Прозрачные сны

НА ГРАНИ РЕАЛЬНОСТИ  - ПРОЗРАЧНЫЕ СНЫ

В начале девяностых, когда в России стала доступна новая иностранная литература, мне дали почитать небольшую брошюру американского парапсихолога. Не помню имени, это была женщина. Книжка была научно-популярной – доступно объяснялись «мистические» явления, послужившие основой для многих религиозных видений. Этим также не без успеха пользовались творческие люди.

Брошюра  начиналась с описания храма древнегреческого бога сна Асклепия. Объяснялось, как и почему происходили излечения и предвидения. Далее автор переносил нас в джунгли Новой Гвинеи, к необыкновенно дружественным племенам, которые никогда не знали войн – они обладали культурой управления подсознанием и с детства изживали в себе враждебность.

Вводилось понятие «прозрачного сна» (на грани сна и реальности), и, самое главное, давалась методика – как добиться в этом успеха. Вызывать нужные образы. Заказывать сны и управлять ими. Избавляться от ночных кошмаров, переводя их в радость. Считается, по остроте и яркости ощущений это можно сравнить с оргазмом. На весь день – приподнятое настроение и прилив сил.

Я перечитала книжку бесконечное количество раз. Потом её пришлось возвратить – но за это время постаралась освоить предложенную методику.
Это одно из лучших воспоминаний моей жизни.
Заниматься надо постоянно, совершенствоваться. У меня со временем увлечение отошло на второй план, хотя и сейчас кое-что могу.

Одно из серьёзных условий успеха – стараться удерживать в памяти наиболее важные, радостные моменты полусна, а для этого их записывать. Фиксировать надо сразу, желательно не меняя позы после пробуждения – возвращение в реальность стирает видения очень быстро. Рекомендуется иметь возле постели карандаш и бумагу (я прятала их под подушку). Иногда достаточно зафиксировать несколько ключевых слов; если озарение посреди ночи - лучше записать, не включая свет. Остальное потом, в дневном облачении, восстановить.

Порой нам кажется, что в нашей жизни что-то было очень замечательное, но где, когда… не можем вспомнить, как ни перебираем хронологию событий. У меня такое случалось. Начинаем думать, что это из «прошлой жизни». А на самом деле – это полузабытые обрывки «прозрачных снов», более яркие, чем реальность.

Вот некоторые из таких «прозрачных снов».

НА УЛИЦЕ, ЗАЛИТОЙ ДОЖДЁМ

Около трёх часов ночи после долгой бессонницы задрёмываю и вижу себя на улице, залитой дождём.
- Этого не может быть, - говорю себе, – ведь я лежу в постели. Значит, сплю.
И тут вспоминаю, что надо «найти руки». Смотрю вниз и сначала вижу только туман. Но вот сквозь него проступают руки – примерно по локоть. Пробую мысленно пошевелить пальцами, это удаётся. Опускаю руки в бегущую по асфальту воду – чувствую, что она прохладная, струящаяся. Получается! Такая буйная радость овладевает всем существом, что просыпаюсь.
Снова засыпаю, и на этот раз довольно легко «нахожу себя» полностью. Разбрасывая руки брассом, плыву по воздуху. Вот и форточка, хочу вылететь через неё на улицу, но… за ней оказывается другая комната, побольше. Вдруг меня начинает «уносить», с трудом преодолеваю это состояние (смотрю на себя). Снова впереди форточка, со звёздами снаружи. Гребу к ней, цепляюсь, чтобы «не унесло», ныряю… опять комната. В этот раз вылететь на простор не получилось.
(Ошибка: надо было действовать решительнее, ударить по стеклу, и тогда оно могло прогнуться, причудливо развалиться, не повредив, и, скорее всего, простор был бы обеспечен).

ДУНАЙСКИЕ ВОЛНЫ

Выхожу на улицу. Небо странно расчерчено: словно смазанными звёздами… Но ведь это не наша городская площадь, она большая и похожа на площадь перед Собором Святого Петра в Риме, какая-то волшебная.
- Не может быть. Значит, сплю и можно полететь!
Отталкиваюсь от земли. Вспоминая, как в прошлый раз не могла вырваться из закрытого пространства, сразу даю себе задание подняться выше. Лечу вдоль пышных зелёных деревьев. Вот цветник (на балконе?), он прекрасен – особенно хороши голубые розы. На цветке сидит изящная белая бабочка. Направляюсь к крыше, опускаюсь на неё и снова взлетаю, мне на диво хорошо. Внизу на площади люди – они мне улыбаются. Выхватываю из толпы Валю и вместе с ней взмываю вверх. Мы кружимся в вальсе, гремит музыка «На голубом Дунае».

ЯБЛОНИ ЦВЕЛИ

В высоких узких окнах – цветущие яблони. Это окна моей школы №22. Цветы крупные, белые с розовой каёмкой.
- Смотрите, как цветут яблони! – говорю я. – Они цвели так, когда мы сдавали выпускные экзамены. Всегда во время экзаменов мы несли в классы полные охапки цветущих яблонь. Букетами были уставлены столы…
Я протягиваю руки к яблоням и плачу.

ЗМЕЙКА

Змейка длиной 3-4 сантиметра должна быть прикреплена петелькой на хвосте к дощечке. Этого нет, и я стараюсь поправить. Змейка ползёт по краю, хочет дотянуться до еды, но падает на пол и, изящно подскакивая кольцами, приближается к столу.
- Может, она ядовитая? – думаю я и накрываю её стеклянной пол-литровой банкой. Под ней змейка начинает расти, раздуваться, заполоняет почти всю банку. У неё большие красивые голубые глаза.

РОЖДЕНИЕ КРОКОДИЛЬЧИКОВ

Они рождаются очень просто. Слон подкидывает хоботом маленький шмоток ещё не застывшей резины, играет им как мячиком, и тот превращается в завиток. Падая, забавный завиток разевает пасть – вот и живой крокодильчик, только надо ещё слегка раздуться. Ещё завиток, ещё… Крокодильчики скачут по полу.

РОЖДЕНИЕ ПТИЧЕК

По горному склону идут овцы. Внутри них всё видно, как на рентгене. Птички зарождаются у хвоста и по каналу близ позвонков проталкиваются вперёд. Овцы едят, пища передвигается от хвоста к голове, а птички растут и с последним толчком вылетают наружу из шеи, порхая.

ВИДЕНИЕ ПЛАТЬЯ

Мы с другом идём по тропинке вдоль обрыва, за которым развалины крепости. Однако я без одежды, с каким-то обрывком тряпочки.
- Я же голая, - замечаю, на что друг отвечает:
- Так оденься.
Но у меня ничего нет! Я оборачиваюсь – там появляется девушка в бело-голубом платье в полоску. Оно мне подошло бы, но тогда голой останется девушка.
Со стороны обрыва в воздухе ни на кого не надетое появляется платье, оно красиво и хорошо разглажено. Оно призрачно.
- Его надо позвать, - говорим мы и начинаем осторожно манить к себе руками. Поколебавшись, платье повинуется и по мере приближения становится плотнее, материальнее. Наконец, я с закрытыми глазами вижу, что подруга его поймала. Мы с облегчением смеёмся.

СОН

Сон – это такая вертушечка на каркасе, цирк, шапито, летающая тарелочка, соединённая к центру нитями-струнами. Вдруг оттуда что-то выдёргивается, хрупкое сооружение на миг повисает в воздухе, распадается… И всё начинается сначала.

ПЕРЧАТКА

Через огромный спортзал протянуты верёвки, раскачиваюсь на них. Летаю между ними, как обезьяны в заставке к передаче «В мире животных». Внизу на меня смотрят маленькие люди. Оказываюсь рядом с молодым человеком. Оборачиваюсь – даю ему понять, что я «не против». Мы стоим друг перед другом и влюбляемся. Порой мне кажется, что это девушка (тогда кто я – юноша?) Что-то цепляет сзади, и я роняю перчатку. Знаю, что нельзя открывать глаза (проснусь!), но мне интересно, куда упала перчатка, и я тихонько подсматриваю. Он замечает мой взгляд, галантно поднимает перчатку и подаёт мне. Это восхитительно.

ФОНТАН НАОБОРОТ

Снежно-искристый фонтан, красиво выгибаясь, бьёт в большой круглой чаше, но – наоборот. То есть, искрящиеся брызги стекаются откуда-то снаружи и исчезают в центре чаши, откуда должна бить струя.

СТЕСНИТЕЛЬНАЯ

Две девочки, одну из них зовут Таня. Она стеснительная. Когда появляются двое, кого девочки ждут, Таня мышкой ныряет под половицы и убегает.

МОЙ ДРУГ ЛОШАДЬ

Глажу её морду, а возле хвоста кидаю песком. Она обижается и поворачивается задом. Не обижайся, лошадь. Мы ложимся рядом – её морда рядом с моим лицом, и я снова глажу её крупные формы. Нам хорошо. Она кладёт мне на грудь… руку. Большая, мужская рука. Сильный, хороший друг.

ВЕРНОСТЬ ДЕТСТВУ

Белый жакет, алый бант. Нет, бант тоже светлый – и мы поём песню.
- Это наша песня, - радостно поднимаются мальчишки. – Мы тогда делали рукавицы.
Мы берёмся за руки, мы счастливы. Вот и истаяли кости, всё прошло…

РАСТВОРИТЬСЯ ПЕСЧИНКОЙ В МИРОЗДАНИИ

Хочу свечкой взмыть ввысь – но мешают драпировки, или банановые листья, или виноградная веранда, и в руках у меня остаются огромные рваные куски. Вместе с ними меня проносит к дверям. Распахиваю их и вылетаю. Вот оно, чудо! Я на самолётной высоте, под звёздным небом, далеко внизу огни. Бросаюсь в пространство… сердце замирает в восхищении. И я наслаждаюсь, кружу, парю, пока не превращаюсь в точку в огромном пространстве, и уже неизвестно,  где я, нет времени, места, верха и низа, я исчезаю… Полная свобода, бессмертие или смерть.

Фото Алексея Колосова