Невидимка. 2010 г

Ночь. Тихо. Наш герой лежит на кровати и не спит. Нет, он не мучается угрызениями совести и у него не старческая бессонница. Он молод и свеж. Он одинок. В открытое окно влетают комары и запахи цветущей сирени. Весна. Вот он поворачивается на правый бок, смотрит в серую стену (ночью все стены серые) и размышляет о том, что если бы лежал сейчас не один, то давно бы крепко спал, прижимая к себе любимую женщину. В его воображении вырисовывалась стройная, безумно красивая спутница с острыми бровями, неправильными чертами лица и длинными каштановыми, почти рыжими волосами, которые рассыпались по подушке и свисали до пола. Он слушал ее воображаемое дыхание, и ему становилось несколько легче от осознания того, что она рядом.
 
Внезапно он ощутил ее присутствие. То есть не то чтобы поверил в ее существование, а почувствовал ее присутствие прямо за своей спиной. Он обернулся назад, но никого не увидел. Тогда наш герой глубоко вздохнул и отвернулся обратно. Она начала вставать с кровати. Герой вскочил и стал с ужасом вглядываться в темноту, пытаясь разглядеть ее. Муражки пронеслись по его телу с такой скоростью, будто дернуло током.
 
- Кто здесь? – неуверенно спросил он тишину.
- Я думала, что ты уже заснул – извинилась тишина.
 
Он тер глаза, пытаясь переубедить себя, что это сон или же он сошел с ума.
 
- Тебе не послышалось – грустно отозвалась она в другом конце комнаты у окна.
- Кто здесь? – Повторил он.
- У меня нет имени – просто ответила она – когда я родилась, родители подумали, что меня нет, и уехали домой. Я не знаю, кто они и где живут, меня подобрала уборщица, прямо из-под родильного сиденья и вырастила, как свою дочь. Зови меня просто Полина. Я люблю это имя.
- Здравствуй, Полина – Справившись с собой, отозвался он – Меня Сергей.
- Я знаю. Я давно живу с тобой. Я встретила тебя в метро. Ты был такой красивый, гордый, смотрел на всех свысока. Я сразу поняла, что ты поэт. Я почувствовала это. И еще, знаешь что? – она замолкла.
- Что? – чуть погодя спросил он.
- Я поняла, что смогу жить только с тобой. Посмотрела на тебя и поняла. Ты рад моему появлению?
- Честно говоря, я немного испуган – Оправдался Сергей – У меня ощущение, будто с головой не в порядке.
 
Наступило долгое молчание.
 
- Ээй – тихонько позвал он.
 
Тишина не прекращалась.
 
- Ясно. Галлюцинации на нервной почве – поставил он себе диагноз.
 
У окна послышался переливающийся, как весенний ручеек, смех. Сергей вскрикнул и отскочил к письменному столу.
 
- Не пугайся – успокоила она его. – Я часто смеюсь вместе с тобой, чтобы ты не слышал. А помнишь, на той неделе у тебя оторвалась пуговица и я ее пришила.
 
Сережа отлично помнил чудесное возвращение пуговицы и активно закивал головой.
 
- Я не сдержалась. Мне хочется заботиться о тебе. Мыть посуду, стирать одежду, гладить ее, напевая, но я боялась, что ты испугаешься меня. Поэтому вела себя тихо. Сидела около тебя ночами, когда ты нервно курил и писал, потом ложилась рядом, когда ты засыпал. А сегодня, вот… Тебе не спится…
- Да. День был тяжелым и погода испортилась. Ты где? Полина – позвал он ее. – Полина! – он подождал еще минуту и выдохнул. – Ушла.
- Никуда я не ушла. Задумалась.
- О чем?
- О том, что из всего этого выйдет. Ты, наверное, прогонишь меня теперь.
- Да нет, живи.
- Прости, но я люблю тебя. Самое страшное, что ты никогда не сможешь мне ответить тем же.
- Почему?
- Потому что меня нет.
- Ты же есть.
- Ты не понимаешь, я смотрю на тебя и мне спокойно. А ты меня не видишь, и тебе будет одиноко всякий раз, когда я буду просто молчать. А я не люблю разговаривать много. Мне всю жизнь не с кем было поговорить.
- Давай просто помолчим, если ты хочешь. Я тебя заочно буду любить.
- Ты это говоришь из жалости – шепотом произнесла она. – Ты не сможешь любить меня по-настоящему.
- Дай мне руку.
 
В комнате стало невыносимо тихо. Сергей ждал. Прошла минута, две, десять, прежде, чем он снова заговорил с протянутой в пустоту рукой.
 
- Обиделась что ли? Где ты? Странная какая. Полина! Полиночка! – комната отвечала молчанием. – Ну почему ты молчишь? Не пугай меня, пожалуйста.
 
Сергей начал ходить по комнатам, пытался поймать ее, звал, пытался объясниться. Но все было тщетно. Квартира была пуста. И хотя он по-прежнему ощущал ее присутствие, что-то заставило его сесть и успокоиться.
 
- Хорошо. Я буду спать, а ты сиди и смотри. Завтра утром я вытравлю тебя из дома, вот увидишь. Подожгу что-нибудь в квартире, чтобы ты ушла.
- Ты посмеешь убить свою любовь? – обиделась Полина.
- Сама виновата – Глухо отозвался он, лежа лицом к стене.
- Сереж – позвала она его.
 
Сережа молчал.
 
- Прости меня, просто я боюсь тебя не меньше, чем ты меня. У нас сумасшедшая любовь, ненормальная. Это противоестественно. Понимаешь?
 
Ни слова в ответ.
 
- Ну, я же тебя вижу, я же знаю, что ты здесь. Не молчи, умоляю. У меня, кроме тебя никого нет. На всей Земле.
 
Реакции не последовало. Сергей забылся тяжелым сном.
 
- Милый, любимый – заплакала она – не обижай меня. Ты счастье мое. Душа моя. А я твоя болезнь, ошибка. Прости меня. Что мне сделать, чтобы ты поговорил со мной?
- Просто будь рядом – ответил он сквозь сомкнутые веки и глубоко задышал.
 
Полина сделала шаг к кровати. Потом еще один. Секунды стали бесконечными. Теперь он знал о ее существовании. Этот простой факт увеличивал расстояние до кровати до космических размеров. Она сделала еще шаг и, преодолев себя, приблизилась в плотную к кровати, опустилась на край ее и осторожно улеглась рядом. Он лежал возле нее своей огромной серой массой и глубоко дышал. Она приблизилась в плотную и тихонько стала дышать в его шею. Сергей поежился и осторожно повернулся к ней. Оба замерли. Она смотрела на него, он на нее. Ему казалось, что он видит черты ее лица, каштановые волосы, руки. Протянул руку, но не рассчитал и задел ее.
 
- Ай – негромко вскрикнула она.
- Что это было? – обеспокоенно спросил он.
- В губу заехал. Все хорошо. Вот моя рука, держи.
 
Сергей ощутил в пустоте маленькую руку с длинными худыми пальцами и крепко сжал ее. Первую и последнюю ниточку, связывающую его с ней. Чуть погода, он провел ладонью вверх по предплечью и ужаснулся.
 
- Что это?
- Шрамы.
- Откуда?
- С улицы. Люди не замечают меня и бьют, чем ни попадя, задевают, царапают, попадают в меня различными предметами. Очень сложно быть невидимкой. Никто тебя не жалеет.
 
Сережа заплакал.
 
- Почему ты плачешь? - Вытирая его слезу, встревожилась Полина.
- Тебя жалко.
- Не стоит. Я привыкла. Ты же все равно меня не видишь. Сам мне вчера книгой в переносицу попал.
- Когда?
- Вечером, когда бросил ее на пол.
- Я дочитал.
- Я знаю. Маркес. Читала.
- Когда?
- Пока ты на работе. Чем же мне еще заниматься? Еще я музыку на компьютере слушаю и танцую.
 
Сережа засмеялся.
 
- Не смейся, очень хорошо получается. Жаль ты не увидишь.
 
И они засмеялись так, будто знают друг друга безумное количество времени, будто живут вместе вечность. Все стало родным и понятным.
 
- Хочешь, я себя изуродую?
- Зачем – испугалась она.
- Чтобы разделить твою боль.
- Ты сделаешь только хуже. Дай мне возможность смотреть на тебя, это единственное, что мне дано.
- Просто смотреть?
- Просто смотреть.
- Теперь я понимаю, какое счастье «просто смотреть» на любимого человека.
- Я могу тебе петь. Я хорошо пою.
- Что ты поешь? Попсу?
- Боже упаси, романсы.
- Не люблю романсы, скучно. Цоя можешь спеть?
- Чего там петь то? – усмехнулась она.
- Пой.
- «Здесь не понятно, где лицо, а где рыло, и не понятно, где пряник, где плеть» - тихо запела она. Голос ее разливался по темной квартире и ласкал нашего героя. Она пела, а он пытался увидеть ее, представить хотя бы мысленно, но возникал один и тот же образ, который он пронес до конца своих дней. И когда она дошла до припева, он стал ей подпевать.

- «Нам с тобой: голубых небес навес» - пели они в унисон. – «Нам с тобой: станет лес глухой стеной. Нам с тобой: из заплеванных колодцев не пить. План такой - нам с тобой...»
 - Ты теплее тысячи солнц – Тихо сказала она. – Мне с тобой спокойно.
- Пожалуйста, не уходи от меня.
- Не уйду. Даже если тебе вдруг покажется, что меня нет, помни, я всегда буду рядом. Просто помни это.
 
«План такой – нам с тобой»
 
Июль 2010г