Лишняя деталь

1980г.
Итак, мы в автономке уже месяц. Экипаж выполняет боевую задачю, коллектив слажен, нештатных ситуаций на корабле не было. Каждый знает свое место, свои действия, всё работает как часы, как единый организм. Даже живой организм так безошибочно не функционирует. Вот он-то живой человеческий организм и внёс свои коррективы в наш морской поход. Так и было-бы всё монотонно, если бы не сбой в организме штурмана.

Штурман капитан второго ранга Роман Василенко уже второй день жаловался на боли в животе. Корабельный врач дал ему таблетки, боль на какое-то время успокоилась, но на третий день вернулась и беспокоила Романа еще сильней. Он с трудом выполнял свои обязанности, прокладывая на картах  наш подводный маршрут. Конечно, об этом уже знали все. Командир корабля переговорил с врачом, тот заметно нервничал и не мог толком поставить диагноз. Получив моральных трындюлей от командира, он пообещал еще раз осмотреть штурмана и поставить диагноз.

Макаров Никита Сергеевич учился в военно-медицинском училище посредственно, особой любви к своей профессии не испытывал, но все-таки доучился, и был отправлен служить на Северный Краснознаменный Флот, что его омрачило. Единственной радостью было высокое денежное довольствие и мысль о достойной пенсии в недалеком будущем. Вот и врачом он был посредственным, повезло, что серьезных случаев не было, до селе.

Прошли Василенко и Макаров в медицинскую каюту, и принялся врач осматривать больного. Ох и труден путь к истине: «… тут больно? … здесь? … а так больно, нет?», и все под запись (пока при памяти). А пациент то не подарок попался: «…в роде, нет … не очень … здесь – да… здесь тоже… не понятная боль какая-то», и все в таком духе. Запутался врач, дал обезболивающего штурману, тот прикорнул на кушетке, а сам Макаров взял талмуд и принялся читать, а точнее считать, где больше симптомов совпадет аппендицит или поджелудочная. После того, как явного перевеса в одну из сторон он не обнаружил, решил сделать так. Больному в любом случае придется делать операцию, если у него аппендицит и вырезать аппендицит, то все хорошо и он герой. Если у больного поджелудочная и он вырежет аппендицит то, тоже не сильно страшно (аппендицит – человеку не нужен, лишняя деталь). А если и после этого боли не прекратятся, то тогда конечно он Никита получит по шапке и придется серьезно ответить за неправильный диагноз. Но в глубине души Никита был готов к такому повороту событий, он хорошо понимал – когда-то придется делать выбор рискуя репутацией, а коль он не был беззаветно предан своему делу, то пошел на этот шаг без лишних душевных мук.
 
Отмыли и продезинфицировали от крыс операционную, так что хлорный запах распространялся далеко за пределы отсека. Замполит зарядил новую пленку в фотоаппарат – решил сделать снимки для стенгазеты. Командир корабля, надо отдать ему должное, мудро наблюдал со стороны, но в процесс не вмешивался, дабы не  увеличивать   нервозность, которая конечно присутствовала в тандеме с хлорным запахом. А вот замполит наоборот ходил как кот вокруг крынки со сметаной, все собирал материал для стенгазеты.

Час пробил и Романа положили на операционный стол. Никита сделал больному наркоз и начал резать. Спустя час поле начала операции, замполит решился заглянуть, что же там происходит и сфотографировать.  Перед изумленными глазами политработника советского флота предстала такая вот картина: рядом с операционным столом стоит тазик, в который выложено примерно половина кишечника штурмана, рядом опрокинув стопарик медицинского спирта, затем закусив соленым огурцом врач, тыкая пальцем в какую-то энциклопедию произнес: «Ну, что Сергей Константинович, ненужный отросток я ему уже отрезал, теперь вот думаю, как кишечник правильно обратно сложить, а то он скоро проснется от наркоза, нехорошо получится!». А замполит уже поплыл вдоль переборки, медленно уходя в обморок, и так плавно и рухнул. Не ожидал такого эффекта Никита от своей шутки. Матрос прибежавший на звук рухнувшего замполита взял с подсказки врача нашатырь и сунул его под нос замполиту, тот очухался и ушел к себе в каюту, забыв фотоаппарат.

Операция закончилась, Роман очнулся, но по-прежнему чувствовал дискомфорт в брюшной полости, правда с его слов меньший, чем до операции. Иногда Роман косо глядя на Никиту, говорил: «коновал, по-моему, ты что-то не то мне вырезал». Теперь у Романа боли были, когда он сидел или стоял, а в лежачем положении все проходило. Командир корабля видя ,что  лежа Роман чувствует себя лучше, но при этом валяясь в каюте не приносит ни какой пользы решил повесить над штурманским столом гамак. Теперь Роман лежа висел над столом и просунув руки в ячейки гамака мог в принципе выполнять свои задачи.

Спустя неделю больной начал ходить, иногда боль напоминала о себе, но все реже и реже. К концу боевого похода он чувствовал себя отлично. Экипаж АПЛ справился со всеми поставленными перед ним задачами. А стенгазета так и осталась без фотографии