Рыцари смерти

Уэйн Бартлетт


РЫЦАРИ СМЕРТИ

(история тайного ордена ассасинов)





























/стр.1/

1. РАННИЕ ГОДЫ ИСЛАМА


В середине первого тысячелетия после Рождества Христова мощная буря вырвалась с территории Аравийской пустыни. Этот неукротимый, ничем неудержимый смерч захватил земли Ближнего Востока, а затем, выйдя за пределы региона, распространился по всему миру, сокрушая любого, кто осмеливался встать на его пути. Казалось, никому не дано сопротивляться его силе, которая безжалостно подавляла ослушников. Упрямцы или те, кто в своем заблуждении осмеливались оказывать сопротивление, сокрушались с треском, как молодые саженцы под натиском урагана. Продвижение этой стихии было беспрецедентным и с трудом поддавалось объяснению. При этом, несмотря на всю мощь вихря и ужас, вселяемый в сердца и умы людей, оказавшихся в зоне его влияния, на развалинах древних культур, поглощенных стихией, пустили корни новые цивилизации. Рождался новый миропорядок, при котором почетное место занимали науки и искусства. Когда буря сокрушила прежние верования и старые обычаи, им на смену пришло нечто намного лучшее.

Впрочем, с первых же дней своего существования эта новая динамичная сила сдерживалась собственными же внутренними трудностями.   Сила, получившая название ислам, выпустила из бутылки джинов, которые с трудом поддавались контролю. Как это случалось со многими другими великими религиями, ислам вскоре разделился под действием инакомыслящих в собственных рядах, а сторонники новых течений принялись утверждать, что только они идут по пути истинной веры. В обстановке раздоров, вызванных этими спорами, формировались новые секты или группировки, которые, по мнению их противников, исповедовали странные или даже еретические верования.

Никакое исследование проблемы так называемых «ассасинов» не    может быть полным, если мы не попытаемся объяснить в первую очередь религиозно-политическую обстановку в момент появления  движения «ассасинов», которое зародилось и сформировало свои убеждения в ранние годы ислама. /стр.2./  Этот ранний период имеет чрезвычайное значение, если учесть его будущие последствия. На долю Ближнего Востока в свое время приходилось более чем достаточно разных потрясений, но вряд ли какой-либо иной период в истории региона отличался большей неопределенностью, чем столетия, которые непосредственно предшествовали появлению группы, членов которой правильнее было бы называть низарийцами. Новые силы, разбуженные пришествием ислама, привели к коренной перестройке всей ближневосточной структуры и повлияли даже на другие территории. Они трансформировались под влиянием целого ряда военных походов, а также в результате политических и религиозных реформ. Именно в преображенном регионе Ближнего Востока, в конце концов, и укрепилось движение низарийцев.

Развитие новой религии происходило в Мекке в первые годы седьмого века н.э. Еще до появления ислама в этом регионе город уже считался священным местом.  За стенами города обреталась святая Кааба (буквально, «куб»). Здесь Измаил, старший сын Авраама,  обосновался впервые, будучи изгнан своим отцом.  Именно здесь торговец по имени Мухаммед, муж состоятельной женщины, получил откровение в 610 году.  В результате этого божественного откровения он основал новую веру. Вера эта восприняла многое от иных религий, в частности, от иудаизма и христианства.  Мухаммед признавал многое в христианстве. Он почитал Христа не только как пророка, но и как наипервейшего из всех святых людей. Он без труда воспринимал даже чудесное рождение ребенка Девой Марией. А вот с чем он не мог согласиться, так это с учением о Троице, состоящей из Отца, Сына и Святого Духа.  Для него эта концепция утверждала многобожие, которое он отвергал. Его новая религия основывалась, прежде всего, на представлении о чистых монотеических принципах; в новом пантеоне имелось место только для одного божества.

По мере развития этих представлений в годы формирования новой веры теологическая доктрина начала распространяться на политические и социальные  проблемы. В том, что ислам был, прежде всего (и в первую очередь) религиозной силой, не приходится сомневаться. Однако по мере достижения зрелости ислам неизбежно начал оказывать влияние и на другие сферы. Это означало, что столкновение с установившимися порядками и теми, кто придерживался иных взглядов, было более или менее неизбежным. Открытая конфронтация в результате напряженных отношений была лишь делом времени.

Вполне естественно, что учение Мухаммеда в начале получало далеко не массовую поддержку. Самыми первыми его последователями стали: жена Хадиджа, /стр.3/ а также  двоюродный брат Мухаммеда, его зять Али -- человек, который приобрел важную роль в развитии ислама.  И все же, несмотря на скромное начало, новая вера начала пускать корни. Учение Мухаммеда восприняли также люди, жившие по соседству, и к 619 году вокруг основателя в Мекке образовалась небольшая, но сплоченная группа последователей.

Как бы там ни было, именно в этот год жизнь Мухаммеда потекла по новому руслу, когда он отправился в земное и духовное путешествие, которому суждено было преобразовать не только все существо Мухаммеда, но и бытие миллионов его будущих последователей. В начале Мухаммеду посчастливилось обрести в Мекке могущественного покровителя в лице родного дяди Абу Талиба. Однако после кончины Абу Талиба Мухаммед оказался совершенно незащищенным перед лицом окруживших его сильных и целеустремленных врагов.  Угроза была настолько сильной, что ему пришлось бежать в Медину.

В последующий мединский период молодые побеги нового вероучения  расцвели пышным цветом. Поскольку в городе проживала крупная и влиятельная еврейская община, Мухаммед имел возможность экспериментировать со многими положениями иудейской веры. В какой-то момент казалось, что его личные религиозные взгляды начали сближаться с иудаизмом. Однако какие-то обстоятельства прервали этот ход развития событий.  Дом Мухаммеда в Медине стал самой первой мечетью в истории новой религии. Символическим было то, что главный вход в дом был сооружен «лицом к Иерусалиму». С течением времени, однако, вход был перестроен так, чтобы быть обращенным к Мекке.  Это изменение знаменовало смещение фокуса новой религии в сторону второго из священных городов. В 625 году отношения между еврейской общиной Медины и сторонниками Мухаммеда по существу были разорваны. Одни евреи были изгнаны из города, другие были убиты.

Новое вероучение не было религией пассивной созерцательности. Развитие ислама сопровождалось растущей милитаризацией общины, сплотившейся вокруг своего Пророка. Последователи Мухаммеда теперь полагали, что если меры убеждения не действуют на язычников, при обращении в новую веру вполне можно воспользоваться и мерами принуждения. Однако все это отнюдь не означало, что война была единственной политикой, которая была в распоряжении Мухаммеда и применялась им. Бесценным тактическим ходом стала дальновидная практика заключения мирных договоров с потенциальными противниками. Впрочем, Мухаммед нередко использовал  и чисто военные варианты решения проблем.

Из своей ставки в Медине Мухаммед в 624 году начал наступление на Мекку. Сторонники Мухаммеда устраивали налеты, выбирая в качестве мишени прежде всего торговые /стр.4/ караваны, постоянно шедшие во всех направлениях через Аравийскую пустыню к Мекке. Поскольку караванная торговля приносила высокие доходы, обитатели Мекки  болезненно переносили потери, причиняемые им в результате налетов. Можно не сомневаться, что именно материальные потери привели к моральному поражению, в результате чего к 628 году жители Мекки оказались готовы заключить с Мухаммедом соглашение, по которому было возобновлено беспрепятственное паломничество в Мекку и ее священному камню Кааб. В 630 году десятитысячная армия сторонников Мухаммеда совершила паломничество в Мекку.


Из своей колыбели новая религия быстро распространялась на север и юг. К этому историческому моменту многие из существующих религий оказались в постоянно осложняющейся обстановке. Например, христиане в течение уже долгое времени вели непрекращающиеся споры относительно природы Христа, диспуты о том, является ли Иисус просто человеком, чисто божественным существом либо сочетанием того и другого.  Можно не сомневаться в том, что эти разные толкования весьма болезненно воспринимались сторонниками той или иной точки зрения. Достаточно весомым доказательством этого является хотя бы монофиситская ересь, которая омрачила конец пятого столетия и последующий период. Чисто теологические нюансы приносили культурной прослойке громадное интеллектуальное удовлетворение, а прочим слоям общества казались проявлением всего лишь софистики. Люди считали, что духовные императивы религии уводят к излишнему сосредоточению на дебатах, становящихся все более академичными по своему характеру.  В отличие от мучительных и бесконечных споров, знаменовавших развитие христианства в первой половине первого тысячелетия, ислам предлагал вернуться к более древним и простым верованиям. Привлекательность этой так называемой «новой» религии заключалась в том, что она была основана на традиционных и консервативных ценностях.

В отличие от запутанных противоречий, ставших характерными для отдельных течений христианства, ранние доктрины ислама не отличались особой сложностью. Они включали пять основных положений, «Пять столпов», как их назвали затем те, кто закладывал скальный фундамент исламской веры.

Первым «Столпом» было учение о единобожии. Оно сформировалось на раннем этапе в речении, гласившем: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед Пророк  Его». Это положение раз и навсегда определяло статус Аллаха и подчеркивало значение Пророка Мухаммеда для религии. Уже один этот /стр.5/основополагающий принцип бросал вызов легитимности христианской веры и опровергал ее. Запутанный статус Троицы, как ее понимали последователи Мухаммеда, превращал все христианство в искажение, дорожку, уводящую в сторону от истинного пути к Богу.


       Подкрепляя эту основополагающую заповедь, другие «Столпы» показывали, как должен себя вести правоверный мусульманин. Особо подчеркивалось значение молитвы; была обоснована необходимость для верующего читать молитвы Аллаху в определенные отрезки времени каждого дня.  Молитва превращалась в особый ритуал, собирающий общину,  всех верующих и объединяющий людей в процессе молитвы как коллективно, так и индивидуально. Обряд молитвы создавал связующие звенья общины, позволял сплотить ряды мусульман, придавал мощный импульс, сопротивляться которому могли только с трудом представители других, менее сплоченных религиозных сообществ.

Для исламского учения большое значение имел также пост (саум). Этот обряд уже был распространен среди последователей других верований, которые предшествовали появлению ислама в регионе.  Мухаммед не мог не обратить особое внимание на то, с каким почтением отмечали праздник Пасхи евреи, проживавшие в Медине.  Опираясь на духовное значение этого праздника, Мухаммед существенно раздвинул его рамки. Последователям ислама надлежало поститься в течение месяца, получившего название рамадан или рамазан.

Для правоверного мусульманина важно было также иными способами открыто выражать свои верования и, в частности, совершать паломничества в места, почитаемые как святые.  Паломничество, путешествие с определенной целью (или хадж) позволяло участникам обрести чувство опосредованной связи с такими святыми, как Авраам (Ибрахим), а, в конце концов, и с самим Мухаммедом. Хадж играл большую духовную роль для верующих, паломничества становились массовыми мероприятиями, дополнительно укреплявшими религиозное чувство членов мусульманской общины. Наконец ислам придавал особое значение пожертвованиям. Поскольку Аллах удостаивает отдельных людей богатством, они в свою очередь должны воздавать Богу почести, отдавая часть материальных благ, полученных в качестве благословения свыше.  Таким образом, определенный процент всех видов доходов должен был возвращаться Всевышнему в виде одной десятой индивидуального состояния.

«Пять столпов», включавших свидетельство единобожия, ритуальное значение молитвы, роль поста, требование совершать коллективные паломничества и необходимость пожертвований, подкреплялись субстратом прочих принципов, известных как «добрые деяния». Один из этих принципов приобрел очень важное и самодовлеющее значение. Положение о джихаде предусматривало /стр.6/ вооруженную борьбу, которую мусульмане ведут с теми, кто не разделяет их верования.

Это отнюдь не означало, что все другие религии воспринимались без должного уважения. Дело обстояло совершенно иначе.  Хотя, согласно исламу, иудаизм и христианство представляют собой порочные искажения истинной веры, некоторые элементы этих религий воспринимались как вполне здравые догматы. Христиане и иудеи воспринимались как «Люди писания», поскольку многие из их священных писаний (таких, как иудейская Тора и христианская Библия) находили отклик в святой для мусульман книге Коран. Таким образом, иудеи и христиане заслуживали определенной терпимости (хотя с течение столетий волна подобной толерантности переживала свои водовороты и отливы) и могли беспрепятственно отправлять свои культы, хотя их свобода имела некоторые ограничения. Для тех же, кто не относился к этим двум конфессиям, была предназначена гораздо более жесткая нетерпимость.

Несмотря на многие примеры мирной тактики, которая проявлялась в годы становления ислама, мусульмане использовали и более агрессивные средства. Силы, разбуженные при появлении ислама как в военной, так и в духовной сферах, проявились, в частности, в мощном чувстве единства, которое охватило мусульман, было глубоким и по своим последствиям имеет мало прецедентов в какой-либо иной момент истории человечества. Когда вероучение Мухаммеда преодолело пустынные просторы Аравии и прорвалось на Ближний Восток (тогдашний центр цивилизации), его быстрое распространение вызывало изумление.

Исламу повезло с тем, что его появление было приурочено к исключительно благоприятному моменту. Запад, который в течение 700 лет традиционно управлял из Рима сохранением баланса сил, теперь погрузился в состояние постоянных и потрясающих метаморфоз. Большая часть Западной Европы, находившаяся в прошлом под контролем Рима, потеряла свое былое доминирующее значение и погрузилась в пучину необратимого упадка. Хотя даже в этот период возникали новые культуры, они пока находились на этапе становления, и потребуются долгие годы возмужания, когда они достигнут, наконец, периода плодоношения.

Несмотря на упадок самого Рима, его распавшаяся империя продолжала жить своей жизнью, сильно измененной и носившей эллинистический характер, в Константинополе, где император Византии унаследовал свой титул от древних цезарей. Баланс власти явно смещался в восточном направлении. Шестой век стал свидетелем некоторых потрясающих периодов, в течение которых Византия завоевывала утраченные территории. /стр.7/ Византийцы вновь  заняли некоторые регионы Апеннинского полуострова, которые столетием ранее были утеряны в результате ряда походов, организованных варварами. В конечном итоге выяснилось, что удержать эти земли не удастся, но пока казалось, что на арену вышел энергичный правопреемник Рима.

Однако на отдаленных восточных окраинах Византии все шло не так, как виделось из Константинополя. Там византийцы столкнулись с другой великой державой этого региона – с Персидской империей. Хотя считалось, что золотой век расцвета Персии миновал еще тысячелетием ранее, империя все еще представляла собой силу, с которой необходимо было считаться. Сам факт географической близости двух империй, византийской и персидской, с неизбежностью вел к возникновению трений между ними.  По иронии судьбы, пока Византия одерживала великие победы в Италии и Северной Африке, в Персии начались брожения.

В первые годы седьмого столетия персы и византийцы, фигурально выражаясь, держали друг друга за глотку. Что касается ислама, главное значение этого затянувшегося периода войн между Византией и Персией заключалось в появлении благоприятного временного фактора. Ибо в тот самый  момент, когда мусульманская вера укреплялась на Аравийском полуострове (до сего времени находившемся га периферии мировых событий),  совсем неподалеку две древних сверхдержавы истощали друг друга продолжительными военными кампаниями. Когда силы исламистов двинулись с Аравийского полуострова на север вскоре после кончины Мухаммеда от лихорадки в 632 году, государства, существовавшие по соседству с арабами, были в значительной степени   ослаблены взаимным военным противостоянием предыдущих десятилетий. Истощение этих стран знаменовало для молодого исламского вероучения  наступление периода поразительных побед. Силы этой новой религии вырвались из пустыни и двинулись на Сирию. Захваченная врасплох византийская оборона региона была сломлена.

Можно представить всеобщее смятение, когда Дамаск, ранее удерживаемый Византией, пал под натиском мусульманских воинов. Не удивительно, что реакцией на потерю этого города стал мощный контрудар. Армия, насчитывавшая до 80000 человек, выйдя из Констатинополя, пересекла Малую Азию, чтобы изгнать силы исламистов. Две армии в конце концов встретились на палестинской реке Ярмук в 636 году. В критический момент сражения порывы песчаной бури обрушались на лица византийских солдат. Воспользовавшись возникшей сумятицей, исламские солдаты с яростью ударили по византийцам. Ошеломленные силой этой атаки, византийцы дрогнули, а затем были сломлены окончательно. В результате /стр.8/ поражения катастрофических размеров армия византийцев была полностью разбита. Эта неудача имела колоссальные последствия.

Вскоре пал и Иерусалим. Какое-то время казалось, что ничто не может остановить мусульманскую волну. Покорив Палестину и Сирию, исламисты перенесли свое внимание на Персию. Оказалось, что персидская династия сассанидов способна на сопротивление мусульманам не лучше византийцам. Персы потерпели два крупных поражения в битвах под Кадисайей (637 г.) и Нихавандом (642 г.). Правящая династия была свергнута. Персия вошла в состав в быстро растущей Исламской империи.

На этом череда завоеваний не закончилась. В руки исламистов пал Египет.  Мусульманские войска затем направились через Малую Азию и в 673 году начали угрожать самому Константинополю, хотя мощные крепостные стены могучего города не пропустили противника, который пока не располагал достаточным опытом для ведения продолжительной осады. Мусульманская волна затем прокатилась по Северной Африке, поглотив  слабосильные византийские территории этого региона. Отсюда рукой было подать до Европы, до которой можно было добраться из Африки через Гибралтарский пролив. Правящая в Испании династия визиготов пала. Армии исламистов оставалось пройти примерно двести миль до Ла-Манша, когда ее наконец остановили франки, которыми руководил король-воин Карл Мартель. Случилось это в 732 году.

Потрясающая череда мусульманских побед привела к поразительному изменению хода всей истории. Казалось, ничто не сможет сдержать распространение ислама. Видения Мухаммеда имели беспрецедентные последствия во всем мире. Христианству потребовалось триста лет, чтобы стать официальной религией Римской империи. Мусульмане же за три четверти одного столетия создали свою империю, которая простиралась от Индии на востоке до Франции на западе. Тем не менее, с самого начала один фатальный недостаток угрожал самому фундаменту, на котором покоилась новая религия. Было совершенно очевидно, что Мухаммед был неординарной личностью. Однако кто мог стать его восприемником?      

Неопределенность ответа на столь принципиальный вопрос обязана была вызвать раскол внутри ислама, жестоко разделить его и нанести такие глубокие раны, которые не заросли вплоть до современной эпохи. Яростные споры о преемнике Мухаммеда, разгоревшиеся после его кончины, привели к фундаментальным расхождениям во взглядах, которые в свою очередь имели своим результатом появление отдельных течений, которые взяли на себя роль воинов на страже того, что они считали истинной верой или «правильной» формой /стр.9/ ислама. Не последней среди этих течений была группировка низарийцев, создание которой было прямым следствием разыгравшихся вскоре событий.

Вначале восприемником Мухаммеда или халифом стал тесть Пророка Абу Бакр. Он был избран в Медине и вскоре скончался. Его сменил Омар или Умар, халиф, начавший впечатляющую череду исламских завоеваний.  Омар учредил группу из выборщиков для избрания нового приемника. Как бы там ни было,  Омар нажил себе врагов. В 644 году разыгралась сцена, которая на несколько столетий опередила деяния низарийцев: Омар руководил службой, когда в мечеть ворвался убийца и нанес ему шесть ударов кинжалом.

Группа выборщиков выбрала на его место Османа или Усмана, одного из первых обращенных в ислам,  мужа двух дочерей Пророка. Вот тогда внутренние противоречия ислама лопнули, подобно нарыву. Осман стремился изменить некоторые положения Корана, священной книги новой религии, и в результате настроил против себя людей, которые образовали группу оппозиционеров. Последнюю возглавил Али, зять Мухаммеда, женившийся на Фатиме, дочери Пророка.  Противостояние Осману достигло таких масштабов, что в 656 году и сам Осман пал жертвой убийцы с кинжалом.  Политические убийства с самого начала оказывали воздействие на развитие ислама и очевидно не были новацией, введенной позже в употребление низарийцами.

Затем Али заявил о своих претензиях стать халифом, хотя в результате смерти Османа внутренние распри достигли опасного уровня.  Сторонники Османа не без оснований жаждали мести. Неизбежно появились многие, кто заподозрил Али в подстрекательстве к убийству их лидера. Оппозиция Али сгруппировалась вокруг Муавии, правителя Дамаска. Рассчитывая разжечь еще более сильную жажду мести среди сподвижников Османа, власти Дамаска вывесили на всеобщее обозрение окровавленные одежды, снятые с покойного халифа.

Охваченный нерешительностью Али пытался решить все дело полюбовно. Однако гражданская война оказалась неизбежной. В ходе дальнейших столкновений под Сиифином в Ираке произошло не решившее ничего сражение. Чаша весов склонилась в пользу Муавии, когда он овладел Египтом. Вскоре, в 661 году, жертвой убийцы пал сам Али. Его приемником стал сын Али Хасан, который в непродолжительном времени подал в отставку. Вскоре после отставки Хасан будто бы был отравлен кем-то из его жен. Неизбежно возникли обвинения в адрес Муавии, которого считали подстрекателем всех несчастий, павших на голову Али и членов его семьи.

В результате смерти Али и Хасана Муавия приобрел единоличную власть. Учитывая конфликты последних нескольких лет, Муавия не без основания сознавал непрочность механизма преемственной власти. Посему он решил, не полагаясь /стр.10/ на систему выборщиков, которые назначат ему посмертного наследника, назвать имя преемника еще при собственной жизни. Вот так Муавия провозгласил, что после его смерти власть примет его сын Йазид (Язид).

Ирак и Сирия одобрили решение халифа. Однако духовной родиной ислама всегда была Аравия. Посему Муавия отправился в путешествие в Медину и Мекку, чтобы добиться признания своего сына-назначенца жителями святых городов.  В Медине произошли острые трения. Сын Али Хуссайн (Хусейн) и сын Абу Бакра Абуд-аль-Рахман отказались признать легитимность предлагаемого назначения приемником Язида. Тем не менее они не имели достаточно сил сопротивляться натиску Муавии и потому бежали в Мекку. Тогда Муавия обратил все силы на то, чтобы убедить жителей Мекки в том, что для общего блага  Язида следует утвердить в качестве его духовного наследника. Когда стало очевидно, что его попытки добиться цели с помощью увещеваний вряд ли принесут успех,  Муавия отбросил показной политес.  Фактически под угрозой резни жители Мекки были вынуждены подтвердить приемничество Язида после смерти Муавии, после чего остальные регионы Исламской империи безропотно проголосовали аналогичным образом.

Казалось, был положен конец кризису. Капитуляция Мекки стала переломным пунктом в кампании признания Язида, ибо свое слово сказал самый важный центр Империи, его символическая столица.  Однако угрозы физической расправы после переворота, совершенного Муавией, стали ложкой дегтя в бочке с медом его победы. Хотя Муавия создал исторический прецедент (впредь действующий халиф назначал своего преемника, которым оказывался обычно его старший сын), методы, к которым он прибег, добиваясь успеха, ожесточили многих людей. Стоит ли удивляться, что после смерти Муавии в 680 году его сын Язид не получил всеобщую поддержку. Хусейн продолжал спокойно жить в Мекке, отделенный просторами песчаной пустыни от своего противника Язида, база которого находилась в Сирии. Хотя Хусейн не признал легитимность претензий Язида, он вряд ли мог повлиять на развитие событий, находясь в Мекке, которая оставалась духовной родиной мусульман, но была смещена на периферию политической жизни Исламской империи (к этому времени Дамаск стал политической столицей мусульманского мира). Иными словами, Хусейн  чувствовал себя безопасно в Мекке, но не мог оттуда существенно влиять на ход событий.

В результате, когда в 680 г. Хусейн получил предложение поддержки от властей иракского города Куфа, он решил продемонстрировать свою силу  и  совершить путешествие в Куфу. /стр.11/ Друзья, окружавшие его в Мекке, пытались отговорить Хусейна от этой затеи, поскольку не были уверены в искренности предложенной помощи. Но Хусейн не пожелал никого слушать.  Если не поставить все на карту, рассудил Хусейн, тогда можно не рассчитывать на высшее положение в мусульманском мире. Посему он пересек пустыню, сопровождаемый всего лишь небольшим отрядом своих сторонников. Зловещим предзнаменованием стала судьба двоюродного брата Хусейна, посланного вперед, чтобы с помощью агитации обеспечить Хусейну поддержку. Кузен был перехвачен и убит одним  из заместителей Язида. Даже узнав о судьбе двоюродного брата, Хусейн не отступился от своей миссии. По пути он встретился со знаменитым поэтом Фараздаком, который без обиняков предупредил Хусейна: «Сердце города на твоей стороне, но меч его занесен над тобой».

Бедуины, разочарованные отсутствием ощутимой поддержки по мере продвижения Хусейна к Куфе, покидали его целыми отрядами. Оставшиеся спутники, видя, как тают его силы, убеждали его отступить в благословенную и безопасную Мекку. Однако  Хусейна сопровождала большая группа женщин с детьми и он опасался, что они не выдержат тягот обратного пути. Когда путешественники приблизились к Куфе, навстречу им выехал большой отряд сторонников Язида, которые потребовали, чтобы Хусейн отдал себя в их руки. Хусейн не просто отказался повиноваться, но проехал около 25 миль дальше на север и оказался в местечке Кербела на берегах Евфрата. Язид послал новый отряд, чтобы подчинить Хусейна своей воле. Окружив караван Хусейна, враги отрезали путников от источников воды. О том почитании, которым пользовался Хусейн, свидетельствует тот факт, что никто из его мирных спутников и спутниц не покинул вождя, хотя противник гарантировал им беспрепятственный проход.

10 октября 680 года Хусейн вступил в переговоры с Амиром, предводителем посланного Язидом отряда. Хусейн попросил личной аудиенции у Язида, но получил отказ. Вскоре после того, как подобные попытки мирного решения конфликта зашли в тупик, события приняли кровавый поворот. Амир решил напасть на Хусейна и силой склонить его к подчинению. Жребий был брошен. Амир бросился в атаку, последствия которой откликнутся в будущем мощным эхом. Поскольку по численности воинов Хусейн полностью уступал врагу, исходом столкновения неизбежно должно было стать кровавое побоище. Уже через несколько минут после начала атаки силы Амира прорвались в лагерь Хусейна и обрушились на вождя и его сторонников. Многие защитники Хусейна отдали за него жизнь. К концу побоища Хусейн, мучаясь от жажды в этот палящий от жары день, попытался пробиться к ближайшей реке. Во время этого прорыва вражеские всадники нагнали Хусейна и растоптали его конскими копытами, оставившими на земле окровавленные останки его трупа.