Вот осень 3

3.

-  Привет, есть что-то новенькое? – жизнерадостная Кэтрин, как всегда, налетела неожиданным вихрем, чмокнула Стана Талерски в щёчку и уселась рядом. – Что-то ты такой мрачный сегодня? Что-то случилось?

- На берег опять выбросило парня со сломанной шеей. Такое впечатление, что он в работающей бетономешалке вперемешку с хорошими валунами сутки болтался.

- Какой это по счёту?

- Уже одиннадцатый. Мне поручили узнать, что творится в этом проклятом порту. Мы до сих пор не выяснили личности убитых.

- Ты обещал, что все материалы передашь мне.

- Да передам, передам, но сейчас не до того мне, пойми, племяшка.

- Понимаю…

- А у тебя как дела? Опять своих знаменитостей щёлкала? Не понимаю, что людей заставляет идти в журналисты?

- Я бы в полицию пошла, по твоим стопам, да ты же был категорически против.

- Другого ничего не могла выбрать!..

- Но ты же выбрал полицию!

- А ты меня с собой не равняй!

- Ах так! Лучше бы ты, дядюшка, молчал! Теперь я решила – пойду с тобой в порт! У меня тут отпуск подвернулся…

- Что?!

- Да-да. К тому же, тебе одному будет скучно, и вдвоём мы увидим  больше, чем ты один. Одна голова хорошо…

- …А две головы вдвое больше получают, и это вдвое больнее! Впрочем, делай что хочешь!

- Именно это я и собираюсь делать!

Некоторое время спустя они сидели в портовом баре, который посещали в основном грузчики и местные рабочие, да ещё редко – случайные прохожие, заблудившиеся среди ящиков и контейнеров, сгруженных с кораблей или же ожидающих погрузки. Совсем рядом маслянистые волны тяжело хлопали о причал, качая серую пену, разнообразный мусор и дохлую рыбу, которой брезговали даже чайки, ошалело орущие над более чистой водой.

- Фу, ну и местечко! – Кэтрин с отвращением смотрела на тёплое пиво. – Как все эти люди тут могут жить и работать? Вечная вонь гнилой селёдки и ещё какой-то гадости!

- Какое-то время нам тоже придётся здесь поошиваться. А вообще – я тебя с собой не звал, - ответил её дядя.

- А чего мы ждём и почему – именно тут?

- Это единственное место, где собирающиеся компании почти не вызывают подозрений. И если что-то происходит, то под прикрытием именно этого заведения.

- Тебе видней.

Ближе к вечеру начали собираться различные подозрительные личности, одна из которых, дыша дымом и перегаром, не замедлила прицепиться к Кэтрин.

- Отвали, мразь, эта куколка не одна! – тут же отреагировал Стан.

- Пардон, шеф, я не знал, - небритая харя решила не возникать и отчалила.

- Ух ты, дядя, ну ты даёшь! – восхитилась Кэтрин.

- Курнуть, нюхнуть, чего-то посильнее угодно или как? – на этот раз обращались уже к Стану.
 
- Или как, – сквозь зубы ответил дядя Кэтрин.

- А… Понятно. Через полтора часа. Жди.

- Кто это был? – спросила Кэтрин, глядя вслед удаляющемуся молодому человеку в не очень чистом мятом белом костюме.

 - Не знаю, детка, но через полтора часа мы, кажется, что-то выясним. Подождём.

Полтора часа пролетели незаметно, заполненные разглядыванием вновь прибывающих, и было странно, что портовые рабочие составляли меньшинство. В основном же это были хорошо одетые мужчины и женщины.

- Интересно, - сказала Кэтрин, – что их здесь привлекает?

- Скоро узнаем. Определённо, их привлекает не ассортимент напитков, который может предложить это заведение.

Наконец, появился тот самый уже знакомый молодой человек в белом костюме. Он откашлялся и громко сказал:

- Надеюсь, дамы и господа, все уже собрались. Пора начинать! Можете проследовать…

Куда именно, Стан и Кэтрин не расслышали, поскольку последние слова утонули в гуле голосов и топоте десятков ног. Стан крепко сжал руку племянницы, и они вдвоём устремились за всеми.

Их вытолкали на ярко освещённое пространство, окружённое контейнерами. Люди встали кольцом, освободив небольшую площадку в центре.

Сквозь толпу проталкивался типчик в мятом белом костюме.

 - На кого желаете поставить? – осведомился он у Стана.

- А кто сегодня? – как ни в чём не бывало, в свою очередь поинтересовался Стан.

- Рейн Раут против Максика. Вам повезло, что вы пришли как раз сегодня.

- М-м-м… И как у них настроение?

- Максик веселится, а Рейн Раут, как обычно, мрачный. Так на кого вы поставите?

 - Пожалуй, на Рейна.

- Пожалуйста-пожалуйста! Сегодня будет очень интересно, - молодой человек быстро взял протянутые ему деньги исчез в толпе.

 Кто-то ударил ржавым ломом по не менее ржавой трубе, и воцарилась тишина. Вытягивая шеи, люди смотрели на площадку, ока ничего не изменилось.

- Ты знаешь этого Рейна? – спросила Кэтрин.

- Нет, - ответил её дядя.

- А Максика?

- Тоже.

- Так почему ты поставил именно на Рейна?

- Мне кажется, здесь проводятся запрещённые поединки насмерть. А этот типчик сказал, что у Рейна плохое настроение, как обычно… То есть он уже принимал участие в поединках и выходил оттуда победителем. Пораскинь мозгами, племяшка.

- Ничего, сейчас они выйдут, и мы посмотрим, прав ли ты в своих умозаключениях.

- Посмотрим, - согласился Стан. – Иначе я потеряю незначительную сумму.

- И самоуважение, - улыбнулась Кэтрин.

- Безусловно.

Пока они болтали, на площадке появились два человека. Один был громадный, как гора, с кулаками, похожими на гири; его форма черепа отдалённо напоминала грушу, и самой выдающейся  его частью была массивная квадратная челюсть, как будто этот человек всю жизнь только тем и занимался, что постоянно, не прерываясь ни на минуту, жевал. Очень короткая стрижка подчёркивала неровности черепа; полосатая драная маечка в облипочку сидела на чересчур уж мускулистом теле и разве что не лопала, держась из последних сил. Надбровные дуги козырьком нависали над глубоко посаженными колючими серыми глазками; на сломанном носу виднелся шрам. Этот громила был на удивление чисто выбрит. А второй…

- Интересно, на кого из них ты поставил? – спросила Кэтрин, не в силах определить, кто из этих двоих находится в хорошем расположении духа, а кто мрачный. Лица обоих выражали лишь ненависть и презрение друг к другу.

- Этот крушитель сразу привлекает к себе внимание, – сказала Кэтрин, разглядывая громилу в идиотской маечке. – Но второй, его соперник… Ведь он совсем молоденький! И он мне начинает нравиться.

- Тебе всегда нравились отклонения от нормы, - буркнул Стан. – А этот… Рыжий какой-то – крашеный, должно быть, ведь брови совсем чёрные… Ещё и глаза жёлтые. А так – я не знаю, на что смотреть. Конечно, он тоже не слабак, но по сравнению…

- Ничего ты не понимаешь, дядя! – запротестовала Кэтрин. – Он вовсе не рыжий, а скорее бронзовый! И – яркий, вот!

- Ну и вкус у тебя, детка! И в кого это ты такая пошла? Вроде бы в семье все нормальные были…

- Он очень красивый, дядя. А как для тебя – так этот, похожий на чумного ежа, – красавец?

- Конечно, где уж мне понять? Вот если бы здесь женские бои проводились… Ладно-ладно, потом поговорим, а сейчас смотри.

Молодой, со странным сочетанием цветов, боец стоял молча, устремив взгляд в пространство, и никого не трогал; громила же, играя на публику, стукнул кулаком себя в грудь и. оскалив кривые зубы, нечленораздельно зарычал. Публика приветствовала его свистом и аплодисментами. Он прошёлся мимо своего соперника, как бы невзначай толкнув его плечом. Соперник всего лишь сделал шаг в сторону, больше никак не отреагировав.

Громила хрипло захохотал, прогуливаясь вокруг второго бойца, который им нимало не заинтересовался, и толкнул его ещё раз. Соперник вновь не ответил, и в него стали бросать шарики скомканной бумаги, соломинки от коктейлей, апельсиновую кожуру – всё, что у кого имелось и что предназначалось для попадания в мусорный бачок, но и это не возымело никакого эффекта, по крайней мере, видимого.

Громила долго ещё по мелочам измывался над соперником. В конце концов он до того обнаглел, что встряхнул противника за плечи. И тогда противник сделал одно-единственное неуловимое движение, и громила упал, как подкошенный.

Публика возбуждённо зашумела, не понимая, в чём дело. Громила лежал неподвижно.

В Кэтрин заговорил журналист, и она пожалела, что не захватила фотоаппарат. Ей ещё не приходилось видеть, чтобы у человека голова была завёрнута так далеко за плечо.

- Каким образом он так сломал ему шею?.. – недоумевал Стан, разглядывая мёртвого громилу.

- И как этого типа звали? – добавила Кэтрин.

- Кого ты имеешь в виду?

- Ну, симпатичных мне людей я обычно типами не называю.

На горизонте возник человек в белом мятом костюме и лихо подрулил к Стану.

- Ваши деньги, - сказал он, протягивая пачку мятых, как его одеяние, бумажек. – Вы поставили на верную лошадку, поздравляю. Честно признаюсь, я сам сомневался в исходе этой схватки. Хотя то, что произошло, трудно назвать схваткой, не так ли, ха-ха! – и он удалился.

- Значит, предмет твоей симпатии зовут Рейн Раут, – Стан подмигнул племяннице. – Что-то я раньше о нём не слышал.

- Как будто тебе известна личность Максика! – усмехнулась та в ответ.

- Почему же, мне сообщили, что в порту есть бульдозер в человеческом обличье. Вот и познакомились. Зачинщик драк и всё такое… Не сомневаюсь, что через пару дней мои ребята выловят из моря трупик этого самого Максика.

Зрители начали расходиться.

- Пойдём и мы, - предложил Стан. – А завтра снова придём.

- Теперь-то ты знаешь, на кого ставить.

На следующий вечер они опять торчали в забегаловке. Вчерашний молодой человек, не удосужившийся ни переодеться, ни постирать костюм, ни хотя бы выгладить его, вновь позвал всех на схватку, принимая ставки. На этот раз противником Рейна Раута был гибкий и какой-то скользкий неприятный субъект, по всей видимости владеющий какими-то запрещёнными приёмами. Он долго доставал Рейна и в конце концов бросился на него со сверкающим кривым ножом, целясь в глаз, но Рейн пригнулся в самый последний момент, и лезвие скользнуло по его голове со странным звуком, похожим на звон металла о металл, и от ножа полетели искры, и мерзкий противник присел, массируя вывихнутое запястье. Рейн повернулся к нему и мягко толкнул, и противник от неожиданности не удержался на ногах и хлопнулся на обе лопатки. Его тотчас куда-то уволокли, Рейн молча удалился в неизвестном направлении, а Стан получил свои деньги.

- Вне всяких сомнений, - сказал он, - что и этого неприятного типчика вскоре выловят из моря. Побеждённых здесь не терпят.

- И пусть Рейн никогда не будет в числе побеждённых, - тихо ответила Кэтрин.

Стан посмотрел на неё, но промолчал.

Они повадились в заведеньице. Человек в мятом белом костюме уже узнавал их и только спрашивал:

- Как всегда?

Стан обычно кивал и давал деньги, а после схватки их ему возвращали в количестве, в два-три раза превосходившем первоначальную сумму.

Кэтрин, естественно, порывалась прихватить с собой то фотоаппарат, то диктофон, но Стан неизменно пресекал все её попытки.

Рейн Раут был непобедим, как это ни невероятно, кого бы против него ни поставили. Обычно его противники отделывались одним-двумя переломами или вывихами, но когда его сильно «доставали», он убивал. Шоу из боя он, в отличие от других бойцов, никогда не устраивал. И Кэтрин часто казалось, что в его жёлтых глазах она замечает сожаление и отвращение к занятию, приносившему ему, должно быть, средства к существованию.

О побеждённых хорошо заботились, не ленясь предать их тела морским волнам, вне зависимости, выходили ли они из боя живыми или мёртвыми. Это касалось тех, кто проигрывал три боя подряд, как заметил Стан.

Кэтрин такие правила ужасали и возмущали, но вместе с тем это и как-то радовало. Всё-таки Рейн убивал редко, и большинство трупов – не его рук дело. И если он убивал, то жертва его мучилась значительно меньше, чем тогда, когда он ломал ей руку. И ни разу он не произнёс ни слова, оставаясь в гордом одиночестве.

Стан из каких-то своих соображений никого о нём не расспрашивал, а вот Кэтрин не удержалась и, пока Стан отлучился по своим делам, подступила с расспросами к «грязному-белому-мятому»:

- Рейн Раут… Что он за человек?

«Грязный-белый-мятый» внимательно взглянул на неё:

- А вам-то что до него?

- Просто интересно…

- И что именно вас интересует?

- Ну… Много чего. Например, откуда он, кто такой, чем занимается, почему здесь, нравится ли ему то, чем он занимается, сколько получает за «работу»…

- Всё?

- Нет.

- Вот что я вам скажу, мисс. Никогда не лезьте в душу человеку, даже через других людей, - давая понять, что разговор окончен, «грязный-белый-мятый» удалился.

Когда вернулся Стан, Кэтрин ничего ему не сказала.

Постоянных клиентов было много, и Стан решил, что они с Кэтрин своими регулярными ежевечерними посещениями забегаловки подозрений не вызывают.

Иногда сюда заходили «бойцы», которым вскоре предстояло сражаться, а после боёв – и победители, когда, естественно, не выступал Рейн Раут. Его самого Кэтрин нигде, кроме ярко освещённой в ночи площадки, не встречала. Правда, однажды вечером, когда она прогуливалась перед сном по городу, дыша морским воздухом, туманом и смогом, ей показалось, что она видит Рейна, бредущего по улице в сопровождении большой собаки, но из-за темноты, расстояния и тумана с полной уверенностью утверждать это она не могла. К тому же, у сурового молчаливого нелюдимого убийцы Рейна – собака?..

Иногда Кэтрин со Станом приходили рано, когда забегаловка ещё почти полностью пустовала. И вот, в очередной раз явившись в разгар рабочего дня, Кэтрин едва не вскрикнула от неожиданности, увидев на высоком одноногом крутящемся стуле перед стойкой одинокого клиента, которым оказался, как ни странно, Рейн Раут. Он сидел за стаканом холодного апельсинового сока и задумчиво разглядывал потолок. Упустить такой шанс Кэтрин уж никак не могла и уселась почти рядом с Рейном. Стан поплёлся за ней.

- Здравствуйте, - сказала Кэтрин, обращаясь к Рейну. – Хорошая сегодня погода, не правда ли?

Рейн медленно перевёл взгляд на неё и ответил:

- Кому что нравится.

- О, вы, безусловно, правы! – неизвестно чему обрадовалась Кэтрин. Может быть, тому, что он вообще соизволил ей ответить, на что она, если честно, мало рассчитывала.

- Мне кажется, я вас видела, - продолжила она.

- Без сомнений, - Рейн Раут отпил из своего стакана, не выказывая особого интереса к разговору, а впрочем, не имея ничего против.

- Но здесь мы с вами не виделись?

 - В этом здании – нет.

Стан молча и внимательно прислушивался. Кэтрин обратила внимание на опустевший стакан Рейна:

- Хотите, я возьму для вас пиво?

На мгновение мелькнувшее на лице Рейна выражение отвращения ясно дало понять, как Рейн относится к пиву. К тому же он сказал:

- Нет, спасибо.

- Извините за любопытство, а что вы тут делаете, почему раньше не заходили?

- Я здесь по делу. Вообще днём я работаю на пристани, но сегодня мне надо быть в этом месте.

- Зачем?

Рейн посмотрел на Кэтрин долгим изучающим взглядом и ответил весьма просто и недвусмысленно:

- Я должен вас убить.