Синяя книга-6-Нескучный сад

                Музыка релакса.
                Н Е С К У Ч Н Ы Й    С А Д
                /  или апокриф одного воскресенья / 
               
                «…Я не пророк, но заранее знаю, о чём будет речь».
                А.П.Чехов  «Скучная история»
               
            Вчерашний день оказался самым  кошмарным в моей жизни. Я думал, что ему конца не будет. И всё по воле моего Создателя!
            Я едва успел осознать своё существование в новом Мире, а меня тут же озадачили по полной программе.
Представьте себе моё состояние на рассвете шестого дня сотворения Вселенной – и Земли, в частности. Я пытаюсь ощутить свою жизнь всеми эксклюзивными органами… Вокруг меня изумрудная зелень расцвеченная яркими цветами, над головой поют неведомые птицы, вокруг беззаботно бродят красивые животные. Голубое небо с белоснежными облаками завораживает мой взгляд, у ног журчит чистейший ручей. Настоящий Рай!
          Не поверите, но я был сотворён в божественном месте Вселенной – в Раю! Радоваться бы этому, но мне было не до восторгов и умиления.
           Не успел я оглядеть ареал места рождения, как услышал сухой, старческий окрик: - Ну, чего рот открыл? Не мешало бы заняться делом! Видишь, устал твой Создатель за пятидневку, прямо каторжного труда. Видано ли дело, Вселенную сотворить за, какие-то 120 часов! Да, да! Не сомневайся! Ночью мои мозги закипали от бесчисленных идей и расчётов.
        Самовлюблённый Творец говорил, говорил, говорил, а я ощущал слабое жжение в затылке. Мне подумалось, что если он не замолчит, то у меня точно мозги сварятся вкрутую. Я ещё не привык к такой нагрузке на извилины в черепной коробке.
          - Как к вам обращаться, мой Создатель? – неожиданно вырвалось у меня.
         - Господь Бог! – с ехидцей, сказал он. – На большее не надейся. В наследниках не нуждаюсь! А вот раб Божий мне сейчас очень кстати.
         - Чем могу помочь своему Господу Богу? – полюбопытствовал я.
         - В твоём лице, я сделал себе не помощника, а работника.  Ты видишь, какой сад я себе сотворил для отдыха от дел вселенских? За ним необходим постоянный уход; косить траву, кусты подрезать, дорожки песочком посыпать, поливать цветы и прочее.
        Я обвёл взглядом ближайшие окрестности.
        После его слов сочная зелень в моих глазах потемнела, цветы поблекли, в голубизне неба появились серые разводы. Даже в звонком щебете птиц я различил неприятное карканье. Эти метаморфозы восприятия   я   списал  на  перепад  кровяного  давления.  Я  же уже с полчаса стою на тверди земной и выслушиваю незаслуженные упрёки и нравоучения, льющиеся сплошным потоком.
          - Тебе, раб Божий, вначале, надо научиться отзываться по первому зову. Это пригодится тебе в будущем, когда будешь приручать некоторых животных. Для этого я дам тебе, своего рода, имя. Отныне ты будешь именоваться Адам. Понял?
           - А зачем мне имя, если я один такой? – удивился я.
        - Один, да не единственный, умник! -  сердито сказал Бог. – И хватит болтать! Сейчас будут прибывать животные, и ты им будешь давать отличительные названия. Фиксировать твои слова будут ангелы, они уже заждались тебя у райских ворот. Чего стоишь, как вкопанный? Принимайся за работу.
         Честно говоря, его предложение показалось мне лёгким и интересным. Была бы моя воля, я бы и себе подобрал имя подлиней и музыкальное на слух. Что я, попугай, какой-то? Ладно, через полчасика освобожусь и тогда спрошу разрешения у Бога на замену своего имени.
         В сопровождении белоснежных и холёных обитателей небес, я направился к стене, выложенной из природного камня. Один из ангелов отворил толстенные ворота, оббитые золочёной медью. Вместо того, чтобы поспешить наружу, я попятился назад.
          - Адам! – услышал я очередной окрик за своей спиной. – Не тяни время. Тебе до захода солнца надо управиться с дневной сменой обитателей суши.
        О том, что вместе со звёздами и Луной, сюда потянуться, так называемые, «совы», я даже не думал. Пространство от ворот и до самого горизонта кишело животными самых разных видов, размеров и расцветок. Я предполагал, что меня ждёт около сотни Божьих тварей. А тут их собралось тысячи тысяч, и, похоже, что их прибывает всё больше и больше.
        - А – да – ам! – раскатом грома, пронеслось в воздухе.
          Я глубоко вздохнул и решительно вышел навстречу неведомому зверью. Ко мне тут же подбежало небольшое животное с опущенным задом и с омерзительной внешностью. Я машинально выкрикнул: - Гиена! – и испуганно отпрянул назад.
       - Почему «гиена»? – удивлённо спросил один из ангелов.
        - Не нравиться? Называй сам, а Бог даст мне другую работёнку.
          - Нет, нет, нет! – испуганно пропищал ангел. – Нам велено лишь записывать придуманные тобою имена в каталоги видов и групп…
         - Тогда поехали! – оборвал я его на полуслове.
         Из первых животных не повезло лишь гиене; на придумывание её имени я потратил мгновение. На следующих божьих тварей я уже расходовал несколько секунд, интуитивно характеризуя их данные визуально.
          Дело пошло довольно успешно. Похоже, что фантазией я не был обделён.
         После нескольких десятков имён, я вдруг остановился.
         - Господи!? -  воскликнул я.
         - В чём дело? – донёсся голос Бога с небес.
        - На каком языке их называть? На латыни или на иврите?
         - Может ты ещё английский и французский упомянешь?
           - Нет! Я не знаю, что мне в голову взбрело.
           - Чтобы твоя голова в дальнейшем работала без сбоев, знай! Не успеешь вложиться в срок, завтра не получишь выходной!
         Я не знал, что такое выходной, но терять его не хотелось. Всякий посул заманчив. Мне показалось, что за этим словом скрывается, что-то магическое и притягательное. Окрылённый обещанной наградой, я удвоил темп работы; ангелы едва поспевали за моей неуёмной фантазией, граничащей с бредом душевнобольного.
         Когда солнце перевалило зенитную ось, я услышал недовольное ворчание крылатых писарей. Не приученные к тяжёлому труду, они выбивались из сил, ведь каждый каталог весил не меньше пятидесяти килограмм, шикарно иллюстрированные страницы были выделаны из кожи, какого-то животного, обложка же была сделана из чёрного дерева и отделана золотом и самоцветами. А этих каталогов, только на земле,  было сложено в несколько столбиков, сотни три, четыре.
         Послушные животные хотя и соблюдали очерёдность по прибытию, но всё же, не поспевали за скоростью моего языка. Чтобы очередь не тормозилась, я вынужден был пойти вдоль неё, тем самым, вынудил присланных в моё распоряжение ангелов идти вслед за мною и тянуть за собою канцелярский реквизит.
         И всё же им легче было, чем мне так, как через каждый час, а то и чаще, они менялись с отдохнувшими на небесах писарями. Я же, по воле Божьей, не имел такой возможности…  Я был не «один», а «единственный» в своём роде и меня некому было подменить.
        Ближе к шести часам вечера, я почувствовал, что вожделенного выходного мне не видать, как своих ушей. Желающих получить имя или прозвище не убавлялось, а мой язык распух и стал заплетаться. На повтор и исправление времени уже не было.
           - Господи! – громко, взмолился я.
          - Что ещё? Никак закончил дневную норму? – услышал я с нависшего надо мною облака.
          - Нет! Дай мне подмену или хотя бы языкатого помощника.
         Наступила пауза. Видимо на небесах задумались.
        - Хорошо! – услышал я. – Придётся тебя, в полевых условиях, клонировать. Так!    Маленькая операция по удалению лишней части тела. Ложись на землю, закрывай глаза и считай до десяти.
         Я охотно растянулся на примятой траве и тут же закрыл глаза.
         Любому новому механизму или агрегату даётся время на обкатку на малых оборотах и незначительная нагрузка. Меня же Бог врубил сразу на полную мощность, и я мог сгореть или взорваться прямо на испытательном стенде.
         Не спеша, отсчитывая  в уме секунды, я слушал бешеный ритм своего сердца. Если бы Бог отказал в моей просьбе, то я вряд ли бы дотянул до заката, и ему пришлось бы лепить из моего праха или из свежего сырья нового Голема и вторично одушевлять его на ночную смену. В этом случае, пресловутый выходной, отодвинулся бы на восьмой день, с последующими, непредсказуемыми  изменения во всём мироздании.
         На счёте девять или девять тысяч, я потерял логическую нить размышления и забылся. У меня ещё не было «культурного слоя» в памяти, и я не видел ни видений, ни снов.
        Очнулся я от нежного, звонкого голоса: - Ну, Адамчик, просыпайся! Пожалуйста! Ради меня. Мне одной страшно в этом зверинце.
          Я открыл глаза.
          Надо мною склонилось лицо очень милого, как я догадываюсь, помощника, с длинными, слегка вьющимися волосами. Почему то он так же без умолку тараторил, но, в отличие от Бога, его было приятно слушать. Что-то магическое, притягательное звучало в его голосе, но я не мог пока определить, что именно.
          - Ой, как хорошо, что ты пришёл в себя, - ворковала она надо мною, - а то я уже начала думать, что ты Богу душу отдал!
           - Женщина! – услышал я привычный окрик с небес, - ты не заговаривайся! А ты Адам не разлёживайся. И так 10минут потеряно на твою болтунью. Пора продолжать работу. Да, как твой правый бок? Не беспокоит?
         Я прошёлся  пальцами по рёбрам. Вроде они все целы и не болят, будто бы и не было хирургического вмешательства. Я на радостях решил  пожертвовать ещё парой рёбер ради таких помощников, но в ответ услышал  череду «Слов», от которых у меня уши едва не опухли, а лицо моего прелестного помощника стало пунцовым.
         - Не успел ещё на свете пожить, а уже сачковать надумал. Приступай сейчас же к работе, а то уже «ночники» пробуждаться начали, а ты ещё с дневной сменой возишься. Кстати, ты про птиц не забывай, им тоже имена необходимы.
       Я тяжело вздохнул.
           - Боженька мой хороший, - запел мой новый помощник, - а я могу давать имена зверям и птицам.
       - Женщина, во-первых, - оборвал его рассерженный Бог на полуслове, - ко мне обращаться без своих сентиментальных штучек-закорючек. И, во-вторых, ты мною сотворена в помощь мужчине во всём и во веки веков.
        - Ой, как хорошо! - воскликнула женщина. – А можно я первой начну называть зверей и птиц?
          - Это уже, как твой муж решит! – сказал Бог. – Отныне он твой господин. Ко мне же, по всем вопросам и с просьбами, ты обязана обращаться только с его разрешения. Такова моя воля! Да, чуть не забыл из-за твоей болтовни. Именоваться ты будешь Евой. Ясно?
         Новоиспечённая Ева кивнула головой и недовольно скривила губы.
         - Ой, как скучно! – сказала она. – А нельзя ли мне дать имя Мария, Анастасия, Александрия, Нефертити?
        - Е – ва! – резко оборвал её Бог. – И точка! Немедленно приступайте к работе, если хотите иметь выходной.
        Она вопросительно посмотрела на меня. Я одобрительно кивнул ей. Мой язык немного распух и подмена была своевременна.
         Радостная женщина поднялась с корточек и, указав на заждавшееся в очереди толстое животное, жующее траву в огромной пасти, произнесла нараспев, как молитву: - Гиппопотам! А вот этого назовём Аллигатор. И птичке первой дадим имя Секретарь.
         - А короче нельзя? – спросил я у неё.
          - Можно, - весело ответила она, - но тогда звучать будет грубо и скучно. Бегемот, кайман. Птице я не буду искать замены имени...
        -  Эй, люди, люди?! – услышал я голос одного из ангелов. – Вы определитесь с именами. У нас важный документ, в котором недопустимы исправления и дополнения.
        - Хорошо, хорошо, милые ангелочки! Сейчас запишите то, что вам понравиться, а в дальнейшем мы с Адамчиком будем экономить на всём. Пишите – это Эму, то Гну, рядом Лев.
       - А без указывания нельзя? – крикнул пишущий ангел.
       - Можно. Скунс, Крот, Уж, Стриж, Як, Гад…
          - Женщина! – окрикнул Еву Бог. – Не впадай в другую крайность. А ты Адам контролируй свою жену и сдерживай её неуёмные фантазии и эмоции.
        Я согласно кивнул в сторону застывших ангелов, а сам подумал: «Какая мне разница, как назовёт она это огромное скопище животных и птиц, лишь бы на всех хватило её воображения и запаса слов».
        Я чувствовал, что в этом деле женщине лучше не мешать даже подсказками. Пусть выговориться на все сто процентов к завтрашнему утру и тогда я заслуженно получу загадочный выходной.
         Невольно, мои губы растянула довольная улыбка: «Давай, строчи, как сорока! Пусть крылатая контора попотеет немного на благо  людей. Вон у некоторых зады отвисают, как курдюки у племенных овец».
          Приблизительно, через час наблюдений, любопытства и мнимого «контроля» за своей подопечной, я сам включился в процесс присвоения названий животных. Вдвоём дело  пошло веселее и быстрее. Вскоре мы с ней перешли наподобие соревнования, кто оригинальнее  придумает название животному или птице.
         Мне придётся признать, что в этой гонке, моя помощница оказалась быстрее и оригинальнее меня, но я ей об этом, ни за что не скажу, не то Бог отдаст  мой выходной  конкуренту, а заодно сделает меня его помощником. Понизит в должности!
       Я подозреваю, что Творец выковырял из моего тела не только «лишнее» ребро. Уж очень подозрительно частое сходство наших мыслей. Как бы этот Пигмалион для  своей Галатеи и часть моего мозга не урезал, пока я в полной отключке пребывал. Поди, теперь узнай, каков первоначальный объём был «серого вещества» в черепной коробке?  В ближайшем будущем, надо будет подменить ей несколько извилин в голове на обезьяньи, а свою часть вернуть назад. Вон приматы пусть с ней делятся мозгами. Она же им смешные названия давала. Надо же придумать: «Орангутанг, Шимпанзе, Макака – резус, Гамадрил и прочие человекообразные». Я всего лишь двум видам названия дал и то смех вызвал на земле и на небесах. Одних назвал Горилла, а других Ленивец.
        Я заметил, что когда мы проходили мимо приматов, Ева, прежде чем произнести  название очередной обезьяне, с улыбкой осматривала меня с головы до ног, будто я был весь исписан шпаргалками по заданной теме. Ладно, утром выясню, что именно на моём теле вдохновляло её на творчество?
       После захода солнца, на небе появились полная  Луна и звёзды, а с ними,  очереди «дневников», плавно сменились «ночниками». Скудное освещение не давало их внимательно рассмотреть и я иных называл наобум. Так с моих слов появились «Летучие мыши»  и «Летучие лисы». Думаю, что время спустя, я дам всем второе – научное определение и название. А пока мы с Евой спешили, страшась, что тучи скроют слабый свет ночных светильников и Бог заставит нас давать названия на ощупь. Фу! Конторские о себе позаботились. Они зажгли несколько факелов, но ночная живность боялась яркого света и открытого огня и теснилась ближе к густым кронам деревьев.
      Незаметно Луна скатилась к горизонту, а звёзды поблекли от серого налета, поползшего с востока. С помощью  шестого чувства я понял, что это наступает утро нового дня. Желающих получить себе название заметно поубавилось, но всё же их было ещё много. Я боялся, что могут появиться те животные и птицы, которые, возможно, не успели зарегистрироваться у писарей днём, но к нашему с Евой счастью, к хвосту тающих очередей никто больше не пристраивался. Это стало понятно ещё и по тем ангелам, которые стали уносить исписанные каталоги на спустившиеся в виде тумана облака.
       С восходом первым лучей солнца, я почувствовал, как мышцы ног одеревенели,   подошвы ступней горели, будто я всю ночь ходил босиком по раскалённым углям, а верхние веки отяжелели и норовили в любую секунду закрыться.
       Моя милая помощница ещё хорохорилась по инерции, но чувствовалось, что это даётся ей с трудом. Она всё чаще брала меня под руку и, на какое-то мгновение отключалась от происходящего вокруг.
         Когда лучи солнца позолотили макушки деревьев, я огляделся вокруг и содрогнулся всем телом.
       За неполные  24часа сотни гектаров изумрудных лугов и кустарников оказались стёрты с лица земли, будто их и не было, а на их месте образовался ландшафт из бурых ям и колдобин, сплошь покрытых кучами вонючего навоза, экскрементов, помёта и скелетами животных и птиц.
        У меня зародилось чувство, что мы с Евой ненароком попали на секретный полигон, где наш Творец создавал животный мир планеты. Я бы так и подумал, если бы не огромные стаи птиц падальщиков, которые кружили над нашими головами, да ещё не видел наглых и кровожадных гиен, волков, шакалов и прочих хищников, дерущихся из-за останков несчастных травоядных, не успевших убежать прочь после всеобщей переклички.
         Я был просто шокирован увиденным зрелищем и с тупым взглядом озирался вокруг. Ева крепче прижималась к моему плечу и что-то тихо шептала.
       - Адам? – донеслось до меня сквозь завесу неприятного шума грифов, воронья и жутких голосов гиен. – Ты слишком впечатлителен. Бери пример со своей жены. Не зря я именно ей предначертал рожать в муках и в крови рабов моих. У тебя на это дело слишком кишка тонка! От капли крови в обморок готов упасть.
         «Выходит, что этот хилер и моём животе порылся. – пронеслось в затуманенном сознании. – То-то я чувствую, что мой живот к позвоночнику притянуло».
        Я покосился на живот своей жены. Он в отличие от моего живота был   округлым  и  загадочным  клином,  покрытым   нежным  покровом курчавых волос, исчезал между ног.
        «Поторопился я с просьбой о помощнике. Надо было сперва ознакомиться с оригиналом проекта первого человека. Кто мог подумать, что Он, с первых же минут моей жизни,  запряжёт меня, как тягловую лошадь! Больше  никаких помощников! Не то превращусь в гнома или в карлика. Пусть экспериментирует на кроманьонцах и неандертальцах – им всё равно вымирать! А мне надо род человеческий продолжать, вот только я не знаю, как это делать. Может у Евы спросить? Бог-то, часть моих мозгов ей пересадил».
        - А вы молодцы! – прервал мои размышления Творец. – Вы умудрились дать названия даже тем животным и птицам, которые не смогли здесь присутствовать в виду своих  особенностей  –  способа проживания.
         - Как это? – удивился я, ожидая нового подвоха от своего господина.
        - Твоя жена в спешке  назвала отсутствующих Гризли, Песец, Кенгуру, Пингвин, не говоря уже о Ките, Дельфине, Морже и прочих, которые живут в морях и никак не могли сюда попасть.
          - Это плохо? – тихо спросила Его Ева.
        - Нет. Это замечательно! – радостно ответил Бог. – Адам, радуйся! Она у тебя настоящий экстрасенс!
       - Кто, кто? – спросил я.
       - Я – сно – ви – дя – щая! – по слогам ответил Он. – Проще говоря – вещунья или ведьма.
        У меня мысли кругом пошли, а Ева, не отпуская моей руки, лишь тихо вздохнула. Чувствовалось, что ей приятно было слышать мудреную похвалу в свой адрес, но в тоже время она пугала её недомолвками и таинственностью – некой магией от темноты.
         - Хватит об этом рассусоливать! – сказал Бог. – Понедельник день тяжёлый… Сами видите, сколько работы предстоит на завтра. Сегодня же я объявляю вселенский выходной.
       - А для меня? – недоверчиво спросил я.
       - Вселенский – это значит для всех во вселенной. Ты со своею женой заслужил его  добросовестным трудом ради своего Бога.
         Я сник. Я представлял себе выходной в материальном исполнении; кресло-качалку из бамбука, более просторный шалаш или грот у водопада так, как моя семья пополнилась в лице моей жены. Ну, хотя бы гамак, сплетённый из нитей шелкопряда.
        Не удовлетворённый абстрактной наградой за ратный труд, я спросил у Бога: - А что нам делать с этим выходным? Мы же его никогда не видели.
       Тут Бог неожиданно рассмеялся, а затем добродушно, по-отечески  сказал: - Сегодня вам ничего не надо делать. Просто отдыхайте до понедельника, как заблагорассудится.
       Он снова засмеялся себе в пышные усы и продолжил: - Я, признаться, не предполагал, что именно с людьми возникнут проблемы. Брали бы пример у животных. Самостоятельно кормятся, плодятся  и  не  морочат   голову  дурацкими   вопросами  ни   мне,   ни другим.
         - Извини, господи! – поспешил я с оправданиями. – Мы же всего сутки живём и нам многое неведомо…
       - Ладно, ладно! – решил успокоить он меня. - Я на вас зла не держу. Да, у вас сегодня, как бы первая, знаменательная дата, которую не мешало бы  отметить. Если измерять по оборотам Солнца вокруг Земли, то у вас получается первый день рождения.
       - А  как  его отмечать? Зарубка   на  дереве  или,  как-то  иначе?  - с
некоторым сарказмом, спросил я.
        - Сейчас придумаю, – сказал Бог, пропустив мои сомнения мимо ушей. – Для торжества события и для того, чтобы этот день запомнился на всю жизнь, надо подыскать в Раю самый красивый и укромный уголок природы. Затем украсить его дополнительно полюбившимися цветами с плетениями из вьющихся веток и травы. Посредине выложить  из плоских камней подобие стола, необычной формы,  (это на ваше усмотрение). На него положить самые отборные овощи, фрукты, ягоды и орехи, а в половинки из-под кокоса выжать сок из понравившихся плодов и ягод для напитков. Этого добра в моём саду вы найдёте, сколько душе угодно. Вокруг стола можете посыпать лепестками роз или других цветов. Это так романтично! Когда стол будет ломиться от яств, вы садитесь за него, наливайте в свои «бокалы» напитки и произносите приятные уху слова. После этого пейте и ешьте. Затем снова наполняйте свои «бокалы», хвалите друг друга и пейте и ешьте. А чтобы не объесться до рвоты, я вам советую подражать пенью и танцам  некоторых птиц  и животных.  Когда же вы почувствуете, что напились и наелись от пуза, что сорвали голос от песен и, что ваши ноги стали заплетаться от танцев, то отправляйтесь спать. Вот это запомниться вам надолго, и приятно будет вспоминать во веки веков.
       Я взглянул на Еву. Она слушала  Бога, широко открыв рот. Вот такой открытой и зачарованной словом Божьим, я запомнил свою жену на всю оставшуюся жизнь. Я тогда искренне пожалел о том, что в первый день моей жизни Созидатель не одарил меня  художественными способностями. Я бы непременно запечатлел её одухотворённое лицо на какой-нибудь скале на все времена.
      - А какие плоды больше подходят для праздничного стола? – очнувшись от грёз, неожиданно спросила Ева.
        Я искренне удивился её вопросу.  В данную минуту мне бы подобный вопрос ни за что не пришёл бы в голову.
         - Для начала пойдут любые продукты так, как вы ещё ничего не ели и не пили, – с доброй усмешкой ответил Бог. – Для вас даже вкус с виду обыкновенной воды будет в диковинку.
        - А разве её можно пить? – перебила Ева Бога. – Я думала, чт о она необходима лишь для орошения райского сада.
        Я же предполагал, что вода сотворена в Раю для созерцания на её движение, когда предаёшься  творческим и философским размышлениям. Я ещё вчера  заметил эту особенность у воды, когда наблюдал за игрой золотых рыбок с берега.
       При упоминании Богом о настоящем предназначении воды, я неожиданно почувствовал неприятную сухость во рту и сильное желание, что-нибудь пожевать и проглотить. Я понял, что сильно проголодался, и что меня мучает жажда. Где-то на подсознании я знал, что за сутки я израсходовал почти весь запас калорий, заложенных в мой организм  Богом для начала жизни, при этом испарилось немало влаги с поверхности моей кожи, спасая мой организм от перегрева и сухости самой кожи.
           - Глоток воды – это, это, - искал Бог сравнение с чем-то, - как люб… - и тут же запнулся на полуслове.
       - Что ты хотел сказать, Боженька мой? – пропела моя жена и вдруг покраснела лицом.
         - Женщина, - строго сказал Он, - ты с первых минут уже думаешь, чёрт знает о чём! Я имел в виду ЛЮБой источник помимо Рая, из которого истекает вода.
        По виду смущённой жены, я заподозрил, что она не поверила словам Бога. Видимо она узнала секретную информацию во время операции надо мною, но не догадывается, куда её применить, а тут Главный хранитель всего и вся, как бы проговорился невзначай, но не полностью.
        Взглянув на Бога, я сообразил, что в данную минуту лучше не задавать лишних вопросов; надо будет, сам откроет секрет.
        - Для  праздничного стола, - продолжил Он, как будто ничего не произошло, - вы можете взять плоды от любого дерева, куста, стебля. В моём саду всего вдоволь и на любой вкус. – Затем сделал многозначительную паузу и продолжил. – Но посреди Рая, как раз у беседки, где я предпочитаю отдаться размышлениям, произрастает дерево познания Добра и Зла. Его плодов не смейте трогать, иначе вы станете смертными и вскоре умрёте.
      При последних словах, лицо его стало серым, а под глазами проявились тёмно-фиолетовые тени. Моя жена глубоко вздохнула, а её рука вздрогнула, будто по ней пробежал ток.
        Я не представлял себе, как выглядит смертность, но врождённое любопытство  подсказало, что надо постоять у ЛЮБого чистого источника, и вода поможет найти ответ на многие вопросы, надо лишь их  правильно задать.
        Я спросил у Бога: - А нельзя, как-то оградить или изолировать доступ к дереву от всяких случайностей. Я видел, как вчера макаки беспрепятственно носились по ветвям Вашего Дерева и бросались плодами. Я не исключаю того, что они пробовали их на вкус.
       - Адам, - резко оборвал Он меня, - названный твоей женой вид приматов запрограммирован  мною на определённую пищу и они никогда, слышишь, никогда не свернут с начертанного для них пути.
      - А как же эволюционный процесс? – неожиданно сорвалось у меня с языка. – Ведь, в случае исчезновения привычной питательной среды они вымрут, как вид! Или же им для выживания придётся менять свой рацион.
       - Адам! – крикнул рассерженный Бог. – Ты, случаем, не съел один с плодов с моего  дерева?
        - Боже меня упаси! – воскликнул я. – Со дня моего сотворения, у меня во рту ни макового зёрнышка, ни росинки не было! Клянусь!
       - Верю, верю, - сменил гнев на милость Бог. – В дальнейшем, не порть  мне настроение, а себе праздник. А насчёт  дерева я подумаю. Может быть, я его, в ближайшие дни, на какой-нибудь необитаемый остров пересажу – для вашей же безопасности. Ступайте, пока я не передумал насчёт выходного.
         Я поднял на него удивлённые глаза, а Ева, недовольно заворчала.
         - Шучу! – с улыбкой, сказал Он. – Идите, ищите укромное местечко для отдыха, но не забывайте выходить на связь, когда я буду делать перекличку обитателей моих владений. Помните, что порядок на Земле исходит из врат Рая.
        Наконец-то Бог оставил нас одних. Он, неспешна, удалялся в свои покои. По его раскачивающейся походке было заметно, что сотворение Мира далось Ему нелегко.
        Когда Он отдалился на  сотню метров от нас, Ева дёрнула меня за руку: - Пойдём быстрее, а то скоро солнце в зените будет и станет припекать сверху.
       - А куда мы пойдём? - спросил я, удивившись её уверенности, будто она жила в Раю с первого дня сотворения Земли.
       - Забыл, что сказал наш Господь о моих способностях? – загадочно ответила она. – Я же могу с закрытыми глазами сканировать любой участок Рая. Не веришь?
       У меня не было ни времени, ни желания проверять свою жену. Я устал, и к тому же хотел пить и есть. От голода и жажды у меня даже голова кружилась.  В данный момент мне всё равно было, чем она обладает, лишь бы скорее добраться до места отдыха, где я, наконец-то, смогу утолить жажду, сытно поесть и выспаться за целую вечность. Об украшенном столе, песнях и танцах я забыл.
         - Надеюсь, ты поведёшь меня не за тридевять земель?
         - Что ты, миленький! Нам бы лишь укрыться от посторонних глаз, и в Раю их искать долго не приходится, да и от Господа нашего далеко удаляться нельзя. Вдруг устроит внеплановый обход своих владений, а нас нет поблизости.
        - Тут ты права, - сказал я, стараясь не отставать от неё.
         Минут через двадцать жена вывела меня к берегу небольшой реки. Слева от нас возвышалась небольшая скала из серо-розового, мшистого гранита, с неглубоким гротом у основания. Скала до половины своей высоты поросла плющом и диким виноградом, свисающими  гирляндами над входом в грот. Под ними лежало десятка полтора небольших, плоских камней, как - будто специально упавших с растрескавшейся верхушки скалы.
       Я вспомнил описание Богом укромного места и понял, что моя ясновидящая привела  меня именно в то место, которое Он нам так образно описывал.
        Ева, довольная  успехом, защебетала своим приятным голоском: - Тут и надрываться не придётся. Немного подвинуть камни к центру и праздничный стол готов. Пока ты его обустроишь, я успею собрать, кое-что вкусного к нему, вон на той лужайке.
        Она указала на небольшую поляну в полусотне метров от нас вверх по течению реки. Я хотя и ощущал сильную усталость, но всё же не отказался от её предложения.
        Взявшись за первый камень, я почувствовал прилив сил, будто бы подзарядился от него дополнительной энергией. Удивительно, но камни легко и удачно состыковывались, словно на вершине скалы стояла готовая столешница, затем   она упала к подножию, не расколовшись хаотично, а лишь распавшись на легко стыкуемые сегменты. Когда я пододвинул последнюю часть гранитного пазла, моя неугомонная жёнушка успела сделать третий забег за продуктами. Чтобы не таскать фрукты и овощи по несколько штук, умная женщина сорвала лист, похожий на огромный лопух и приспособила его под торбу, удерживая наполненный лист за собранные в пучок края. Когда она принесла помидоры, сладкий перец, огурцы, лук и прочую зелень, то послала меня помыть всё в проточной воде реки.
         Я поинтересовался, мол, зачем мочить экологически чистые продукты, на что она ответила, что на них могут находиться опасные для здоровья микробы и бактерии. Я подумал, что ей нравится сам процесс магического приготовления и сервировки праздничного стола, и она специально придумала, про каких-то, невидимых невооружённому глазу, опасностях для здоровья. Мы ведь с ней бессмертные и нам нечего бояться за свою жизнь!
        Я попытался протестовать против излишеств приготовления к торжеству, но в ответ услышал: - Можешь их есть грязными, но когда заболеешь, я не буду тебя лечить. Ты помрёшь от инфекции, а господь Бог сделает мне другого мужчину – поумнее тебя. Я пока  не  могу без мужского пола забеременеть. Так вот, Адамчик!
         Я ничего не понял из её угроз, но страх и ревность сделали своё дело.
          Добившись своего, она замурлыкала себе под нос неведомую мелодию и, не глядя в мою сторону, принялась раскладывать принесённое ею на застланный большими листьями стол. На её работу можно было так же долго смотреть, как и на бегущую воду, но мне пришлось, с полной сумкой «грязных» овощей и с путающимися мыслями, идти к реке. Вода встретила меня кристальной прозрачностью, и я немного отвлёкся от неприятных ассоциаций и ревнивых предположений, вертящихся в моей голове.
          Река в этом месте была в ширину 25-30метров, но, как мне показалось, довольно глубокой. На другом берегу подступал к самой воде высокий  и густой лес, и лишь напротив меня было небольшая, песчаная полянка, как – будто специально обустроенная для отдыха и загара. Почему-то песок на ней был сильно изрыт, словно там резвились слоны или бегемоты. Я мог свободно докинуть до другого берега камень, но мне в данный момент не хотелось этого делать. Солнце светило с нашей стороны, и песок отливал первозданной белизной, как тростниковый сахар.
         « Жена у меня умница, - с улыбкой на губах, подумал я. – Удачное место выбрала. Орбита солнца проходит наискосок русла реки, и оно  заглянет на нашу поляну лишь после пополудни,  и то, близко подступившие к воде деревья, рассеют его знойные лучи. А если оно всё же умудрится заглянуть к нашему столу, то мы спрячемся от него в прохладном гроте».
          Настроение подымалось с каждой минутой. Прохладная вода смывала невидимых паразитов с принесённых мною овощей, а заодно, своим спокойным, умиротворённым течением, улучшало праздничный тонус выходного дня.
          - Ты скоро, там? – услышал я звенящий голос жены. – У меня почти всё готово.
          - Осталось лишь зелень сполоснуть! – ответил я громко.
         Непривычное для ушей эхо понесло мои слова по поверхности воды, вспугивая в прибрежных зарослях райских птиц.
         В окружающем нас мире царила полная идиллия. Даже странный шум, зародившийся в глубине леса на другом берегу не мог его нарушить. Я подумал, что его породил слабый смерч в верхушках деревьев или несколько упавших деревьев.
        Я уже укладывал помытые овощи в импровизированную сумку, когда заметил, что этот шум, не только не затихает, а наоборот, нарастает, и приближается к золотистому пляжу.
         Я замер, прислушиваясь, а затем крикнул: - Ева, ты слышишь?
        - А – а – а? – неопределённо ответила она.
         Звонкое эхо подхватило наши звуки и понесло их навстречу неведомому шороху потревоженного леса.
        Прислушавшись, я предположил, что на другом берегу в глубине леса падают деревья по принципу домино. Ещё минута и прибрежные деревья рухнут в нашу сторону, прямо в воду.
Неприятное ощущение неведомой опасности заставило меня забыть на время о праздничном выходном и напрячься  всем телом. Я выпрямился во весь рост и стал всматриваться в противоположный лес, пытаясь понять, что твориться в его дебрях.
         Ева о чём-то спросила меня, но я её слов не разобрал. Всё моё внимание было приковано к предстоящему появлению шумного инкогнито.
        У меня ещё не выработалось чувство страха перед грозящей опасностью, но его первый всплеск произошёл в тот момент, когда на другом берегу, на высоте десяти метров от земли, из зарослей показалась голова, похожая на голову варана, но только в десять или пятнадцать раз крупнее. Оказавшись на открытой местности, она замерла, уставившись на меня страшными, немигающими глазищами.
        «Если эта голова откроет свою зубастую пасть вовсю ширь, - мелькнуло в моих мыслях, - то мне не придётся даже сгибаться, чтобы уместиться в ней. Какого же размера сама тварь Божья? Я что-то не припоминаю её на смотринах у врат Рая. Возможно, она из опоздавших и припёрлась, когда у людей вполне законный выходной».   
       Чтобы неведомый зверь не вздумал придти на наш берег за своим именем, я произнёс, как заклинание: - Диплодок!
        Лучше бы я этого не делал.
           Едва я успел произнести непонятное мне слово, как голова, качнувшись пару раз, словно фарфоровый козлик с подвешенной головой, стала медленно выползать из густых зарослей, при этом послышался треск сломанных деревьев под невидимой тушей зверя.
         Вместо того, чтобы бежать прочь, я оцепенел от охватившего  меня ужаса.
         Голова плавно выползала из джунглей, а за ней потянулась шея, около метра толщиной. Я предположил, что у этой Божьей твари длина всего тела может достигать не менее двадцати пяти метров, если не больше и, что ей эту речку преодолеть, что мне ручеёк  перейти.
       Я стоял, не шелохнувшись, а настырная голова уже метров на пять зависла над рекой, подобно пролёту пешеходного моста. Полный паралич страха овладел моим телом. Ещё минута и этот монстр окажется на нашем берегу и проглотит меня целиком или растопчет, как букашку.
      Я взмолился: - Господи, спаси раба своего!
      И в тот же миг я увидел слева от себя светящееся пятно серебристого цвета. Оно стремительно пронеслось над рекой на высоте шеи животного и будто богатырской саблей отсекло ужасную голову вместе с шеей у самой кромки воды. Та, словно бревно многовекового дерева, рухнула в реку и тут же исчезла в её глубине, оставив на поверхности лишь разбегающиеся волны и, быстро размывающиеся потоком, кровяные разводы. Обезглавленная туша с шумом провалилась в густые заросли, будто её и не было.
         Моим спасителем оказался светящийся Ангел, который обитает, как я узнал позднее,  выше всех небожителей и защищает землян от недоброжелательных визитёров из глубин космоса. Сделав своё внеплановое дело, он так же мгновенно исчез, как и появился, будто  мне привиделся. Я даже не успел поблагодарить своего спасителя.
        Поняв, что смертельная опасность миновала, меня вдруг эмоционально   прорвало.  Я заорал во всю глотку, будто резаный поросёнок. Это была настоящая, запоздалая истерика. 
          - Боже! – закричал я. – Я хочу жить!
        Мне почему-то подумалось, что у этой твари, как у гидры может вырасти другая голова, и она тогда наверняка перейдёт на наш берег.
        Находясь в цепких лапах страха, я не чувствовал, как моя жена пытается меня успокоить. И лишь резкий и властный окрик нашего Создателя вернул меня в прежнее состояние, будто окатил меня струёй леденящей воды.
         - Адам, ты мужик или баба? – крикнул он, спускаясь с небольшого облачка. – Ты своим жутким воем всю живность в Раю распугаешь. Что на тебя нашло?
       - Меня едва не съел гигантский динозавр, - чуть ли не шёпотом, ответил я.
          - Человек, что ты несёшь? – повысил Он голос. – Какие динозавры в моём Раю?
         Я хотел было сказать, чтобы Он спросил у светящегося Ангела, но  Бог не дал мне такой возможности. Он ещё громче крикнул на мою жену: - Женщина! Ты зачем накормила своего мужа галлюциногенными грибами?
        - Боже мой! – испугалась гнева Божьего Ева. – Я понятия не имею, что такое грибы и как их едят. Да мы с мужем вообще ничего не ели и не пили. Может ему показалось от истощения сил и малокровия или от солнечного удара? Переутомился бедняжка, вот ему и померещилось.
       Богу понравилось её предположение, и Он снизил тон своих упрёков: - Адам, ты мужчина! Ты только начал жить, а уже паникуешь, как женщина! Как же ты думаешь командовать женщиной, если в мухе слона видишь? Так она тебе запросто на шею влезет и будет тобою понукать!
         Я опешил. Я же чётко видел чудовищного диплодока, а мне в два горла навязывают, что я шизик. Если не верят, то пусть проверят заросли на другом берегу. Такую огромную тушу, за это время ни спрятать, ни унести.
        Жена ухватила меня за руку и пытается увести от злополучного берега. Она может и верит моим словам, но не хочет, чтобы я вступил в пререкание с самим Создателем её мужа, к которому она уже успела прирасти душой и сердцем.
          Бог замолчал в ожидании. Мысленно, Он благословил женщину на этот благоразумный поступок.
        Я же отдёрнул её руку, со словами: - Господи, Ты создал меня по своему подобию и я в корне  не могу страдать галлюцинациями.
        - Если ты настаиваешь, раб мой, - снова сорвался на крик Бог, - то мы пойдём за реку в джунгли туда, где, по твоим  словам, лежит туша пресловутого диплодока. Как тебе такое в голову взбрело?!
       - Мне страшно! – тихо ответил я.
        - Я с тобою! Этого недостаточно?
         Ева вновь вцепилась в мою руку и попыталась увести меня от нависших над моей головой неприятностей: -  Адамчик, дорогой мой муженёк, давай  уйдём отсюда поскорее! Сдались тебе эти динозавры. Господь ведь сказал, что их нет! Веруй!
       Я хотел было уже последовать за своей женой, но тут, откуда, ни возьмись, над противоположным лесом взвилась летучая мышь гигантских размеров. У ней, вместо смешной розовой мордочки, был разинут длинный, с сотней острых зубов клюв. Эта мышь, что-то угрожающее прокричала и понеслась в нашу сторону, на ходу складывая перепончатые крылья для атакующего пике.
          - Птеродактиль! – выкрикнул я в ещё большем ужасе. – Летающий ящер! – и тут же толкнул застывшую жену в переплетения корней гигантской смоковницы, а сам, в два прыжка, спрятался за спиной своего Создателя.
         Я видел, что Бог не колыхнулся. Он лишь пристально следил за стремительным падением безжалостного хищника, у которого возможно, не было ни крошки мозгов, раз он летел прямо на Бога. Казалось, что он вот – вот пронзит Его своим чудовищным клювом, но не долетев с десяток метров до цели, он замертво рухнул в воды реки, как это произошло с головой его четвероногого сородича. Я успел лишь заметить, что птеродактиль был сбит яркой молнией, пущенной из синих высот неба, возможно, светящимся Ангелом.
          Когда вода поглотила второго представителя динозавров, над ней по всей округе наступила звенящая в ушах тишина. После этого происшествия все ждали Слова Божьего. С сильным биением сердца этого Слова ждал и я.
     Немая пауза затянулась, а Бог не спешил оглашать своего Слова по факту случившегося.
         Я посмотрел в сторону спрятанной жены. Она выглядывала из сумрака корней подобно мифической дриаде. Её пышные, слегка волнистые волосы хаотично покрывали выпуклую грудь с большими сосками, алый рот был слегка открыт, а карие глаза широко открыты. В них не наблюдалось никакого испуга.
       Я не знаю, что творилось в её аккуратной головке, но выражение её лица говорило о том, что она впервые восхищалась мною, как своим мужем, (так мне казалось). И вот этот изумительный взгляд я могу испортить – предать!
       Я почувствовал, что поставив своего Господина, как бы в неловкую ситуацию, сам окажусь в ещё худшем положении, чем был до появления проклятого птеродактиля. Чтобы разрядить неприятную для нас всех обстановку, я медленно пошёл в сторону накрытого стола,
за которым просматривался спасительный грот. Мне уже ничего не хотелось, только бы скрыться с глаз долой.
      Я тронулся с места. Мои ноги уже сделали десяток шагов, как я услышал за своей спиной спокойный голос своего Создателя: - Адам, стой!
         Мне пришлось послушно остановиться и повернуться к нему лицом.
        - Я должен перед тобою извиниться?! – сказал Он, не то спрашивая у меня, не то, в самом деле, извиняясь.
         - Господи! – вырвалось у меня самопроизвольно. – Я сам виновен в произошедшем. Моя гордыня заставила усомниться в делах и словах моего Повелителя. Каюсь!
         Этот   ответ   устраивал  Создателя,  если  бы  не   немая   тишина  в округе. У меня создалось впечатление, что даже в воде все замерли в ожидании непредсказуемой развязки.
       Мне уже не хотелось никакого праздника в честь нашего дня рождения, ни украшенного застолья. Перехотелось есть и пить. Скорее бы Он вынес мне свой приговор, и я тут же укроюсь в сумраке под горою.
      - Адам, я вижу, ты действительно переутомился и не ведаешь, во что впутываешь себя и свою жену, - спокойным голосом произнёс Бог. – На противоположном берегу, за лесом находилась моя мастерская, где я творил не только тебя, а и всё остальное в духе на земле, - продолжил Он свою речь в добродушном тоне. – Эти два экземпляра динозавров были из пробной, своего рода, предварительной группы обитателей планеты. На их долю выпала самая сложная часть испытаний по обживанию новой среды обитания. Ради спасения тебя, как себе подобного, мне пришлось пожертвовать последними экземплярами пионеров Земли. Отныне они ископаемые и твоим потомкам придётся немало потрудиться так, как на отряды и группы первопроходцев жизни каталогов и справочников не заводили. Адам, ты не это желал услышать от своего Господина, но ты и так много времени потерял в свой законный выходной. У тебя с женой ещё предостаточно часов до понедельника, но помни, что время словно вода, неудержимо утекает сквозь пальцы.
        В заключении своего Слова, Бог произнёс уже более строго: - Впредь по пустякам меня не тревожь! Ты же человек! Мозгуй, а не гадь под себя от страха! Меня не ставь в неловкое положение перед другими животными…  Я всё-таки Бог!
       Он улыбнулся, затем взошёл на персональное облако, ожидавшее его в виде плотного тумана у реки, и бесшумно вознёсся над лесом.
        Жена подошла сзади и нежно обняла меня за плечи: - Всё обошлось, пойдём дорогой.
        - Хорошо! – ответил я с глубоким вздохом. – Сейчас заберу овощи.
        Повернувшись в сторону реки, я замер. Мне почудилось, что «ископаемые»  динозавры  не погибли, а затаились под водой в ожидании, когда я подойду к берегу.
        - Иди к столу, - тихо шепнула мне на ухо жена, - а я заберу всё сама.
        Я согласно кивнул головой, но остался на месте. Ева же смело направилась к реке, ничуть не выказывая своего беспокойства.
        - Ты близко к воде не подходи! – сказал я ей вдогонку.
          Она обернулась и мило улыбнулась: «Мол, не бойся! Со мною ничего не случится».
        Дойдя до реки, Ева грациозно наклонилась, собрала в пучок края импровизированной сумки и, не глядя на воду, направилась ко мне. Я с нескрываемой гордостью подумал, что эта женщина и диплодока на ходу остановит. О том, что неженскую храбрость Бог мог позаимствовать у меня, я в тот момент не думал. Мне было приятно, что она использовала её разумно и своевременно, иначе мне сейчас было бы не до аналитического созерцания за ней.
       Когда Ева дошла до меня, я взял из её рук поклажу с продуктами в левую руку, а правой обнял её за плечи, и мы радостно направились к нашему праздничному застолью. У самого стола она повернулась ко мне лицом и, приподнявшись на цыпочках, совсем неожиданно, прикоснулась своими влажными губами моей щеки.
       Меня будто бы пчела в щеку ужалила. Боли я не ощутил, а тепло и краснота расползлись по всему лицу. Мне вдруг захотелось обнять её хрупкое тело и крепко-крепко прижать к своей груди. Я думаю, что небесный Эскулап и половину моего сердца урезал ради этой миловидной особы. Вон оно, как забилось  внутри, когда женщина коснулась торчащими сосками моей груди. Бог не дал мне ни секунды на обследование своего тела. Я даже рот не успел открыть со своим первым вопросом, как Он тут же заставил меня вкалывать по-чёрному, пока я не взмолился.
       Нет уж, в понедельник потребую у Бога восьмичасовый рабочий день и два, полных выходных дня. Надо же, когда-то заниматься собой и своей второй половиной, не то чего доброго сбежит к своим приматам.
        - Присаживайся, мой господин! – нараспев произнесла Ева, и указала на отдельно лежащую пару небольших камней, усыпанных лепестками неведомых мне цветов. От них веяло головокружительным ароматом.
        Я робко присел на ближайший камень и предложил сделать тоже самое ей.  Когда она села, я окинул взглядом накрытый стол. У меня слюнки потекли. Признаюсь, мне больше никогда не пришлось сидеть за таким роскошным столом. Только за это, я готов был поднять свою жену на руки и прыгать с ней по поляне до упаду. У меня  просто глаза
разбегались от такого количества первозданных, высокосортных плодов фруктов и овощей.
         - К такой, воистину  божественной, закуске не хватает, чего-нибудь эксклюзивного – крепенького для поднятия праздничного настроения, а заодно, и снятия усталости и негатива, - сказал я мечтательно, хотя понятия не имел, чего именно просила моя окрылённая душа.
       Ева хитро улыбнулась: - Для тебя, мой милый, и крепенькое найдётся, - и протянула мне небольшой кокос со срезанной  верхушкой, наполненный, какой-то тёмной жидкостью.
       Я не знал, что она мне предложила для питья, и вопросительно посмотрел в её очаровательные глаза. Она взяла другой кокос с тем же напитком и слегка пригубила его.   
Прежде чем последовать её примеру, я решил узнать, каков напиток на запах. Мне трудно было с чем-либо сравнивать его так, как я не нюхал даже воду; не считая вонючего смрада после завершения именования животных и птиц.
        Я осторожно вдохнул аромат, исходивший из поданного мне сосуда. В нос ударил терпкий, но приятный запах неведомых плодов, подобных которым я больше не встречал на земле.
       Я вопросительно посмотрел на свою жену. Она мило улыбнулась и вновь пригубила кокос с таинственным напитком.
         «Она своей красотой меня с ума сведёт! – промелькнуло в голове. – Так, чего доброго, и любовь к ней в сердце зародится. Любовь?! Где-то я уже слышал подобное слово или очень схожее на него».
       Я напряг своё мышление, но затем решил не тратить на пустяки время: «Позже вспомню, если надо будет!»
        Я отпил самую малость напитка, но глотать не спешил. Это же была первая жидкость, которая вот-вот проникнет вовнутрь моего организма. Я пожалел о том, что у реки не испробовал вкус воды, тогда было бы с чем сравнивать. Помню, мой Создатель сказал, что вода сравнима с любой другой водой, но при этом неожиданно запнулся на слове: «Любой». Случаем, Он не Любовь хотел сказать, да вовремя сдержался? Почему Он не захотел упоминать о Любви? Странно!
         Напиток оказался сладким и слегка горьковатым на вкус. Мне почему-то захотелось именно его сравнить с таинственной любовью.
      - Ты пей до дна, - тихо сказала Ева. – У меня ещё есть. Я надавила много плодов для нас.
        Её глаза  непривычно расширились, а зрачки магически забегали, как бы выискивая, что-то в моих глазах. Не сводя с Евы загипнотизированного взгляда, я выпил странный напиток.
       Неожиданно я почувствовал тепло в животе и усиление сердцебиения. В голову ударил сильный приток крови, и я ощутил лёгкое головокружение.
        Жена засмеялась и забрала у меня пустой сосуд.
      - На, поешь! – предложила она, и протянула мне на открытой ладони финики. – Не то на голодный желудок ты быстро опьянеешь и упадёшь. Что тогда с тобой делать? – и засмеялась в голос.
     Я взял финики и едва ли не с косточками проглотил их. Она следом подала два очищенных банана. Я и их, не жуя, проглотил.  Неприятное чувство голода лишь усилилось. В тот момент, я готов был проглотить всё, что принесла на стол Ева, но она, не переставая смеяться, поднесла мне вновь наполненный кокос.
         В этот раз я уже не осторожничал, а одним махом вылил содержимое сосуда себе в рот. Ева услужливо взяла из моей руки опустевший кокос и снова угостила финиками. Расправляясь с ними, я подумал: «Надо будет выведать у неё про хмельные плоды. Классное питьё из них выходит. Так на подвиги и тянет!»
       Неожиданно мне захотелось обнять свою красавицу и прикоснуться своими губами к её губам. Прекрасно сервированный стол уже не интересовал меня. Я ощутил странное возбуждение и неодолимое влечение к ней.
         «Ради этого выходного дня стоило попахать на Бога до-упаду!» - подумал я, делая качающийся шаг к смеющейся женщине.
         Ева тоже встала. Продолжая загадочно смеяться, она отбежала от меня на несколько шагов в сторону грота, а затем остановилась, повернулась ко мне лицом и смущённо прикрыла пышными  волосами, ниспадавшими непослушными волнами ниже бёдер, выпуклую грудь и живот.
      Качнувшись ещё раз, другой, я, широко расставляя ноги, направился к ней. Когда подошёл вплотную, Ева не стала отбегать и смеяться, а широко открытыми глазами смотрела в упор.
       «Бог ты мой! – промелькнуло в охмелевшей голове. – А глаза у неё бездонные, как вода в речке!»
       Мои руки самопроизвольно обняли замершую в некоем ожидании женщину. От прикосновения она вздрогнула и прильнула к моей груди, но рук, удерживающих волосы, не опустила.
       Я  прижал её к себе, доверяясь неведомому чувству, всколыхнувшему кровь в моих жилах. Ева вновь вздрогнула. Я чуть слегка ослабил объятия, чтобы убрать её руки разделявшие нас, но она вдруг упёрлась ими в мою грудь и, пытаясь, как бы отстраниться от меня, замерла. Не понимая хода её игривых мыслей, я попытался вновь прижать соблазнительную плоть женщины.
       - Тише! Слышишь? – прошептала она и немного приподняла голову, как бы желая увидеть, что-то и кого-то за моей спиной.
        - Милая, успокойся! – тихо сказал я. -  Бог указал нам самый укромный уголок во всей Вселенной.
       - Слева, какой-то подозрительный шум нарастает, – не слушая меня, произнесла она шёпотом.
         - Может это ветер птиц по верхушкам деревьев гоняет, – попытался я успокоить её.
Ева будто не слушала меня.
       - Нет, Адамчик! Этот шум по земле передаётся.
       - Ты что, сейсмолог?
         - Мне не до шуток, - беспокойно ответила она.
        Я невольно прислушался и повернулся в ту сторону, в которую смотрела Ева.
- Да это, наверняка, речка на порогах шумит или небольшой водопад, скрытый от нас за поворотом  ре…
        Я умолкнул на полуслове. Из ближайших к столу кустов выскочил небольшой, пушистый зверёк с длинным хвостом. Он в несколько прыжков преодолел расстояние до вытянутого камня, на котором раньше сидела Ева, вскочил на самый край его, встал на задние лапки и, повернувшись в сторону усиливающегося шума, застыл, словно чучело.
       - Его, кто-то спугнул. – прошептала мне на ухо Ева, прижимаясь ко мне вплотную за моей спиной.
       Я ещё пребывал в возбуждённом состоянии, а голову слегка кружила хмель неведомого напитка.
       - И шуршание этой божьей твари я принял за шум водопада! – попытался сострить я.
       Неожиданно, Ева зажала мой рот влажной и горячей ладошкой своей правой руки: - Тс – с – с!
        Пушистое изваяние никак не отреагировало на наши  голоса, будто нас  не видела и не слышала. Оттуда, куда оно уставилось своими выпученными глазёнками, и впрямь доносился и нарастал странный шум.
        «Неужели, ещё один диплодок сюда спешит?» - пронеслось в голове.
         От устрашающего предположения  хмель, как рукой сняло, а по телу пробежала нервная дрожь.
        «Господи милосердный! – мысленно, взмолился я. – Пришли скорее ангела, ангела, ангела!...»
        От волнения, я забыл, как зовут защитника землян. Да, и услышит ли мои SOSовские молитвы, почивший от дел вселенских, Господь наш? По нарастающему шуму, я предположил, что этот оживший экземпляр палеонтологии уже находится гораздо ближе своего погибшего соплеменника и, что возможно, даже сам Бог не успеет придти нам на помощь. Смирившись с безысходностью своего нового положения, я глубоко вздохнул и замер наподобие странного зверька на камне, авось гигант пройдёт мимо, не заметив мелкой живности с высоты своего роста.
       И тут, из-за густых  кустов, что росли ближе к речке, выскочил человек неопределённого пола так, как он был в странных одеяниях, чем-то схожих на одеяния нашего Создателя, но с некоторыми отличиями. На его тонкой шее висела не то лента, не то тонкая верёвка, на которой болталась прямоугольная пластина величиной с ладонь с какими-то каракулями; издали я не мог разобрать их. В руках этот загадочный тип держал странный предмет серебристого цвета с выступающей посередине блестящей трубкой. Незваный визитёр в спешке и суете завертел головой во все стороны, а когда увидел стоящего без движения зверька, то мгновенно приложил свой странный предмет к лицу и стал испускать им яркие вспышки света.
          Я на мгновение зажмурился от ослепляющих вспышек. Когда же осмелился открыть глаза, то увидел, что незваный гость лежал плашмя на земле, а на нём сидел живой пенёк с руками с такой же пластиной на шейной верёвке и с аналогичным предметом в руках. Тот, который оказался под тяжестью «пенька» завопил на всю округу: - Белка, белка, белка! Это нескучный сад! Завидуйте, я  сфоткал её первый.
       Мы с Евой едва дышали.
         Во вчерашней перекличке божьих тварей, я этих двоих не видел. Возможно, что они прошмыгнули незамеченными с ночными очередниками, а мне тогда было не до них.        Проскочили, значит на то была   воля  Свыше. Белку  я  тоже  видел  лишь  мгновение… Кажется, писари её зачислили в отряд грызунов.
          Не успел я проанализировать появившуюся из-за кустов троицу, как увидел выскочившее на поляну человекоподобное существо в тёмно-синем одеянии и с головой, похожей на огромную сливу с прорезями вместо глаз и рта. Оно так  же имело именную бирку на шее и испускающий слепящий свет предмет или камень, но уже чёрного цвета.
        Мы не шевелились.
        Вслед за ним выбежала толстая, вроде как базарная баба с перекошенной рожей, будто у неё за щекой находилось пол-лимона.  Она всей тушей врезалась в синюшного нелюдя и тот перелетел через первую парочку непрошенных гостей. За бабой с лимоном выкатился переливающийся огнями шар с ногами, видимо для ориентации и остановки и закричал: - О! Прально!
        Ева вздрогнула за моей спиной. Я быстро выдохнул и снова глубоко вздохнул. По нарастающему  шуму я предположил, что халявщиков нашего застолья будет много.
        За шаром появился расфуфыренный, розовый букет цветов, который пытался обогнуть вокруг окосевшей на один глаз бабу, чтобы не  растрепать свои не первой свежести бутоны. Ему почти удался этот манёвр, но в последний момент на него сзади  налетела, с визгливым криком: «Я самая красивая и обаятельная!», молодка в ядовито-жёлтой юбке, в пять слоёв толщиной, в синей безрукавке, в бесцветных гольфах и в, не то высоком парике, не то с накрученной на макушку причёской. Ей помог, «галантно» помог,  вылететь из-за кустов настоящий монстр, а не человек. Представьте, туша под сто пятьдесят кг., на ней насажена небритая головешка без шеи и покрытая сверху шутовским колпаком с бубоном. Косая баба выкрикнула со зла: - ББллл…! Достали. О!
          Пенёк, указывая на неё, захрипел: - Блюёт, блюёт, блюёт!
          Из-за кустов появлялись новые персонажи, не то ряженые на маскарад, не то настоящие представители иного измерения, выскользнувшие из приоткрывшегося по недосмотру служб охраны, портала астрального мира.
        У меня в голове, неведомо откуда, пронеслись странные строчки: «Ой, Вань, смотри, какие клоуны! Рот, хоть завязочки пришей. Смотри-ка, Вань, как размалёваны! И рожи, как у алкашей».
        - Адам, - услышал я шёпот Евы, - может это неведомые твари на хэллоуин нарядились?
        - У тебя, случаем, крыша не поехала? – не поворачиваясь, прошипел я. – Хэллоуин они нам устроят, если заметят нас! Замри и не дыши. Похоже, что они пока только белку видят.
           Косая баба обошла толпу и немного приблизилась к оцепеневшему в одной позе зверьку и удивлённо произнесла: - О! Скамеечка чистенькая. Садись на спинку скамейки,  - затем, то ли лимон проглотила, как закуску, добавила полную несуразицу. – Белочку, что ли почесать? Берёт за хфост и чешет об край скамейки.
       Бред, какой-то или сон?!
          Кто-то из толпы, громко и высокопарно выдал: - Нескучный сад!
          К бабе подковылял живой пенёк, сплюнул в сторону и процедил сквозь ротовую щель в коре: - Для меня, еже ли бутылочка с собой, любой сад нескучный!
        Кого он имел в виду под словом «бутылочка»? Наверное, дамочку в пышной юбке? Хотя этот гибрид Флоры и Фауны может называть бутылочкой любую обтекаемую форму женоподобного пола.
          Я сосредоточил своё внимание на ярлыках, болтающихся на их предполагаемых шеях.
         - Слышь, Ева, Пенька-то Петровичем кличут, – прошептал я. – А бабу толстую Веркой Косой.
         - Ты читать умеешь? – услышал я взволнованный голос за спиной.
         - Я же по подобию сотворён!
          - А – а – а!
          Когда к первой парочке любопытных подошли ещё несколько ряженых, у напуганной насмерть белки даже волоски на шкурке не шелохнулись и лишь мелкий бисер пота на носу выдавал её, но пришельцы из неведомых миров не замечали этого. У первого, выскочившего к нам, я на бирке прочёл «igorant 765», у шара было написано «Safa», у сливоголового – «Alien». Монстр же, к моему удивлению, назывался «Монстр lil 102». А вот дама в вычурном наряде оказалась «Белоснежкой»! Возможно, в её мире всё пребывает в чёрно-белом цвете. Кто бы посоветовал этой модели не попадать под спектральное излучение нашего мира? Настоящий попугай в юбке!
         «Эй, розовый букет, сорта «Элизабет Куин», повернись ко мне своей визиткой!» - пронеслось в мыслях.
          Эта охапка выцветших лепестков, словно прочтя мои мысли, кокетливо развернулась в мою сторону и выставила, будто ценник на показ, свой именной ярлык. Я едва не засмеялся. На нём было написано: «Сенсация». Те же, что толпились поодаль, выглядели не менее «сенсационно» и смешно.
         Все прибывшие и прибывающие в Нескучный сад, как бы на вернисаж одного экспоната, едва взглянув на него, бросали на ходу в пространство: «Здрасьте! Как мило! Ах!». Они тут же забывали о виновнице торжества, пригласившей их всех к себе в гости и тут же, начиная кучковаться группами, сходу, без этикета и протокола затевали на сленге обитателей коммуналок и общежитий, не то базарный разговор, не то карканье потревоженных галок и ворон. Понимала ли сама белка, кого она притащила на своём пушистом хвосте в Райский сад? Вряд ли!
           Из толпы  неслось: «Блевать! Башкой не бился? Хозяйка б…, котлеты из конины!... Чучело настоящее! На шампур её насадить и морковку в зубы, чтобы не пищала. Я таких, с одного выстрела, в глаз  попадал!»
        Мне стало страшно, не за коченеющего в одной позе зверька, и не за себя. Я забеспокоился за свою женщину, которая вздрагивала за моей спиной от каждого выкрика.    Если толпа заметит нас, то беды не миновать. Она запросто пожертвует десятком и сотней из своих рядов, ради лишней дозы адреналина и тестостерона в крови всей массы.
          - Ева, - едва шевеля губами, произнёс я, - без суеты отступаем!
        Приготовившись сорваться с места в карьер, я с напряжением следил уже не за толпой, а за белкой, которая, как бы была пограничным столбом между нами. Нам надо постараться не привлечь внимания толпы, зациклившейся на самолюбовании, и тем более, не спровоцировать её на безумие.
        Легко сказать. А как это сделать?
         Я почувствовал, как по телу Евы участились нервные всплески дрожи. Ещё секунда, другая и она либо в обморок упадёт, либо бросится наутёк без предупреждения.
          - Спокойно, милая! – зашептал я. – Никаких резких движений!
         Я плавно качнулся назад, давая этим знать ей, что начинаем медленно отступать.
Мне надо было прежде прижать локтями её горячие руки на своих бёдрах и всё пошло бы, как я задумал. Но, увы, Ева от избытка волнения, резко дёрнула своими руками.
         - О, какой кабелина в хфото дня высветился! Он мой! – заорала во всю глотку Верка Косая.
         - Где, где? – услышал я визг Белоснежки. – Тебе, образине и Петрович за высший сорт пойдёт. Ты ему только бутылочку поставь.
         В нежданно наступившей паузе тишины, голоса двух приценивающихся торговок был равен сдёрнутой с гранаты чеки. Больше ждать нельзя было ни секунды.
        - Бежим! – вырвалось у меня, и я резко развернулся, чтобы схватить Еву за руку и пуститься с ней наутёк.
         - Замрите! – услышал я резкий, но всё же тихий голос, донёсшийся со стороны грота. Я едва удержал равновесие, а Ева икнула и вновь прижалась ко мне.
        Выбранная нами опочивальня оказалась занятой тремя,  странными на вид  ангелами.
        - Не двигайтесь, если хотите остаться живыми! – так же тихо, но нараспев, произнёс ближайший к нам ангел.
        Ева, невольно, икнула ещё раз.
         У нас не было выбора, как подчиниться их приказу. Эти трое, нежданных квартирантов нашего грота, внешне походили на вчерашних заоблачных писарей, но, в тоже время, они, как-то неряшливо и аляповато выглядели в своих ангельских одежонках. А тут ещё эти странные ярлыки на их шеях указывали на то, что они из той же толпы ряженных, но неведомым образом пересёкшие нейтральную полосу, отделявшую меня с Евой  от дикой и невежественной толпы.
       -  Мы ваши ангелы – хранители! – не меняя тона, произнёс ближайший к нам ангел.
«Ага! Ещё добавь, что светящиеся! – пронеслось в голове. – Балахончики–то, парички  и крылышки, явно, взяты напрокат. Что там, на бирочках ваших  написано?»
       Я попытался вытянуть шею и напрячь зрение.
          - Мы модераторы, - так же тихо и певуче сказал второй ангел-самозванец.
          - Где ты увидела голого мужика? – услышал я голос Белоснежки.
          - А он слинял в астрал, либо в тонкий мир. Давай, двигай, милай!.. – заскрипел ехидно Петрович.
           Я бы рад двигать, хоть куда, но эти «модераторы», как бы загипнотизировали нас, и мы вновь замерли в полной неопределённости своего положения и дальнейших действий.
         - Как вы собираетесь нас защищать? – спросил я сомнительных благодетелей.
         - С божьей помощью! – со скрытой усмешкой, сказал ангел, с явной маской на лице.
          - Господи, спаси и сохрани нас! – услышал я за своей спиной.
       Едва заметно, я наступил пяткой правой ноги на пальцы Евиной ноги, мол, не дури!
Я испугался того, что Бог и в этот раз появится с запозданием, и я снова окажусь в дурацком положении паникёра или сумасшедшего.
         Я поднапряг зрение.
       Тот, который собирался использовать помощь Господа для нашего же спасения, именовался «Антон Добрая Душа». Хотелось бы, чтобы Антон оказался таковым.
Второй, не скрывавший своего истинного лица, почему-то именовался Робин Гудом.
         «А где его знаменитый лук? – неожиданно промелькнуло в голове. – Наверное, в гроте спрятал. Толпа- то, не иначе его дружки верные».
       А третий псевдоангел и вправду оказался «модератором», какого-то конкурса.
Он заявил нам, что до конца конкурса осталось несколько часов. Что тогда белка передаст свой пост избранника дня следующему претенденту показа и все, так называемые «комментаторы» высокого фотоискусства, тут же и навсегда забудут про вашу белочку в Нескучном саду, и мгновенно телепортируются в другой зал виртуального показа снимков.
         - А вам лично, «Witness.Saint.60» -  язвительно прошептал Антон Добрая Душа, - советуем пользоваться нашим добрым расположением души по назначению.
        - Надеемся, что вы поняли, о чём мы говорим? – продолжил за него Робин Гуд.
         Я слегка кивнул в знак понимания, а моя правая рука самопроизвольно поднялась к шее, чтобы нащупать верёвку или тесёмку с биркой, ведь неспроста Добрая Душа назвал меня столь странной и непонятной кличкой с номером 60.
       Резкое движение руки оказалось опрометчивым с моей стороны. Мне  вдруг  показалось, что белка ожила. Невольно и так же резко я повернул голову в её сторону.
        Сменив позу чучела на позу живого зверька, она быстро соскочила со своего каменного пьедестала, затем подбежала к ближайшему дереву и, не останавливаясь, просто взлетела по стволу на самую макушку, где тут же исчезла из виду.
       Едва белка затерялась в густой кроне, как тут же с моих глаз спала странная пелена.
      - Дорогой мой, очнись! Что с тобой?! – долетело до моего слуха, встревоженный голос Евы. – Скажи хоть слово!
        Я взглянул на неё. Затем перевёл взгляд на грот. Лишь после этого оглянулся назад.
        - Тебе плохо? – обеспокоенно спросила меня Ева.
        - Что, конкурс уже закончился? – удивлённо спросил я.
         - Какой конкурс, Адамчик?
         Я снова повернулся в сторону грота: - Ну, модераторы из грота устроили его в честь белочки!
         - Какие модераторы? Какая белочка? – испуганно произнесла Ева. – Кроме нас тут никого нет… и не было!
        - Но я чётко видел толпу ряженных комментаторов, настоящую и живую белку на твоём камне и трёх их, как бы вождей в костюмах ангелов.
        - Дорогой, мы одни в саду!
        - Вот, вот! В Нескучном саду! – воскликнул я.
        - Пусть будет так, - уже в спокойном тоне, сказала Ева. – Больше я тебе никогда не позволю выпивать на голодный желудок, не то точно белочки поселятся в твоей голове.
         - Значит, всё это мне привиделось? Померещилось?
       - Надеюсь, милый мой,  что я тебе не мерещусь? – уже с доброжелательной улыбкой, спросила она у меня. – Прижмись ко мне для убедительности, не то сбегу вслед за белкой. –Игриво добавила она и сделала  шаг мне навстречу.
          - Слава тебе, Господи! – невольно вырвалось у меня громким восклицанием.
          - Что ещё тебе, Адам? – услышал я в ответ недовольный голос Бога.
         Я тут же осёкся. Этот устроитель, воистину, Нескучного сада с аттракционами, от которых башку сносит, похоже, не оставит нас в покое во веки веков.
          - Хорошо-то, как, мой Господин! – мгновенно соврал  я спонтанно.
          Ева дёрнула меня за руку, а сама, довольная моей удачной выдумкой, тихо засмеялась. Бог Добрая Душа ничего не ответил на моё душевное восклицание, хотя, предполагаю, недовольно хмыкнул по-старчески себе в усы, мол, нечего беспокоить своего Хозяина по всяким пустякам.
          - Вернёмся к нашему столу, - тихим голосом предложила Ева.
          Неожиданно по телу пробежала лёгкая дрожь. Мне уже перехотелось оставаться почти у входа астрального портала. В любую секунду из иного мира могла заявиться компания с замашками похлеще предыдущей.
        - Что-то я здесь чувствую себя не очень-то хорошо. Голова кружится, видения всякие появляются. Может здесь аномальная зона с негативным зарядом? Поищем место попроще, но за то безопасное для нас обоих, - таким же тихим голосом сказал я.
        Ева пожала плечами и одобрительно кивнула головой. Чувствовалось, что и ей эта  идиллия показалась подозрительной, но  вслух о своих сомнениях она не пожелала говорить.
         - Давай возьмём, что-нибудь с собою в дорогу, - предложила она. – Вдруг на новом месте ничего такого не окажется.
       - Можем и взять, - с улыбкой произнёс я и добавил. – Ты забываешь, что мы с тобою в Райском саду, где везде всего полно!
       Ответив мне улыбкой, она всё же принялась выбирать самые лучшие деликатесы и укладывать их на большие листья лопухов. Что она зря всё это богатство шведского стола  природы собирала?
       На сборы ушло совсем немного времени и, подхватив за углы две импровизированные котомки с едой, мы осторожно пошли в противоположную от коварной реки сторону. Отойдя на некоторое расстояние я почувствовал на затылке, чей-то пристальный взгляд. Мне не хотелось оборачиваться, и я списал неприятное ощущение на сохранившийся во мне страх пережитого у реки.
         - Ой! – испуганно вскрикнула Ева в полголоса.
        - Что случилось? – остановившись, спросил я.
        - Кажется, там впереди леший стоит.
         - Какой леший, милая? – с волнением в голосе, попытался успокоить её я. – Мы же с тобой находимся в божественном Эдеме, а не в языческих дебрях. Где ты его увидела?
          - Он, куда-то исчез! – едва слышно произнесла она.
          Не забывая  о своих странных и загадочных видениях и припоминая о экспериментальном полигоне нашего Творца, я неожиданно предположил, что, возможно, ретивые помощники Бога устроили по нашу сторону реки тайное захоронение пробных, мыслящих и одухотворённых экземпляров фауны планеты, которые не прошли аттестацию или тестирование по каким-то параметрам. Вот их призраки,  погребённые не по-людски, и решили прогнать нас со своей территории, как чужаков.
         Я не стал делиться своими предположениями с Евой, а настойчиво предложил ей оставить сейчас же взятую с собою провизию. Собранные ею, как бы с могильника, овощи и ягоды могли вызывать неприятные и пугающие галлюцинации.
        Ева со вздохом сожаления подчинилась, и две торбы оказались на земле.
        - Ты же у меня  экстрасенс, и я уверен в том, что на новом месте найдёшь лучше этого! – Глядя ей в прямо в глаза, сказал я.
      Ева улыбнулась. Она взяла меня под руку и плотно прижалась к моему плечу. От её улыбки и близости я мигом забыл про все страхи и сомнения.
       Мы пошли дальше.
         Расставшись с едой, «заражённой» нечистью, я снова почувствовал радость жизни, которую испытывал в первые минуты своего сотворения. Ярко светило солнце на голубом, малооблачном небе, звонко, без карканья, пели птицы, пестрота ярких цветов на сочной зелени трав и кустов завораживала мой взор и слух. Хотелось излить свой восторг в непривычные, протяжённые звуки, как это делают некоторые птицы. Новые виды нетронутой природы навевали умиротворение и душевный покой. Ева часто заглядывала мне в глаза и загадочно улыбалась. Я же, рефлексивно, прижимал её руку к своему боку и отвечал такой счастливой улыбкой. Ничего больше не напоминало о пережитом утром кошмаре у реки. Кругом было ярко, сочно и звонко! Даже старое дерево, так не вписывающееся в живописную картину небольшой поляны справа от нас, и то завораживало мой взор.
        Мы с Евой почти прошли поляну, как вдруг я снова ощутил на себе, чей-то назойливый взгляд. Он исходил со стороны необычного дерева. Я невольно посмотрел в ту сторону.
         - Ашера! – невольно слетело с моего языка.
          Крона и ветки нежданного дерева сказочным образом растворились в прозрачном воздухе, а со стволом произошла пугающая метаморфоза. 
        У меня невольно сорвалось ещё раз: - Ашера!
       Вместо ствола старого дерева, на поляне, как мне показалось,  стояла живая женщина, намного старше Евы, укрытая с ног до головы материей расцветкой и структурой схожей с корой старой смоковницы.
      Я невольно вздрогнул. Ева инстинктивно тоже вздрогнула, хотя ещё не понимала причины своего внезапного всплеска неприятной эмоции.
         Мы остановились и замерли. Получалось так, что один из призраков не пожелал с нами расставаться или вся земля в Раю – это единый могильник, что-то вроде заброшенного и заросшего некрополя. Вполне возможно, что экзотичный грот у реки, когда-то был обустроенным склепом живших, непонятно, когда модераторов. Уж такого места для своего первого в жизни выходного я никак не желал.
          За пять дней вселенского и титанического труда вполне возможны  нестыковки, сбои и ошибки в пространстве и во времени. Возможно, что эта дриада попыталась выскочить в наше время и тем самым сильно напугала своих нежелательных свидетелей.
        - Ты видела её? – шёпотом спросил я Еву.
        - Кого? – едва слышно ответила она. – Мне показалось, что посреди поляны стояло старое дерево.
         Оно нам привиделось, а затем бесследно исчезло вместе со своим человекоподобным духом или призраком.
          От предчувствия преследующих нас неприятностей и своей незащищённости от них, я невольно возопил: - Господи!
         - Раб мой! – прогремело средь ясного неба. – Ты забываешься! Рай я создал и обустроил для собственного отдыха. Гуляй со своей женщиной, как тебе хочется, но при этом не упоминай всуе моего имени. А ты женщина, не доводи своего мужа до умопомрачения, не то мне придётся выселить вас из Рая.
       - Прости нас Господи! – запричитала Ева. – Прости неразумных! Прости! Век прощения в молитвах будем у тебя просить!
       Я стоял, как памятник на могиле. Наш, законно заработанный выходной, нарушается всякой нечистью, которой не место в Раю, а мне не к кому обратиться с жалобой. Мало того, ещё незаслуженно обвиняют и стращают изгнанием, неведомо куда.
           Недовольные возгласы с небес ещё летели на наши неповинные головы и эхом разносились по окрестностям, но я уже их не слушал. Меня больше заботило видение со странным именем или названием «Ашера». Кто оно или она? Зачем увязалась за нами? Что ей надо от нас?  Думаю, что Ева в первый раз видела именно это существо, а не какого там лешего из сказки.
     С некоторой опаской, я вновь посмотрел на поляну.
        Никакого дерева там не было. Идиллическая картина с яркими бабочками, беззаботно порхающими над полевыми цветами в центре нетронутой травы.
        «Может эти видения от напитка, который мы с Евой пили? - мелькнуло в голове. – Ведь и ей мерещился, какой-то там леший. Надеюсь, что это скоро пройдёт, без неприятных последствий».
        - А вдруг  это вандогер? – неожиданно предположил я вслух.
         - Кто, кто? – удивлённо спросила Ева.
          - Сам толком  не знаю. Что-то вроде эфемерного двойника оригинала, который должен встретиться на нашем пути. – Ответил я, ничуть не понимая, откуда у меня появилась эта мистическая информация. Спрашивается: - «И зачем?»
         - Боже нас упаси! – пролепетала Ева с дрожью в голосе.
           - Молчи! – резко оборвал я её. – Не слышала, что Бог наказал нам?
        - Извини меня, мой господин! – произнесла испуганная Ева и тут же опустилась передо мною на колени.
          - Ты что, с ума сошла? – невольно вырвалось у меня. – Я твой муж, а не Бог! Встань! И прошу, до понедельника, не упоминай  имени Господа нашего.
          Она в знак понимания и согласия закивала головой, затем встала с колен и лихорадочно вцепилась за мою левую руку.
         «Мне бы в чью, надёжную руку вцепиться?» - мелькнуло в тревожных мыслях.
         - Давай, скорее, уйдём отсюда подальше, – прошептала Ева. – Мне страшно здесь.
          Я понял, что она боится встречи с упомянутым мною оригиналом её «лешего». Я тоже не горел желанием встретиться с ним так, как не предполагал, как он мог выглядеть по-настоящему, и не ведал, насколько он опасен для нас. Его же трансформирующаяся копия не привлекала меня.
          Бросив прощальный взгляд на живописную поляну, я освободил свою руку из Евиных рук, затем положил  на её плечо и мы пошли по едва заметной тропинке, прочь от тих мест, каждый думая о своём. Да, тропинку, которой мы воспользовались, возможно, протоптали райские животные. Так мне хотелось для душевного спокойствия.
       Мы шли тихо и с напряжённой осторожностью. Меня не покидало неприятное ощущение негласного надзора или слежки за нами. Возможно Ева, тоже это чувствовала, но не говорила вслух.
        Пройдя с полкилометра от злополучного уголка Рая,  мы подошли, как нам показалось, к развилке тропы.
       «Налево пойдёшь, коня потеряешь! Направо,  с чем-то ещё расстанешься!..» - пронеслась пугающая цитата из каких-то поучительных сказаний или небылиц.
        Не зная, куда именно нам повернуть, мы остановились в раздумье.
        Правое ответвление исчезало в кустах и деревьях, откуда доносился шум, схожий с шумов падающей воды. У меня невольно всплыла картина с диплодоком. Не зная местности и ориентируясь наугад, мы вполне могли сделать круг и вернуться к тому же месту, но уже с другой стороны. Все звериные тропы в лесу ведут к водопою, а жажду утоляют не только грациозные газели. Я уже в этом убедился.
        Я посмотрел, куда вело левое ответвление тропы. Ничего настораживающего. В метрах 150 от нас тропу закрывало небольшое, туманное облако, которое указывало на то, что, где-то поблизости находится водоём, может маленькое лесное озерцо или запруда бобров.
       Я пристально вгляделся в белесое облачко, стараясь увидеть за ним затаившуюся опасность.
       Ничего подозрительного.  Птицы – основной индикатор невидимой опасности, беззаботно пели о своём выходном дне в густых кронах деревьев и кустов. Я расслабился. Через полчаса, а может и раньше  лучи,  поднявшегося в зенит солнца, оставят от него лишь туманные воспоминания.
         Уверенно обхватив  левой рукой избранницу моей Судьбы за талию, я уверенно свернул на выбранное ответвление тропы. Ева покорно пошла со мною. Вряд ли она сейчас  думала о праздновании выходного дня. Её, явно, волновала другая женщина, которая привиделась мне. В её мозге зарождалось новое, непривычное чувство ревности. Получалось то, что райские кущи скрывают не только «леших», а и опасных соперниц в борьбе за её, богом данным, мужчину, которого она никому не собиралась уступать. Хотя я могу и ошибаться. Мыли женщины для меня потёмки, а её логика – первозданный мрак. Слава Господи, что он избавил мой мозг от последней напасти!
          За размышлением, мы довольно быстро подошли к туманной преграде. Вблизи туман оказался более плотным и не спешил испаряться под солнечными лучами.
         «Надо будет внимательно следить за тропой, чтобы не заблудиться в символических трёх соснах» - подумал я, входя в молочную пелену тумана.
      Ева немного притормозила. Видимо, она не успела переключиться на изменившуюся вокруг нас обстановку.
      - Смелее! – подбодрил я её. – Это всего лишь туман.
         Она улыбнулась, но шаг не увеличила. Я не стал настаивать тем более, что тропу стало плохо видать, и в любой момент можно было её потерять. Я надеялся на узкую полосу тумана, преграждавшего наш путь. Где-то десять, пятнадцать метров. И точно!
          Едва мы преодолели предполагаемое мною расстояние, как туман посветлел. Прижав Еву плотнее к себе, я вынудил её прибавить в шаге. Через несколько метров мы вышли на совершенно открытое, безлесное пространство. Яркие лучи солнца ослепили меня, и я невольно закрыл глаза.
         - Ой! – вскрикнула Ева и, резко повернувшись во мне лицом, прижалась к моей груди. Видимо её глаза оказались более чувствительными к яркому свету.
        - Наверное, мы вышли из леса в поле! – сказал я. – Сейчас глаза привыкнут и мы всё увидим.
         Не успел я приоткрыть один глаз, чтобы осмотреться, как услышал нарастающий, резкий рёв, будто к нам неслось целое стадо обезумевших слонов и трубящих в свои хоботы одновременно.
         Я невольно попятился назад. Похоже, что и здесь, мы заплутали в коварном тумане и вышли не туда, куда надо. От предчувствия грозящих неприятностей, я открыл оба глаза.
           Слева от нас и прямо на нас, с ужасным рёвом, неслось огромное, сверкающее насекомое, у которого лапы были  закручены в виде круга или мне так показалось от скорости движения его лап.
         Боясь быть раздавленным неучтённым мною на вчерашней перекличке монстром из группы жуков, я машинально отпрянул назад вместе с напуганной Евой.
          Эта сумасшедшая тварь на «колёсах» пронеслась в полуметре от нас и тут же исчезла за бело - голубым шлейфом, вылетавшим у неё сзади вместе с исками огня.
        Я не успел перевести дух от пережитого потрясения, как слева появилось сразу несколько его сородичей, но уже другой расцветки. Похоже, было на то, что они гнались за пронёсшимся мимо нас жуком с нехорошими намерениями. Вижу, что это обезумевшее стадо вот-вот домчит до нас и раскатает на юные тельца по странной, чёрной и широкой тропе, как примитивных мошек. Даже Бог не успеет помочь!
       Забыв на мгновение про идиллический обхват левой руки за талию женщины , я молниеносно и довольно грубо схватил её обеими руками за талию и с силой толкнул обратно в туман и сам в прыжке  последовал вслед за нею. В полёте, я споткнулся об упавшую Еву и растянулся в паре метров за нею.
       Не мешкая ни секунды, я вскочил на ноги и кинулся к перепуганной насмерть жене. Глаза её были широко открыты, а дрожащие губы пытались, что-то сказать. Невероятно, но кругом стояла первозданная тишина, и не верилось, что полминуты назад, по ту сторону коварного тумана ужасно грохотали неведомые существа похожие на безобидных жуков.       Видение это было или, что-то ещё, я не знал, да  не было никакого желания узнавать это. Скорее бы унести ноги подальше от этого, явно, портального облака.
         Я подхватил Еву на руки и, как мне показалось, галопом устремился прочь от гиблого места. Выскочив из заколдованного  тумана, я, не чувствуя веса непривычной ноши, понёсся напрямую сквозь  густые кусты, заросли и высокую траву, по ходу распугивая мелкую живность. От нахлынувшего страха, я не ощущал уже недавней усталости и готов был бежать и бежать до самых ворот Рая, лишь бы быть подальше от неведомой, кошмарной опасности, которая просто преследовала нас по пятам. Ева крепко обнимала меня за шею и, что-то непонятное шептала мне на ухо. Может, молилась за нас обоих.
          Пробежав с километр, а может и все десять (у страха глаза велики),  я наконец-то почувствовал тяжесть в руках и усталость в ногах, и вскоре остановился, тяжело дыша. Затем бережно опустил в траву Еву, сел рядом с нею и уставился в сторону, исчезнувшей неведомо куда, туманной ловушки времени. Эти гигантские насекомые на колёсах показались мне страшнее и опаснее всех предыдущих визитёров из параллельного мира или законных обитателей райского зоопарка.
        - Милый! – услышал я тихий голос жены. – Это мы с тобою в тумане наткнулись на портал с будущим временем.
        Я удивлённо посмотрел на свою Кассандру.
         - Каким-то неведомым образом, мы попали в далёкое будущее, в котором наши потомки создадут на земле, свой Рай из железа, бетона и стекла, - спокойным голосом сказала она, будто речь шла об обычных ромашках и колокольчиках, украшавших густой ковёр нетронутой травы. – Вот только я не могу объяснить тебе, как всё это выглядит по сравнению с тем, что нас окружает. Уж, очень он не похож на наш мир!
       Мне с лихвой хватило того, что я успел увидеть. От ужасного воспоминания у меня самопроизвольно вырвалось: - Господи,  за что такое наказание?
       - Человек, ты опять за своё? – загремело над нашими головами. – Вижу, тебе с женщиной надоело отдыхать! Тогда можешь прямо сейчас приступать к работе на задворках Рая. Я хоть тогда нормально отдохну от ваших бредовых глупостей!
       Такой выходной мне и даром не нужен, но я вспомнил утреннюю панораму за воротами Рая и решил попытаться найти не занятый уголок коммуналки и там уже просто отдохнуть – без какой-либо программы, застолья и веселья.
       От незаслуженных упрёков и шантажа, а может от переутомления,  у меня вдруг  потемнело в глазах. Я почувствовал, как пальцы моих рук стали сжиматься в кулаки, а дыхание участилось. Такого состояния я ещё ни разу не ощущал.
      - Господи милосердный! – опередила необузданный взрыв моего эмоционального негодования, Ева, при этом, положив свои руки мне на плечи. – Это Адамчик возбудился от запахов окружающих нас цветов и трав, от неописуемой красоты и от малого пока словарного запаса. Он, как малое дитя, чуть что, сразу взывает к самому близкому!
         Я просто онемел от её изворотливых речей и тут же выпустил весь свой гнев через продолжительный выдох, словно проколотый пузырь. Я, молча, кивнул головой в знак согласия с её, невероятным и наглым враньём, будто Бог наблюдает за нами с ближайшего облака.
        - Да – а – а! – уже более спокойным голосом, протянул он. – Тебе, раб мой, ещё многому  предстоит научиться! Но в первую очередь, в ближайшие дни, мои ангелы прочтут вам обоим курс лекций по этике. А то от вас с ума можно сойти.
        Наступила пауза.
          С минуту мы с Евой ждали других распоряжений и указаний с небес, но кроме пенья птиц и жужжанья пчёл, ничто не нарушало идиллии лазурной голубизны с аккуратными, божественными средствами воздушного передвижения, стилизованными под причудливые облака.
        Обведя проницательным взором недоступный небосвод, Ева облегчённо вздохнула: - Кажется, пронесло!
          У меня в мыслях мелькнуло, что-то в этом роде, но в более грубой форме. Выразиться открыто я не рискнул.
        Ева сняла свои руки с моих плеч и присела на корточки напротив меня, стараясь заглянуть мне в глаза. Не зная, что ей сказать, я улыбнулся. Как-то стало легче на душе.
        - Вот и хорошо! – тихо сказала она, и тоже улыбнулась.
        «Эта миленькая ведьма, своим гипнотизирующим взглядом владеет лучше, чем языком! - отметил я про себя. -  Ведь все её способности принадлежали мне, пока я не попросил у Бога помощника. Надо будет при случае попросить у Господа передела собственности в свою пользу. А то я так окажусь для женщины горой мышц, чтобы исполнять тяжёлую и грубую работу. Вот ещё, что. Она, что-то там наплела, про какого-то там дитя. Чтобы это значило? Надеюсь не обидное прозвище!»
        - Милый! – прервала мои размышления Ева. – Мне надо отойти за ближайший кустик за естественной надобностью.
         - За какой – такой надобностью? – удивился я.
         - Это долго объяснять, - со странной усмешкой, сказала она. – Вот, когда прижмёт у тебя в нижней части живота, тогда сам побежишь за ближайший куст по - маленькой  надобности.
        Я ничего не понял из её объяснений, но расспрашивать дальше стал. Я всё-таки мужчина, догадаюсь сам.
        - Ты только ненадолго отлучайся, и будь осторожна! Здесь даже за обычным кустом можно на необычный портал наткнуться. Я уже ничему не доверяю! Вот-вот  параноиком  стану!.. Везде  всё  кажется  и мерещится!
         - Не волнуйся дорогой! Я быстро!
        Чувствуя на себе оценивающий взгляд, она грациозно поднялась и, кокетливо махнув ручкой, направилась к кусту, росшему в десяти метрах от меня. Тумана там никакого не наблюдалось, и можно было не волноваться тем более, что и сам куст был ниже роста Евы и никак не походил на укрытие для портала. И всё же, пережитое за день, не позволяло полностью расслабиться.
       Прошла минута томительного ожидания, может чуть больше, но мне показалось, что Ева задержалась за кустом гораздо дольше, чем этого требовала «надобность». Мне послышалось, что моя жена с кем-то разговаривает или обсуждает возникшую у неё «надобность».
        Мне захотелось позвать её, но я испугался, что мой тревожный голос долетит до ближайших облаков и вновь потревожит почивающего Творца мира сего.
         Вскоре из-за кустов появилась Ева. На её милом личике вместо сияющей улыбки оказалась странная маска озабоченности и некоторой нервозности.
        «Что это за надобность таковая, если человек так быстро меняется в настроении? – промелькнуло неприятное предчувствие очередного сюрприза Нескучного сада. – Неужели, и за обычным, неприметным кустом скрывается вход в иное измерение?»
        Когда она подошла, я осторожно спросил её: - Нашла ли она там свою надобность?
        Ева, как-то странно посмотрела мне в глаза, затем оглянулась на куст, из-за которого вышла и сухим голосом спросила: - Ты меня любишь?
         - Это и есть надобность, за которой ты ходила? – ничего не понимая, спросил я.
        - Ты не ответил на мой вопрос! – с неприятной интонацией в голосе, произнесла она.
      Я вдруг вспомнил, как Бог, при сравнении воды, с чем-то, в своём уклончивом  объяснении, имел в виду любовь, о которой теперь меня спрашивала моя жена.
      - Раз Бог создал нас только друг для друга, тогда, конечно же, я люблю тебя! Какие могут быть вопросы! – самопроизвольно сорвалось с моего языка.
        - А как же Лилит – твоя первая жена? -  со злой ухмылкой, спросила она.
          Можете себе представить моё состояние в тот момент?
          Не прожив ещё и суток в законном браке, и не ведая о существовании на Земле и во вселенной других себе подобных, кроме эфемерных и аморфных помощников нашего Творца,  вдруг услышать почти бредовый всплеск ревности? Каково? А?
        Я тупо спрашиваю: - Какая там ещё Лилит? Какая первая жена? Я и о твоём существовании узнаю от тебя самой! Неужели ты думаешь, что до тебя, у меня было четырнадцать  или пятнадцать рёбер на одной стороне?
        По не меняющему выражению лица своей жены, я предполагаю, что Ева, не только не вникает в суть моих объяснений, но и не желает их выслушивать. Парализующая ревность, найденная ею в злополучных кустах, напрочь блокировала всё её здравомыслие. Между нею и мною стояла неведомая, непробиваемая стена по имени Лилит. Обуреваемая страстью ревности Ева уже не осторожничала ни в словах, ни в эмоциях.
         - Адам! – неосмотрительно, повышает она голос. – перед Господом Богом поклянись, что ты мне не изменял!
         - Женщина! – как гром средь ясного неба, зазвучал недовольный голос Бога. – Ты что, совсем рехнулась?
         Еву будто подменили в кустах или превратили в зомби. В порыве ревности, она забыла, что не имеет права вступать в диалог с Богом без посредничества своего законного мужа, а тем более компрометировать его вселенские деяния своими низменными измышлениями и сомнениями.
       После повторного окрика: «Женщина!», я почувствовал, что если я не остановлю свою жену, то её постигнет участь диплодока или птеродактиля. Над поляной низко зависли облака, из которых в любой миг мог появиться Светящийся ангел со своим смертоносным оружием или её могла ждать более трагическая участь – лишение Богом рассудка.
        Я схватил Еву за плечи и сильно тряхнул несколько раз. Когда из её глаз брызнули слёзы и открылся широко рот, я отпустил её и замер в ожидании.
         - Ангелочки мои милые! – жалобно пролепетала Ева, сложив крестом руки на груди и уставившись на кого-то или на что-то за моей спиной. – Простите слабую и грешную женщину! Поддалась я искушению нечисти. Каюсь!
          Не совсем понимая, а точнее, вообще не понимая того, что твориться с моей женой, я невольно обернулся. Там, в отдалении, действительно стояли или парили над самой землёй три ангела с довольно строгими лицами. В руках они держали не менее полусотни всевозможных амулетов, на серых и красных нитях. Я предположил, что это Бог прислал их с дипломатической миссией, чтобы снять  напряжённость  и стабилизировать положение в новом уголке божественных владений создавшихся по вине, возможно, забытой мною, первой женщины, которая нарушила божественный запрет ради провокации или конфликта со своей более совершенной соперницей за мужчину.
         - Дорогая моя жёнушка! – сдержанно сказал я, и тихо добавил. – Бог свидетель! Ты единственная у меня женщина во веки веков!
          От последних слов Ева снова напряглась.
        - Единственная, не значит первая! Ты либо врёшь мне, прикрываясь именем Создателя нашего, либо у  тебя сейчас амнезия.
        - Чего у меня? – удивился я вслух.
          - Обширная потеря памяти!
       «Точно, её за кустом подменили! – подумал я. - Не иначе это вандогер, пытающийся меня разыграть или спровоцировать на какое-то нехорошее действо или на неприятный разговор».
         Пристально вглядываясь в изменившуюся мимику своей очаровательной женщины, я, едва сдерживаясь, произнёс: - Ева, опомнись! Я клянусь именем Бога, что ничего не было у меня с этой, как её там, женщиной!
        - А  Ли – лит, - протянула она со злом, - утверждает, что она от тебя народила не меньше сотни всякой нечисти.
        - И ты поверила? Поддалась этому видению или галлюцинации? – едва сдерживая себя от крика, сказал я. – Мне всего-то не более суток,  а я уже стал отцом целой сотни живых душ! Я, что насекомое или бактерия, какая-то, чтобы так плодиться? Ева, тебе не кажется это странным?
        - Ничуть! – уже сквозь зубы процедила она. – Пока я отлучилась всего лишь на пару минут, как ты тут же юркнул в ближайший портал, как похотливый кабель за сучкой!
         Тут уже я не выдержал и возопил на всю округу: - Господи всевидящий! Да, что же это происходит с нами? Разве мы такой выходной заслужили?
            Я увидел, как над нами сгустились и потемнели облака. Это было явно не к добру. Чувствую, что сейчас из-под них вылетит целый сноп смертоносных стрел и уничтожит меня с Евой, а заодно и этот злополучный уголок Нескучного сада. Я напрягся всем телом в предчувствии кары небесной.
       - Человек! – словно грохот обвала в узком ущелье, оглушило меня. – я предупреждал тебя не один раз: «Держи свою жену в беспрекословном послушании и повиновении, но ты, глупец, не внял словам своего Господа!..»
        - Господи, милосердный! – попытался я оправдаться.
           - Не смей перебивать своего повелителя, рабское отродье! Суток  не прошло, а женщина превратила тебя в настоящую бабу!
         Покорно опустив голову книзу, я исподлобья наблюдал за Евой. Я не ведал, что сейчас творилось под черепной коробкой у неё, но по выражению лица было заметно, что она в данный момент  пребывала далеко от происходящего вокруг неё. Ева никак не реагировала на оскорбления и упрёки в её адрес. Такое чувство, что рядом со мною стоял её призрак, а она сама пребывала в одном из астральных миров. Возможно, что отключившись от грозной реальности, она создала вокруг себя невидимую ауру, которая оберегает её от незаслуженных и обидных обвинений. У меня вдруг промелькнуло в мыслях, что ей, кто-то из небесных сил  тайно помогает или покровительствует. Если это так, то выходит, что там за кустом у неё произошла, как бы тайная встреча с агентом неведомой мне силы, который сумел снабдить мою жену, явно провокационной, но в то же время, правдивой информацией из секретных архивов небесного правления Землёй.
       «Кому-то это понадобилось, для каких-то корыстных целей» - сделал я неутешительный вывод для себя  в уме. 
         - Знаешь что, женщина!? – попытался я своими силами вернуть свою законную жену на место, предназначенное ей самим Вершителем людских судеб. – Уймись по добру, по здорову! Если, что и было, то на то была воля Свыше! А не моя своевольная прихоть.
         Последние слова я зря произнёс, хотя, опять же, не по своей воле это сделал. Интуиция подсказала мне, что неведомый мне внутренний голос, как бы высказался в моё оправдание самопроизвольно.
          - Поверь! – продолжил мой внутренний адвокат. – Я ничего не знал об этой, как ты утверждаешь, мнимой жене и её отпрысках. Может, то вовсе не я был, а Голлем – мой неудавшийся прообраз первого человека. Я же не утверждаю то, что  до меня, ты с кем-то крутила любовные шашни в райских кущах, и в результате этого, часть из народившихся уродов преследуют по пятам свою непутёвую мамашу, а заодно и меня?  Не утверждаю! А мог бы.
        От моих неожиданных доводов, у моей ретивой обличительницы  супружеской неверности, глаза округлились до предела, а нижняя губа просто легла на подбородок. С таким нелепым выражением лица и оцепенением в фигуре, Ева походила на одну из персонажей, которые незваными явились на наше праздничное застолье возле грота.
         - Повтори, что ты сейчас сказал? – будто прошипев, сказала она.
          Я почувствовал, что если я это сделаю, то моя покорная жёнушка тут же вцепится своими коготками в мой болтливый язык и вырвет его изо рта вместе с гландами и миндалями.
      Едва узнавая, в стоящей передо мною Фурии, свою милую помощницу, я инстинктивно отступил от неё на пару шагов. Я ещё не знал, какова бывает женщина в гневе и решил не рисковать ради обогащения жизненного опыта в семейной жизни. Не исключено, что Бог выпотрошил из моего тела не только «лишнее» ребро. Не зря же он в спешке завязал мой живот в узел пупком. Похоже, что Рационализатор рода людского выгребал из моего нутра по-чёрному!
        Невольно, я перевёл озабоченный взгляд со своего изуродованного живота на живот Евы. У неё там тоже оказался пупок, но только более изящной формы с углублением, а в нём виднелся крохотный выступ в виде шарика.
         Забыв на мгновение о назревающем скандале, я вдруг спросил у остолбеневшей Фурии: - А тебя–то, зачем Создатель под скальпель клал?
      Своими, казалось бы, нелепым в данной ситуации вопросом и довольно мирным тоном в голосе, я как бы остудил Евин  пыл, на какое-то время, и не дал взорваться закипавшим эмоциям. Пока в её мозгу обрабатывался мой вопрос, я вторично спросил  про пупок.
         Наконец-то, обработав в своём разгорячённом  мышлении повторный запрос от мужчины, Ева с ехидцей, но уже в сдержанном тоне, выдала вопрос на вопрос: - Ты, мужчина, думаешь, что меня конструировали и собирали из  излишества в твоём  теле?
         - Да! Но только не лишнее брали у меня, а урезали довольно много, как я понимаю, ценного и полезного.
         От моих слов, Ева   совсем неожиданно усмехнулась.
       - Адам, Адам! – протянула она миролюбивым тоном. – Мышц у тебя, как у зрелого мужчины, а мышление на детском уровне. И выкраивать-то нечего!
          - Это ты к чему клонишь? – начал пыжиться я. Женщина, явно, забыла своё истинное место.
       - А хочешь увидеть того, чьими руками была перевязана твоя пуповина? – хитро спросила Ева.
       «Наверняка, одним из ангелов, помогавшем Создателю, когда я был, как бы под наркозом или гипнозом, - предположил я про себя. – В спешке не подогнали рубцы, как следует, и вот образовался своеобразный шрам в виде пупка. Надеюсь, что в ближайшее время он сам собой рассосётся, либо Бог, чудесным прикосновением руки, устранит эту оплошность своего нерадивого ассистента».
       Я отрицательно покачал головой. Как-то не хотелось попадаться на сюрприз женщины, скрытый ею за коварными кустами.
         - И всё же, дорогой мой, рано или поздно, а тайна нашего рождения откроется тебе, и ты совсем иначе взглянешь на окружающий нас мир и на своего Господина. Как бы тебя тогда  не потянуло на крамольный атеизм.
       Ева вновь хитро улыбнулась и, повернувшись в сторону загадочных кустов, кокетливо поманила меня указательным пальчиком следовать за нею.
          «Ну, чем не колдунья? – мелькнуло в голове. – Она только улыбнулась и слегка пошевелила пальчиком, и я тут же простил ей все возможные грехи, и готов  был следовать за нею, хоть на край земли!»
         Ева обернулась и более настойчиво поманила меня магическим движением пальчика, и я уже, как загипнотизированный безропотно последовал за нею. Я понимал, что мне надо бы воспротивиться её чарам, но я ничего не мог поделать с собою. Я, как слепой следовал за своим поводырем, полностью доверив свою судьбу в его руки.
        - Господи, - шептал я, - убереги меня от искушения! Дай силу вере моей!
        - Что ты там бормочешь себе под нос? – с усмешкой спросила она. – Никак, боишься?
       Мне не хотелось признаваться в том, что действительно боялся встречи с неизвестным. За день было столько неприятных сюрпризов, что я вынужден был остерегаться всего и всех в округе. Правда, немного успокаивала решительность и некоторая бесшабашность моей жены, с которой она шла к магическим кустам, от которых в нашу сторону протянулись предвечерние, сумеречные тени. При виде их мне стало, как-то тоскливо. Я вспомнил, что день уже заканчивался, а мы с Евой так и не отдохнули так, как рисовал нам наш Творец светлого будущего.
        Я глубоко вздохнул в надежде на то, что за кустами, наконец-то, закончится чехарда стрессовых аттракционов и испытаний, губительных для психики человека, и мы с ней по-настоящему отдохнём с райским наслаждением. Вон солнце и то, коснувшись макушек деревьев на краю поляны, собралось закатиться на заслуженный отдых и никто ему в этом не помешает. А я чем хуже? Я такое же творение рук Бога, и если верить его словам, а я верую, то солнце сотворено Им для нас с Евой.
         Пока я рассуждал про себя, моя суженная, ритмично колыхая округлыми бёдрами, вошла в тень кустов и через несколько шагов должна была зайти за них.
         Я прибавил в шаге, предполагая, что там скрыт очередной портал, в котором моя жена, запросто, подцепит дюжину самых нелепых новостей или сплетен, а затем, с чисто женскими эмоциями, выплеснет их на мою головушку. Она уже начала огибать подозрительные кусты, как мне почудилось, что, кто-то пристально смотрит на меня с левой стороны.
         Я незаметно покосился  туда, и тут же стал, как вкопанный. Ближе к деревьям стояла немолодая женщина, лицом схожая на Еву, но, почему-то облачённая в одеяния, не менее загадочной Ашеры.
        - Господи, ты мой! – невольно вырвалось у меня, из самой души. – Этого не может быть!
      - Вижу, ты удивляешься тому, что я всё же рождена, а не собрана из твоих частей тела! – услышал я взволнованный голос Евы. – А как ты отнесёшься к тому, что эта женщина и тебя родила? Поверь, милый мой, но она наша родная мать! Плоть от плоти! Кровь от крови!
         У меня помутилось в голове, перед глазами всё поплыло.
       Ничего не соображая в происходящем, я закричал во всю  глотку: - Господи милосердный, да что же это происходит с нами?
        - Ну, ты, рабское отродье, совсем рехнулся от отдыха и свободы! – загрохотало над нашими головами.
        Я почувствовал, что на этот раз мне пришёл настоящий конец, а с ним и конец моим райским мучениям. Я уже не страшился мифической смерти, которой меня запугивали с первого момента моего сотворения или рождения. Вряд ли она будет кошмарнее нынешнему существованию  в Нескучном саду моего Господа!
        Понимая, что снисхождения и прощения с разгневанных небес уже не последует, я в отчаянии завопил на всю округу: - Боже, чем тебе люди не угодили?! Что плохого сделала тебе наша мать?!   Что ты с ней сделал?!
        И тут, будто в небе, что-то взорвалось. Меня оглушил негодующий крик с потемневших до черноты закатных туч: - Вон! Вон из Рая!
        Перепуганная Ева бросилась ко мне. Она попыталась закрыть мне рот, но я отстранил её дрожащую ладонь и в ответ закричал: - Кто ты, в самом деле, чтобы распоряжаться нашими жизнями?
       - Адам, Адам, Адам! – пыталась унять меня перепуганная Ева. – Молчи, молчи!
- Во – о – он! – глушило её вибрирующий голосок.
         Откуда ни возьмись, вокруг нас выстроились двойной шеренгой архангелы с серыми лицами и с безучастными взглядами, будто это было подразделение зомбированных существ, а не сами архангелы. Такая нелюдимая братия могла появиться только из портала, но никак не с небес.  Они тут же перестроились в полукольцо и стали теснить нас с Евой с поляны.     Неумело сопротивляясь их сплочённому напору, я посмотрел в сторону стоявшей за их спинами Ашеры. Она походила на мраморную скульптуру скорбящей женщины. В глазах её застыли слёзы. Ева тоже смотрела на неё и едва сдерживала слёзы в своих глазах.
         Только нас вытеснили с поляны под кроны потемневших деревьев, как впереди, в полусотне шагов, показался странный просвет, именно к нему и принялись  теснить нас серые прислужники небесного повелителя. Довольно грубо вытолкнув нас из леса на открытое пространство, я, с не меньшим удивлением, увидел, что мы оказались у самых ворот, в которые утром вошли для отдыха в Раю. Это походило либо на заговор против нас, либо на жуткий эксперимент над первыми людьми в нашем лице, либо на некую чертовщину.
        Мы с Евой, ну, никак не могли столько плутать по райским просторам,  в поисках укромного закутка, без присмотра сверху, чтобы в итоге, усталыми и измученными вконец, оказаться в полусотне метров от ворот, за которые нас ныне выгоняют.
          Моему негодованию не было предела.
           «За что, за что, за что?!» - вертелось в голове.
        Ворота быстро открылись услужливыми херувимами, и мы с Евой оказались вне стен Рая. Выпроводив нас в сгущающийся сумрак дикой планеты, ворота тут же закрылись, в гулкой тишине было слышно, как по ту сторону завизжали медные засовы. Похоже на то, что для нас они закрылись, если не навечно, то до скончания наших лет, это точно. Ева, как женщина, ещё на что-то надеялась.
        Я окинул взглядом стену, будто желал её взять приступом или задумал перелезть через неё.
        С виду обычная стена, сложенная из тесаных булыжников серого гранита разной величины. Если постараться и никто не помешает, то можно без особого труда взобраться по наклонной плоскости на десятиметровую высоту, но для Евы она, увы, непреодолима, а без неё я не пойду на такую авантюру.  Да и по периметру стены в тёмном небе, на низкой высоте, зависли странные облачка, с которых, наверняка, ведётся неусыпное наблюдение, как с воздушных, дозорных  шаров. Не для того Рай огораживался от внешнего мира, чтобы каждый желающий и или случайный прохожий мог так запросто проникнуть на запретную территорию без санкции самого Бога. На облаках и сейчас все подняты по тревоге и пристально следят за каждым нашим движением.
       Ева плотно прижалась ко мне. Она слегка дрожала, не то от повеявшего вдоль стены вечернего холодка, не то от сильного переживания. Впереди нас ждала тёмная, долгая, полная неведомых опасностей ночь. Почти  двое суток  мы на ногах, и устали смертельно, но вряд ли нам доведётся сомкнуть глаз, если хотим выжить в этом мире.
          Мои мрачные размышления прервала Ева.
          - Милый, добрый Адамчик! – дрожащим голоском, залепетала она. – Давай успокоимся, затем помолимся за спасение наших грешных душ и, увидишь, Боженька милосердный простит нас великодушно!
           - Никогда! – донеслось с ближайшего облака.
          Женщину это ничуть не смутило. Она, зачем-то коснулась двумя пальцами правой руки лба, затем пупка и обоих плеч и, сделав это трижды, продолжила: - Пусть не сейчас. Через день, неделю, а может через месяц, как получится, мы, с божьей помощью, соорудим подобие часовенки и в ней, коленоприклонено будем молить нашего Господа о прощении!
         - Ни за что! – прокатилось раскатным эхом над нашими головами.
         - Ничего, страшного! – не унималась Ева. – Пусть наши дети или внуки выстроят множество величественных храмов для господа Бога и тогда в них замолят наш грех.
        - Во веки веков!!! – громогласно заключили непроницаемые небеса, быстро покрываясь звёздами с востока на запад. – Аминь!!!
        Бедная женщина наконец-то умолкла и сникла. Понимая свою беспросветную перспективу, я ей никак не мог помочь кроме, как быть сейчас рядом с нею. Вглядываясь в наступившую темноту ночи, я решал непростую задачу: «Куда сейчас безопаснее всего идти?»  Ночевать под стенами негостеприимного Нескучного сада не было смысла, да и на сторожевых облаках охрана может неправильно истолковать наше решение и выпустит по нам  смертоносные стрелы или молнии.
        Я глубоко вздохнул: «В ближайшие несколько сот, а может тысяч лет ворота  божественного сада не откроются людям. На то воля Всевышнего во веки веков! Аминь!»
               
                Сочи  ….- по апрель 2013года