Дорога кажется долгой, когда идешь один

Да, это был самый красивый труп в Великобритании!
 Он не выглядел на свои годы.
Э. Ионеско

В пять на Трафальгарской площади, да, я помню. Записка под дверью, как это неосмотрительно, ведь кто-нибудь мог прочесть. Хотя у нас тут приличный район и консьерж внизу. Значит тот, кто оставил записку, был приличный человек и, возможно, не первый раз здесь, раз пропустили наверх. Хотя, к черту рассуждения, я же знаю его - это Цилиндр. Не знаю, как его зовут, поэтому и придумал ему прозвище, надо же его как-то называть. Но, с другой стороны, называю его так только про себя, общих знакомых-то ведь нет. А у меня вообще знакомых тут нет. Снимаю тут квартиру, потому что часто бываю, и только. Ах, мой родной дом… Но, надо спешить, Цилиндр не любит, когда опаздывают.
Я заметил его издалека, в своем старомодном костюме он выделялся из толпы. Не знаю, надеется ли он затеряться в толпе или хотя бы не сильно выделяться, но у него это ни капли не получается. А, вот и он заметил меня, машет рукой. Ну что ж, придется вам подождать, сэр, пока я проберусь через эту толпу.
- Здравствуй, Гэ, я вижу, ты получил мою записку. На сегодня у тебя самое ответственное задание за несколько последних месяцев, так что слушай внимательно.
- Да, сэр.
- Сколько раз тебе говорить, обращайся ко мне «мсье», я так привык.
- Да, мсье.
- Пройдем для начала в тот бар, там хотя бы не так шумно.
Мы прошли в бар, заняли столик, и диалог наш продолжился.
- Так вот, Гэ, видишь этот чемодан? Тебе предстоит переправить его во Францию, но не все так просто. Во-первых, тебе придется приковать его к своей руке наручником, чтобы он был всегда с тобой. Во-вторых, сначала ты прибудешь в Париж, а потом уже получишь дальнейшие инструкции. Получатели, а их двое, будут ждать тебя не в Париже, но достаточно недалеко от него. У одного из них русское имя, так что не забудь спросить, как их зовут. Я пока сам не знаю, где они, но их уже ищут. По приезду в Париж ты пойдешь на почту и получишь бандероль вот с этим самым ключом от наручников на свое настоящее имя, так что ты сделал большую ошибку, если не захватил с собой настоящий паспорт.
- Нет, мсье, у меня нет с собой настоящего паспорта, более того, я никогда не беру его с собой в Англию, но он спрятан в надежном месте в Париже, так что в этом не будет проблемы. Он подпирает ножку тумбочки в моей спальне в родительском доме.
- Хитрец! Ну что же, пусть будет так. В любом случае, если захочешь отстегнуть чемодан, придется тебе что-нибудь придумать. Твой поезд через полчаса отправляется с Чаррин Кросс, это тут, рядом, вот билет. Когда будешь уже в поезде, я вышлю тебе телеграмму, не забудь передать ее получателям – это архиважно. В любом случае, я еще напомню тебе об этом второй телеграммой. Удачи тебе, Гэ, я очень рассчитываю на твой профессионализм, ты зарекомендовал себя высококлассным курьером и поэтому получаешь двойной гонорар.
- Спасибо, мсье, постараюсь вас не подвести!
И он ушел, почесывая затылок, видимо, цилиндр натирал ему голову. «Вот вам весь человек: жалуется на обувь, когда ноги виноваты», - подумалось мне.

Я отправился прямиком на вокзал, так как времени возвращаться домой у меня уже не было, да и чемодан уже был надежно пристегнут к моей руке наручником. Я сел в купе, согласно месту в билете, надо сказать, они не поскупились и посадили меня в первый класс. Сразу отмечу любопытные взгляды моих попутчиков, коих я насчитал тринадцать человек. Они так вгрызались взглядом в меня, а точнее в мой чемодан, что невольно можно подумать, что у них рентген в кармане и они делают снимки его содержимого. Содержимого, о котором я ровно ничего не знал. Возможно, там была и какая-то контрабанда, но таможню я прошел без единой проволочки. Вообще, все это было престранно: этот чемодан неизвестно с чем, эти взгляды пассажиров, да и мое любопытство разыгралось не на шутку. Чемодан был оборудован замком с четырехзначным кодовым механизмом, в принципе, не такая уж надежная штука, при должном умении можно подобрать за не очень долгий промежуток времени. А времени у меня было достаточно – поезд оказался совсем не скорым. Будь он скорым, он бы преодолел дистанцию за пару часов, но мы, кажется, совсем никуда не торопимся. Впрочем, для меня это к лучшему – вдруг удастся подобрать комбинацию.
Через примерно полчаса я вышел в ресторан перекусить, естественно вместе с чемоданом. Там я приметил обедающего господина, явно из нашего вагона, который оглядывал мой чемодан прозорливым взглядом. Не иначе, гадает, что у меня там. А я и сам бы хотел знать. Но работа превыше любопытства, я сохраню тайну чемодана, и пусть еще около недели меня будут мучить догадки. Гонорар скрасит эту небольшую неловкость. Тем временем, господин уже распиливал взглядом мой чемодан  надвое и наслаждался созерцанием его предполагаемого содержимого. Что же там: может быть, золото или драгоценности? В прочем, чемодан не тяжел, чуть-чуть тяжелее самого себя пустого. Может быть, там один огромный бриллиант или что-то в этом роде? Надо гнать эти мысли, а то можно свихнуться. Тем временем к господину, распиливающему взглядом, присоединилась престарелая особа, и они начали заниматься коллективным распиливанием, изредка переговариваясь. Когда я допивал кофе, они уже больше переговаривались, чем распиливали. Очевидно, спорят, что же там. Уже допивая кофе, я заметил, как мнется лакей у двери в явном намерении ко мне обратиться. И его, судя по виду, не смущало то обстоятельство, что я ел одной рукой, когда как другая находилась под столом по очевидной для меня, но неявной для него причине. Кстати, именно поэтому я не стал заказывать жаркое, а заказал только суп, хотя именно жаркое я предпочел бы сейчас любому другому блюду. Но таковы издержки профессии. Когда я покончил с кофе и уже было принялся за чтение вечерней прессы, ко мне бесшумно, как они это умеют, подкрался лакей и со словами «это вам, сэр, только что получили» передал мне телеграмму. Я развернул бумажку и увидел следующее: «помни они ждут». Именно так, ибо отправитель предпочел пренебречь знаками препинания в угоду экономии. Я знал, от кого эта телеграмма и был предупрежден о ней, но мне совершенно неясно было ее назначение, ибо я и так прекрасно помнил, что меня ждут, вот только не знал, где именно.
Уже на выходе из ресторана, я столкнулся с неким господином, показавшимся мне нерасторопным, ибо он умудрился ушибить ногу об мой чемодан, и у меня сложилось впечатление, что я где-то его видел, причем недавно. Уже лежа в купе, я начал перебирать в памяти лица, увиденные мной за прошедшую неделю и пришел к выводу, что я видел его по телевизору. Да, точно! Причем даже на девятнадцатом канале прервали трансляцию лекции об истории телевидения, чтобы сообщить, что этот господин чуть не сгорел в театре. Кажется, он был сыщик, известный сыщик. Если не ошибаюсь, его звали Франциск Франчинни или как-то похоже. Кстати говоря, столкнувшись с моим чемоданом в дверном проеме, он тоже проявил к нему нескрываемый интерес.
Через некоторое время я снова посетил вагон-ресторан, чтобы выкурить сигару под чашечку кофе. Входя в помещение, я обратил внимание, что все пассажиры моего вагона, включая дряхлую особу и того господина с распиливающем взглядом, а так же этого Франциска, что-то бурно обсуждали, сгрудившись за одним столиком, а когда заметили меня, сделали вид, что не знают друг друга. Какие же вы наивные, господа! Как будто я ничего не заметил! Но я, не подавая вида, спокойно занялся своими делами, и тут мне принесли еще одну телеграмму, которая гласила: «не забудь передать им первую телеграмму». Что меня в ней смутило, так это то, что она была гораздо длиннее первой, хотя отправитель был явно один и тот же, к тому же, я знал, кто это, а он не отличался расточительностью, хоть и платил мне двойной гонорар в этот раз.
Ореол загадочности повис над вагоном-рестораном неспешно движущегося где-то в районе Кале поезда Лондон – Париж.
Выяснилось, что кофе нет в наличии, и я заказал тархун. Наслаждаясь своей сигарой, я изредка поглядывал из-под своей газеты за этой странноватой компанией и заметил, что сыщика там уже не было. Наверное, смылся, пока я ее раскуривал. Докурив сигару, я почувствовал, что утомился и отправился в свое купе немного подремать.

Инспектор Виджет (а это был именно он) проснулся от того, что проводник тормошил его, что было мочи. На резонный вопрос, что случилось, он в ответ получил бессвязное мычание и обильную жестикуляцию. «Бедный проводник, - подумалось Виджету, - «видимо, случилось нечто ужасное, иначе от чего он мог потерять дар речи, как не из страха быть уволенным с работы за какой-нибудь серьезный прокол». Из жестов проводника он понял, что надо следовать за ним, наспех накинул плащ и вышел из своего купе. Проводник провел его в соседнее купе, где он увидел труп вчерашнего господина с чемоданом. Кстати, чемодан был и сейчас при нем. Быстро осмотрев труп, Виджет отметил 12 колотых ран в животе убитого и рваную рану на запястье с наручником, приковавшем его к чемодану. Виджет быстро смекнул, что это преднамеренное убийство и распорядился доложить полиции. На следующей станции полиция оцепила вагон, и следователь еще раз осмотрел труп. Узнав, что в поезде едет сам Инспектор Виджет, следователь не преминул  воспользоваться его помощью, которую инспектор Виджет ему благодушно предоставил.
- Как вы думаете, Виджет, это было убийство?
- Да, я в этом уверен, более того, я знаю, кто убийца. Соберите всех пассажиров вагона в ресторане, я объявлю убийцу.
Через десять минут все пассажиры, сопровождаемые конвоем и для надежности закованные в наручники, собрались в ресторане вагона-ресторана. Избежали этой участи только труп господина Гэ (о чем свидетельствовал найденный у него паспорт), Инспектор Виджет, который сразу предупредил следователя, что он спал, а потому у него алиби и престарелая особа, оказавшаяся русской княжной. Как любую порядочную княжну, ее сопровождала горничная, которая, к сожалению, не удостоилась исключения быть не закованной в наручники, в отличие от ее хозяйки.
Инспектор Виджет обвел всех взглядом и начал свою речь.

«Меня зовут Инспектор Виджет, думаю, вы знаете, кто я, так что не буду тратить время на перечисление своих регалий. Приступим к делу. Как вам известно, около получаса назад был найден труп господина, именующего себя Гэ, кстати, я почти уверен, что это не его настоящее имя, но речь не об этом. Так вот, на данном трупе мною, а так же следователем было обнаружено двенадцать колотых ран, предположительно консервного ножа, и одна рваная рана на руке, к которой был прикован чемодан. Благодаря следователю, имеющему под рукой богатую коллекцию ключей от наручников, мы отделили чемодан от руки, вы можете видеть его на столе. Кроме того, при нем было найдено две телеграммы, первая из которых гласит: «помни они ждут», вторая же содержит куда более длинный текст, на что я советую следователю обратить внимание, а именно: «не забудь передать им первую телеграмму». Очевидно, что отправитель очень хотел, чтобы этот человек передал чемодан третьему лицу, из чего я делаю вывод, что он курьер и что он скорее всего не знал, что находится в этом чемодане. Кроме того, я видел как он украдкой во время обеда пытался подобрать код. Я почти уверен, что получатель сего чемодана тоже не знает сам код, но знает как его добыть, этот вывод я делаю из того обстоятельства, что у курьера нет ни записки, ни письма, ни вообще никакой информации об адресе получателя. Соответственно, отправитель тоже не знает точного адреса получателя (возможно, он еще ждет от него письмо или иное сообщение с адресом) и вынужден был зашифровать код, потому что, скорее всего, это не первая посылка с курьером для этого получателя и он знает, как дешифровать код. Возникает вопрос, где же нам искать шифр для кода? Позвольте мне ответить – в телеграмме. Если бы вы, уважаемые подозреваемые, обратили внимание на кодовый замок, а я уверен, что вы этого не сделали, в нем четыре цифры, а в первой телеграмме четыре слова. На основании этого соответствия я делаю вывод, что шифр и содержится в первой телеграмме. Нетрудно догадаться, что цифре в замке соответствует количество букв в слове: REMEMBER THEY ARE WAITING. Таким образом, мы получаем шифр: 8437. Вы спросите, почему используется именно это грамматическое время, когда настоящее неопределенное было бы уместнее? Я мог бы ответить, что отправитель телеграммы плохо знаком с английской грамматикой или вовсе не англичанин, но могу вас заверить, что он сделал это специально, дабы количество слов в телеграмме составило четыре. Хотя, возможно, он и  правда не англичанин. Итак, код замка нам известен. Вторая телеграмма не несла никакого особого смысла, именно этим объясняется ее огромная относительно первой длина, скорее всего она является плодом излишней осторожности отправителя.
Что же до убийства, виновны вы все. Я читал о чем-то подобном в одной книге, не припомню сейчас названия. В нашем вагоне ехало четырнадцать пассажиров. Если вычесть меня и труп, получится двенадцать. Сколько ран вы насчитали на теле, следователь? Кстати, нож валяется в травке где-то около в ста километрах позади, в сторону Лондона. Можете проверить, следователь. Мотив? Это ясно как день – вами двигало слепое всепоглощающее любопытство. Я видел, с каким жаром вы обсуждали, что же могло быть в этом злополучном чемодане, даже сам не удержался и высказал пару версий. Но до чего же скудна ваша фантазия, не смогли придумать ничего, кроме золота, драгоценностей и важных документов. Арестуйте их, следователь. Эти алчные люди готовы убить человека из жажды знаний. Кстати, рваная рана на руке оттого, что эти люди пытались перерезать руку уже трупа ножом для масла. Если для того, чтобы умертвить его мягкое тело, его еще хватило, то для разделения кости на две части он явно маловат и туповат.
А теперь, господа убийцы, давайте приоткроем чемодан, код подошел. Впрочем, я и не сомневался».

В чемодане Инспектор Виджет обнаружил книгу, в черном переплете с золотыми вкраплениями, но не смог прочитать название.
- Кажется, это на русском, княжна, вы должны суметь прочитать.
- Апполинарий Горшковозов, «Гипертрофей Инженера Галина».