Мои детские и юношеские страхи

 Одно из сильных чувств человека – это чувство страха. Все люди на земле испытывают это чувство, особенно дети. Есть страхи, которые можно подавить внушением, усилием воли, знаниями.  Многие бояться собак, бояться публичных выступлений, бояться сильных и наглых людей. Эти страхи подавляются человеком усилием воли или спортом, что делает человека способным отразить сильного противника. Если же человек начинает приспосабливаться к обстоятельствам, не делая усилия побороть страх, то страхи  способны сделать  из него жалкого и подлого человека. На протяжении всей жизни это чувство посещает человека и самое вечное - этот страх смерти. Человек не знает, что его ждёт после смерти. Но когда приходит тот час, человек спокойно уходит в небытие.
 Я решила написать о своих страхах. Возможно, кто-то из читателей и разделит вместе со мной мои страхи.

  Мои детские и юношеские страхи.

 Когда мне исполнилось три года, началась война. Наша семья эвакуировалась из Москвы на Урал. В Куйбышеве на вокзале я потерялась: отцепилась от маминой сумки и прилепилась к сумке чужой тёти. Меня отвели в отделение милиции, и там меня нашёл отец. Чувство страха я не помню, но года в четыре мне приснился сон с очень яркими подробностями этого приключения. Я думаю, что  в моих подкорках остался страх.
 Я хорошо помню свои страхи лет с семи. Я  училась в первом классе и через полгода нам выставили первые оценки. За диктант я получила три, и учительница оставила меня после уроков, чтобы переписать диктант.  Меня  каждый день  из школы забирала мама, и я не понимала, что значит оставить после уроков в школе. Страх, что я больше не увижу маму, поглотил меня всю, и весь класс огласился моим рёвом: какая работа над ошибками? Отпустите меня к маме! Через полчаса меня к ней отпустили.
 Шёл сорок пятый год прошлого столетия: только что закончилась война, и мы привыкали жить без сводок с фронта. И в этот первый год без войны в Москве начались убийства: лютовала банда «Чёрной кошки». О ней был создан фильм «Место встречи изменить нельзя». В очередях женщины рассказывали страшные истории: вчера ограбили склад и убили сторожа и ребёнка, а сегодня залезли в квартиру и убили старика.
 Но самые жуткие истории мы с сестрой узнавали из бесед нашей мамы с моей первой учительницей, с которой мать подружилась и часто приходила к ней в гости. У моей учительницы была маленькая комната в коммуналке, и мы  с сестрой в начале беседы сидели за столом вместе с взрослыми, а потом от страха сползали под стол. Но взрослые не предавали этому значение и  вновь рассказывали эти, щекочущие нервы, страшные истории. Я до сих пор помню некоторые из них. Они совсем были не похожи на истории, рассказанные в фильме Говорухина.
Первая страшная история:   Одинокая молодая женщина приходит домой после трудового дня,  ужинает и собирается почитать книгу, но обращает внимание на шум: как будто где-то капает вода.
 Что это? Может дождь стучит в окна…,  но дождя нет. Может вода капает в кране на кухне, идёт на кухню. Вода не капает -  кран закрыт.  В туалете  тоже всё в порядке – тихо. Возвращается, берёт книгу, садится на диван: кап, кап, кап.  Осматривает стол: может  быть, пролила чай и не вытерла лужу… нет всё сухо.  В комнате стоит буфет и шкаф. Подходит к шкафу: слышно громче: кап - кап. Рывком открывает дверцу шкафа: в шкафу окровавленный  её знакомый! Женщина сжимается от страха, захлопывает дверцу, хватает пальто и убегает в ужасе на улицу….
 Вторая история: Женщина возвращается вечером домой: идёт проходным двором через школьный двор. Осень, темно. Старается пробежать быстрее в проход в заборе и вдруг из темноты – мужчина! Просит сумочку,  но в сумочке всего несколько монет, на женщине хорошее пальто и кольцо на пальце…. Женщина цепенеет, а мужчина не церемонится, стаскивает пальто, она сопротивляется, кричит  и…. Наутро нашли труп этой женщины. Кстати, я всегда испытывала страх, когда бежала этим проходным двором. А после нескольких случаев убийства перестала ходить эти путём.
После этих бесед мы с сестрёнкой возвращались домой, крепко держа маму за руку и оглядываясь на прохожих.
  В тот послевоенный год мы стали ходить с мамой в кино: смотрели все военные фильмы: «Жди меня», « В шесть часов вечера после войны», «Беспокойное хозяйство» «Свинарка и пастух», все фильмы Александрова  с участием  Л. Орловой. Эти фильмы  очень нравились нам, особенно песни, которые сразу запоминались.
  Однажды мы попали на детектив, названия не помню.  Там  убийство произошло в момент, когда на улице остановилась машина с громким звуком – скрипом тормозов. Этот звук играл кульминационную роль в фильме: все свидетели ссылались, что убийство произошло в момент скрежета тормозов. Я была страшно напугана этими кадрами: недели три, сидя дома на диване, вслушивалась в звуки проезжающих машин на улице  и в звуки в коридоре (кто зашёл в квартиру, соседи или чужой). Поделиться своими страхами с мамой было стыдно: мы – дети,  пережившие тяготы войны, да ещё загипнотизированные образом вождя, должны научиться преодолевать свой страх. Я, дрожа от страха от  вновь, стоящего перед глазами этого кадра из фильма, внушала себе, что я смелая, и, что такое бывает только в кино. Были у меня, как у многих детей, и ночные страхи, боязнь темноты и страшные сны.  Постепенно я переборола эти страхи.
  Сильное чувство страха я испытала в возрасте девяти лет и описала ту ситуацию в своём рассказе «Яблоко».
  Помню, в детстве я боялась глубины воды. Не знаю, с какого возраста у меня появился этот страх. Мама вспоминала, что сидя  в ванночке, я била ладошками по воде  и брызги летели по всей кухне. Но почему-то страх не достать дна водоёма был  почти всегда. Плавать я научилась в тринадцать лет, предварительно прощупав ногами дно. А вода  в реке Москва возле деревни Кожино была чистая, все камушки и песок видны. Но плавала я плохо, от страха прерывалось дыхание, и я судорожно плыла к берегу. Смерть от утопления казалась самой страшной.
  В семнадцать лет я ходила  в походы с классом  по Подмосковью: «по местам боевой славы», и в каждом месте маршрута я с Надеждой, моей одноклассницей, обследовали дно любого водоёма. Наш лагерь располагался в лесу возле Нового Иерусалима. Там протекала Малая Истра. Каждый день мы бегали  к ней умываться. Но в лагерь не торопились. Надя была отчаянная, плавала лучше меня и  она начинала этот пеший поход по реке. Я шла за ней. Во время войны там шли отчаянные бои и обстрелы. Можно только удивляться, как нас не угораздило нарваться на снаряд или мину и не провалиться в воронку.
  Окончив десятилетку, мы отправились под Волоколамск, где наши будущие десятиклассники работали в совхозе. Там протекала небольшая речушка, где барахталось около тридцати школьников. Я осведомилась о глубине: можно ли оступаться, если устанешь. Меня заверили, что можно. Я проплыла, метров пятнадцать  и попробовала достать дна – не могу. Опять через три - пробую – нет дна. Плыву ещё и начинаю терять силы,  барахтаюсь, но кричать  не могу. Наконец, доплываю до берега, где обосновались наши мальчики. Стыдно, но я жива. Будучи взрослой тридцатилетней женщиной, я плавала в  море, предварительно надев на себя  надувной пояс, и никогда не  пыталась достать дна.