Ангелы. часть 39

Ребята сильно рисковали, простояв около двух часов на дороге. Любой, случайно проезжающий по ней, мог узнать машину командира полка. А заглянув в неё, обнаружить и того самого командира полка, лежащим на полу этой машины с прострелянной головой. Но задуманное ими дело стоило того. Решая многие и многие проблемы по распространению той информации, которой владели «Ангелы». Когда мотор, чихнув несколько раз, взревел, возвещая о том, что теперь он вполне готов для дальнейшей службы, явно повеселевший Александр по просьбе своих спасителей отбуксировал «мёртвую» машину подальше от дороги. Олег и Виталий выпустив по целому рожку патронов в «УАЗ», сделав из него решето, облили бензином и подожгли. И пока чёрный дым не дал знать о себе тем, кому это было совсем не обязательно, вскочили в машину Александра и показывая тому дорогу, направились в расположение своей группы. На удивлённый взгляд корреспондента, Виталий лишь отрицательно покачал головой и только  подгонял и без того весело бегущую машину и её шофёра, с опаской поглядывая по сторонам. Около разминированной Алексеем Громовым машины с оружием, их уже ждали. И когда машина остановилась, вперёд вышел «старлей» и протянул свою руку Александру, первым вышедшим из машины. После знакомства Александра с бойцами группы, «старлей» проинформировал его о цели их нахождения здесь, на Кавказе.  Вкратце обрисовал ситуацию, рассказав о «школе», арабе и наёмниках из бывших республик, некогда единой страны и их бесславном конце. О себе и его группе «старлей», попросил корреспондента ни чего не рассказывать в своих репортажах, если ему понадобится их интервью,  они дадут его, но маскируясь чёрными шапками, натянутыми по самое горло, с прорезями для глаз. Александр всё это время слушал командира группы, удивлённо выпучив глаза и не проронив ни единого звука. А когда тот стал рассказывать о зверствах так называемых партизан и защитников свободы своей родины, Александр недоверчиво заулыбался, прервав командира словами, что это чистой воды бред и вообще всё это похоже на какую-то сказку для дурачков. Ну что же, если не веришь слову русского офицера, тогда посмотри на это всё, глазами самих «партизан». И ему включили записи, сделанные самими боевиками. Александр смотрел не шелохнувшись. И лишь по побледневшему лицу можно было понять, что творилось в его душе. Он и предположить не мог, в какую мясорубку примчался лихим ковбоем, решившим, что уж он-то, как ни кто другой, знает эту страну, этих людей и разоблачит эту «игрушечную» войну, показав всем, что тут происходит на самом деле. Ему было страшно подумать, что могло произойти с ним, самовлюблённым кретином, как он теперь справедливо себя называл, глядя на эти ужасы, льющиеся с экрана этого маленького телика, не повстречай он этих людей. А когда перед глазами Александра пошли кадры пыток, отрезание голов у молодых, только что живых и здоровых ещё минуту назад ребят, и глумлениями надих телами, у него невольно выступили слёзы. Но он их не замечал, а только жадно и с ненавистью всматривался в экран, показывающий ему эти средневековые изуверства. Но и это ещё не всё, сказал ему «старлей», останавливая кассету. И к нему подвели Сашку, его тёзку, вид которого говорил сам за себя. Виталий включи камеру и запиши это интервью. Сашка рассказал всё, что произошло с ним и его товарищами по несчастью. И о том, как их отцы-командиры продают своих подчинённых в рабство своим врагам и о том, что пришлось пережить за время рабства ему и другим проданным. Дальше «старлей» одев маску, сам дал интервью о том, как продаётся оружие врагу, говоря в камеру, что корни этого кощунства уходят глубоко в недра министерства обороны. Но мы доберёмся и до них, пообещал в объектив он, как добрались до этих вот мразей. И корреспонденту продемонстрировали кадры взрыва «школы» боевиков, казни араба и его подручных из числа наёмников из бывших братских республик и тех, кто непосредственно передавал оружие в руки своего врага. А сегодня ночью мы идём и попробуем вызволить, сколько сможем, наших ребят из плена в ближайшем селении. Я должен пойти с вами и всё зафиксировать на плёнку, зло проговорил Александр. Ну, что же, так и будет. Ответил ему командир. Но только весь материал, какой мы передадим тебе, нужно во что бы то ни стало, где-то продублировать. Мы тоже должны иметь эти записи, добавил он, глядя на корреспондента. Не беспокойтесь, ответил тот, мы сделаем это, когда я попаду в расположение части, куда у меня и моего помощника, который так и не приехал, есть допуск. Помощника говоришь, обрадовано проговорил «старлей» - будет у тебя помощник. Нам ведь просто необходимо попасть в эту самую часть. Нужно установить тех офицеров, кто непосредственно занимался продажей солдат. И их тоже нужно наказать за это и потому я вам помогу, можете полностью рассчитывать на меня, ответил корреспондент. Только есть одно  - НО, в деле с кассетами. Что такое, спросил его командир. Везти на запад необходимо не копии, а оригиналы.  Там они должны будут пройти множество тестов в различных лабораториях на предмет того – не сфабрикованы ли они. Ведь отображённая в них информация   трудно укладывается в голове, даже у меня. В противном случае, меня просто обвинят в чудовищной фальсификации. Не беспокойся, копии мы оставим себе, ты же получишь оригиналы. Ответил ему командир. Вот тогда,  проговорил Александр, злобно ухмыльнувшись, я действительно утру нос всем этим политиканам.         Там, на западе, они раздули настоящую истерию во всех средствах массовой информации, кляня и ругая на чём свет, русских агрессоров, обвиняя их в геноциде своего народа. Ну, ничего, я открою всем глаза на правду. А ты не боишься за себя там, на вашем свободном западе, спросил корреспондента Виталий. То, что у тебя будут неприятности, это однозначно. Но может случиться что-нибудь и похуже неприятностей. Ведь наверняка, не всем нужна настоящая правда о том, что твориться здесь. Ты готов к таким поворотам событий? Спросил он, глядя в глаза Александру. Если я громко заявлю об этом всему миру, то ИМ будет очень сложно убрать меня с информационного поля. То, что я получу в этой связи мировую известность, я не сомневаюсь ни на секунду. Но теперь мне эта известность не так и важна, как до приезда сюда. Главное – нужно будет найти канал, который рискнёт всё это прокрутить. Там ведь телевизионщики далеко не дураки и понимают, чем может обернуться такая правда для них самих. Но я найду и обязательно пущу в эфир весь репортаж. Теперь это дело моей чести и чести моей Родины. Кто-то из великих сказал, что бывших Родин не бывает. Ни когда бы не подумал, что эти слова имеют свершено иной смысл, чем я представлял себе до сих пор.