Курская дуга

Курская дуга
(эпизод Великой Отечественной войны)

В южных степях намечается битва,
К западу, – сказано, - курс.
Маршем ночами двигались скрытно
Армии наши под Курск.

                *******
«Тигриная» стая – дивизий армада,
К броску приготовился зверь,
Моторы ревели, в ушах – канонада,
А мы их добыча и цель.

Железные «клинья», терзая траншеи,
На Курской завязи дуге,
В ответ огрызались, хрипя, батареи,
Воронки - в изрытой земле.

Утюжили сверху, бомбя, самолёты,
Стервятники рвались на пир,
«Накрыв» из орудий, удар - миномётов,
Казалось, обрушился мир.

Вцепились «клещами». Убитые, стоны…
И вновь повторялся обстрел,
Держали в окопах бойцы оборону,
Но фриц ещё больше зверел.

Кресты с черепами, а немец матёрый,
Им нужен в войне перелом,
«Пантеры» и «Тигры» - рычание моторов, 
Ползли прямиком напролом.
 
Сигнал долгожданный: взмывает ракета,
Стальные машины – наш ход!
И армия танков с лучами рассвета
Помчалась лавиной вперёд.
 
Молили не Бога, не верили в чёрта,
Смекалка, с надеждой на фарт,
В атаку летели на «тридцать четвёртых»,
От страха остался … азарт.

Творилось такое, сравнений не знаю:
И в Господа бога!.. Держись!…
Наверное, … ад показался бы раем,
Сцепились на смерть — не на жизнь.

Громады металла неслись друг на друга,
С желанием одним – убивать,
Пружина сражения сжималась упруго -
Никто не хотел уступать.

Вздымалась пылища, за всполохом всполох,
Над степью – кромешная мгла,
Скрипящие траки, как бешеный молох,
Кромсали … живые тела.

Срываются башни, неистово пламя,
Столбами поднялись огни,
Под лязг гусеничный чадят факелами 
И слышится скрежет брони.

Стрельба бронебойным - прямая наводка,
Снарядами рявкает ствол.
Снаружи – котёл, а внутри – сковородка.
Не целясь, - по брюху, в упор.

Металась в прицеле по полю пехота,
А танки пошли на таран.
Валились снопами, убитых – без счёта,
Кишки и кровища - из ран.

Катками дробили солдатские кости,
В бою не пристало стонать, 
Никак не привык, закипаю от злости.
Свои ли, чужие — как знать?
.
Рычаг – от себя. Неожиданно — вспышка,
Тряхнуло в печёнках нутро.
Мелькнуло в сознании: Приехали, «крышка».
Как током, от боли свело.

В горящей одежде я выполз из люка,
Из горла — неистовый крик,
Запомнил свои обгоревшие руки –
Сознание включилось на миг.
.
Мои не успели… Сгорели ребята, 
Геройски погиб экипаж.
За братьев-танкистов. Судьба у солдата.
Давай…, отложи карандаш.

В пустые стаканы, плеснув самогонку,
С трудом, подбирая, слова:
«Помянем, сыночек, не чокаясь звонко».
Склонилась его голова.

Навечно зарубка… Засела занозой
И врезалась в память дуга,
Вся грудь в орденах, и горючие слёзы:
«Сломили под Курском врага».
.
                *******
Ему объясняю сражения интригу, 
Про Гитлера главную цель -
Сорвали фашистам, как пишется в книгах,   
Коварный их план - «Цитадель».

Весьма удивился, что в «Центре» и с «Юга»,
Прервав, запоздалый рассказ:
«Турнули Манштейна с фельдмаршалом Клюге?
Мы все выполняли приказ».

Ответил-отрезал: «Под Курском сражение…».
Потом на минуту умолк…
«Отбросив по флангам, пошли в наступление.
Отдали за Родину долг.

В кино – эпопеи, сродни балалайке...
И сам Рокоссовский — с тобой?..
Где Жуков да с каждым? Красивые байки.
Ватутин и Конев? Постой...

В Берлин не случилось, на Эльбу ни шагу,
На марше встречали весну,
И точку, поставив боями за Прагу,
Мы там завершили войну».

Послесловие. С бывшим механиком-водителем,
танкистом дедом Николаем встречался
в начале двухтысячных годов. Это была
последняя наша встреча.



Первый вариант.
 
Курская дуга   (эпизод войны)

Железные «клинья» на Курской дуге,
Запах полынный… Траншеи в земле.
«Тигриная» стая – дивизий армада,
Моторы ревели, в ушах – канонада.
Утюжили сверху, бомбя, самолёты.
Залпы орудий… Колонны пехоты…
Кресты с черепами кошмаром – не сном,
«Тигры», «Пантеры» ползли напролом. 
Молили не Бога, не верили в чёрта,
В контратаку - на «тридцать четвёртом».
Творилось такое, сравнений не знаю:
Наверное, … ад показался бы раем.
Пылища над степью – кромешная мгла,
Скрипящие траки кромсали тела.
Срываются башни… Столбами - огни…
Сквозь лязг гусеничный скрежет брони.
Стрельба бронебойным - прямая наводка,
Снаружи – котёл, внутри – сковородка.
Не целясь, - в упор, неслись на таран.
Убитых – без счёта, кровь хлещет из ран.
Катками дробили солдатские кости.
Никак не привык, закипаю от злости.
Рычаг – от себя… Удар или вспышка?
Мелькнуло в сознании: Приехали, «крышка».
В горящей одежде я выполз из люка,
Запомнил свои обгоревшие руки.
Погиб смертью храбрых родной экипаж…
Ты, это… Давай…, отложи карандаш.
В пустые стаканы плеснул самогонку:
Помянем, сынок, не чокаясь звонко.
Заплакал старик: «В рубашке родился».
Вся грудь в орденах, но слёз не стыдился.
Ему объясняю про Гитлера цель -
Сорвали фашистам их план «Цитадель».
Весьма удивился, что в «Центре» и с «Юга»
Турнули Манштейна с фельдмаршалом Клюге.
Ответил-отрезал: Под Курском сражение…
Держались, отбили, пошли в наступление.
В кино – эпопеи, сродни балалайке.
Где Жуков да с каждым…? Красивые байки.
Ватутин и Конев? Слыхал… Не встречал.
И сам Рокоссовский? Нет, лично не знал.
В Берлин не случилось. За Эльбу ни шагу.
А точку поставил боями за Прагу.

Послесловие. С бывшим механиком-водителем,
танкистом дедом Николаем встречался
в начале двухтысячных годов. Это была
последняя наша встреча.