7. Болезнь

Уже четвертый день Дигит жил у Оридагу, того самого что был старшиной у охотников, и четвертый день он искал золото. Изнывал от жары и искал. Но все безуспешно. Тщательно исследовав всю скалу, он так и не смог обнаружить хоть сколько-нибудь полезных следов кроме уже известного пирита. И это неудивительно, ведь вся верхняя часть скалы продолжала лежать засыпанной песком, а у Дигита не было никаких инструментов, чтобы его убрать. Открытые скалистые породы были пусты и однообразны. Скорее всего, самое интересное находилось именно под песком. Так что, походив вокруг да около, как какой-нибудь кот у разделочного стола, ему пришлось оставить разведку жилы на потом, когда он вернется сюда не один и с кучей оборудования. А что, вода рядом, рабочая сила - тоже. Тут вышел бы неплохой золотой прииск при условии, что золото все же есть.
Планы эти Дигит обдумывал сидя в прохладной лачуге Оридагу в полдень, когда снаружи самое пекло, а все аборигены предаются дневному сну. Дигит все удивлялся как много у местных жителей свободного времени. Им и нужно-то было с утра порыбачить, днем поспать, вечером поохотиться, ночью опять спать. Промежутки заполнялись болтовней. Но так как все население, включая женщин, было в принципе немногословным в общении, то люди, получается, в это время вообще ничего не делали. Он бы придумал им работу, будь здесь хоть десяток лопат.
А пока он занимал работой себя. Раза с пятого Дигиту удалось слепить из глины приличную ложку. Но есть с неё, оказалось не намного удобнее, чем с руки. Она была неприятно шершавая. Из-за этого, к тому же, было очень трудно смыть с неё остатки пищи. Нужно было бы покрыть её глазурью для гладкости, но как это сделать он не знал. Поэтому решил её шлифовать камнем. В конечном итоге она треснула, так как была не обожженная. Кстати, в селении вообще не делали посуду, не умели. Поэтому и не было печей для обжига керамики. Однако откуда-то они её брали, значит, были другие поселения рядом, с которыми местные вели обмен. Ну, скажем, цаплю меняли на миску, а шкуру шакала на чашку.
Узнать что-либо об этом пока не удавалось. Не хватало знания местного языка. Дигит узнавал каждый день много новых слов, но с такой же стремительностью забывал большую их часть. Их бы записать в словарик, но ни бумаги, ни карандаша нигде не найти, так что надежда только на мозги. Постепенно Дигит замучил семью Оридагу предложениями поиграть в слова. Хотя поначалу это развлекало их, но быстро надоело, так как им приходилось объяснять ему одни и те же слова по нескольку раз. Вследствие этого всего Дигит стал выглядеть в их глазах бестолковым.
Старшина Оридагу был уже пожилым, опытным и спокойным даже в стрессовых ситуациях. Возможно, это он мог стать следующим вождем племени. Его жена Лидэй была моложе, наверное, лет на десять, если не больше. Еще у них был сын Рашдан. Один из тех мальчишек, что видели разговор Дигита с крокодилом. К нему, как своему приятелю, пару раз заходил Ачират. Судя по всему он серьёзно обиделся из-за винтовки, потому что каждый раз при встрече надувал губы и отворачивался.
Дигит ходил с Оридагу на охоту через день. Иногда ходил на рыбалку. Крокодилов, слава богу, они больше не ловили, и Дигит был этому очень рад. Не смотря на забавное поведение этого животного в его присутствии, рисковать жизнью снова желания не было. Охотились на мелких животных типа кабанчиков и птиц. Причем на кабанчиков ходили по три-четыре человека, а на птиц - только поодиночке, как и при ловле рыбы гарпуном. У Дигита на счету было всего две рыбины за четыре дня. Не даром Тэйджап сказал тогда, что он не охотник. Но это сильно не беспокоило, ведь современному человеку это умение ни к чему. Вот выберется Дигит из этой глуши, и рыбу будет спокойно и непринужденно покупать в магазине.
Зеринами, не смотря на произошедшее недавно, приходила в гости и с удовольствием участвовала в игре в слова. Но при этом вела себя совсем не так, как раньше, на много скромнее. Она стеснялась Оридагу, кокетничала с Дигитом и тихо ненавидела Лидэй. Видимо она не оставляла мысли о замужестве. Но сегодня после обеда она не пришла. Вместо этого прибежал Рашдан и сообщил, что Зеринами заболела. Когда Рашдан закончил свою речь Оридагу с женой вопросительно посмотрели на Дигита. Видимо, Дигит должен был идти проведать её, а идти как-то не хотелось. Во-первых, болезнь у неё может заразная. Чем лечиться здесь, вдали от нормальных врачей? Он и так уже несколько дней мучился животом, и в связи с этим всякие нехорошие мысли лезли в голову. К тому же, кто она ему? Но Оридагу настоятельно сказал что-то типа "нужно проведать свою будущую жену", а потом добавил "это разгневает старика". Гнева самого умного и довольно влиятельного жителя селения Дигит желал меньше всего. Однако какое-то нехорошее предчувствие тревожило его.

Лицо Зеринами было мертвенно-бледным, глаза прикрыты, губы потрескались. В лачуге остро пахло фекалиями, хотя следов их вроде бы не было видно. Все же Дигит с осторожностью ступал, глядя под ноги. Он пытался вспомнить, при каких болезнях бывают такие симптомы. В голову ему почему-то лезли страшные названия: чума, холера, тиф... Решив сначала, что переживет неприятный запах, он явно переоценил свои возможности. Уже через минуту ком подкатил к горлу. Девушка тем временем дрожала от жара и шевелила губами, что-то шепча в бреду. Дигит осторожно, стараясь ни к чему не прикасаться, склонился, но не смог понять, что она говорит. Через пять минут пребывания тошнота стала нестерпимой, и он вылетел наружу с позеленевшим лицом. Бедняга Тэйджап, в его годы такое испытание! И тяжело и горько. Это же его единственная дочь.
Сам он стоял снаружи в окружении нескольких близких ему людей, которые пытались его утешить. С трудом подбирая слова, Дигит спросил его, есть ли в селении врач или кто-то, кто сможет помочь Зеринами. Тэйджап нехотя поднял на него взгляд и сказал:
- Есть Тчинан. Она могла бы вылечить. Но ты поссорил Тчинан и Зеринами. Теперь Зеринами некому помочь.
- Я пойду к Тчинан. Я попрошу Тчинан прийти и помочь Зеринами, - предложил Дигит, в котором проснулась жалость к девушке.
Тэйджап горько улыбнулся.
- Зеринами сказала, чтобы никто не звал Тчинан. Я не могу пойти против воли умирающей.
Тут лицо Тэйджап опустил глаза и отвернулся. Он, наверное, не хотел демонстрировать Дигиту свои чувства. Ясное дело, их отношения не сложились и поэтому... Вдруг его кто-то дернул за локоть. Это оказалась одна из подруг Зеринами, имени которой Дигит еще не запомнил.
- Она говорит про тебя. "Ахмалытзан " - это ты. Она говорила нам, что ты сошел с небес и можешь все. Это ты должен вылечить её, а не Тчинан.
Дигит вспомнил, что бредовый лепет Зеринами действительно содержал какие-то слова похожие на "ахмалытзан". Это трогательно, конечно, что девушка называет его не "балчадой", что между нами похоже на "балду". Она выбрала другое, более романтичное имя. И даже в бреду она зовет его и надеется, что он спасет её. Или это просто розыгрыш?
Дигит вошел в лачугу, и, позабыв об осторожности, сходу дотронулся до лба Зеринами. Ему показалось, он обжегся, так резко он отдернул руку. Она была горяча как песок снаружи. Дигит приоткрыл её веко и увидел непроизвольно двигающийся глаз. Зрелище не из приятных. К тому же он зачем-то попробовал приоткрыть девушке рот. Побелевший из-за чего-то язык окончательно пошатнул его внутреннее равновесие.