Часть первая

Описание:
Психологическая травма, перенесенная в детстве, навсегда остается с человеком, где бы тот не находился. Но у каждого есть выбор, как воспринимать произошедшее. Пытаться найти ответы на мучающие вопросы и принять всю правду, какой бы страшной она не была. Или наоборот, пытаться тщетно забыть все воспоминания, становясь человеком с «черной дырой»  вместо сердца. Каждый по своему понимает тот ужас, который ему случилось пережить. Но помни: прошлое все равно настигнет тебя...


Раз, два, три... умри.

Подвал был освещен лишь тусклым светом старой лампы, одиноко висевшей на потолке без всякого абажура. Сырость пятнами покрывала стены, создавая удушающий запах, от которого слезятся глаза. Я сразу облюбовал данную часть своего дома и полюбил, пожалуй, так же сильно, как безнадежные романтики любят балконы, а безумные домохозяйки – кухни с большими плитами и кучей ненужной (по моему мнению) ерундой вроде лопаток и формочек для пирожных. Сам же я на свою кухню заходил раза три, не больше, предпочитая недорогие пабы. Должно быть, поэтому, мне всегда было кого привести в свой дом или если быть точнее – в этот подвал. Я и сейчас слышал крик, плотно впитавшийся в эти стены, пусть сейчас моя жертва пока молчит, со страхом взирая на облезлые куски краски, и слышит писк крыс где-то под гнилым полом.
Кстати о жертве. Я наблюдал за ней несколько долгих и мучительных месяцев, вклинивался в доверие. Тем не менее, это не помешало моему плану. Она была очень худа. Хоть эта девчушка и являлась бедной студенткой, она имела лучшие условия, хорошую стипендию и миленького паренька, с которым у нее была тесная связь. А секс, как вы знаете, неплохо укрепляет иммунитет. У нее также были большие зеленые глаза, огненно-рыжие волосы и курносый носик. Еще она была так наивна… по нелепому наивна. Но в любом случае Тейлор, так звали девчушку, всегда мне нравилась своей простотой и открытостью.
Мы познакомились в студенческом городке, Бреджменте. Я понравился ей сразу же.
- Ну представь себе, - мягко улыбаясь, говорила она, - высокий парень, двадцати четырех лет с темно-каштановыми волосами и легкой небритостью, растерянно изучает список возможных предметов… Не могла же я не подойти. Тем более, твои глаза так быстро бегали по строчкам, метаясь между философией и еще какой-то ерундой, что я не могла не предложить свою помощь.
Честно говоря, я подозревал, что в какой-то степени нравился ей даже больше, чем просто друг.
- Колтон, отпусти меня.
Цепочка мыслей-воспоминаний оборвалась, когда я услышал этот голос: ломаный, с хрипом. Длинные волосы Тейлор спутались, упали на глаза, но она не спешила поправлять их. Не спешила делать что-либо вообще. Просто ждала.
- Что ты хочешь сделать? – предприняла еще одну попытку Тейлор, всеми силами скрывая режущий глотку страх. – Мы же друзья… друзья, Колтон. Разве нет?
- Друзья, - повторил я, словно эхо.
Я поправил мешковатый грязно-зеленый свитер и отошел подальше. Уже около четырех месяцев (а нашему знакомству семь) я размышлял о нашей дружбе и тех недружеских мыслях в моей голове.
Но сначала стоит ввести в курс дела: я был нормальным ребенком лет до шести, потом случилось страшное – мою маму убили на моих же глазах. Какой-то маньяк с топором, - все в духе дешевых американских ужасов, что снимают неумелые режиссеры. Но тогда все было реально. На моих глазах. И мир изменился, к сожалению, не в самую лучшую сторону.
- Сядь, - попросил я устало.
Тейлор не послушалась. Знаю, она судорожно думала над побегом, над своими шансами, но вся нестандартность ситуации настолько сковывала, что она едва ли могла фильтровать мысли с паникой.
Я покачал головой, положил ладонь на ее плечо, несильно надавил. От неожиданности у девушки подогнулись колени, и она упала на прогнившие доски. Что-то острое впилось в ее колено, и она хрипло застонала.
Впрочем, я не обратил на это внимания. Я вновь окунулся в мысли о своем прошлом, детстве.
Потом начались кошмары. Моя мачеха Луиза – старая, вредная, влюбленная в себя и цепляющаяся за былую молодость, говорила, что это нормально и каждый, каждый божий день повторяла проклятую фразу: «Ну, у тебя же умерла мать, сладенький мой». Умерла, умерла. Я знал, черт возьми! И всеми силами пытался забыть это, но… становилось только хуже. Кошмары приобрели способность беспокоить меня не только ночью.
Бесы. Они мучают сознание слабого, потерявшегося человека. Я по сей день не уверен, что голоса и лица, которые преследовали маленького меня, принадлежали именно бесам, чертям. Но была уверенна мачеха Луиза. Я отчетливо, словно все было вчера, помнил священника, который ворвался в мою комнату, пока я пытался заснуть и параллельно не закричать от страха – ведь кровавые видения возвращались. Я кричал. Не от боли, нет. От страха. Я не помню, что было дальше.
Очнулся я в госпитале совершенно без сил и мыслей. Самовнушение подействовало – голоса больше не возвращались. Но зато появилась потребность – делать больно другим. Нет-нет, я вовсе не был маньяком, кого возбуждал вид крови или процесс расчленения, мне нравилось видеть, как жертва боится, буквально становясь безумной от дикого страха. Пока что в моей коллекции были молодые подвыпившие студенточки. Такая как Тейлор – впервые. Никогда еще я не хотел поставить эксперимент над тем, к кому в каком-то смысле привязался.
Да что уж тут, если быть честным, то я никогда ни к кому не привязывался. До этого момента.
А Тейлор все кусала губы, пытаясь унять дрожь во всем теле.
Она нравилась мне. Черт, действительно нравилась. Даже такая, перепуганная до смерти. И, несмотря на частые, порой безумные выходки, я нравился ей тоже. Мы же друзья, верно?  Господи, откуда это только взялось. «Друзья». С ней я чувствовал себя странно. Непонятная нехватка дыхания и какое-то приятное жжение сопровождало меня всегда и везде, куда бы я не пошел. И с этим пора было заканчивать.
Через несколько минут я собрался, сделал глубокий вдох и, проведя неестественно длинными, костлявыми пальцами по мягкой щеке Тейлор, ударил. Резко, так, что защипало ладонь.
Тейлор едва сдержала стон. Кое-что она все же знала в области психологии. Например, что всякое проявление эмоций, а в частности боли, только подогревает азарт таких – каких? – как я. Поэтому она предпочла молчать, изо всех сил сжимая зубы, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль и дикий страх. Тейлор была из тех, кто кричал «Пожар!» во время нападения маньяка. Так что да, кое-что она все-таки знала.
Удар. Еще удар. В ход пошли кулаки. Тейлор буквально захлебывалась кровью, но не могла ничего сделать. Слишком была напугана, удивлена. Я бил ее, словно боксерскую грушу: не разбирая куда, не рассчитывая силы. Мне вдруг вспомнилась вся эта детская беспомощность, которая вылилась в жестокие удары с хрустом костей и пятнами крови на стенах.
Когда я остановился, кровь текла по полу, проникая под гнилые доски. Переведя дух, я присел к Тейлор, которая уже чисто механически пыталась закрыться, спрятать в дрожащих ладонях лицо. А я просто сидел и смотрел на то, как она постепенно возвращается в этот подвал, ее сердце вновь бешено стучит от страха, от незнания, от безвыходности.
- Убери, - шепотом попросил я, кивая на ее дрожащие ладони.
Она не послушалась. Конечно. Не могла, не хотела – неизвестно.
Я усмехнулся. Как-то странно усмехнулся. С долей понимания. Усмехнулся и легким движением руки отодрал ладони Тейлор от лица. Как ни странно, лицо у нее было почти без повреждений: небольшой синяк под левым глазом и разбитая губа, из которой вытекала тонкая, изящная струйка алой крови. Я вдруг задержал дыхание и приблизился к ней.
Это уже была не жертва, а я – не мучитель. Облегчение после немаленькой доли страха, которую я увидел в глазах Тейлор, не принесла мне ничего, кроме рвотных позывов от кровавого месива в ее рту, - пара зубов выбиты точно. Поэтому я решил сменить тактику, как-то внезапно даже для самого себя. Наклонившись и не разрывая зрительного контакта с дрожащей Тейлор, я провел языком по ее губе. Железная на вкус кровь холодна, противна, но все это не имеет значения. Я провел языком по подбородку Тейлор, заставляя дрожать ее уже вовсе не от страха. Хотя страх был – что все это окажется сном.
Старая лампочка щелкнула и перегорела. Подвал погрузился в полумрак. Липкая кровь на полу почему-то стала такой сверкающей. Тейлор вздрогнула.
- Не бойся, - прошептал я.
Стало быть, оно и к лучшему. Мать с небес не увидит моего греха, а бесы внутри меня предпочтут сделать вид, что этого и вовсе не было.