Сталинград . Помимо Сталинграда массированным бомбардировкам подвергались станции  Эльтон,  Баскунчак, нефтеперегонный завод в Грозном, Астрахань… Да и ресурсы у Люфтваффе были далеко не безграничными. 

            Но возникает другой вопрос, что делали в ночном небе разведчики, что они могли «разглядеть» в погруженном во тьму городе? Подвергая себя риску быть сбитым зенитным огнем!   

            Остается только предположить, что пилоты Люфтваффе во время ночных полетов  специально провоцировали открытие зенитного огня, что основной целью этих полетов было  выявление огневых точек зенитных батарей, которые своим огнем и обнаруживали свое место нахождения. Все орудийные вспышки фиксировались на фотопленке, и дневные разведывательные полеты планировались уже с учетом конкретных мест  нахождения средств ПВО. Отсюда практическое отсутствие потерь разведчиков непосредственно над городом. 

             

            Вторая информация пришла в частной переписке: 

            «Но вот, что я вспомнила. До войны моя мама была домохозяйкой.  Когда началась война, моего папу призвали в первые же дни. Чтобы прокормить двух маленьких детей и пожилую мать, она пошла работать в эвакогоспиталь, который развернули в 4-ой больнице. И работала там до его сворачивания. Она рассказывала, что бомба пробила крышу больницы и застряла там, не разорвавшись. С двух этажей эвакуировали раненых. Бомбу обезвредили и вытащили. Подробнее не помню. Давно это было». 

            Проверить вероятность указанного и  выяснить, что же произошло на самом деле, попробую с помощью статьи Википедии  «Фортификационные расчеты», формулы которой помогут произвести необходимые расчеты. 

            Предположим, что из  2-х 250 килограммовых бомб на внешней подвеске и 28-ми 50ти килограммовых бомб в бомбоотсеках (стандартный вариант бомбовой нагрузки Юнкерса Ju-88) была сброшена одна единственная бомба, которая пробила крышу больницы и застряла в чердачном помещении. 

            Что известно о больнице? Четырехэтажная больница №4 на улице Басина размещена в здании бывшей мужской гимназии, построенном еще в 1913 году. 

            Где-то  в 1964  году, вечером случился пожар на чердаке больницы. Сам пожар и последующий ремонт крыши хорошо были видны из нашего дома по улице Камо. Поэтому конструкция крыши больницы мне в принципе известна: стропильной конструкции из  древесины, со сплошной обрешеткой из досок, поверх которой  уложено кровельное железо. 

            Данные по конструкции перекрытий зданий отсутствуют. Поэтому  перекрытия для расчетов придется считать железобетонными. 

            Самая маленькая фугасная 50-ти килограммовая авиабомба германского производства времен ВОВ при падении с высоты 6000 метров со скоростью 300 метров в секунду пробивает почти полуметровую бетонную плиту, самая распространенная 250-ти килограммовая ФАБ – бетонную плиту толщиной до 70 сантиметров. Стандартная толщина современных бетонных плит – 22 сантиметра. Если строители здания заложили при его постройке двукратный запас прочности, то и в этом случае самая маленькая ФАБ пробила бы как минимум одно перекрытие.

            Если бы чердачное перекрытие было бы не бетонным, а комбинированным из бревен, дощатого настила и слоя песчаной засыпки, то и оно не устояло бы против 50-ти килограммовой ФАБ. Так как расчетная глубина проникновения в сосну составляет 2 метра, а в песок – 1,5 метра.

            А бомба большего калибра могла пробить от двух до трех перекрытий из любого материала и  оказаться практически на первом-втором этажах здания. 

            Но по свидетельству  предмет, идентифицированный как «бомба», остался в чердачном помещении. Следовательно, бомбой он как раз быть и не мог. 

            Что же могло упасть с неба, пробить крышу и не пробить перекрытие? 

            Как предположение – неразорвавшийся снаряд зенитного орудия. Случаи с неразорвавшимися зенитными снарядами достаточно известны. Их находили и продолжают находить. Причем следы на найденных снарядах указывают, что снаряд прошел по каналу ствола. А в мемуарах Крылова А.И. «По приказу Ставки» (Воениздат, 1977) описан случай, когда бомбардировщик вернулся на аэродром с двумя неразорвавшимися зенитными снарядами, застрявшими в плоскости крыла и гондоле шасси. 

            Насколько мне известно, на вооружении ПВО Баку тогда стояли 76,2 мм зенитные орудия. Ближайшая от больницы батарея находилась в районе нынешнего цирка, в 500-х метра выше от больницы. 

            Если снаряд этого орудия весом 6,61 килограмма по какой-либо причине не разорвался, то падая с высоты максимальной досягаемости зенитного орудия в 10 километров, он мог бы развить скорость более чем  в 300 метров секунду и пробить плиту толщиной до 42 сантиметров. Но это только в том случае, если бы он подобно авиабомбе падал строго ориентированным образом – заостренной головкой вниз. Но авиабомба имеет нижнюю центровку и на ней есть хвостовой стабилизатор, что и позволяет  ей устойчиво падать с высоты. Не обладая ни тем, ни другим, снаряд будет падать, беспорядочно кувыркаясь, что создаст дополнительное сопротивление воздуха и, как следствие, снижение скорости падения.   

            Кроме того, очень высока вероятность соприкосновения снаряда с преградой  плашмя, боковой поверхностью, что значительно снизит пробивную его способность. Расчеты показывают,  что в этом случае глубина проникновения его в бетонную плиту составит всего 2 сантиметра. Скол бетона упавший снаряд произведет, но пробить плиту – нет. 

            В свидетельстве есть и второй фактор, позволяющий еще больше склониться к версии неразорвавшегося зенитного снаряда - «С двух этажей эвакуировали раненых». 

            Если бы в здании оказалась неразорвавшаяся авиабомба, то произвели бы эвакуацию раненых из всего здания. Ибо в авиабомбе взрывчатое вещество составляет до половины ее общего веса – в ФАБ-50 до 25, а в ФАБ-250 до 120 килограмм. В осколочно-фугасном зенитном снаряде калибра 76,2 мм масса взрывчатого вещества составляет всего 458 грамм! Взрыв зенитного снаряда, губительный для летящего самолета, гораздо менее опасен для здания в сравнении с самой маленькой фугасной авиабомбой. Видимо, по этой причине эвакуировали раненых только с двух этажей. 

            В подробности персонал или не посвящали, или вначале до прихода саперов никто толком не знал, что же упало, объявили первое же предположение об упавшей бомбе… Так и запомнился всем этот случай. 

           Оба эти свидетельства, лишенные признаков «бомбардировки»  и самой «бомбы» тем не менее замечательны сами по себе, так как раскрывают очередную страницу в истории военного Баку…

             



            Город моей молодости. Таир Салахов (http://www.1news.az/authors/122/20130322010954963.html) 

            Википедия, «Фортификационные расчеты» (http://ru.wikipedia.org/wiki/Фортификационные_расчёты )