Смятение в Чертановских джунглях

1
 «Где она, эта любовь? Вокруг и посмотреть-то не на кого. Натурально, одни козлы. Кто-то жвачку жуёт, кто-то пиво, как пойло глотает, а кто-то … блеет русским народным матом. Делать ничего не умеют, всё из рук валится. Ничтожества! И от такого рожать? Ни -за-что!»
 Ксения брела вдоль аллеи … в никуда. Времени у неё много. Дома никто не ждёт. Вот уже за тридцать перевалило, а человека, с которым хотелось бы быть рядом, всё нет и нет. Раньше ей было некогда: нужно было получить образование, а теперь … все мужики кончились. Вроде бы вокруг брюк много, а посмотришь чуть выше – равнодушный взгляд дебила или масляный развратника. Скоро дойдёт до того, что женщины откажутся рожать и придётся прибегать к клонированию. А пока умницы-разумницы выходят замуж за братанов и шестёрок, чтобы вскоре стать законной женой какого-нибудь «придурка в услужении».
 Только что  шеф подписал  ей заявление на отпуск,  а это значит,  что она с завтрашнего дня свободна как птица в полете. Шеф у нее хороший. Он старше ее лет на двадцать, и у  него в голове одна работа. Неспроста их газету «Вестник» знают и любят все в округе. И  все благодаря шефу. Днюет и ночует в редакции, а дома жена дожидается. А, может, уже махнула рукой и… Ну, что тут скажешь: один хороший мужик, да и тот занят… работой.
      
 Ксения хохотнула в ответ своим мыслям. Аллея кончилась, пришлось выйти на дорогу. Рядом послышался скрип тормозов. Неподалеку остановился крытый газик. Из машины вышел худощавый высокий человек:
 – Девушка, вы почему нарушаете правила, идете по дороге, да еще не по той стороне?
 – Разве? А вам что за дело?
 Мужчина опустил голову, поразмыслил, потом сказал:
 – Я вот подумал…Видно, что вам все равно куда идти, а может быть, поедем? А?
 – Если вы полагаете, что я именно та девушка, которая вам нужна, то вы сильно ошибаетесь.
 – Да нет, что вы, – смущенно пробормотал верзила.
 – Ладно, поедем, – вдруг решительно сказала Ксения и села в машину. Верзила сел спереди, рядом с шофером, и поначалу молчал, как видно, приходя в себя от неожиданного поступка женщины.
 – Ну, вот и хорошо, – наконец сказал он. Ксения в ответ усмехнулась:
 – Вы, я вижу, направляетесь в Климово, а это значит, что вы можете поехать туда и по Чертановской дороге. А мне до чертиков любопытно побывать на этой Чертановской…
  – Вот те раз …
 – Ага, – Ксения деловито завертела головой, показывая свою непомерную заинтересованность именно дорогой и ничем другим. – Там раньше железоделательный завод стоял. А это мне, как журналисту, очень интересно.
 «Фу ты черт, влип. Девка – как с картинки, и на тебе – журналистка», – в машине надолго повисла тишина. Наконец верзила рассмеялся:
 – В таком случае, назовите, пожалуйста, свое имя, оно наверняка мне известно. Как-никак газетки читаем.
 – Вначале вы…Должна же я знать, с кем имею дело.
 – Зовут меня, скажем, Игорем, – и он кивнул в сторону шофера. – Сейчас мы чего-нибудь купим поесть.

 Они заехали в магазин, купили колбасы, хлеба и пива, и в машине завязался оживленный разговор.
 «Она не только красива, но и умна, – думал человек, назвавшийся Игорем. Как, наверно, приятно прикоснуться к ее коже, волосам, губам, ненароком задеть ее колено, грудь. А еще лучше посмотреть, как она раздевается перед сном. Вот она расстегнула бюстгальтер, и высокие груди чуть опали. А вот она потянула трусики вниз, показалась светлая полоска кожи, черные волосики… О-о-о!

 Игорь застонал. Ксения вопросительно взглянула на него, а он прохрипел:
 – Иван, останови.
 – Что–то случилось?
 – Да, надо выйти.
 Хлопнула дверца. Ксения смотрела вперед на освещенную фарами дорогу и думала:
 «Ну и дура же я. Села в машину к совершенно незнакомым людям. Это все твоя вера в сказки, в чудо, которое, якобы, тебя ожидает. Сколько раз уже ты, наивная, могла убедиться в том, что чудес не бывает. Погоришь когда-нибудь, дорогая, в погоне за приключениями. Утопят тебя твои романтические грезы. И сейчас, Бог знает, что у них на уме. Надо говорить только о делах, чтобы у них не разыгралось воображение».

 Как только Игорь появился в свете фар и потянул на себя дверцу, Ксения закидала его вопросами. Она спрашивала его обо всем на свете: как он думает, сколько лет живет ель, сосна, береза, какие звери водятся в заповеднике, раскинувшемся неподалеку. Игорь отвечал не сразу, подолгу раздумывая. При этом сказал, что сосна живет четыреста лет, то есть вполовину больше, чем на самом деле. А еще уверяет, что вырос в лесу. Что-то тут не то.

 За окном мелькнул указатель, предупреждающий о том, что дальше тянется территория заповедника. И почти сразу же, несмотря на темноту, Ксения впервые в жизни увидела, как лесные птицы стаями прогуливаются по обочинам дороги. А вот там, на повороте, высветился оранжевый лисий хвост, мелькнувший и тут же исчезнувший в высокой траве.
 – А волки здесь водятся?
 – Конечно. Здесь, в заповеднике, живут все животные, как если бы это было в диком лесу. Но их численность, по-моему, должна контролироваться.
 – А вы были в этом диком лесу?
        Игорь подумал и внезапно сказал:
 – Мы можем взять вас с собой.
 – Куда?
 – Увидите. Только поклянитесь, что будете слушаться. Иначе останутся от вас только рожки да ножки. Вашим родственникам этого не пережить… Кстати, вы замужем?
 – К счастью, нет.
 Игорь не мог скрыть довольную улыбку, но спросил:
 – Не повезло?
 – Очень даже повезло. Сам по себе этот факт можно назвать везением.
 – Не понял.
 – За кого выходить-то? Вы видите вокруг хоть одно нормальное лицо? Все либо бабники, либо пьяницы, либо неврастеники. Если богат, то обязательно подлец или скряга. Если беден, то дурак или неудачник. А те, кто сегодня находятся «в услужении», добравшись с работы до дома, заставляют «служить» жену. Хороших мужиков сегодня можно по пальцам пересчитать.

 Ксения взглянула на своего попутчика. Он усмехнулся, и некоторое время сидел молча. Он думал о том, насколько эта женщина права. Взять хотя бы его самого. Дома жена, дети, но… Постоянно тянет на сторону, потому что в четырех стенах он чувствует себя как в тюрьме. Ну, не умеет он, подобно кошке, сидеть и мурлыкать на коврике в ответ на женские поглаживания. Ему все время хочется убежать из дома. Куда угодно: на работу, на охоту, на рыбалку, к соседу, в лес…
 Ну, не прирученный он человек, и ничего с собой поделать не может. А он больше всего на свете любит свободу. И женщин… Но они, как назло, вначале пленяют, а затем становятся тюремщиками своих мужей.
 
 Под горой замелькали огоньки какого-то поселка.
 – Приехали, – с сожалением в голосе произнес Игорь и вдруг распорядился. – Поворачивай, обратно, поедем на лесную дачу.
 – Почему вы решили ехать на какую-то дачу? – Встревожилась Ксения.
 – Потому что я так хочу, – упрямо ответил хозяин машины.
 – То есть для вас совсем не важно, что желают другие, – осторожно продолжала выспрашивать Ксения.
 – Если мне не изменяет память, вы тоже этого хотели. Не правда ли? – Жестко добавил он.
  – Я этого не говорила, – Ксения изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Ведь если человек, сидящий с ней рядом в машине, почувствует, что она волнуется, можно ожидать чего угодно.
 – Просто там свободнее дышится, – загадочно улыбнулся он и повернулся к ней. – Да вы не бойтесь. Все будет о’кэй. Уазик понесся обратно с сумасшедшей скоростью. «Стало быть, и Иван почему-то волнуется, – сделала вывод Ксения. Мысли в ее голове упорядочиваться отказывались, они  больно бились в висках, набатом разносились по всей округе. Но вдруг неожиданно для себя она успокоилась. «Видимо, сработала защитная реакция», – решила она. И приготовилась пережить это приключение как можно достойнее. Если ей это позволят. А нет… Тогда она будет драться. Руками, ногами, зубами…
 Газик свернул с грунтовой дороги, и помчался сквозь лес, не разбирая дороги. Машину кидало на ухабах из стороны в сторону, казалось, что деревья в панике отскакивают от их бешеного автомобиля, как от урчащего зверя, который несется вперед с отчаянной решимостью издыхающего животного.

 Вдруг впереди возникла поляна, на которой стояла основательно срубленная изба, возле которой вовсю кипела жизнь: за длинным столом с кружками восседали человек десять мужчин,  то ли рыбаков, то ли охотников. Двое сидели у костра, один колол дрова, рядом с ним, уткнувшись в траву, валялся замызганный грязью человек и громко храпел. От костра доносился запах мяса. Чуть в стороне, возле дерева, лежала шкура только что разделанного лося.
  – Здорово, мужики!
  – О-о-о! Какими судьбами? И не один! С бабой! Ура!
 «Лучше бы я провалилась», – подумала Ксения и спряталась за машину. К ней сразу же подбежал суетливый мужичок и уцепился за рукав.
  – Ну и угодил, Михей. Ну и угодил…
 «Какой Михей, – запаниковала Ксения. – Ведь его же зовут Игорь?
  – А ты не лапай, не твое, – отозвался Игорь-Михей, подошел к Ксении, взял за руку и провел через улюлюкающую толпу к дому:
  – Располагайся пока здесь.

 «Лесная дача» оказалась ни чем иным, как захламленной избой, в  каждом углу которой валялись дурно пахнущие потом футболки, портки и носки. Десять кроватей, стоящих в ряд, представляли собой одну большую подстилку из замызганных одеял.
 «И что, интересно, я здесь делаю? Михей сказал: располагайтесь пока. А потом что?» И вдруг ее обожгла мысль: «Они же сейчас используют меня по полной программе! А чего ты хотела, девушка, когда усаживалась  в машину к незнакомым людям?... То его зовут Игорь, то Михей… И  что сейчас делать?»
 Ксения припала ухом  к запертой входной двери, надеясь хоть что-нибудь услышать. Говорил Михей:
  – Это не та баба, которую вы ждали. Ту я не нашел. Та девка, лишь только услышала от Ивана, что здесь человек десять будет, тут же растворилась… Нарвался на журналистку, сама села в машину и говорит: «Поехали». Ну, я и подумал…
 Кто-то отвечал Михею густым басом:
  – Думать головой надо, а не…Ничего, одной журналисткой больше, одной меньше…
 – Степаныч, хорошая девка. Пожалей, а? –  Внезапно сказал Михей.
  – Это ты так мне долги платишь? Кто недавно бил себя в грудь, обещая выполнить любое мое желание? Не ты ли?
 – Да, но…
 – Отойди от двери. Не то ударю… То-то же.

 Послышались приближающиеся шаги. Ксения отскочила от двери и в панике стала искать глазами окно, разбив которое можно было бы выскочить из избы. Окошечко было маленьким, в него не пролезет даже подросток! Но она все же схватилась за табурет…Но с другой стороны двери вдруг стало тихо, видимо человек, которого Михей называл Степанычем, раздумал заходить в дом, потоптался на месте и пошел к костру.
       Ксения прислушалась к ритмичному стуку топора на поляне и в такт ему нанесла удар по стеклу маленького оконца.

 2

            
 Вначале она бежала вперед, не разбирая дороги, потом, сообразив, что у «лесных братьев», как она их окрестила, есть газик, который может пройти по любой местности, решила для себя, что, наверное, нужно выбирать такое направление, где стеной стоит лес или есть валежник.
 Гады, заразы, моральные уроды! Как их только земля носит! Мало того, что они забили лося и тут же жрут его мясо, им еще и бабу подавай. Чтоб все удовольствия сразу!.. Наконец, она выдохнула из себя воздух, который, казалось, теснился в ней с момента осознания ею опасности.
 Впереди деревья поредели, и сквозь них она увидела полоску грунтовой дороги. Какое-то время можно идти по ней, но как только она услышит гудение мотора, тут же спрячется в кустах.

 Боже! Что такое происходит с людьми? Раньше опасность подстерегала человека только в городской жизни, а теперь и в лесу тоже. Вот и тема для статьи: в лесу, оказывается, тоже тьма убийственных проблем. Вот именно убийственных. Здесь легко можно убить и…бросить тело на съеденье диким зверям, которые все косточки обгрызут, да так, что никогда «родные не узнают, где могилка моя».
        Какая же она дура! Это надо додуматься, чтобы отправиться в лес…за настоящим мужиком. Или мужчиной? Да какая разница! Нет их нигде.  Ни в городе, ни в деревне. Их не выращивают в теплицах, тем более, они не живут в лесу. И кто сказал, что счастливый случай возможен именно здесь? Вот и получила очередную оплеуху. Надо попробовать разобраться в своих чувствах. Хватит изображать из себя бравого солдата Швейка. Жизнь – это жутко реальная вещь, и с нею не шутят.
       
 Итак, с самого начала. Без всякого сомнения, смысл жизни в любви, а именно: в любви к каждому прожитому дню, к каждой травинке… В общем, к любому избранному человеком предмету и светлому событию. Хочется, чтобы все, что с человеком делается, было кому-то нужно, и чтобы на это «что-то» как-то реагировали окружающие. И еще. Необходимо иметь близкого человека, который всегда был бы рядом и глядел ласково и с любовью. Иначе жизнь теряет смысл. А если есть все, кроме… последнего?
        Она журналист, а это значит, что ей приходится общаться со многими мужчинами, среди которых наверняка есть кто-то свободный. Но, как на грех, на всех пресс-конференциях попадаются только пошляки с масляными глазами и начальствующие тузы, которые, если и хорошо к ней относятся, то только потому, что им от нее нужен толковый репортаж или реклама. На самом же деле эти чинуши демонстративно презирают всю журналистскую братию и каждый раз отмахиваются от них, как от надоедливого гнуса. Сколько уже раз приходилось натыкаться на их злобное: «Без комментариев». Так и поманивает дать им по башке и плюнуть в спину, после чего пнуть под зад. Они,  видите ли, господа, а те, что носятся за ними с диктофоном, находятся у них в услужении. И о какой любви здесь может идти речь?
       
 А с пошляками все ясно без слов. Для них не работа главное, а то, что после работы. И что интересно: всякий раз, пялясь на нее, они мысленно ее раздевают, несмотря на то, что Ксения на такие мероприятия, как правило, всегда приходит упакованной в брюки. Смотрят, облизываются, но никогда не признаются в своей слабости. Но ее не обманешь. Она умеет читать по глазам и пока еще не разучилась различать просто заинтересованные взгляды от блудливых.
        Однако не надо кривляться, бить себя в грудь, изображая из себя жертву. Необходимо быть честной с собой до конца. И если как на духу… Да, действительно, были и нормальные мужчины, которые отвечали на ее вопросы ровно, с достоинством и при этом бросали на нее далеко не равнодушные взгляды…Но…После интервью они почему-то боялись подойти к ней. По-видимому, эти люди были давно окольцованы, а может, не могли найти повод. Зато здесь, в лесу, и повода никакого не надо. Увидел человека, женщину и подошел. Сама она этого сделать никак не может. Не так воспитана. Вот именно, не так! Черт знает что! Вот если бы у нее были повадки сегодняшних девиц, с ней
 никогда не случилось бы такого конфуза. Это надо же! Клюнуть на вежливое приглашение «присесть в машину».
       
 Наивная дуреха! Ведь как она думала? Для того чтобы познакомиться, необходима особая обстановка. Лучше, если это произойдет на природе, где нет  городской суеты, а есть шелест берез и шепот прибрежных осин. Ведь не зря говорят, что в лесу, рядом с природой, человек должен быть чище. Но, как оказалось, не каждый… Для кого-то лес – это место, где можно не просто расслабиться, но и где обостряются животные инстинкты, и можно позволить себе какое-то время побыть скотом.
        Но не все же такие! Сколько людей живет в селах, и многие из них сумели сохранить чистоту в душе. Правда, им некогда об этом думать, потому что они целыми днями работают в поле для «живота своего». Все мысли у них о том, как бы дожить до весны, а потом до осени, и опять до весны. Впрочем, они даже рады, что им некогда поразмыслить.
  Если они задумаются, то точно запьют. От безысходности. И продолжается это на Руси испокон веков и, видимо, так будет до скончания века.
       
 Вдруг она услышала мягкий шелест шин. Сбоку от нее возникла иномарка с тонированными стеклами, которая продолжала бесшумно катиться по земле рядом с идущей по обочине Ксенией: «Фу ты, испугала-то как!»
 Дверца отворилась и из салона показалась симпатичная физиономия водителя:
 – Девушка, вас подвезти?
 – Нет, спасибо.
 – До ближайшего поселка далеко. Как вы тут оказались?
 – Это мое дело.
 – Разумеется. Но, учтите, идти вам до людей километров двадцать, а скоро вечер.
 – Ничего. Под кустом переночую.
 – Ну, как хотите.
       
 Моложавый мужчина захлопнул дверцу, и машина мягко покатила дальше.
 Ксения отважно шагала вперед. Как это она не заметила приближающейся машины? Но… Вроде бы ничего мужичок. И почему она не села к нему в автомобиль? Там так мягко, тепло и играет приятная медленная музыка, именно такая, какую она так любит. Черт, и почему она все делает не так, как надо?
        Она остановилась на развилке трех дорог. Куда идти дальше? Как в сказке: прямо пойдешь – проблемы найдешь, налево пойдешь – жениха найдешь, направо… И Ксения повернула налево.
        Наступили сумерки, и очертания придорожных деревьев казались фантастическими чудовищами. Ксения едва сдерживала дрожь во всем теле: она боялась темноты, и воображение рисовало ей далеко не утешительные картины. Вон за тем деревом кто-то притаился, сейчас он выскочит из-за куста, и в свете луны в его руке сверкнет нож. Бр-р-р.
       
 Вдруг в той стороне, куда она так уставилась, мелькнул огонь, и женщина вскрикнула. Но ее ноги продолжали двигаться вперед. Пройдя еще метров сто, она увидела свет…в окне огромного особняка. Ксения возликовала. Уж здесь-то ее примут по-человечески. Правда, она очень устала и неважно выглядит. Только бы отозвались и открыли дверь. Если не пустят в комнаты, она переночует на кухне. Или в сенях. Или на коврике, как собака. Лишь бы в тепле и сухости.
        Ксения подошла к высокому забору, тронула калитку. Закрыто. Правильно. Мало ли кто бродит по лесу, да еще в такую пору. Она нащупала на двери кнопку звонка. Долго ждала. Наконец, на высоком крыльце возник силуэт человека: «Кто здесь?»
 – Откройте, пожалуйста.
       
 И вот она уже сидит, прикрыв веки, в большой гостиной и греет ноги у камина. Глубокое кресло убаюкивает, потрескивание дров в камине навевает теплые мысли. Хорошо бы пожить в таком вот особняке хоть пару деньков. А если бы всю жизнь? Засыпать и просыпаться в комнате с высокими потолками, обставленными дорогой мебелью, и… где имеется много слуг. Нажал кнопку звонка, и тут  же возник человек на пороге: «Чего изволите?». Ксения нервно хохотнула и внезапно распахнула глаза: в глубине гостиной стоял тот самый моложавый мужчина из иномарки и наблюдал за нею.
       
 Увидев, что она его заметила, он галантно поклонился и произнес: «Не изволите ли бокал вина?» Ксения в ответ прыснула, не удержалась и засмеялась во весь голос.
 – Что вас так рассмешило?
 – Извините. Это реакция на собственные мысли.
 – Если не секрет, о чем вы думали?
 – Да так. Всякая ерунда… Значит, вы хозяин этого дворца?
 – В какой-то мере. Не желаете ли партию в бильярд?
 – Нет, спасибо. Я вообще-то хочу спать.
 – Ах, извините. Я и забыл, что на дворе ночь. Сейчас я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату.
        Ничего себе, приключеньице… А этот хозяин подозрительно галантен. Как бы чего не вышло. Поклоны, расшаркивания, как в девятнадцатом веке. И к тому же он – полная противоположность тем, кого я совсем недавно встретила на «лесной даче»…
        Хозяин проводил гостью до двери и удалился, после чего она провалилась в сон.



        Следующий день начался с посещения бассейна, где владелец особняка и Ксения порезвились на славу. Он все пытался поймать ее, скользил по ней руками, но она изворачивалась и ныряла под воду. Показавшись на поверхности, она манила его лукавым взглядом, и он, обольстительно улыбнувшись, снова бросался за ней в погоню.
        Боже! Как она была счастлива. Впервые в жизни рядом с нею был мужчина ее мечты. Галантен, ласков, предупредителен. Нет, наверно, ей это снится! И поговорить умеет, и слушать тоже. Чего еще желать? А каков он в постели! О-о-о!
        В течение трех дней они, взявшись за руки, бродили по роскошным комнатам, играли в бильярд, баловались в бассейне, и, казалось, этому наслаждению не будет конца. Вечером он брал ее на руки и уносил на широкую постель, и начиналась очередная сказочная ночь. И пока его теплые руки касались ее тела, ощущение неземного восторга не кончалось, оно укачивало ее на волнах, заставляло стонать, изнывая от блаженства.               
       
 В один из дней, когда очередная волна нежности подхватила ее и понесла навстречу счастью, дверь в спальню отворилась, и послышался грубый женский голос:
 – Вот скотина, очередную шлюху привел! Чтобы через минуту ее здесь не было.
        Николь, так звали Ксениного ухажера, резко вскочил с кровати и в смятении метнулся вдогонку за высокой костлявой женщиной:
 – Надин! Наденька! Ведь ты же понимаешь, тебя так долго не было… Ее словно черт принес в наш дом. Ну, я и не смог… сдержаться.
         
 Словно кто-то пригвоздил Ксению к постели. Она была не в силах подняться, ей казалось, что на нее обрушился потолок. Тем временем за стеной продолжали ругаться:
 – Знаю я тебя. Кобель и есть кобель.
 – Наденька, ты ведь знаешь, что люблю я только тебя. Все остальные для меня – тьфу, вместо зарядки.
 Голос женщины помягчал:
 – Деньги ты мои любишь, вот чего.
 – Не говори глупостей, Наденька. Тебя я люблю. Хочешь, сейчас же скажу этой девке, чтобы уматывала?
 – Уж изволь… И побыстрее. Не то, сам знаешь, через суд лишу тебя доли имущества и будешь лапу сосать. Работать-то ты ведь не приучен.
 – Хорошо, радость моя. Все сделаю, как ты хочешь.
        Наконец, Ксения смогла подняться, молча оделась, прошла мимо парочки сидящих в обнимку в глубоких креслах супругов, и, ни слова не говоря, захлопнула за собой вначале входную дверь, потом калитку.
       
 Боже! Что это было? Сон? Омут, в который ее засосало с головой. Давно она не получала такого удара наотмашь. Ну, надо же, а какие изысканные слова говорил. И главное – что не женат. Стервятник! Получается, что он просто попользовался ею в отсутствие жены. Будь он проклят!... Больше такого с ней не случится. Никогда!
        И с чего она взяла, что Николя, этот рохля – это ее мужчина? Как назло, он был с нею очень нежен, чем, собственно, и смог расположить ее к себе. Да, наверно, ей не хватает ласки и участия, и, вероятно, если бы он не проявил этих знаков внимания, то не совладал бы с нею, и главное, что в тот момент присутствовало в нем и без чего костер  бы не разгорелся – это уважительное к ней отношение… Ба! Это говорит о том, дорогая, что ты очень не уверена в себе. И это отвратительно!
 А он-то, каков оборотень! Или он просто хороший артист?
          
 3
   
       
 Она почти бежала по узенькой тропинке, ведущей через лес. Влажные ветки елей хлестали по ее мокрому лицу. Иногда она останавливалась, чтобы вытереть со щек слезы, которые никак не кончались… Наконец она огляделась. А куда она, собственно, бежит? Ведь сюда она пришла по дороге, а это что за тропинка, и куда она ведет?  Скоро ночь, а она  одна  в лесу. Что делать? Искать дорогу, только она может привести к жилью.
        Ксения свернула  было с тропинки в лес, но не смогла пробиться сквозь ветки хвойных деревьев, стоящих на редкость очень плотно друг к другу. Пришлось вернуться на тропу. Ничего, все равно она  должна куда-нибудь да вывести. Только бы поскорее, до наступления ночи.
       
 Но… Ночь была темной, как никогда. На небе ни одного светила, да и откуда ему взяться: весь день шел дождь, и небо до сих пор покрыто облаками. Теперь Ксения продвигалась вперед медленно. Она шла, согнувшись и выставив вперед руки, чтобы случайно не наткнуться на пенек.
        Вдруг деревья с обеих сторон словно расступились в разные стороны, высвобождая площадь под поляну. Впереди замаячило белое пятно. Палатка! Интересно, кто это тут решил обосноваться? И что делать? Обнаружить себя или пройти мимо? Ксения стояла рядом со светлым пологом и раздумывала. Тело ее ломило от усталости, и она решилась.
      
 Понимая, что своим внезапным появлением запросто может напугать людей, находящихся в палатке, она негромко кашлянула, затем поскреблась о брезент у входа. Никто никак не реагировал на эту ее деликатность. Тогда она развела в сторону створки и заглянула внутрь. Ничего не было видно, и она начала шарить вокруг руками, но нащупала только вещи, окружностями выпирающие на одной половине палатки. Где же хозяин? Куда он ушел в такую непогоду? Думать уже не было сил, и она  свалилась рядом с вещами, тут же погружаясь в сон.
    

         
 Когда Ксения открыла глаза, в палатке было светло и…никаких вещей рядом не было. Что такое? Приходил хозяин и забрал их? Тогда почему он ее не разбудил? А может?... Тут по ее коже побежали мурашки… А может, это какой-нибудь зверь их стащил? Но, если бы это было так, то сделал бы он это не так аккуратно.
       Вдруг до нее донеслось потрескивание дров и негромкий мужской голос, который напевал знакомый мотивчик. Ксения потихоньку откинула полог и увидела спину полного мужчины. Он сидел, согнувшись, над тетрадкой и что-то писал.
 – Здравствуйте, – насмелилась-таки она и вышла из укрытия.
 – Доброе утро, – на нее смотрели умные, смеющиеся глаза лысоватого мужчины, который был одет, как подобает путешественнику: в штормовку защитного цвета и такого же цвета брюки. Рядом с ним лежала гитара и рюкзак. Больше ничего. Ксения неожиданно для себя смутилась и подняла руку ко лбу:
 – А где же вещи, которые ночью лежали в палатке?
 – Если вы имеете в виду груду бесформенного мяса, то оно перед вами.
 – Но как же..., – Ксении казалось, что у нее покраснели даже кончики волос:
 – Простите меня, пожалуйста, – выдохнула она, наконец.
 – Ничего страшного.
       
 Ксения сказала, что заблудилась и не может найти дорогу к месту, где раньше стоял завод.
 – А вы оглядитесь получше.
         Она повела глазами и увидела, что стоит на большой поляне. Прямо перед ней раскинулась река, на ее противоположном берегу белела скала, рядом ступенчатой стеной стоял лес, состоящий из хвойных деревьев, в основном сосен, которые остроконечными стрелами упирались в увесистые облака. Как здесь красиво!
 – А что это за река?
 – Чусовая. Вы, я вижу, действительно потерялись.
 – Ну, я же сказала.
 – Завод стоял немного западнее, в двух километрах отсюда.
 – Получается, что до села два километра.
 – Разумеется. А почему вас интересует завод?
 – Потому что я журналистка, и …потому что мне интересно.
 – А знаете ли вы, что во времена Пугачева этот завод был занят повстанцами, и они обратили все пушки против правительственных войск?
 – А по моим сведениям, они до него не дошли, их остановили в двух километрах от завода. Возможно, даже здесь, на этой поляне.
       
 Лысый человек хмыкнул, затем встал, подошел к Ксении и повел вдоль поляны:
 – Ну, тогда давайте поищем следы той битвы.
 – Да вы что, смеетесь? Прошло столько лет.
 – Ну и что? Эта поляна непригодна для сельского хозяйства, стало быть, она использовалась для чего-то другого. Поищем ров, где стрелки могли укрываться от огня неприятеля.
        А ведь он прав! Неужели можно поискать? Вскоре они подошли к возвышенности, которая, казалось, была вертикально разрезана ножом, да так, что открывалась высокая полоска глины.
 – Возможно, это было здесь, – деловито произнес Лысый. – А вы как полагаете?
       
 Ксения молча кивнула. Она ничего не думала об этом. Она терялась в догадках: почему же ее новый знакомый ни о чем не спрашивает. Ведь это очень странно – пришла ниоткуда, ночью ввалилась в палатку, как ни в чем не бывало,  улеглась рядом, а утром говорит, что ищет старый демидовский завод. Мало того, почему-то пришла со стороны леса, словно в то село нет автомобильного пути.
 – А теперь давайте поедим, – сказал Лысый. – Кстати, зовут меня Корней Семенович.
 – Ксения Петровна, – пролепетала она в ответ и двинулась вслед за ним к костру.
       
 Корней Семенович разлил по мискам уху, затем с большой деревянной ложкой уселся на пенек и стал с аппетитом есть рыбу, не забывая при этом искоса наблюдать за Ксенией, жадно хлебающей наваристый бульон.
 – Как вы относитесь к туристским песням? – Спросил он, когда она насытилась и отставила чашку от себя.
 – Положительно.
       
 И он взял в руки гитару. Ксения Петровна знала себя: простецкая мелодия шансона и сильные стихи всегда заставляли учащенно биться ее сердце. Может, поэтому, сегодня, пока звучала песня, она едва сдерживала слезы.
 – Ну ладно, хватит, – остановил сам себя Корней Семенович. – Вы, я вижу, загрустили. Все верно. Жизнь – невеселая штука. Весело сегодня тем, кто глуп и не понимает, что творится вокруг.
 – А вы понимаете?
 – Пожалуй. Одни бичи ищут себе жертву, другие с радостью ею становятся, ведь им за это
  платят и они  в благодарность готовы даже честь свою продать.
 – О ком это вы?
 – О ком угодно. Ну, скажем, о работниках и их работодателях. Фраза: «Я тебе за это плачу» стала ключевой фразой в их общении. Больше им говорить не о чем. И мешает им общаться все возрастающий разрыв в уровне образования, и, главное, материальной обеспеченности. Почему я эти причины называю вместе? Потому что одно исходит из другого. Есть у тебя деньги – получишь образование, нет – иди работать у печи. Как в былые времена. Но раньше в России были дворяне, а теперь дворовые люди, то есть те, которые при дворе. Так вот, если ты при дворе, тебе не о чем беспокоиться. А нет…
       
 Они проговорили до вечера. Впервые Ксении Петровне не надо было делать над собой усилие и кого-то из себя изображать, останавливать собеседника или торопить его в чем-то. Они просто выслушивали друг друга, и если вдруг не соглашались в чем-то, то тут же и обговаривали это, да так, что не оставалось ни малейшего недопонимания. И это было здорово!
        На следующий день они вместе уехали в город. Прощаясь на вокзале, Корней Семенович дал Ксении Петровне визитку, на которой было написано: доктор геологических наук, профессор Корней Семенович Науменко, а ниже красными чернилами приписано – не женат.
               
  © Елена Арапова
  Издательство "Новый Современник". г.Рязань. www.vsepisateli.ru