Глава V. Вольф. Шаг второй

Моя девочка больна.
Больна влажными туманами с легким привкусом дыма. Долгими ночными прогулками под дождем. Космическими котами и черт знает чем еще.
Но! Этот вирус явно чужеродный. Сквозь затянутый мундир чопорной гордости проскальзывают порой иные линии.
Значит, есть кто-то, ради кого она решилась отказаться от уюта родного мира и мчаться в северные дождливые края. Значит, моя теория верна.
Анель влюблена. Или все гораздо глубже? Она со мной уже неделю. Но пока я не продвинулся в своих изысканиях. Но я точно знаю - Он здесь. Совсем рядом. Мы ходим по его следам, судя по тому, как она сжимает зубы и прячет лихорадочный блеск глаз.
Пока я просто пытаюсь вернуть вкус к жизни - театры, выставки. Она улыбается, видя знакомые черты в силуэтах картин или атмосфере театрального представления. Но не более. Да и улыбка столь болезненна, будто вызвана судорогой.
Ей нужно бы всё кому-нибудь рассказать. Но не мне - между нами еще нет настолько доверительной атмосферы. Порой кажется, что между нами вообще нет ничего, кроме лирики физических связей.
А ведь второй шаг заключается именно в ее доверии. Но я смогу преодолеть это. Начать с малого - просто быть рядом. Утешить, поддержать и постепенно достигнуть поставленной цели. Не торопясь - не спугнуть бы. Наши отношения столь прозрачны и трепетны, словно крылья ночных мотыльков. Та же легкость... И желание аутодафе.
Вечер. Она вновь у окна. Наверное, здесь мы еще ближе к нему. Возможно, она и встречает его силуэт порой среди сотен других силуэтов. Узнает, вздрагивает, впивается в ладонь ногтями, закусывает губы до крови. Иногда неосознанно плачет. Как сейчас. Дыхание чаще... По тонким скулам разлилась бледность. Лишь закат пламенеет на ее лице, отражаясь и рассыпаясь искрами в каплях соленых слез.
Не нужно слов. Просто подойти и обнять. Анель уткнулась в мою грудь, впервые доверчиво, рыдая в голос. Я гладил ее по спине, касаясь длинных шёлковых волос. Поддерживал и молчал.
Это счастье? Вот так стоять, обняв. Знать, что новый кордон пройден. Да. Это - счастье.
- Наверное, я должна тебе все рассказать? - Робкий шепот. Еще дрожат губы от слез.
- Не все. Только то, что действительно нужно.
- Знаешь? Это почти ничего.
- Главное, тебе станет легче.
- В общем-то, это обычная история. Между нами тысячи километров. Мы живем в разных мирах. Нам нравяться разные вещи. У нас лишь одно общее - это чувство. Порой... Порой мне кажется, что лишь мое. Но нет. Это говорит отчаяние. Он любил... И любит... И я тоже... - Ее голос был все тише. Пока она не умолкла окончательно.
- Ты видела его? - Она утвердительно кивнула. - Еще надеешься... - На ее щеках вспыхнул румянец. Дыхание сбилось. Я взял ее руку в свою. - Успокойся. Все хорошо. Я смогу...
Я смогу избавить тебя от этого, моя девочка.
Все гораздо глубже - она боготворит его. И не может смириться с тем, что его нет рядом. Если я разобью ее надежды, она умрет. И сейчас держится с трудом. Читает стихи... Пишет ответные, захлебываясь болью.
Ищет его следы - живет этим. Для нее не существует ничего, кроме воспоминаний.
Итак, две недели. Кое-что мне все же удалось. Анель улыбается вполне искренне и порой у нее горят глаза от радости. Она ничего не прибавила к своему рассказу, но я безмолвно подчинился, взяв на свои плечи часть ее отчаяния.
Сегодня мы идем в театр. Разумеется, на "Пир во время Чумы". Она дрожит от волнения - видимо, я задел важную потайную струну.
У нее довольно странные отношения с Вильсоном. Она ведь не владеет английским, но чтобы прочесть его "Чумной город", часами штудировала словари. Если честно, получилась скорей интерпретация, чем перевод. Но я не вижу причин говорить ей об этом. Вероятно, это тоже часть Его мира, как и Блейк, вероятно.
Она великолепна. Черное длинное платье, высокие перчатки и прямые рыжие волосы до пояса создавали легкий, но очень правильный диссонанс. Ломая привычное, но не выходя за разумную грань. Ну что ж. В отсутствии вкуса её никто и не подозревал.
У этих духов потрясающий аромат - живой и таинственный. Чуть прохладный, как осенний вечер. Чуть горький и терпкий... Хотя, может, я просто влюблен и не признаю ничего, что не имеет к ней отношения.
Ей стало плохо к концу представления. Она отказывалась покидать зал в антрактах. Все сильнее била дрожь. Все сильнее бледнело лицо. Я едва дождался окончания. Она со всеми стоя апплодировала на бис...
- Главный герой неподражаем, как...
- Кто?
- Нет... Я хотела спросить имя.
- Ты произнесла, "неподражаем как..."!
- Перестань. Я просто не смогла подобрать нужного сравнения.
- Не нужно. Ты не умеешь лгать. - Я обнял ее, коснулся губами волос. Она прятала лицо на моем плече. - Не скрывай слез... Когда-нибудь вы бы всё равно встретились. А Олег, да, действительно, как всегда... - Она разрыдалась.
Уводя ее прочь, я успел увидеть тонкие пальцы у висков, отчаянный жест главного героя... Моего героя...
Моя девочка... И темнота, окутавшая меня. Лишь ее имя... рядом с его. Моя Маленькая Анель - огненной болью по вискам. До тошноты скручивает отчаяние - у него в этот раз непомерно горький вкус. Не знаю, как могло случиться такое. Она всхлипывает во сне. А я... Я просто ослеп. Я оглох... В полной изоляции от внешних чувств.
- Судьба слепа! - Едва слышный шепот.
- Нет, Вольф. Просто жизнь играет в русскую рулетку. - Тихий ответ.