20. Борис Кундза

          Если люди между собой не конфликтуют, то отношения складываются доброжелательные. Нет причин возмущаться, говорить на повышенных тонах, грубить, того хуже, сквернословить. При встрече приветливо улыбаются, приветствие произносят мягко, уважительно, искренне добра желая.


Русских поначалу в Валке было немного. Город не промышленный. Соответственно русская детвора была немногочисленна и неприметна даже в таком небольшом городке. По пальцам можно было пересчитать. И возрастом далеко не ушли. Самым старшим одиннадцать-двенадцать лет. Потому, когда в сорок пятом открыли русскую школу, она была начальной. Да и на ту набралось детей настолько мало, что в первый учебный год классы пришлось объединять: первый с третьим, второй с четвёртым, как это было в большинстве малых сельских школ по всей России.

 
          У городских жителей участки возле домов были небольшие. Для посадки картошки земельные массивы за городом выделялись. А возле дома несколько грядок для овощей к столу, перед домом цветник и непременно несколько яблонь. Сад не сад, но к концу лета можно было полакомиться своими яблоками и даже несколько банок компота в зиму сварить.


Поначалу русские семьи снимали квартиры, как дядя Эрнест. Поскольку яблони были при каждом доме, у ребятишек не было соблазна лазать за яблоками по чужим садам. Количество столь невелико, что их присутствие не вызывало огорчения или раздражения у горожан. Их шалости, детские игры и забавы не портили настроения благовоспитанным латышам.


          После марта 1949-го целый дом, двухэтажный, четырёхквартирный, окажется свободным. Дети не обратят внимания, что многие русские семьи поселятся в хорошо обустроенных квартирах в добротных домах. Им и в голову не придёт, что квартиры появились после выселения законных хозяев. Выселение проводилось под покровом ночи. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал.


          Были в разных частях города большие двухэтажные деревянные дома барачного типа. В них разместятся русские рабочие семьи. Уездное начальство всех уровней и рангов определится в коттеджах либо в таких домах, как дядя Эрнест.


Четыре укомовских семьи обоснуются по адресу Рижская, 40.  Дяди Эрнесту с тётей Зиной  достанется четырёхкомнатная квартира с мягкой резной мебелью красного бархата, с зеркалом под потолок в раме со стёршейся частично позолотой, такие зеркала годы спустя Аркаша увидит в ленинградском Эрмитаже и Екатерининском дворце в Пушкине. Гостиную будет украшать пианино. Всё это произойдёт несколько позже.

 
          По прибытии и на протяжении всех лет проживания в Латвии Аркаша не наблюдал проявление враждебности, недоброжелательства, косых взглядов или недобрых слов в адрес русских. Зато сколько раз был свидетелем раздоров между русскими жителями города. В магазинах продавщицы были предельно вежливы даже с детьми, разговаривая по-русски и терпеливо отвечая на запросы малолетних покупателей.

 
          Это не было идиллией. Русские были вежливы в обращении, а латыши при своём доброжелательном характере, такая уж латышская натура, естество, не забывали о существовании Сибири. И всё же взаимоотношения были искренними и доброжелательными. По крайней мере, до тех пор, пока русские вели себя скромно и не нарушали правил приличия. Причин для недоброжелательного отношения к латышам не было, так что представители двух разных наций уживались без каких-либо проблем.


          Прибывшим из России с первых дней пришлось столкнуться с латышским и эстонским языками. И тут проблем не возникло. За редким исключением можно было услышать от латышей "Нэ сапрот"(Не понимаю). Латыши свободно понимали и изъяснялись по-русски. Со своим своеобразным латышским акцентом. Эстонцы тоже произносили русские слова с акцентом. Но у них другой акцент, обусловленный особенностями звучания эстонского языка. Так что русский человек без труда мог отличить латыша от эстонца по акценту.


          Незнание языка русскими иногда затрудняло общение, нередко приводило к курьёзным случаям. В первое лето пребывания в Латвии у хозяев на Рижской, 49 гостила семейная пара. Муж и жена, где-то не старше тридцати пяти - тридцати шести лет. Ровесники мамы Аркаши. В каком родстве состоят с хозяевами, не было оснований уточнять, возможно, просто давние близкие знакомые.


Русские квартиранты постоянно слышали, как хозяева, обращаясь к женщине-гостье, называли её Борис Кундза (ударение в имени Борис на «о»). Мама Аркаши с присущим русским добродушием, встречаясь с ней, называла её, как и хозяева, Борис Кундза. Дети, будучи прилежными и благовоспитанными тоже вежливо именовали женщину Борис Кундза. Однажды гостья не выдержала, она так часто слышала вежливое к себе обращение и приветливое отношение, что спросила у мамы Аркаши:

          - Почему вы - русские - меня так величаете? Ведь у вас принято говорить "товарищ".
          - Что Вас удивляет? Я к Вам обращаюсь по имени-отчеству, - пояснила Александра Николаевна.

          Латышка рассмеялась:
          - Борис кундзе - не имя и отчество, как принято у русских. Это обращение переводится как "госпожа Борис - жена господина Бориса. Борис - мой муж. Моё имя Артмане.

 
          Так заново состоялось знакомство и разъяснилось недоразумение. Хозяева по привычке, как в прежние, досоветские времена называли гостью «госпожой Борис». Но русская женщина и дети привыкли называть «госпожой» красивую, весёлую, доброжелательную женщину, и в дальнейшем продолжали именовать её «Борис Кундза». На русском языке они наверняка не стали бы называть её госпожой, но словосочетание «Борис Кундза» так благозвучно, вызывало взаимное уважение, что и мысли не возникло обращаться по-другому.


          Иная история, порождённая незнанием языка, произошла с Аркашей, когда тот учился уже в седьмом классе. То ли у Аркаши напрочь отсутствовали способности к усвоению других языков, то ли из-за недостаточного прилежания, но, изучая латышский язык со второго класса, к седьмому знал несколько десятков слов да наиболее употребительные общие выражения. Говорить на латышском не умела даже круглая отличница Галя Горностаева, хотя знала все пройденные латышские слова и самостоятельно, пользуясь словарём, переводила все заданные на дом тексты.


          В конце второй четверти Аркадий заболел скарлатиной. Обязали лечь в инфекционное отделение больницы, чтобы изолировать от общения с другими детьми и не допустить распространения инфекции. Отделение находилось за городом в здании бывшей богадельни, о чём я рассказывал, когда знакомил, куда выходит улица Райня.


 Аркадий охотно согласился с такой мерой, полежать в больнице было интересно. Тем более что температура невысокая и никаких физических страданий от заболевания не испытывал.
          Мама переживала, как же это её сыночек без мамы будет целых сорок дней, таким определили срок пребывания в больнице врачи.


         Сколько в одноэтажном здании было палат, Аркаша не знал. Инфекционным больным разгуливать по больнице не разрешалось. Две соседние комнаты-палаты предназначались для детей. В одной размещались мальчики, рядом через тонкую деревянную перегородку находились девочки. Хотя все были со скарлатиной, заходить в соседнюю палату запрещалось. Но в перегородке были сделаны довольно широкие прорези, через которые дети охотно общались между собой, обменивались даже книгами.

 
          В больнице Аркаше понравилось. Утром завтрак, который дети съедали без остатка. В 11 часов второй завтрак: небольшая порция манной каши на молоке с кусочком масла, который на глазах таял, и после помешивания делал кашу особенно вкусной. С кашей подавали кусочек белого хлеба и кисель. Обед, как в настоящей столовой, из трёх блюд. В четыре часа полдник. А в завершение ещё и ужин. Дома Аркаша не имел такого питания. Так что пребывание в больнице оставило приятные воспоминания.


          Мальчики и девочки двух палат сдружились. В установлении дружеских отношений главную роль сыграл самый старший среди мальчишек - Аркадий. Единственное неудобство поначалу возникло из-за языка. Все дети - и мальчики и девочки - были латыши. Аркаша - единственный русский в этом окружении. И он не владел латышским языком.


А дети, большинство из сельских школ, не знали русского. Но отдельные слова и выражения семиклассник всё-таки знал. Так что сама обстановка и обстоятельства благоприятствовали общению на латышском языке. Аркадий понемногу овладевал разговорной речью. Не только понимал, но и сам мог обратиться на латышском языке. Так что пребывание в больнице имело положительный результат, Аркаша заговорил на латышском. И главное, преодолел боязнь, присущую всем начинающим, говорить на чужом языке.


          Несмотря на своё возрастное преимущество, остальные учились на два-три класса ниже, были и вовсе малыши из начальной школы, ростом оказался не самый высокий. С первых дней по утрам выполнял физзарядку. В палате стояла разобранная койка на случай, если поступит ещё один больной. Спинку от койки Аркаша стал использовать, поднимая на вытянутых руках над головой. Ежедневные упражнения делал с такой методичностью и прилежанием, что сразу снискал уважение всей палаты. Хотя присоединиться к физическим упражнениям охотников не нашлось.


          Доброжелательный улыбающийся русский пришёлся всем по вкусу.  В нём видели  старшего, с ним советовались. Не претендуя на ведущую роль, Аркадий стал лидером. И справился с этой ролью превосходно. Особенно завоевал симпатии обитателей обеих палат, когда продемонстрировал своё умение рисовать.


Срисовав из книжки несколько картинок, когда каждый мог убедиться в поразительном сходстве рисунка с книжным, все стали выражать искреннее восхищение необычайным даром.  Предлагали свои книжки с просьбой нарисовать. К заказам присоединились девочки. Так что вскоре значительную часть времени проводил за рисованием, а потом с удовлетворением наблюдал, как выражали свои чувства ребятишки, разглядывая старательно выполненные работы самодеятельного художника.


Спустя какое-то время Аркадий обратил внимание, что дети, рассматривая очередной рисунок, вслух повторяли одно и то же слово "смуки". Аркадий этого слова не знал, а по интонации не мог определить, произносят с одобрением или надсмехаются. Раз-другой понаблюдав, как разглядывают его рисунки и неизменно многократно произносят, обращаясь друг к другу, это каверзное слово "смуки", Аркаша решил, что вида не подают, а сами сквернословят в адрес его рисунков, единодушно соглашаясь, что нарисовано скверно.


Но открыто заявить не решаются, договариваясь только между собой. В очередной раз, услышав это противное ставшее ненавистным слово "смуки", Аркадий забрал рисунок и на глазах ребят разорвал на несколько кусочков.

          - Раз "смуки", то и рисовать вам больше не буду.

          Ребята обалдели, ничего понять не могли, за что обиделся на них русский. Пытались у него спросить, чтобы разъяснил. Долго длилось выяснение, пока не перевели слово "смуки" на русский. Оказалось всё проще простого. "Смуки" в переводе означает "красиво". Всякий раз этим словом выражали своё одобрение и восхищение, в то время как Аркадий в этом слове уловил другой смысл.


Все потом дружно и весело смеялись. Аркадий объяснял, что он принял слово "смуки" за "сликты " (плохо). Мальчишки поделились открытием с девочками, и те дружно порадовались и подтвердили, что Аркадий рисует "смуки".


          Сестра Аркаши была озабочена, что братишка больше месяца будет оторван от учебных занятий. Решила это нежелательное положение поправить, приобщив к чтению книг. Её предупредили, что свои книги приносить в больницу можно, но возврату не подлежат. Книга может стать источником инфекции. А дезинфекцией книг они не занимаются, не имеют такой возможности.


          Не беда, дома найдутся книги, которые полезно Аркаше прочитать. Кое-какие можно купить в магазине, - решила студентка. Сестра училась на первом курсе Тартуского учительского института. На выходной приезжала домой. Всего два часа пригородным поездом. Вместе с мамой навещала братика в больнице.

 
          Аркаша в выборе книг положился на сестру. И приступил к чтению. Это стало ежедневным обязательным занятием, как и утренняя физзарядка. Дома читал от случая к случаю. Когда попадалась интересная книга. Случалось, по многу дней не заглядывал в книги, кроме учебников. Нередко библиотечные книги сдавал непрочитанными. Чему тут удивляться?


           Общение с одноклассниками, игры на улице, на выполнение домашних заданий не хватало времени. Сколько раз давал себе зарок, после школы обед, короткая передышка, подготовка к урокам и только потом улица. Но чаще всего наспех делал письменные задания, бежал к ребятам. Увлёкшись уличными играми и забавами, возвращался поздно.


Тут уж не до занятий. Параграф по истории или географии нет сил прочитать, а про книги и не вспоминал в таких случаях. Так что в этом переходном, как его называют психологи, возрасте читалось ужасно мало. Пребывание в больнице оказалось кстати.

 
          За весь учебный год не прочитал столько книг, как за сорок дней больничного режима. Из всех прочитанных больше всего запомнился «Дон Кихот». Во-первых, книга объёмная, приличных размеров. Во-вторых, это же настоящая классика. Прочитав в седьмом классе, на всю жизнь запомнит содержание знаменитой книги.


На протяжении всей последующей жизни образ благородного рыцаря будет постоянно всплывать, упоминаться в разговорах с коллегами, приводиться в пример во время страстных дискуссий и разного рода обсуждений, как литературных произведений, так и различных жизненных ситуаций. Дон Кихот будет сопутствовать Аркадию Львовичу всю жизнь.


Первоначальное чтение вызвало противоречивые чувства. Герой был какой-то ненастоящий. Все литературные герои нормальные люди, которые за что-то боролись, чего-то добивались в жизни. Они жили полнокровной жизнью. Влюблялись, женились. Преодолевали всякие трудности и невзгоды. Проявляли мужество, достигали успеха. У них всё было по-настоящему.


А Дон Кихот какой-то придуманный. Вроде и не сказка, а поступает несуразно. Ну, как может человек всерьёз сражаться с мельницами? Очень много в повествовании всякой несообразности. Ведь не сумасшедший, в конце концов. А ведёт сплошь и рядом так, что и малый ребёнок на такое не решится. Получается, что у ребёнка здравого смысла больше, чем у этого литературного героя. 


А всё равно за него переживаешь. Жалко его. И люди с ним скверно обращаются, какие-то совсем безжалостные. Ведь они прекрасно понимают, что человек безобидный. Вместо того чтобы помочь ему, поддержать, посочувствовать, просто помочь, над ним надсмехаются, придумывают всякие каверзы, издеваются. Разве это дело? А ведь Дон Кихот и впрямь благородный, человек чести и достоинства. А что получается?


 Сервантес тоже хорош! Не мог об этом несчастном человеке, который возомнил себя рыцарем без страха и упрёка, который и в самом деле ведёт себя как благородный рыцарь, написать с сочувствием, выставил на посмешище, позволил мерзким людям издеваться над ним. И Санчо Панса заслуживающий уважения человек. Не всё правильно понимает, не во всём разбирается. Но как человек низшего сословия представляет народ, воплощение народной мудрости. Безусловно, этот человек бесправный, как и весь трудовой народ во все времена и исторические эпохи. А потому заслуживает уважительного отношения.


          В детские годы Аркаша не донкихотствовал, возможно, что не было соответствующих условий и подходящего случая. А вот когда станет Аркадием Львовичем, не раз будет слышать в свой адрес в зависимости кто говорящий, то с одобрением, то с издёвкой «Дон Кихот». А поскольку для Аркадия Львовича Дон Кихот личность положительная, он будет не без гордости думать о себе, что с детства унаследовал лучшие качества этого сумасбродного литературного героя.


          Школьное обучение латышскому языку в седьмом классе закончилось. В восьмом на территории Эстонии начал изучать эстонский язык, опять с букваря.  С латышами больше такого общения и практики, как в больнице, не было. Эстонский за три года учебы тоже не выучил.

 
          И с немецким языком дела обстояли не лучше. Поблажек не делали. С пятого по десятый класс программа изучения немецкого языка была выполнена. Неплохо знал грамматику, мог правильно составить предложение, а вот словарный запас был никудышный. Впоследствии во время обучения в университете, хотя и заставляли по газетным статьям переводить "тысячи" (тексты в несколько тысяч слов), овладение языком не состоялось.


Заполняя анкету при оформлении на работу в графе: "Какими языками владеете?" указывал "немецкий" и скромно уточнял: читаю и перевожу со словарём. На самом деле, в состоянии поднатужившись сделать не очень точный перевод со словарём несколько предложений. О чтении и речи быть не могло.


          Десятилетия спустя несколько раз принимался самостоятельно овладеть языками. Был хороший учебник для изучения немецкого языка. Очень хотелось научиться читать газету без словаря. А ещё лучше попробовать читать художественную литературу. Приобрёл однажды "Фауста" Гёте. Где-то прочитал рекомендацию, что удобный и надёжный способ овладеть языком чтение художественной литературы.


Но не хватило усидчивости, терпения. Много раз приступал к задуманному, и столько же раз оставлял. Появлялись срочные неотложные дела. Перерывы в занятиях растягивались на годы. За ними следовали десятилетия. И кончилось тем, что так и не овладел ни одним языком. Искренне сожалел. Оправданий не искал. Оставалось смириться, к языкам не способен.


          Был несказанно удивлён и поражён, когда его двоюродный брат, которого как-то навестил уже в немолодом возрасте, в его присутствии долго и непринуждённо разговаривал на латышском со своим знакомым. Аркадий Львович и не подозревал, что для сына латыша латышский язык такой же родной, как и русский, и по паспорту оказался латыш.


Просто, когда братишка был маленький, не слышал от него ни одного латышского слова. Когда Аркаша учился в десятом, младший осваивал программу первого класса. После окончания школы Аркадий покинул Валку, много лет не общались, встретились, когда отслужив срочную службу, Володя был студентом Рижского политехнического института. Последующие встречи были редкими и непродолжительными. Аркадий и предположить не мог, что его брат, на самом деле латыш.


          Ещё большее изумление вызвал другой двоюродный брат, сын дяди Коли. Я уже рассказывал, что дядя Коля, потеряв жену, поселившись в Прибалтике, женился на эстонке. Но Аркадию Львовичу в голову не приходило, что у того в советском паспорте будет помечена национальность - эстонец.


Впоследствии окажется немаловажным фактом, сыграет ему хорошую службу, когда Эстонская республика провозгласит свою самостоятельность и установит жёсткие ограничения по предоставлению гражданства. Ещё причудливей сложится судьба жены Арнольда. Тася родилась в Валге в русской семье.


Во дворе многоэтажки, где прошло её школьное детство, обитали одни эстонцы. И в детском садике эстонцев в группе будет больше, чем русских. Воспитательницы – эстонки. Преимущественно будут общаться с детьми на эстонском. Так что по окончании школы Тася в совершенстве будет владеть эстонским.


В Таллинн по распределению Тася по окончании Ленинградского института радиоэлектроники попадёт ещё до распада СССР. Муж Арнольд по окончании режиссёрского отделения института культуры имени Крупской, вуз окончит в один год с женой, будет не против поселиться в столичном городе. И когда грянет революционный для СССР и всех входящих в него республик год, Арнольд и Тася без проблем получат эстонское гражданство. Мало того, Тася в течение ряда лет будет преподавать эстонский язык в русских группах, для подготовки к сдаче языкового минимума в получении эстонского гражданства.


          Так у русского Аркадия Львовича один брат оказался латышом, другой эстонцем. Прямо-таки настоящий семейный интернационал. До поры до времени. Мог ли в те далёкие годы  предвидеть школьник Аркаша, что среди латышей и эстонцев окажутся люди, объявившие войну всему русскому, назвав русских оккупантами?


          - Я должен тебе сказать, - обратился ко мне Аркадий Львович, - на долгие годы растянется непонимание того, что же произошло на самом деле. – Собеседник сделал паузу. - Отчего такая ненависть к русским? У учителя истории и без того много вопросов по собственной истории, истории России в ХХ веке, истории русского народа. Распад СССР вызвал множество проблем. Прежде всего, экономических, политических и социальных.


          - Учитель истории - не ученый исследователь, - продолжал Аркадий Львович, - не политик, он располагает учебником и литературой, адресованной ко всем гражданам. Его знание истории позволяет лучше разобраться в информации, заполнившей телеканалы, газеты разных политических ориентаций и направлений. Понимает, что даже ему неплохо знающему историю в таком потоке разобраться непросто, что уж говорить про большинство рядовых граждан, техническую и прочую интеллигенцию, получившую политическое образование и идеологическую направленность на лекциях по истории КПСС и марксистско-ленинской философии.


          - В России достаточно большая часть граждан продолжает исповедовать сталинизм, - с горечью, нескрываемым сожалением четко чеканил каждое слово учитель истории. Сказывалась десятилетиями выработанная привычка выступать перед аудиторией. - Возродилась коммунистическая партия, неважно, что в новом обличии. Переход к рынку сопровождался обвалом в экономике. И людям, оказавшимся безработными, трудящимся, которым месяцами не выплачивали зарплату, до лампочки, что крушение вызвано не переходом к рынку, а разрушением сложившейся системы промышленного и сельскохозяйственного производства, ликвидацией устойчивых экономических связей между предприятиями и целыми отраслями республик, входящих в единую экономическую зону.


          - Выход из экономической системы прибалтийских государств обернулся для них ещё большей экономической катастрофой.  Но, пришедшие к власти политики, опьянённые полученной свободой от монстра СССР, обрушили свою ненависть на Россию, русских, оказались никудышными экономистами. История – не только прошлое. История творится сегодня, сейчас, в данный момент, история происходит на наших глазах. История заставит, история научит политиков государств Балтии благоразумию, - без гнева, но уверенным голосом подвёл итог своему длинному рассуждению Аркадий Львович.


                http://www.proza.ru/2013/05/31/1203