Шоколадный Авангард. Роман-фэнтэзи. Ч. 2. Гл. 6

6. Кадры решают все.

Я очнулся от вспышки яркого света, точнее, сразу от десятка таких вспышек. Дюжина тысячеваттовых прожекторов на несколько мгновений лишила глаза способности видеть. Постепенно в море света начали вырисовываться отдельные линии обширного помещения круглой формы. По окружности большого зала под самым потолком были подвешены мощные лампы, освещавшие самое странное сооружение, которое я видел в своей жизни.
Поначалу я подумал, что нахожусь в детском развлекательном центре. По всему краю помещения тянулись вагонетки с низкими бортами, походившие на те, что используются в американских горках. Рельсы были уложены таким образом, что по мере движения вагонетки спиралью приближались к центру комнаты. Со стороны это могло бы выглядеть весело, но люди, сидящие в вагонетках, не радовались, поскольку были связаны по рукам и ногам крепкими пластиковыми зажимами и прижаты к конструкции стальными трубами, так что любая возможность выбраться полностью исключалась.
Я тоже был скручен, а тусклая металлическая балка сильно давила на грудную клетку и мешала дыханию. Голова, к счастью, не была привязана к сидению, поэтому я мог рассмотреть помещение во всех подробностях. Комната представляла собой огромную клетку – странная рельсовая дорога была по всей окружности заключена в чугунную решетку наподобие вольера в зоопарке. Это могло означать, что построено сие сооружение отнюдь не для развлечения сидящих в паровозике, а для глаз посторонних зрителей – тех, кого невозможно было разглядеть в кромешной тьме по ту сторону решетки.
На высоком потолке была закреплена длинная рельсовая балка, спиральным рисунком повторяющая рельсы, уложенные на полу. Посередине комнаты с балки свисал крюк, приделанный к автоматическому крану. При виде этого крюка мне стало не по себе – хотя за другими вагонетками я не мог ясно разглядеть середины помещения, было очевидно, что кран там висит вовсе не для детской забавы.
Мои друзья все были тут же – передо мной сидели связанные Компот и Майк, а позади корчились Инспектор и Донат. Мы были последними в этом неприятном паровозике, а впереди на вагонетках замирали от ужаса десятка два мужчин и женщин офисной наружности – явно обитатели различных отделов Дома Мистерий.
- Донат! – раздался сдавленный голос Инспектора. – Зачем мы тут?
- Не понимаю, - ответил перепуганный Донат. – Впервые вижу такое сооружение.
- А этих, остальных почему сюда привязали? Они же вроде местные?
- Не знаю, но, думаю, долго нам гадать не придется, - проговорил Донат. – Судя по их лицам, это не самое приятное место.
- А может, у них самих спросим? – снова подал голос Инспектор и зашипел в сторону связанных чиновников: - Народ, может мне кто-нибудь объяснить, куда мы все попали? Ну, что вы, языки проглотили?
Офисный народ не отвечал. Лишь некоторые из них повернули бледные, подернутые маской смертельного ужаса лица к Инспектору, но даже рты не раскрыли, а лишь еще больше вжали головы в плечи и продолжали трястись от страха.
В следующее мгновение за решеткой помещения вспыхнуло несколько больших плазменных экранов, установленных таким образом, что за изображением на них можно было следить с любой точки паровозика. Все экраны транслировали одно и то же – совершенно заурядное лицо чиновника средних лет с прищуренными глазами и широким расплющенным носом. Лицо выражало внимание и искреннее сочувствие.
- Уважаемые коллеги! – высоким поставленным голосом сказало лицо. – Позвольте представиться. Точнее, имя мое вам знать пока нет особой необходимости, зато занимаемая мной позиция многим из вас, я думаю, знакома. Я – менеджер ОВК, то есть отдела внутреннего контроля. Вы можете называть меня Санитаром или Чистильщиком – как вам нравится. Прошу прощения за то, что оторвал вас от исполнения служебных обязанностей в разгар рабочего дня. Много времени наша процедура не займет. Если вы чисты перед законом и народом, то пройдете ее без всяких осложнений. Если же нет, то… Но не будем торопить события. Когда меня пригласили на это место, то мало кто был уверен в эффективности каких-либо способов борьбы с коррупцией. Но я обещал нанести сокрушительный удар по мздоимству, и слово свое держу. Знаете, в чем проблема прежних методов борьбы с этим злом? – В том, что коррупцию, как явление, не победить. Это просто слово, общее понятие, некий бесплотный эгрегор, а мы ведь не маги, чтобы пытаться подчинить себе эгрегоры… Так вот, нельзя сражаться с коррупцией, но - можно бороться с коррупционерами. Как говорили мудрецы древности - нет человека, нет проблем. Ну что ж, это была, так сказать, теоретическая часть нашей лекции, а теперь перейдем к практическим занятиям. Каждый из вас прижат стальной балкой к вагонетке. Как вы уже могли убедиться, освободиться самостоятельно вам не удастся, так что лежите смирно и следуйте моим указаниям. В сиденье вагонетки находятся электроды, тщательно следящие за состояние вашего организма. Электроды присоединяются к детектору лжи. Каждому из вас будет задано несколько простых вопросов. Для вашего удобства вопросы будут также отображаться на экранах. Детектор лжи обработает сигналы вашего тела и голоса и выдаст только один из двух возможных ответов: да или нет. В случае, если кто-то из вас окажется честным служащим, он будет подвергнут еще одной совершенно номинальной процедуре очищения и отпущен на свое рабочее место. Коррупционеры же отправятся в исправительный отдел. Пожалуй, это все. Прошу вас устроиться поудобнее в ваших креслах и – добро пожаловать в аттракцион «Зума»!
Механизм вагонетки загрохотал, и огромная спираль медленно сдвинулась с места. По всему телу разлился смертельный холод, и я услышал, как тихо завыли от ужаса связанные чиновники.
- Молчать! – грубо воскликнул Санитар. – Своим воем вы отвлекаете полиграф! На передней панели вашей вагонетки горит красная лампочка. Вам разрешается говорить лишь в том случае, если цвет лампы сменится на зеленый. Так что на вопросы отвечает только один человек – тот, кто следует первым! Остальным – немедленно заткнуться!
Завывания стихли, и удовлетворенный менеджер отдела вновь заговорил спокойным и рассудительным тоном.
- Вы, наверно, уже и не сможете сосчитать, сколько раз в жизни вы запирались в своем кабинете, отгораживались от коллег, и включали на стареньком служебном компьютере эту игру? Конечно, она ведь настолько завораживает: разноцветные шарики идут по спирали, и те из них, что вы не успели спасти, падают в жуткую дыру посередине экрана. Но вы, конечно, не думали, что когда-то вам самим придется выступить в роли таких шариков. Что ж, посмотрим теперь, какого цвета вы на самом деле… Номер первый, отвечайте на вопросы!
Чистильщик смолк, и вслед за этим сухой женский голос бесцветно произнес несколько фраз с небольшими промежутками между ними:
- Вы вмешивались неправомерно в деятельность других органов и организаций?.. Использовали свое служебное положение для удовлетворения материальных потребностей своих родственников?.. Вы участвовали в подкупе судебных органов либо в уклонении от налогов, принимали подарки, находясь на рабочем месте?.. Искажали ли вы когда-либо сведения в своей декларации о доходах, а, может быть, представляли ее несвоевременно?..
На все вопросы чиновник, оказавшийся в паровозике первым, яростно прокричал: «Нет!» Но его усилия пропали даром: сухой женский голос после небольшой паузы изрек: «В исправительный отдел», - и чиновник в ответ разразился страшными отчаянными воплями. Крики не стихали, когда с крана в центре помещения спустился крюк, поднял вагонетку за заднюю часть под самый потолок, - затем крики достигли апогея, когда стальная балка, державшая несчастного, с гулким звуком откинулась вверх, - и затихли лишь после того, как чиновник камнем полетел вниз, в круглую черную дыру посередине комнаты.
Экзекуция продолжалась. На каждого чиновника жестокая машина отводила две-три минуты, после чего вагонетка стряхивала очередную жертву, а крюк по рельсу на потолке возвращал пустую капсулу в конец паровозика. Вопросы задавались самые разные, но итог всякий раз был один.
Только однажды дикое однообразие прервал недовольный голос Санитара. Одна из испытуемых еще до начала опроса осмелилась обратиться к нему с отчаянной просьбой и в своем крике назвала его «господином начальником». Конвейер немедленно остановился, и Чистильщик устало вздохнул прямо в микрофон.
- Сколько вам говорить, - покачал он головой, вновь возникнув на экране. – Слово «начальник» устаревшее, и пользоваться им необходимо с большой осторожностью. Много лет назад я посвятил этому одно из своих интервью. Мы ведь с вами коллеги, а такие слова, как «начальник» проводят резкую грань между нами  и ставят одного из нас выше других. И потом, какой я вам господин? Запомните, вы не на плантации, мы с вами равны в правах… Обязанности, правда, несколько разные… Да, я в курсе, что многие работники нашего здания по-прежнему именуют себя и других этим унизительным термином, но не прекращу бороться с подобными проявлениями неравенства. Запомните: прекратите употреблять такие слова, как старейшина, владыка, господин, патрон, босс, комендант, шеф, вождь, атаман, хозяин, караван-баши, туз, бугор и им подобные. В моем отделе к употреблению я разрешаю только нейтральное обращение «менеджер», тем более, что так и звучит официальное название моей позиции. И мне плевать, как вы называете главу своего подразделения. Думаю, в исправительном отделе у вас будет достаточно времени на то, чтобы осознать вашу ошибку.
Паровозик двинулся вновь, и неосторожную женщину скинули в дыру без всяких вопросов со стороны детектора лжи. Затем процедура возобновилась в общем порядке, и вскоре дело дошло до нас. Первым из наших в паровозике сидел Компот. Поскольку они с Майком сидели в вагонетках передо мной, я невольно наблюдал за их реакцией на уничтожение чиновников. Если Майк был сильно встревожен и неоднократно делал тщетные попытки освободиться из-под стального зажима, то Компот отнесся к ситуации весьма философски: он был спокоен и, насколько я заметил, даже успел немного вздремнуть по пути к центру спирали.
Когда до страшной дыры остались считанные метры, Компоту начали задавать вопросы.
- При осуществлении вашей деятельности вы дарили подарки либо оказывали неслужебные услуги вышестоящим лицам? – спросил сухой женский голос.
Впервые за все время экзекуции ответ был дан спокойным и слегка сонным голосом.
- Было дело, - неожиданно признался Компот. – Я во многих местах работал. Как вы понимаете, любителя рок-музыки и свободного фотографа не очень-то жалуют в официальных учреждениях. Так что временами приходилось ошиваться по базарам и прочим неприятным местам. Знаете, сколько я отдал базаркому за выгодное место у самого входа? Я уже и сам не помню, но отбивать эту сумму мне пришлось все лето. Зато потом…
- Вы участвовали в азартных играх денежного или иного имущественного характера с вышестоящими или нижестоящими, либо находящимися с ними в иной зависимости по службе или работе должностными лицами? – перебил компьютерный голос поток красноречия нашего товарища.
- Как-то вы мудрено завернули, - мягко заметил Компот. – Скажите, а вы не можете слегка ослабить эту железку? У меня уже минут десять нос чешется сразу в нескольких местах, а почесать не могу…
- Отвечайте на вопрос! – раздался громкий окрик, и Компот осекся.
- Да ладно, девушка, зачем так орать… - немного обиженным тоном произнес он. – Ну да, играл я, и не раз. Только не помню уж, с вышестоящими или нижестоящими… Мишка Горбунов вроде бы выше нас жил, а вот Ильдар Абуханов, он вообще из соседнего подъезда, но с первого этажа, получается, ниже… А играли мы в очко и в преферанс, а в середине девяностых я на «девятку» подсел. Знаете, там трое играют, и один держит банк…
- Вы использовали свои полномочия для удовлетворения материальных потребностей своих родственников или свойственников?
Компот посмотрел на экран со светящимся на нем вопросом с некоторым недоумением.
- Конечно, использовал, - ответил Компот. – А вы что, скажете, не использовали? Когда я работал в журнале, то братишку шофером устроил в редакцию. А кого еще было брать, если редакторский водитель напился, и его инсульт хватил? И ничего страшного в этом не вижу. Когда-то братья Малколм и Ангус Янг основали группу AC/DC, а Михаэль Шенкер - брат основателя группы Scorpions Рудольфа Шенкера, - играл многие годы в этой группе. А Джексонс Файв, братья Хэнсоны и прочие семейные группы – они что, не пользовались положением для помощи родственникам?..
Все время, пока происходил этот диалог между Компотом и электронной девушкой, конвейер медленно подкатывал к черной дыре посередине помещения. На последних словах Компота его вагонетка зависла над самым краем пропасти и – неожиданно остановилась. Экран потух, и в комнате воцарилась тишина. Компот без тени страха в недоумении крутил головой в поисках объяснения внезапной паузы, а Майк, успевший в ужасе практически слиться со своей вагонеткой, осторожно приподнялся и произнес несколько матерных слов по-английски.
Звякнула решетка, и в ограде комнаты открылась узкая дверь. Затем внутрь «аттракциона» вошел Санитар собственной персоной – невысокий, тщательно причесанный, одетый в безукоризненный синий костюм. За менеджером отдела темнело несколько коренастых фигур с дубинками в руках.
- Ты кто такой? – спросил Чистильщик, глядя на Компота.
- Друзья называют меня Компот…
- Плевать, как тебя называют, -  крикнул Санитар. – Ты не работаешь в нашем здании, так?
- Верно, не работаю, - согласился Компот. – И теперь, после такой рекламы, уж точно работать у вас не буду, даже не просите. И остальные ребята тоже со мной, мы тут, уж извините, люди случайные.
- Как вы попали сюда и что делаете в нашем Доме? – строго спросил менеджер.
- Да нам на ту сторону реки надо попасть, - ответил за Компота Инспектор. – А ваш Дом – единственное место, которое не охраняется Легионом. Мы из микрорайонов, домой идем.
Санитар некоторое время осмысливал сказанное Инспектором, а потом скомандовал своим подчиненным:
- Освободить их и – в мой кабинет.
Через пять минут мы под тщательной охраной сидели на стульях у стены в кабинете Чистильщика, а он, утопая в мягком кожаном кресле, изучал наши лица и хмурился.
- Идиоты, - заключил Санитар, выслушав короткий рассказ Инспектора о наших злоключениях. – Я ведь мог отправить вас в исправительный отдел.
- Большое спасибо вам, что не отправили, - с искренней благодарностью в голосе проговорил Участковый. – Место так, насколько я понял, не самое популярное…
- О какой популярности вы говорите? – прошипел менеджер. – В исправительный отдел могут попадать только работники нашего здания! Вы вообще не имеете права тут находиться! И что мне теперь прикажете с вами делать?
- Ну-у, - протянул Инспектор. – Очевидно, было бы неплохо…
- Грош цена тому отделу внутреннего контроля, который сам нарушает установленные инструкции, - четко и ритмично, как метроном, отчеканил Санитар. – А я уже совершил отступление от правил, усадив вас на конвейер, предназначенный только для сотрудников.
Судя по выражению лица Санитара, он был искренне опечален. Инспектор прервал его грустные думы не совсем уместным вопросом:
- Скажите, уважаемый… менеджер, а первый отдел вашего здания действительно представляет собой нечто схожее с игрой в пятнашки? Я имею в виду – отделы в этом доме непрерывно двигаются…
- Двигаются только несколько рядов между центром и внешними стенами, - ответил Чистильщик. – Вы сейчас находитесь поблизости от центра, здесь все давно уже застыло. Только боюсь, что вам эта информация ничем не поможет.
- Мы ищем лифт или лестницу, ведущую наверх, - сказал Инспектор. – Вы не поможете нам пройти к ней?
- Да, в самом центре есть лифт наверх, - подтвердил Чистильщик, печально глядя в одну точку перед собой. – Только я там никогда не был. Указания сверху нам спускаются через воздушные трубы. Мы лишь исполнители. Все наши отчеты и предложения мы также можем отправлять по воздушным трубам, но сами наверх не ходим.
- Так, может быть, вы нам хотя бы направление зададите? – спросил Инспектор. – Просто укажите, куда идти, а мы сами дойдем.
- Да не знаю я, куда идти, - отмахнулся Санитар. – Я уже много лет не выходил из этого помещения. Мы ежедневно ловим тех, кто выходит к нам из движущейся части здания, и подвергаем их испытанию на детекторе лжи. В этом вся наша жизнь, и другой нам не надо. Такие, как вы, попались нам впервые. Ну и задали вы мне работу…
- Уважаемый менеджер, - раздался вдруг жалобный голос Майка. – Отпустите нас, пожалуйста. Даем слово, что больше никогда…
- А, это ты, иностранец, - с интересом посмотрел на Майка Санитар. – Тот, что ругался по-иностранному. Тебя-то как к нам занесло?
- Долгая история, - пробормотал Майк. – Но, если хотите, я ее вам расскажу…
- Не надо ничего рассказывать, - отказался Чистильщик. – И вот что я решил с вами сделать. Никто не видел, как вы вошли в мой отдел, поэтому будем считать, что вас тут вообще не было. Следующим по коридору находится отдел кадров – пойдете туда и там, если хотите, узнавайте у них, как пробраться на тот берег. Но просто так я вас отпустить не могу, потому что, согласно инструкции, любого, кто вышел из «Зумы», я должен подвергнуть очистительной процедуре. Даже таких, как вы. Не волнуйтесь, это займет всего лишь полчаса.
Наступил черед самой бессмысленной части нашего пребывания в Доме Мистерий. Нас провели в соседний кабинет и привязали крепкими ремнями к наглухо прикрученным к полу стульям. Затем перед нами включили огромный экран, на котором возник образ благообразного старика с неуловимо знакомым лицом. Битых десять минут старик нес полную чушь о морали и соблюдении нравственных принципов. Затем его сменил другой пенсионер в костюме и тоже принялся нас учить жизни. Потом старички замелькали, как картинки в калейдоскопе, а к моему горлу все ближе подкатывал неприятный комок тошноты.
Если кто-то из нас зевал или закрывал глаза, его тут же били дубинкой по спине или плечам, так что нам пришлось слушать эти поучения на протяжении двух часов – Санитар нас нагло обманул.
Несмотря на все попытки забыть этот ужас, у меня в голове до сих пор мелькают обрывки бессмысленных фраз: «Реальное улучшение жизни… Безответственность отдельных лиц… Нарушения в финансировании… Привлечение ресурсов…Перед нами стоят непростые задачи…»
Я по-прежнему не понимаю, зачем несчастных чиновников регулярно подвергали такому душевному насилию, но для нас экзекуция в итоге закончилась, и Санитар торжественно продекламировал:
- Теперь вы очищены! Не каждому выпадает счастье послушать лучшие выдержки из выступлений всех членов Синклита Авалона одновременно! Можете идти!
Когда нас вытолкнули из ОВК, и мы снова оказались в темном коридоре, шедший рядом со мной Компот, настолько же ошарашенный, как и я, заключил:
- Вот они, мистерии. Надеюсь, большую часть из них мы уже прошли…
- Я бы, если честно, лучше еще разик на паровозике проехался, чем выслушивать эту галиматью, - отозвался Инспектор, слышавший наш разговор.
Коридор заканчивался двустворчатой дверью с еле видной в темноте табличкой «Отдел кадров». Войдя в дверь, мы увидели длинную приемную с двумя рядами стульев для посетителей и небольшой конторкой в конце, у которой происходила небольшая возня. Несколько человек надевали на себя выданные им тут же пластмассовые костюмы, чем-то похожие то ли на форму хоккеистов, то ли на средневековые доспехи. Другие посетители говорили с двумя бесстрастными женщинами, сидящими за конторкой, а остальные терпеливо дожидались своей очереди.
Мы прошли было к конторке, но одна из чиновниц резко прикрикнула на нас:
- Становитесь в очередь! Нечего лезть вперед!
Посетители укоризненно на нас взглянули, поэтому нам пришлось занять несколько стульев в самом конце очереди. Мне досталось место рядом с худой изможденной брюнеткой, подозрительно на нас взглянувшей и спросившей:
- Вы тоже, что ли, на должность ведущего специалиста?
- Нет, мы тут совсем по другому делу, - возразил я.
Девушка, однако, совершенно не была склонна верить мне на слово. Она провела рукой по короткой мальчишеской стрижке и застегнула все пуговицы на стареньком коричневом пальто с заплатами.
- Так я вам и поверила, - глядя исподлобья, неприязненно сказала брюнетка. – Пришли сюда, откормленные такие… Думаете, сможете одолеть меня? Как бы не так…
Решив, что у девушки не все в порядке с головой, я отвернулся и посмотрел на противоположную стену. Оказалось, что, помимо той двери, через которую зашли мы, в приемной еще две – небольшая, слегка закопченная, и широкая стальная дверь позади конторки. Через небольшую дверь после нас в кабинет вошли еще несколько человек и заняли очередь вслед за нами, а из-за широкой двери периодически доносились звуки музыки, а также неясные крики и вопли, но мы пока не могли понять, что там происходит.
После того, как в боковую дверь прошло несколько человек, одна из чиновниц за конторкой куда-то позвонила и сказала:
- Хватит запускать. Для нового боя достаточно. У нас тут еще незапланированных пятеро оказалось. Так что скоро начнем.
Очередь проходила быстро. Люди надевали на себя доспехи и садились на стулья в ожидании, а остальные называли свои имена и затем тоже получали «спецодежду». Все люди в очереди были страшно исхудавшие, с язвами и порезами на руках и лицах. Их глаза глубоко запали, а на лбах и щеках отпечатались следы копоти и плесени. Мы пятеро по сравнению с остальными и вправду казались откормленными, хотя всему городу было известно, что на наших микрорайоновских харчах отъесться было крайне проблематично. Однако после резкого приема со стороны моей соседки и отнюдь не ласковых взглядов, бросаемых на нас другими посетителями, я не решился заводить с ними разговоры, чтобы прояснить их внешний вид и происхождение.
Дошла очередь до брюнетки. На вопрос чиновницы она назвала свое имя: Лиля Карпова, - и с жадностью схватила пластмассовые доспехи. Они оказались ей велики, но Лиля все равно натянула их поверх пальто и, водрузив на голову хоккейный шлем, скорчила довольно свирепую гримасу.
- Ваше имя, - дежурно бесцветным голосом спросила меня чиновница.
Спустя некоторое время мы, как и все остальные в приемной, были облачены в пластмассовую броню с крупно выбитыми порядковыми номерами на плечевых и бедренных доспехах. Я заметил на своем шлеме следы свежей крови, но решил не поднимать шум, а лишь указал на это сидящему рядом со мной Инспектору. Тот в ответ указал на такое же багряное пятно на своем панцире, и нам стало ясно, что доспехи лишь недавно сняли с других людей, которым, очевидно, не сильно повезло за стальной дверью.
- Что будем делать? – прошептал я Инспектору.
- Молчи и делай, что они говорят, - ответил он. – Другого выхода у нас нет.
Над металлической дверью замигала красная лампа, трижды прозвучал резкий протяжный звонок, и чиновницы бесстрастно пригласили посетителей на выход. Пристроившись в конце длинной колонны из трех десятков человек, мы вошли в полутемный зал, наполненный запахом пота и свежей крови. Стальная дверь со скрипом закрылась, и в зале стало совсем темно, - видна была только линия на полу, подсвеченная синим цветом, вдоль которой мы шли.
Вскоре я наткнулся на человека, шагавшего передо мной, и понял, что колонна остановилась.
- Ну что вы копаетесь, как слепые курицы, - раздался откуда-то сверху сочный мужской голос. – Становитесь в ряд на синей линии и побыстрее. А теперь – смир-но!
Точно так же, как недавно в ОВК, под высоким потолком вспыхнули один за другим несколько мощных прожекторов, и при их свете стало ясно, что мы находимся в спортивном зале. Люди, одетые в пластмассовые доспехи, стояли на возвышении перед ареной с боксерским рингом посередине.
Ринг стандартной величины был обрамлен очень низкими канатами – не выше щиколотки, - а по всем периметру ринга зияла пропасть шириной примерно в два метра. Только перед нами через пропасть был перекинут узенький мостик без перил, по которому можно было пробраться на бойцовскую арену. С обеих сторон от мостика угрюмо смотрели на нас по четыре здоровенных молодца, одетые в спортивные костюмы. В руках они держали дубинки. Рядом с охранниками возвышались металлические стойки наподобие тех, на которых в тренажерных залах хранят гантели и грифы для штанг. Только на этих стойках покоилось не спортивное оборудование, а средневековое оружие: палицы, кистени, топоры, шестоперы, мечи, пики и другие изделия древних мастеров.
В молодости я и сам мастерил для себя и на заказ кастеты и самопалы, да и каталоги холодного оружия мне всегда нравилось листать и обсуждать с друзьями достоинства мечей и кинжалов. Но при виде этих стоек, прогнувшихся под тяжестью орудий убийства, меня едва не хватил удар – я тут же прекрасно осознал, откуда взялась кровь на моем шлеме.
Я начал вертеть головой в поисках выхода из спортзала, но спустя несколько секунд чей-то тяжелый кулак в кожаной перчатке, обшитой металлическими бляшками, с размаху опустился на мою голову, и гнусавый голос тоном, не допускающим возражения, посоветовал:
- Тебе же сказали – стой смирно!
Я устоял на ногах, но туман, поплывший перед глазами, рассеялся еще очень не скоро. Однако за то короткое время, пока я смотрел по сторонам, мне удалось разглядеть три выхода, помимо стальной двери отдела кадров, откуда мы только что вышли. Та дверь захлопнулась сразу же после нашего выхода, а в приемной я видел на ней два огромных амбарных засова, так что для бегства она явно не подходила. По обе стороны от ринга и за ним виднелись еще двери – насколько можно было понять, обычные – деревянные и без засовов, но возле каждой из них стояли по два спортсмена с дубинками. Позади шеренги нас стерегли еще не менее троих охранников. Итого в зале было как минимум восемнадцать горилл с дубинками, натренированных учить хорошим манерам таких, как мы. С такой раскладкой помочь нам в бегстве могло только чудо.
Из огромных динамиков под потолком полилась громкая ритмичная музыка, чем-то напоминающая мелодию из незабвенного фильма «Mortal combat», а затем в середине ринга открылся небольшой люк, и откуда-то из-под земли на арену поднялся пожилой мужчина в смокинге и галстуке-бабочке. Колонна, вознесшая его из недр, остановилась вровень с уровнем пола на ринге, и в ту же минуту музыка смолкла, а в руке мужчины оказался блестящий эстрадный микрофон.
- Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! – радостно воскликнул конферансье. – Приветствую вас на нашем регулярном конкурсе вакансий! Вам, томившимся не один год в кадровом резерве, должно быть понятно, как никому другому, это сладкое чувство близкой победы и обретения себя в нашем крепком коллективе! Поверьте, это не так тяжело, как кажется на первый взгляд. Всего один шаг отделяет вас от желанной позиции, и я верю, что тем самым счастливчиком будете именно вы! Итак, сейчас на конкурс выставляется вакансия ведущего специалиста отдела экологического мониторинга. Вы все знаете правила – идем по порядку, в первом раунде четные номера сражаются с нечетными; на ринг выходят двое, покидает его только один. Колесо фортуны выберет для вас вид оружия, во втором раунде победители первого раунда сражаются между собой, и так до тех пор, пока не останется только один – тот самый, который и получит вожделенную должность! Проигравшие отправляются обратно в кадровый резерв, упавшие в нокаут идут вслед за ними! Покажите же нам, что вы – лучшие, и достойны занять эту позицию! Итак, да начнется конкурс!
Ведущий торжественно воздел руки с микрофоном к потолку зала и под возобновившуюся грохочущую музыку плавно опустился обратно в недра, породившие его. Люк закрылся, и на ринге вновь стало пусто.
Однако вскоре лицо ведущего показалось на четырех огромных мониторах под самым потолком, и он пригласил на ринг первые два порядковых номера. Это оказались два молодых парня, оба худые, словно скелеты, но жилистые и свирепые на вид. Они энергично подошли к стойкам с оружием, а из пола перед рингом с жужжанием выехал широкий круг, разделенный на сектора – точь-в-точь такой же, как в передаче «Поле чудес». Только вместо цифр на секторах круга были нарисованы различные орудия из числа тех, что висели на стойках.
- Номер первый, вращайте круг, - приказал конферансье.
Номеру первому досталась гладкая металлическая булава, а номеру второму – длинная пика. Второй теперь явно был фаворитом поединка и смотрел на первого с явным пренебрежением. Один за другим они прошли на ринг и встали в заранее помеченных углах, ожидая сигнала к началу раунда.
Раздался гулкий звук гонга, и оба претендента на вакансию с яростными криками бросились в атаку. Казалось, парень с пикой с ходу наколет на нее противника, но тот оказался довольно умелым, и ударом булавы отвел острие, нацеленное ему в живот. Пикинер неуклюже ткнулся своим орудием в пол, а противник наградил его ударом локтя в затылок и перебежал в другой угол ринга.
Парень с пикой выдернул оружие из пола, развернулся и вновь с воплем помчался на оппонента. Его скорость была, пожалуй, слишком высокой, и это моментально оценил противник. Оставаясь в углу до последнего момента, он вновь ловко уклонился от пики и, лишь только самоуверенный претендент поравнялся с ним, со всех сил толкнул несчастного в спину.
С жалобным криком пикинер перемахнул через низкий барьер и рухнул прямо в черную бездну. Пика полетела прямо и упала на другом краю пропасти – ее тут же подобрал один из охранников и вернул на стойку.
Победитель не выказал особой радости. Молча он вышел с ринга под звуки зажигательной музыки, передал булаву обратно на подставку и скромно занял место сбоку от охранников – на другой линии, чтобы не смешиваться с остальными участниками первого раунда.
Следующими на ринг вышли громадная женщина богатырского телосложения и низкорослый мужчина – различия в весовой категории и гендерной принадлежности участников тут явно никого не волновали. Их вооружили боевым молотом и рапирой. После трех минут бестолковой возни мужичок завяз острием рапиры в канате, и рассвирепевшая от полученной раны в бедро матрона размозжила ему голову молотом. С торжеством она спустилась с арены, а мужичка охранники столкнули в пропасть.
- Эта женщина явно разбирается в экологическом мониторинге, - похвалил матрону ведущий с экрана. – Сейчас вам окажут медицинскую помощь, и ко второму раунду вы должны быть полностью готовы для участия в новом бою.
Откуда-то рядом с ареной появился врач с белым чемоданчиком и принялся накладывать пострадавшей бинты на рану. Тем временем на ринг выходили номера пятый и шестой с кинжалом и трезубцем.
Напряжение нарастало, и ринг вскоре был уже полностью залит кровью. В одном из поединков претендента отправили в нокаут ударом деревянного молота по голове, и охранники бесцеремонно столкнули его в яму кадрового резерва, несмотря на то, что он был еще жив и мог подняться для продолжения борьбы. В другой схватке мужчина сбросил противника в пропасть, но и сам был серьезно ранен в живот ударом катаны. Жалкий и окровавленный, он сидел на краю ринга, обнимая свой томагавк, и затуманенным взором смотрел на приближающегося врача.
После короткого осмотра врач обреченно посмотрел на охранников и перекрестил на груди руки. В следующее мгновение он сошел с арены, а охранники отобрали у победителя томагавк и сбросили его в кадровый резерв.
Объявили пару, в которой участвовала хмурая брюнетка Лиля, и я точно знал, что следующим буду я. А сражаться мне придется с Инспектором – вот уж кому я точно не хотел бы выпустить кишки, да и умереть от руки друга тоже было бы не лучшим окончанием даже такой жалкой жизни, как моя.
- Старичок, - прошептал я Инспектору. – Надо что-то делать.
Украдкой посмотрев на друга, я заметил, что и он тоже напряженно оглядывает помещение и обдумывает возможные варианты побега. Но стоящий позади и прилежно наблюдающий за нами детина с дубинкой оставлял нам очень мало шансов на успех. Инспектор в ответ на мой отчаянный возглас лишь промолчал и тяжко вздохнул. Остальные наши ребята, как я понял, тоже пали духом.
Тем временем Лиля вышла на арену вместе с широкоплечим тридцатилетним мужчиной, вооруженным алебардой. В руке Лиля держала короткую абордажную саблю. Разница оппонентов на этот раз была неоспоримой – хрупкая девушка и здоровый мужик с алебардой. Даже охранники, до этого с интересом наблюдавшие за поединками, явно заскучали и принялись лениво перебирать оружие на стойках.
Тем не менее, правила были едины для всех, и гонг прозвучал и на этот раз. Мужчина с алебардой медлил, прекрасно осознавая свое превосходство, и ждал выпада со стороны противника, чтобы покончить с претенденткой одним жестоким ударом.
Лиля тем временем озиралась по сторонам и мяла в руках шершавый эфес сабли. Так прошло томительных десять секунд, и ведущий с экрана был вынужден сделать замечание:
- Прошу начать бой, иначе по правилам конкурса обоим претендентам будет засчитано техническое поражение, и вас отправят в кадровый резерв.
В следующий момент произошло событие, однозначно не предусмотренное правилами конкурса на занятие вакантной должности. Лиля издала пронзительный крик: «Да пошли вы!» - с размаху перепрыгнула канаты и пропасть кадрового резерва, рубанула саблей бросившегося ей наперерез охранника и помчалась к двери, находящейся справа от ринга.
Охрана и оставшиеся в живых претенденты остолбенели, и только еще один человек в зале в этот момент действовал решительно и быстро. Молниеносно развернувшись, Инспектор вырубил одним мощным ударом в челюсть примостившегося за нами охранника, схватил его дубинку и обрушился с ней на двух других верзил.
Это послужило сигналом остальным нашим, в том числе и мне. Мы бросились вслед за Инспектором, по пути ломая и повергая в прах охранников.
Остальные претенденты повели себя по-разному. Часть из них сбились в кучу возле ринга и с тревогой наблюдали за суматохой в зале. Но несколько человек, очевидно, так же, как и мы, отдавшие предпочтение бегству перед бесславной гибелью в кадровой пропасти, присоединились к Лиле. Они растолкали охранников и похватали со стоек оружие. Вокруг «Колеса фортуны» завязалась бескомпромиссная схватка, в которой отправились к праотцам несколько охранников и претендентов на вакантное место.
Свободу выбрал и мужчина с алебардой, оставшийся на ринге в одиночестве. С яростным криком он промчался по мостику и ударом алебарды с ходу сбросил в пропасть сразу двух охранников. Затем он присоединился к общей драке, превратившейся к этому моменту в кровавое месиво.
Мы тем временем добежали до двери и набросились на двух спортсменов, охранявших ее. Одного из них поверг наземь Инспектор, а второй, после отважного сопротивления, захрипел и повалился набок с раной в груди, нанесенной абордажной саблей юркой и беспощадной зачинщицы беспорядка – Лили.
Дверь оказалась заперта, но на помощь к нам подоспело несколько человек из числа претендентов. Боевыми клевцами и чеканами они за минуту превратили дверь в щепы, и все мы бросились бежать в открывшийся темный коридор. Почти все – в спину одному из наших новых союзников впилась стрела, пущенная нам вдогонку из арбалета, и он со стоном рухнул в проходе на останки разрушенной двери. Помочь ему мы ничем не могли.
Ведущий, смотревший на разыгравшееся перед ним побоище с беспомощным негодованием, истошно закричал при виде нашего последнего маневра:
- Ловите их! Не дайте им уйти! Что же вы стоите?! Вперед! Остальных столкнуть в кадровый резерв, нечего с ними возиться! А не захотят, валите их на месте! 
Это было последнее, что мы слышали в отделе кадров. Вместе с нами и Лилей из этого ада вырвалось еще два парня со средневековым оружием в руках, и один пожилой мужчина, размахивавший в общей драке кинжалом. Теперь все мы неслись теперь навстречу неизвестности, чувствуя позади тяжелую поступь охранников.
- Вы зачем за мной побежали? – на ходу спросила меня Лиля. – Я вас не звала.
- Объясню потом, - задыхаясь, ответил я. – Сейчас как-то не самый подходящий момент. А ты не в курсе, куда мы направляемся?
- Я не очень-то разбираюсь в этих местах, - ответила Лиля, набирая скорость. – Семь лет просидела в кадровом резерве, а там пейзаж один и тот же – четыре стены и решетка в одной из них. Думала, наконец-то выбьюсь в люди…
Неожиданно коридор кончился, и перед нами из тьмы возникла обитая сталью зеленая дверь с облупленной надписью «Инкубатор». Остановившись перед ней на полном ходу, Лиля и другие претенденты сразу же шарахнулись назад, и на их лицах отразился неподдельный ужас.
- Инкубатор! – прошипел один из парней, в котором я узнал участника самого первого боя – мастера булавы. – Знаете, что нас там ждет?!..
Другие тоже в страхе попятились обратно в сторону отдела кадров. Но Инспектор удержал их и воскликнул:
- Не знаю, что будет с нами за этой дверью, но очень прекрасно осведомлен, каким образом с нами поступят господа, преследующие нас в данный момент. Так что, если хотите, возвращайтесь, а мы пойдем дальше. С меня чудес кадрового резерва хватит.
И Участковый решительно схватился за ручку, потянув ее на себя. Дверь со скрипом открылась, являя нашим взглядам длинное плохо освещенное помещение с двумя рядами сетки Рабица по обе стороны. За сеткой можно было разглядеть лотки, в которых копошилась какая-то живность.
- Это и в самом деле инкубатор, - проговорил Инспектор. – Что же в нем такого ужасного?
- Стойте! – схватил его за плечо мастер булавы. – Вы не понимаете. Оттуда еще никто не возвращался…
- Я уже сказал – если хочешь – оставайся! – грубо бросил Инспектор и стряхнул с плеча руку претендента. – Мужики, вперед!
Звук зловещего топота преследователей неуклонно приближался. Не желая больше иметь никаких дел с кадровой политикой Дома Мистерий, мы решительно вошли в инкубатор вслед за Инспектором. Лиля и другие претенденты на вакантную должность, с минуту поколебавшись, последовали нашему примеру.
Звякнула и закрылась вслед за нами дверь. Теперь нас обступала таинственная тьма, наполненная писком и возней сотен невидимых нам существ.