Месть в два хода

Месть в два хода.

От яркого солнца слепит глаза. С площадки, сверкающей причудливо выложенной белой плиткой,  видно только море. Песчаная полоска берега  где-то далеко внизу, чтобы взглянуть на нее, надо подойти к самому краю, к ажурной, почти невесомой на вид, оградке. Жарко. Ветра почти нет. Хозяин виллы, возле которой устроена прогулочная площадка, сегодня принимает гостей. Их много. Они богаты, изнежены. Они медленно прогуливаются вдоль оградки, стараясь поймать изредка набегающий с моря ветерок. И дамы и их спутники, несмотря на довольно ранний час, уже слегка навеселе.Среди гостей бесшумно и почти незаметно снуют стюарды с подносами, уставленными высокими фужерами с коктейлями. Они одеты в белые форменные костюмы, их лица похожи и равнодушно спокойны. Потому гости не замечают, кто и когда приносит и уносит угощение. В тени специально разрисованного к празднику тента играют  весьма хороший джаз пятеро музыкантов.

Я — стюард. Согласно правилам, мне нельзя рассматривать гостей. Лучше даже и не поднимать на них глаз. Но я смотрю. Украдкой. На нее. Она, конечно, еще очень хороша. Особенно ее тонкие лодыжки, украшенные витиеватой татуировкой и несколькими причудливыми золотыми украшениями. Она может себе это позволить. Как и многое другое...

...Гриса мне дали в пару по какому-то модному тогда рейтингу. Это было так давно...Мы были совсем маленькими... Тогда только начали внедрять в правило парное обучение. Вот мы с ним  и стали таким образом парой на весь период обязательного образования. Звали его Григорий. Но, поcкольку он был тогда малышом, то называл себя Грисой, что так и осталось в нашем общении. Наше удаленное соревновательное обучение постепенно переросло в настоящую дружбу, а со временем в крепкую привязанность. Почти зависимость. В чем-то он превосходил меня, в чем-то я его. Я всегда был пухлым, неспортивным, и при спаррингах, обязательных в школьной программе, он, чтобы не подводить меня, старался время от времени изображать проигрыш. Когда он, пыхтя, практически сам падал на татами, прикрывая себя моим пухлявым тельцем, то всегда успевал шепнуть мне: «ты меня задавил, приятель, у тебя слишком тяжелая голова», намекая на то, что я умнее его.

Да, я всегда был немного впереди Гриса по математическим дисциплинам и химии. И, в свою очередь,  чтобы не испортить Грису его рейтинги, каждый вечер в отдельном канале объяснял ему,  иногда и просто подсказывал то, что Грису не давалось понять и решить... Немотря на разные назначения по специализации, полученные по окончании обязательной программы, наша дружба не прекратилась. Грис стал военным, я химиком. Но при любой возможности мы старались видеться, а когда это удавалось, то разговорам нашим не было конца. Однако, случилось, что меня посадили в секретную лабораторию на подготовку серии сложных опытов с новыми веществами. И какое-то время мы с Грисом не  могли даже переписываться.

Первое, что я сделал, выбравшись из лаборатории на белый свет, естественно, был звонок Грису. Но ни в тот день, ни спустя неделю я не добился ответа. Справки наводить было довольно сложно, но мне удалось узнать, что Грис погиб. За неделю до моего освобождения. От передоза запрещенного препарата, которым утешались отбросы общества. Недоумение и горечь потери толкали меня к поискам разгадки. Я самым энергичным образом взялся за дело, используя все свои возможности. Наконец, в результате нескольких приватных бесед, оплаченных из моего кармана, сложилась более-менее правдоподобная версия произошедшего.

 Начальником Гриса была  довольно взрослая, но еще весьма хорошо сохранившаяся дама (да-да, та самая, с татуировкой на всю лодыжку). Она неоднократно склоняла его к близким отношениям. Об этом, как выяснилось, знали многие их сотрудники, поскольку ее распутство было проблемой не только для Гриса. Когда Грис ей несколько раз отказал, она придумала иную тактику. Во время полевых занятий, якобы для улучшения физической подготовки, она впрыскивала ему тот наркотик. Постепенно наращивая дозу, она добилась полного контроля над Грисом. И во время одной из оргий своей начальницы он, не рассчитав дозу, погиб.

Какое-то время после полученной информации я находился в глубокой депрессии. Мне позволили взять продолжительный отпуск, во время которого я должен был пройти курс лечения. Я подчинился предписанным мне процедурам, но мысль о мести не покидала меня. Моя работа позволяла мне иметь средства для  подготовки того, что я, наконец, задумал.

...Дамы томно смеялись над шутками хозяина виллы. Одна из них, та, с татуированными лодыжками, сделала мне знак подать ей выпить. Что же, вот и моя очередь. Я подал  ей заранее приготовленный для нее фужер. Если специально исследовать его содержимое, вы ничего крамольного не найдете.Уверяю вас. Но ведь это пока только первый ход. Подождем, что будет дальше. А дальше приближается самое жаркое время дня. Солнце палит так, что гостей не спасает ни тент, ни слабый морской бриз, ни ледяные коктейли.
Эй! Выставляйте заморозку! - Распорядился хозяин.
«Заморозкой» называют недавно изобретенный агрегат, охлаждающий воздух вокруг себя в радиусе 25-30 метров, вплоть до небольших заморозков. Энергии, а, значит, и средств, правда, жрет немыслимо, но для особых случаев люди находят возможность потратить имеющиеся у них излишки. Два стюарда, напрягаясь, выкатили на середину площадки эту махину. Спустя несколько минут, она, войдя в заданный режим, начала охлаждать воздух. У присутствующих от разности температур изо ртов пошел пар. Все немедленно стали  шутить над этим, пытаясь выдохнуть воздуха побольше, чтобы увидеть выходящее облачко пара. Вот и время второго моего хода, Госпожа — искусительница.

...Когда из рта татуированной особы появился черный дым, стоявшие с нею рядом ахнули и расступились. И мне открылось зрелище, которого я ждал. Вещество, распыляемое «заморозкой», вступило в реакцию с тем, что я подмешал в коктейль искусительнице. Пусть все видят ее подлую натуру, — черный дым, символ ее внутреннего демона. С тайным наслаждением я смотрел, как она с каждым выдохом теряла силы, ее лицо исказила болезненная гримаса ужаса, каждый обратный вдох давался ей с явным трудом. Через несколько минут все будет кончено. Пока все вокруг были в замешательстве, я неторопясь прошел в помещение для обслуги. Там в одной из комнат лежит в отключке реальный стюард, бейджем и формой которого я воспользовался. Чашечка чая , услужливо поданная моей рукой, помогла ему уснуть на запланированное время. Скоро он проснется, и нам лучше не встречаться.

Через несколько часов я буду снова в своей лаборатории, Меня никогда не найдут, если вообще разберутся с действием моего вещества. Небольшая порция грима была не лишней в таком предприятии.

Грис любил на прощание с высоты своего двухметрового роста потрепать мои вьющиеся волосы и сказать обязательное: «Береги голову, приятель, она у тебя тяжелая, бьет наповал» Сидя в каюте дирижабля, плавно набирающего высоту над спокойной гладью моря, я пригладил свою шевелюру так, как это сделал бы Грис, и у меня  в груди защемило от вновь переживаемой потери. Спи спокойно, дорогой друг. Мое оружие всегда будет со мной.