Ангелы. часть 40

В темноте группа незаметно приблизилась к окраине села, расположенного у самого подножия Кавказа. Ребята одели приборы ночного видения и взяв на изготовку оружие с глушителями, направились к ближайшему дому, на который указал Сашка. «Зиндан» - это такая большая и глубокая яма, в которой держали благочестивые селяне своих рабов летом и зимой, находился прямо за добротным сараем, в котором находились овцы хозяина.  Село слыло нейтральным, хотя в это верилось с большим трудом и потому ни кому не могло и в голову придти, что кто-то может появиться здесь среди ночи и потревожить отдых уважаемых людей. Собаки брехали всю ночь и потому уже ни кто не обращал внимание на этот лай.  В доме, к какому подошла группа, залаяла собака, но быстро вскочивший на добротный забор Гурам , тут же успокоил её раз и не всегда, открыв дверь ребятам. Сашка сообщил, что в доме есть старик со старухой два сына и две снохи. Детей у них ещё не было, т.к. свадьбу сыграли совсем недавно. Оставив во дворе корреспондента, Сашку и Гурама, «старлей» с остальными тихо вошли в дом. Минут через пять- семь, они вывели из дома, всю семью. А Сашка и Виталий отправились освобождать из ямы пленников. Вскоре показались и те. Рабов было четыре человека – старик, две русские девушки и молодой, но очень слабый парнишка, вдобавок ко всему, тот был ещё и избит, а его спина представляла собой кровавый фарш. Селяне со страхом жались друг к другу и только старуха, что-то гневно мычала, не смотря на кляп, пытаясь вырваться из общей группы. Когда «рабы» поняли, что это их освобождение, они кинулись обнимать своих освободителей, а одна девчонка подошла к старухе и «звезданула» по морде так, что та свалилась на землю. Молодой чеченец рванулся было к девчонке, пытаясь ударить её ногой, но пуля Закира остановила его. И теперь уже навсегда. Брат убитого кинулся на Закира, но и его тоже остановила пуля выпущенная Гурамом. Всех их в «зиндан», зло проговорил командир. А вы, обратился он к бывшим рабам, идите к расположению части. Но ни  чего не говорите о своём освобождении и уж тем более молчите о нас. Вам всё понятно? Да, да, понятно, зашептали «рабы» и пошли в сторону гор. На прямую к части, через село, идти было опасно – мог подняться ни кому не нужный шум и сорвать только что начавшуюся операцию по освобождению людей. Следующий дом был на соседней улице. Но она была ярко освещена мощной лампой, горевшей как раз у нужного дома. Пойдёмте к  следующему адресу, прошептал Сашка. Там нет прожектора. И он оказался прав – у дома, к которому они направились, была сплошная темнота. Но дом этот оказался раза в два больше предыдущего и судя по голосам, бегала там не одна собака, а как минимум три. Так и было на самом деле. Во дворе бегали три огромные лохматые кавказские овчарки. Показав ребятам, что бы они отошли на всякий случай подальше, Закир с Гурамом запрыгнув на высоченный каменный забор, моментально «успокоили» волкодавов. Выждав некоторое время, они спрыгнув во двор, открыли двери в дом всей группе. Точно так же, оставив во дворе Сашку, корреспондента и Гурама, группа тихо вошла в дом. На этот раз ребят не было очень долго и вдруг их дома послышались еле слышные хлопки выстрелов, и тут же всё стихло. А через минуту появились ребята, но с ними не было ни одного селянина. Потом, потом, тихо проговорил «старлей» в ответ на вопросительный взгляд Гурама. И они направились в конец двора, где стальной решёткой была закрыта огромная бетонированная яма, которая в добавок ко всему, была заперта на огромный амбарный замок. Когда замок был открыт, а стальная решётка сдвинута в бок, Закир взял стоящую рядом длинную лестницу, которая по всей вероятности и была предназначена для этого, и опустил её в низ и негромко крикнул, что бы люди выходили оттуда. Подойдя ближе к яме, ребятам ударила в нос невыносимая вонь человеческих испражнений и сырости. Снизу стали подниматься какие-то тени, так как людьми их назвать можно было с большой натяжкой. У них не было сил даже радоваться своему освобождению и все они, и мужчины и женщины, лишь плакали, а вместе с ними чуть не плакали сами ребята, глядя на эти измождённые непосильным трудом, голодом и постоянными побоями, скелеты. Такое они видели лишь в документальных кадрах времён Великой Отечественной войны. Но ведь сейчас на дворе двадцатый век и такое человеку не увидевшему всё это самому, было просто немыслимо себе представить. Но, тем не менее, это было так на самом деле – вот оно, перед их глазами. Некоторые пленные подсказали ребятам ещё несколько адресов и там они уже не церемонились с этим зверьём и на дно «зинданов» вырытых для своих рабов, теперь падали сами  «хозяева» и всё чаще – мёртвыми. Начало светать, когда «старлей» дал отбой.  Группа направилась в своё расположение, что бы отдохнув, вновь спуститься и продолжить начатое, только теперь было решено сжигать дома, в которых будут найдены «рабы». Что бы все знали, что будет с теми, кто покусился на свободу другого. И совсем не важно какой тот человек национальности и вероисповедания, главное, что он - ЧЕЛОВЕК ! В этом селении они и отпустили бывшего телохранителя араба, как тому и обещал командир «Ангелов» совершенно не боясь, что тот их выдаст. Да и выдать он уже вряд ли кого сможет. Так как теперь он представлял собой жалкое зрелище, вечно хихикающего с льющимися слюнями, ни чего не понимающего, тронутого умом человека. Когда ему показали, куда ему нужно идти, тот ушёл повторяя раз за разом одно и тоже : «вот придут чёрные  Ангелы и всех погубят». Он шёл и повторял и повторял эти слова, как молитву, хихикая и пуская слюни, хихикая и пуская слюни.  Ты всё записал, обратился к Александру «старлей». Всё до мелочей. Плёнка у меня великолепная, всё будет отлично видно. Ответил тот командиру «Ангелов».