Новая Атлантида

Восток – Новая Атлантида.
Именно такая надпись была намалевана гуашью на листе, который был пришпилен к трупу продавца – кофемана. То что это кофеман я понял, просто посмотрев на его зеленовато – желтое лицо европеоида, сжавшееся в предсмертной муке.
В этой части Востока часто происходили убийства и изнасилование. Очень часто кто – то из жителей накачивался плазмоидом по самые уши и шел. Я тоже убивал. Убивал и получал от этого удовольствие. Большое удовольствие. Ничего нет прекраснее в этой жизни чем видеть выпотрошенный после удачного удара ножом труп своего врага в луже крови и говна, вывалившихся из него.
Я огляделся – вообще – то этого европеоида убил не я. Не мой стиль. Здесь работал мясник.
Его позвоночник был скручен в дугу. Мозг выбит ударом чего массивного. Его зубы словно копеечки высыпались перед его лицом (или тем, что от него осталось) – убийца был честным человеком, решив заплатить по счету. Я таким честным не был. Я просто выгреб всю мелочь из кассы и его карманов и спокойно ушел, медленно растворяясь в дымке тумана.
Кстати, именно за этим я сюда и приходил. За деньгами. За советскими рублями и копейками. О, да! Я был счастлив. Но кто же убил этого паренька, который не дожил до своего сорокалетия два года? Уж точно не я! Мои силы из – за плазмоидной ломки были ограничены.
Что за чушь, спросите вы?
Туман в феврале? Где вы такое видели. Что странное ты влагаешь в уши наши, об этом послушаем  тебя в другое время.
Для начала представлюсь. Меня зовут Георгий Крылов, русский, из Заебкалья. С Байкала то бишь. И я что – то вроде местного шерифа. Что – то в смысле того, что иногда я помогаю людям решать их проблемы.
Но, где?
Логичный вопрос.
В глубинах Севернового – ледовитого океана; в городе, который все называют Восток. В городе, где мечты становятся правдой, и, где ни одна ваша фантазия не останется неудовлетворенной. В Востоке. В городе на дне океана. В Новой Атлантиде. Бррр.
Всегда больно вспоминать, как я сюда попал, но вы я посмотрю хорошие слушатели – за первые две минуты вы меня ни разу не перебили – и за это я расскажу вам историю легализации матроса владивостоксого флота в городе счастья.
Это случилось, когда я уже отслужил половину срока на флоте – около полугода. Тогда была жесткая чистка в рядах кадровых офицеров и та злоба, с которой начальство гнало пьяных кадровых офицеров была выплеснута на головы простых рядовых и матросов.
В ту ночь я и еще трое моих друзей (к этому времени они уже в аду) убили двух офицеров.
Мы были в шоке, их кровь на палубе отражалась в лунном сиянии прямо в наши души. Мы были морально ограблены. Нам было страшно, и пустота внутри рвала нас на части.
И именно тогда демоны, занимающиеся нашей судьбой и ведающие  нашей будущем, решили наказать нас хуже, чем простой трибунал, расстрел и пожизненные муки. Они отвели нас в Восторг. Этот ужасный город мрака на дне северного – ледовитого океана. Сказать на какой параллели? А вот фиг! Сейчас я богат, силен и у меня много женщин. Я скажу. … параллель. Поняли. Пошли на.
На эту параллель. Ха – ха.
Мы нашли маяк в глубине океана, и подумали было, что приблизились к границе Финляндии. Мы путешествовали только три часа, но наш моральный долг требовал вернуться и сдаться трибуналу. Никто из нас этого не говорил, но я понял по взглядам моих друзей, что сейчас они вернуться назад, на корабль «Адмирал Путин».
Выбросив тела с перерезанными горлами в океан, я сел на весла и погреб к этому, странной формы, маяку.
То что я там увидел потрясло меня.
На всей своей протяженности башня маяка была искусно инкрустирована человеческими черепами. Некоторые из них принадлежали младенцам, некоторых из них убили пулей, а некоторым пробили голову чем – то тяжелым. Я думал тогда, что это черепа тех людей, кого забрало море. Утопленников. Мертвых матросов, офицеров и адмиралов, когда бороздивших эти воды.
Я так же допустил, что эти черепа могла намыть и черная ледяная вода этого океана. Но, присмотревшись внимательно, я увидел бетон внутри одного из этих черепов и отбросил идею самосоздания этой башни.
Мне так же казалось, что и черепа моих сослуживцев, которых я убил то же будут вскорости оставлены под этим пасмурном, кажущемся нахмурившимся небом.
О, да! Небо. Помните, как в Евангелии евреи просили Христа показать им знамения с неба, но Спаситель ответил, что для них будет только знамение Ионны пророка, проведшего во чреве кита три дня. Так и Сын Божий три дня проповедовал душам в аду, а потом Он воскрес.
Занимательные истории иногда можно услышать с церковного амвона. Я поежился и осмотрелся кругом.
Нос лодки ткнулся в земляной пятачок на котором стоял маяк. Я не сразу понял из чего сделано это покрытие, по позже приложив к проблемной задачи эрудицию понял, что и я, и этот никому не нужный маяк стоим на застывшей лавы. Хорошо, что и природные законы обратной силы не имеют: ведь булка не может стать тестом, моча водой и танк самолетом. Видимо это была обратная сторона бытия и вход в адовы чертоги, как я тогда понял.
Я стал исследовать этот маяк вдоль и поперек, и наконец, нашел вход в, странного вида. барокамеру. Ощупывая ее в неярком свете карманного фонарика, я неосторожно повернул какой – то рычажок.
Дверь, через которую я вошел, моментально закрылась, и комната стала наполняться удушливым желто – зеленым газом. И тут я задержал дыхание.
Но, газ все равно проник в мои легкие, и я впал в состояние транса. Все что я тогда видел казалось мне иллюзией моего больного мозга. Мы с этой барокамерой погружались во тьму.
Я видел гигантских спрутов, стайки дельфинов, ламантина и, неизвестно как оказавшегося здесь, осьминога.
Вся пестрота подводной жизни предстала передо мной во всем своем великолепии. Мои глаза хотели впитать это в себя, но словно созерцая Лунную Девушку от всего этого великолепия они начали слепнуть.
Газ в барокамеры постепенно стал рассеиваться и я узрел его.
Город сказка, город мечта, город, собирающий души, подводные Содом и Гоморру.
Город Восток. Подводный город Восток. Новую Атлантиду.
Сначала, я подумал, что передо мной высятся рифы причудливой формы. Но, (о нет) я видел подлодку, еще советскую щуку, поглощаемую чревом города. Она заплыла в один из этих рифов, светящихся в непроглядной тьме подводной ночи.
А затем я увидел их. Жителей этого города.
Каждое здание, как я потом узнал, было соединено с другим специальными ходами, по которым люди, гражданские, военные и криминальные личности, переходили из одного здания в другое, при этом не пользуясь никакой дополнительной защитой от водной стихии, и не испытывая перегрузки. Не испытывая ее вообще.
Как я позже узнал, и мои легкие были наполнены плазмидом, делавшим меня своего рода ихтиандром – я мог даже (что и сделал как - то) выбираться в окружающий Восток океан. Но делал я это не часто. Просто тогда мне приходило это на ум, когда уже в Востоке не оставалось ничего интересного, и я шел охотиться на китов, или осьминогов. Либо взрывал советские подлодки. Очень скоро Восток стал мне и домом, и церковью и игровой площадкой.
Когда барокамера – транспортир причалила с ничем не примечательной подводной пристани со шлюзами и водозаборниками, я впервые вздохнул с облегчением. Я впервые понял, что уголовной ответственности за пять убийств удасться избегнуть. Это весна – она сожжет мою психику!
Да, я слишком поздно понял, что страдаю психозом.
Двери мини – подлодки открылись, и я вошел внутрь Новой Атлантиды. Внутрь Содома и Гоморры, внутрь Ниневии, внутрь Капернаума и внутрь Вавилона. Я не смогу отрясти прах со своей обуви: ведь за стенами этого города начинается океан.
Интересно, наверное, представить себе как бы Апостолы Христа прокляли этот город, отвергнувший Благую Весть и попечение о себе Бога Отца. Не знаю, но могу предположить, что если на околоземной орбите или Луне появиться города, то их то же будет трудно проклясть, использую формальный жест – отрессение праха с обуви. Вот же какой я умный! Не даром читал Закон Божий в детстве.
Детство. Как далеко оно было, как счастлив я был тогда, как долго оно продолжалось оно.
Но, потом, меня забрили в армию, на флот. Я стал другим человеком. Человеком, чье сердце было изранено горем и страхом. Человек с деформированной психикой…
Я взял с собой в маяк немного еды: галеты, тушеное мясо, хлебцы и самогон.
Вот ведь загадка мироздания – посреди полно воды, а я пью самогон, так как не могу зачерпнуть хотя бы горсть этой ледяной, северной воды.
В тот день самогон сыграл мне хорошую службу, как и на следующий день, и затем. А потом он закончился, как и еда, и мне пришлось идти на поиски пищи и воды, если я не хотел умереть от истощения. А, ясное дело, не хотел умирать вообще. По крайней мере до тех пор, пока я не исповедаюсь и не причащусь. Храни Бог ВЛКСМ!
И вот тогда, именно тогда, я впервые попробовал плазмид.
Я шел узкими темными коридорами улиц города, чьего имени тогда не знал, и чьи жители, как я думал, были призраками, либо военными нейтральной России страны. Но, как, как я ошибся!
Я прошел мимо бокового ответвления туннеля и от беспечности даже не заглянул в него – как же зря. Я чувствовал спиной, что из этого туннеля на меня смотрит чей – то злой, яростный взгляд, полный жаждой убийства.
Это был наркоман. Он напал на меня тогда, когда я меньше всего этого ожидал. В клозете. Я нашел этот гальюн случайно, просто толкнул одну дверь и попал внутрь помещения, хорошо освещенного, обложенного белым кафелем, оснащённым кабинками, писсуарами и раковинами с кранами. Есть ли тут горячая вода? Соленая ли это вода на вкус?
У торчка было тактическое превосходство – я не зафиксировал его приближения. Но, вместо того, чтобы молча воткнуть мне нож в спину, он, заорав, кинулся, размахивая финским ножам, прямо мне в руки. Наивный.
Я постарался убить его так, чтобы он понял свою ошибку – не нападай на того от кого потом не сможешь убежать. Сначала я выбил финку из правой руки дуговым движением левой ноги наружу. Мое ребро стопы ударило в его запястье, и рука гада повисла плетью. Затем, немного подпрыгнув, я всадил правый подъем по траектории снаружи внутрь ему в левую часть головы. Удар не получился – он пришел в ухо, а не в челюсть. Потом я подбежал к человеку с выпученными от страха глазами и ударил его локтем снизу – вверх, в подбородок. Когда он сгибался для нокаута, я ударил его левым коленом в ребра, а мой левый локоть сломал ему позвоночник. Я удовлетворенно хмыкнул, и, отойдя, посмотрел на дело своих рук, которое не подавало признаком жизни. Уродам уродская смерть! Отдавайте кесарю кесарево, а Богу Божие.
Мое внимание привлекла финка. Этот острый нож после того, как я сломал руку его владельца, отлетел в один из писсуаров. Преодолевая отвращение, я вытащил его на свет.
Хорошая сталь, рукоять в виде кобры или гюрзы (я всегда был плохим биологом). Девственная, чистая сталь, которая не убила еще ни одного человека. Я это исправлю. Теперь ты моя! Ты будешь принадлежать мне вечно!
Мне пришла в голову идея обыскать убитого наркомана. (Кстати, в пользу последнего оказался пакет с маковой соломкой).
Найдя наркотики, патрону к «нагану», еще один нож, на этот раз охотничий, и, странный шприц, содержащий в себе бело – голубую жидкость – какой – то синтетический наркотик, наверное. Все что я нашел я распихал по карманам своей морской формы: вообще, я м сейчас частенько одеваюсь в форму моряка. Но, сейчас я богат и у меня много женщин, а в то время, следующее перед известностью, я не имел в том городе никакой одежды, кроме парадной формы моряка (мы убили офицеров в ночь на десятое мая).
После убийства и шмона, я пошел по коридорам Востока далее, ища еду или людей у которых есть еда и у которых ее можно было отобрать. Но все в пустую.
Меня спасло чудо.
Я шел размеренным, спокойным шагом, как вдруг пол под моими ногами треснул и я погрузился по пояс в холодную воду. Что – то подсказало мне отойти от краев пролома и спрятаться в тени. Очень скоро я поблагодарил свою интуицию за этот совет. Вскоре я услышал голос Восторга. Его закон, страсть и самого строго педагога. Детеводителю сатаны. Секатора.
Мне сложно описать этот демона в человеческом обличии, но все же я постараюсь. От этой двухметровой фигуры прежде всего исходили волны страха, моментально передаваемые мне или любому другу человеку, который видел папочку.
Вместо одежды он носил на голове титановый шлем – сферу, который иногда можно было видеть на спецназовцах. Вместо костюма или формы на нем был долгополый плащ коричневого цвета, вытертый во многих местах, и, скорее всего в складках этого плаща было спрятано много оружия. На ногах его были яловые сапоги сорок седьмого размера, отделанные металлом и специальными выдвижными лезвиями в ребрах стопы. Вообще как я потом узнал, эти твари иногда одевались и под гражданских, сменяя свои пугающие одежды на обычные рубашку и брюки.
Так же рассматривая мертвого Секатора, я нашел, что все его тело было покрыто вязью татуировки. Причудливые картины из прошлого будущего и настоящего Востока органично сливались с тюремными татуировками и символами Советской армии – серпами, молотами и двуглавыми орлами с портретом Сталина. Ни крестов ни куполов, правда на их телах никогда не было, но это и не удивительно. В отличие от настоящих заключенных в тюрьмах и зонах России и стран СНГ, эти убийцы были лишены света Христова, Благую Весть им несли порох, острая сталь и тротил гранат. Бедные!
Тот жнец подошел к краю пролома и встретился с тем, что никак не ожидал: в его ловушки было пусто. Мои зубы на зуб не попадали, пока этот тип, в одной руке сжимающий шприц очень страшной формы, а в другой пулемет Дегтярева стоял на краю ямы – ловушки, за края которой я прятался. Когда он ушел, мне все еще было страшно.
Кстати, у меня была гипотеза, что жнецы - секаторы или гипнотизёры или использую специальное генное изменение своего ДНК и РБК. Либо просто пользуются специальным плазмоидом. Плазмоидом страха. Страха с большой буквы.
Когда я выбрался из ямы мне было так плохо, что я, найдя кучу старых газет, закутался в них и уснул. Во сне я видел моря и родной Сахалин.
Я проснулся и не мог понять, ни где я, ни кто я. Кругом царила темнота, беспроглядная, пугающая, полная шорохов и звуков. Оказалось, что свет в этом секторе отключили. Тех кто делал такие гадства я потом нашел и линчевал своим оружием.
Но, наверное, пришло время рассказать вам о плазмоидах. Слушайте.
Все мудрецы, как Запада, так и Азии принимали наличие души в человеке как само собой разумеющееся. Но никто из них не имел представления о том, где эта душа находиться, пока один человек, американец, по фамилии Райн (или Рэйн, читайте как хотите) убедительно доказал и показал, что часть души содержится в плазме крови.
Рэйн был не только оккультным технократом, но и превосходным генным инженером, биологом и практикующим философом. Именно его стараниями был построен Восток 1 – город на дне Тихого океана. Один тупарь проник в этот город с поверхности и оставил после себя только развалины и обезображенные трупы. Потом через десять лет один из рабов Востока взбунтовался и уничтожил то, до чего этот человек, впервые вкусивший плазомидов, еще не добрался. После уничтожения и затопления Новой Атлантиды прошло почти тридцать лет, и, вот, записи Райна попали к Горбачеву. Богом проклятый решил построить в Северно – ледовитом базу для подлодок, но не по существующим дизайнам, а по дизайну Джона Рэйна. Спустя год после атомной катастрофы Чернобыля проект был заморожен (из – за нехватки денег) и отдан на откуп фирме РЖД, которая тогда только появлялась. РЖД, в свою очередь, за хорошие деньги продала права на проект одной немецкой фирме, у которой хватило денег на возведение Новой Атлантиды, Востока 2. И, скажу я вам, там были не только подлодки – представьте себе подводную базу по производству героина у берегов Америки. С трудом мозговые шестеренки могут такое представить, так? А вот у северной границы России – СССР такое существует. Авось.
Откуда я все это знаю?
Ну, во – первых я прожил в Восторге больше двадцати лет – на поверхность снова я вышел лишь в 2040 году от Рождества Христова.
А во – вторых, я все таки бывший военный: нас учили анализировать все это, замечая малейший дефект в обороне противника. Ну, и третье.
Иногда я чувствую, просто чувствую, просто чую нюхом…
Через полчаса, блуждая по сточным водам, быв сброшен Жнецом в ловушку, я наконец вышел в коллектор, а оттуда поднялся через люк на улицу Восторга.
Когда я установил люк на место, передо мной открылась Рязань. Или Волгоград. Ну или Саратов или Ростов Папа или провинциальная Москва Мама, Одесса в смысле.
Прямо на меня шли трое в форме милиционеров Советской милиции. Пройдя мимо, они лишь прошлись по мне косым взглядом – все же работа как ни как.
Я снова огляделся. Нужно найти еду, оружие и кров. Может быть еще женщину: Алену я трахал три месяца назад. Правда, тогда она уже была обручена с каким – то мужчиной. Из всех пунктов я понял, что важнее всего на улицах Подводной Рязани это оружие. Я пошел вслед за троицей милиционеров, носителей двух пистолетов Макарова и одного пистолета – пулемета «Кедр».
Я нашел их. Короткая поножовщина. Один с распоротым животом, другой с перерезанным горлом, а третьему я сломал шею, взяв на удушающий захват. Все было кончено меньше чем за минуту, и, вскоре, на улицах города появился морячком с двумя пистолетами и ручным пулеметом Кедр, Прямо белые в городе, как иначе сказать?!
Наверное, вам претит слушать от меня эти бесконечные описания драк и убийств, совершаемых мною, и вы думаете, я лжец. Просто подошел к милиции и, оглушив ударами водопроводной трубы, отобрал у них оружие, или, может даже, пристрелил?
Ну, я черный пояс второй дан по кикусинкай каратэ, мастер спорта по дзюдо, изучал дзю – дзюцу, фехтование и выступал в контактных боях. Были, конечно, и проигрыши, но их было мало. В армии я пошел в двадцать один год, после получения диплома историка. Мой рост почти метр восемьдесят, я вешу около сотни килограммов и отнюдь не все они чистый жир, как вы подумали. Таким образом, занимаясь с двенадцати лет, я представлял сейчас на улицах Восторга смесь страха, силы и моральных воздействий совести. Ну да ладно, главное, чтобы вы поняли, что я опасный человек.
В ту ночь я ночевал в голубятне, самой настоящей, а не той о значении которой вы подумали. Кто – то, видно ностальгируя, построил на крыше двухэтажного барака небольшой загон для птиц, которых, сам по видимости и съел вскоре. Вот именно тогда, я впервые взглянул на небо Востока. Оно было черно.
Я, разумеется, сразу вспомнил пророка Иоиля: «Солнце померкнет и луна не даст света своего», предсказание о конце света. Только лишь через минуту глядения в купол восторга, я понял, что это просто купол, удерживающий воду над нашими головами. Понял, и лег спать.
Адаптация к новым условиям жизни происходила медленно.
Прежде всего, я понял, что вернуться на поверхность нельзя. По двум причинам из которых первая это то, что я не хочу сидеть на огненной земле до конца света (я ведь бессмертный, я вам говорил?), а вторая: я мог переждать в Востоке столько сколько мне нужно. А ведь по убийствам срока давности не бывает. Ну что же, вперед. К счастливому будущему.
Большинство встреченных мне людей напоминали душевнобольных. Многие потрёпанные жизнью женщины бросали на меня полные похоти взгляды, их мужчины уныло бродили по городу с опущенными головами, словно одновременно опившиеся и обколовшиеся. Да, то еще место.
Пищу здесь выдавали дважды в день у специальных раздатчиков, что представляли из себя обычную полевую кухню, которая ранним утром и поздним вечером вкатывалась во все кварталы города (их было семь) и раздавала еду голодным восточанам.
Оружие было только у бандитов, милиции, военных, изредка заходивших сюда трахнуться с базы подлодок и меня. Очень скоро у нас начались, как говорят блатные, «терки», переходившие в открытые столкновения. Сначала я объединился с бандитами и мы убили не только всех милиционеров, но и все их семьи. Потом я убил всех военных, взорвал все кроме одной, которая смогла уйти, подлодки и стал наслаждаться гегемонией, естественно периодически убивая людей. Как я понял – это генетическое.
Да, я стал маньяком, но и этого мне было мало: я хотел властвовать не только над умами, сердцами и телами людей, но и над их душами.
Спустя полгода в Востоке – Новой Атлантиде, я убил чуть меньше двух сотен.
Ну а теперь расскажу вам одну историю, историю о том, кого родила ночь и вскормила боль. О том, кого ад ласкал и у которого перед глазами мелькали демоны преисподней. Эта история о нем, Большом Секаторе Востока.
Первый раз, как я уже говорил об этом я увидел его в ловушке. Это был человек чуть выше моего роста и комплекции, вооруженный и бронированный, закрывавшей свое лицо шлемом сферой. Это был профессиональный убийца, отождествляемый собой страх и боль. Страх и Боль. С большой буквы. Его подруга звалась Смерть, а его мать Геенна.
Он был моим двойником во всем, кроме мотивов.
Когда я стал королем преступного мира Востока, и никто этого уже не оспаривал, именно тогда на сцену вышли неведомые силы, вмешательство которых было чревато сильными последствиями, могущими разрушить мою империю страха.
Я стал продавать людям за ценности не только пищу, воду, алкоголь, секс, воздух, но и плазмоиды – это что – то вроде местных наркотиков, усиливающих физические возможности, но разрушающие мозг.
Эти неведомые силы проявляли себя в том, что начались массовые убийства. Сначала в Первом квартале, потом во Втором, далее в третьем, четвертом, пятом, шестом и седьмом. Всегда убийства начинались тогда, когда я был в этом квартале, собирал там дань. Прошло три года после первого убийства – моей правой руки, бывшего моряка Антона – и Восток стал похож кладбище. О сборе дани уже никто не заикался. Я то же забыл о прекрасном цвете изумрудов долларов. Все хотели жить. Когда наша банда русских мародеров рассыпались на небольшие бандочки, охраняющие свои кварталы, мне захотелось кофе.
«Восток – Новая Атлантида»,
Намалевано было моим почерком, моим. Или почерком Секатора. Он меня дразнил, решил меня перед смертью удивить.
Ну ладно, еще встретимся. Философ. Урод.
Наверное, поэтому он и носит шлем – ведь его лицо скорее всего обезображено.
Конечно, я уже тогда догадывался о правде. О правде, что этот убийца, скорее всего сам из наших – ведь только у нас он мог взять то оружие, которым пользовался – пулемет Дегтярева. Все это было странно. Нужно было быть Холмсом, чтобы расследовать эту странную цепочку убийства, страстей и загадок.
Мы решили за ним охотиться. Я решил. Они мне подчинились.
Пятнадцать вооруженных до зубов громил ходили по Востоку в течении двадцати дней и искали убийцу для суда Линча. Для расправы. И мы, они, его нашли. Им оказался… Все по порядку.
Мы заметили его присутствие на девятнадцатый день. Он шел за нами: одного из наших мы нашли с перерезанным горлом. Другого нашли с раной от удара кирзового сапога. Третьему сломали шею и так далее. Одни убийства, произведенные при помощи диверсионной тактике. Даже я был в прострации, ожидая внезапного нападения и умерщвления себя хорошего. Какого было моим людям я не знал, но предполагал, что им было страшно. Так я предполагал.
Потом я увидел его. Проклятого. Карателя. Секатора. Жнеца Востока.
Он сдетанировал сразу тридцать противопехотных мин, заложенных на улице, по которой проходил мой сильно поредевший отряд.
От сильной боли меня вырвало. Я понял, что вырванный из левого бока клок мяса еще приемлемое увечье, мои парней перемолотило в фарш. Какой – то посторонний предмет был сжимаем моей правой рукой. «Пусть левая твоя рука не знает, что делает правая». И она не знала.
В моей правой кисти я сжимал минный детонатор. Детонатор тех мин, которые только что взорвались.
Выходит, выходит… Да Секатор – это я!
Он подошел ко мне, заглянул в мои голубые глаза своими багровыми и снял маску – шлем. Я видел его так же ясно как вы видите свое лицо в зеркале. Передо мной стоял ад.
Он ничего мне не сказал, но по выражению лица демона, я понял, что сатана, пославший его удовлетворен. Бедный, безумный русский снова сделал свою работу…
Теперь я живу среди вас на территорию России, ожидая удобного случая отомстить обществу, сделавшему меня таким. Не волнуйтесь, я уже рядом.
Ба!