Пирогов Н. И. великий патриот и гениальный хирург

Великий патриот и гениальный хирург.
(к 200-летию рождения Н.И.Пирогова)

"Я бескорыстно посвятил всю свою   
жизнь служению истине и отечеству".
Н.И.Пирогов

В истории русской и мировой медицины Н.И.Пирогов занимает почетное место. Его жизнь, научная деятельность и творчество заслуживают того, чтобы с ними был близко знаком каждый россиянин.
Николай Иванович ПИРОГОВ родился в Москве 13 (25) ноября 1810 года в семье военнослужащего. Отец его, Иван Иванович Пирогов занимал должность казначея в провиантском управлении. Дед, Иван Михеевич Пирогов, также был отставным военным, владельцем пивоварни, человеком не бедным. Семья Пироговых, несмотря на многочисленность, жила в полном достатке. Она занимала большой хорошо украшенный дом, построенный по собственному плану в Кривоярославском переулке, Басманной части Москвы. К нему примыкал сад "с разными играми", которые развивали воображение и любознательность мальчика.
Не смотря на кажущееся благополучие, жизнь великого ученого изобиловала трудностями и невзгодами. Известно, что Н.И.Пирогов с рождения страдал от ряда физических недостатков: у него было выраженное косоглазие и ощутимые дефекты речи. Семейная жизнь также не была безоблачной и счастливой. Все, чего он достиг, стало плодом титанических усилий, необыкновенной трудоспособности и целеустремленности.
Детские годы оставили у Николая Ивановича светлые впечатления. Он рос под присмотром няни, Екатерины Михайловны, о которой вспоминал с такой же любовью, как Пушкин об Арине Родионовне. Кроме нее, в доме была работница, Прасковья Кирилловна, большая мастерица рассказывать сказки. Обе эти простые русские женщины заложили основы того возвышенного патриотизма, которым была пронизана вся полувековая научная, практическая и общественная деятельность Николая Ивановича.
Грамоте Коленька выучился самостоятельно в шесть лет, а в восемь к нему пригласили первого учителя.
В доме Пироговых бывало много выдающихся людей. Из них сильно повлиял на развитие Николая Ивановича известный врач Андрей Михайлович Клаус. Доктор Клаус часто занимал внимание маленького Пирогова карманным микроскопом, показывая ему строение листьев растений и другие чудеса органического мира. Коля с замиранием сердца ждал очередной возможности заглянуть в чудесный микроскоп пожилого доктора.
В детстве Пирогов любил играть в военного лекаря, подражая семейному врачу, одному из лучших московских практиков, известному анатому и физиологу профессору Ефрему Осиповичу Мухину.
Большое значение для развития в мальчике любви к медицине имели также беседы друга его отца, подлекаря Григория Михайловича Березкина. Он рассказывал Коле и о свойствах лечебных трав.
В 11 лет мальчика (вместе со старшим братом) отдали в лучший в Москве частный пансион Кряжева. Однако уже весной 1824 года материальные дела отца пошатнулись, он лишился службы и  был вынужден забрать сыновей из дорогостоящего пансиона. Николаю Ивановичу грозила карьера полуграмотного чиновника. К счастью, профессор Мухин, заметив и оценив способности мальчика, посоветовал подготовить Колю к поступлению в университет, и помог юноше в неполные четырнадцать лет стать студентом медицинского отделения.
Вскоре после поступления Николая Ивановича в университет внезапно умер его отец. Через месяц семью Пироговых выгнали из их дома, и ее члены перебивались с хлеба на квас. В тяжелой материальной обстановке прошли все годы учения Пирогова в университете.
Несмотря на царившую в те годы реакционную политику в естествознании и преследование в те годы всякого свободомыслия в Московском университете было много профессоров, находившихся на уровне передовой мировой науки. Замечательными педагогами были Ефрем Осипович Мухин и Матвей Яковлевич Мудров. К сожалению, большинство профессоров не применяло практических опытов на своих лекциях, и Пирогов, как он сам рассказывал, "во время пребывания в университете ни разу не упражнялся на трупах, не отпрепарировал ни одного мускула". Из операций над живыми он видел несколько раз литотомию (рассечение мочевого пузыря для извлечения камней) у детей и только однажды видел ампутацию голени.
Тем не менее в 1828 году Николай Иванович вышел из университета с общим развитием, давшим ему основу подлинного научного мышления, которое позволило в дальнейшем успешно заниматься настоящей наукой.
Получив диплом на звание лекаря, Пирогов пять лет пробыл в Дерптском (Юрьевском) университете, где под руководством известного профессора И.Ф.Мойера углубил свои знания в анатомии, усовершенствовал хирургическую технику и расширил объем своих научных исследований.
Защитив докторскую диссертацию, в 1833 году Пирогова поехал в Германию для дальнейшей подготовки к профессуре.
В 1835 году Пирогов заявил о желании занять свободную кафедру хирургии в Москве, однако министр просвещения Уваров попросил Николая 1 дать ему право самому назначать молодых профессоров на свободные кафедры, и назначил на московскую кафедру однокашника Пирогова – Ф.И.Иноземцева, за которого просил один знатный вельможа.
Николай Иванович, не зная об этом, направился через Прибалтику в родную Москву, но по дороге заболел сыпным тифом и был помещен в Рижскийц военный госпиталь на два месяца. В конце концов, Пирогова утвердили профессором Юрьевского университета. Благодаря его выдающимся лекциям, и практической деятельности, о двадцатипятилетнем ученом заговорили в столичных медицинских кругах и во всем тогдашнем западноевропейском мире.
Вступив на кафедру, Пирогов "положил за правило ничего не скрывать от учеников и, если не сейчас же, то потом и немедля открывать перед ними сделанную ошибку, будет ли она в диагнозе или в лечении болезни".
Доступность знаменитого профессора, его ум и простота, редкое бескорыстие, доброта и открытость, принесли ему всеобщую любовь и создали огромную известность.
В Юрьевский период своей профессуры Пирогов выпустил несколько крупных научных трудов, самым крупным из которых был "Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций", за которую Академия наук присудила ему первую из четырех Демидовских премий.
В январе 1841 года Н.И.Пирогов, в результате тяжелой и упорной борьбы с упрямством недальновидного начальства, был утвержден профессором Медико-хирургической академии в Петербурге, где учредил новую кафедру госпитальной хирургии с хирургической клиникой при ней и Анатомический институт.
В труде Пирогов был неутомим, и свою врачебную практику он рассматривал не как источник дохода, а как помощь страждущим и материал для изучения происхождения болезней и борьбы с ними. В часы лекций Николая Ивановича пустовали аудитории других профессоров.
Пирогов стремился поставить отечественную медицину на большую высоту. Он был силен не только в самокритике, но выступал с обличениями положения дел в Медико-хирургической академии и военно-санитарном ведомстве вообще. Многим чиновникам это было не по нраву и они, пользуясь оплошностями ученого, мешали ему спокойно работать, неоднократно пытались предать суду или даже объявить Пирогова сумасшедшим. В результате враги Николая Ивановича были посрамлены и  вынуждены на коленях в торжественной обстановке просить у него извинения за клевету.
В 1847 году Пирогов, после всесторонних исследований, опубликовал несколько статей и книгу о результате своих опытов использования эфира при хирургических операциях и высказался о необходимости его применения на поле битвы. Свои наблюдения он вскоре проверил и расширил на Кавказе, в обстановке войны, осуществив эфирный наркоз  при 600 операциях.
Кавказские наблюдения привели Пирогова и к другому открытию, полезному для раненых – неподвижной иммобилизирующей гипсовой повязке на поле сражения.
Занимался Николай Иванович и вопросами трансфузиологии: им описан собственный прибор для переливания крови.
Венцом петербургских анатомических исследований Пирогова является его классическая "Топографическая анатомия", называемая по изобретенному ее автором методу "Ледяной анатомией". Исследование замороженных трупов было начато в 1851 году и закончено в 1859.
В 1851 году Пирогов изложил новый способ костно-пластической операции нижней конечности. Ее достоинство состояло не только в сберегающей ампутации, но и в остеопластике.
Но из-за интриг завистливых коллег, постоянных конфликтов с начальством и личных разочарований Николаю Ивановичу, находившемуся в зените славы, пришлось оставить свою кафедру.
Началась Крымская война. В конце 1854 г. Пирогов был откомандирован в Севастополь, где проявил себя, как великий патриот, гениальный хирург и диагност, прекрасный организатор военно-санитарного дела.
Из Севастополя он писал жене: "…мы живем на земле не для себя только. Тому, у кого не остыло еще сердце для высокого и святого, нельзя смотреть на все, что делается вокруг нас… односторонним эгоистическим взглядом".
О своей работе Пирогов говорил так: "Мне некогда, с восьми утра до шести вечера остаюсь в госпитале, где кровь течет реками, слишком 4000 раненых. Возвращаюсь весь в крови, поту и нечистоте. Дела столько, что некогда и подумать о семейных письмах".
Несколько раз возле хирурга разрывались бомбы, но это никак не отражалось на его работоспособности.
Руководимая Николаем Ивановичем община сестер милосердия полностью оправдала возложенные на нее надежды. "Я горжусь их действиями; я защищал мысль введения сестер в военных госпиталях… и моя правда осуществилась на деле".
Пирогову тяжело было наблюдать "глупости и пошлости", какие делаются командованием, видеть, "из каких ничтожных людей состоят" штабы, и он уехал из Крыма  в июне 1855 года, но в конце августа снова был на фронте.
В сентябре 1856 года царь подписал именной указ сенату о назначении Пирогова попечителем Одесского, а затем и Киевского учебного округа, где он развил кипучую просветительскую деятельность. Много сделал Пирогов для улучшения качества преподавания в средней и высшей школе,  создания либеральной прессы. Он высказывался за уничтожение телесных наказаний, развитию духа коллегиальности педагогов, защищал студентов от придирок полиции, содействовал открытию воскресных и вечерних школ для взрослых и мн.др. Через пять лет Николая Ивановича уволили с должности попечителя без последующего назначения.
Его педагогические заветы заключались в проповеди гуманного отношения к учащимся, в заботе о воспитании человека-гражданина, в стремлении направить школу на службу высшим потребностям народа, в желании объединить науку, школу и жизнь, в постановке важнейших теоретических и практических вопросов воспитания и образования.
Получив отставку, Пирогов уехал в имение Вишня Подольской губернии, близь г. Винницы, приобретенное им незадолго до увольнения. Там он продолжал заниматься хирургической практикой, но это была уже деятельность врача, не озаряемая глобальными идеями.
Весной 1862 г. Пирогов уехал на четыре года в заграничную командировку для руководства работой будущих российских профессоров. Здесь же произошел интересный случай. Николай Иванович был приглашен для консультации к известному итальянскому революционеру Гарибальди. Пирогов осмотрел огнестрельную рану Гарибальди и нашел пулю, которую не смогли обнаружить до него десятки различных врачей, а также сделал ряд дельных рекомендаций по уходу.
 В 1870 г. в качестве представителя Российского общества Красного Креста он отправился на театр франко-прусской войны, где пять недель инспектировал лазареты в Германии, Лотарингии и Эльзасе.
Знания и таланты Пирогова вновь понадобились отечеству во время русско-турецкой войны 1877-1878 г.г.
Как результат участия Пирогова в ряде войн: Кавказской, Крымской и русско-турецкой, им была сформулирована военно-медицинская доктрина, изложенная в таких классических трудах как "Основные начала военно-полевой хирургии" (1866) и "Военно-врачебное дело" (1878), главными принципами которой явились следующие выводы:
"Война – это травматическая эпидемия".
"Не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны".
Пирогов предложил всем врачам и фельдшерам, находящимся на перевязочном пункте, "с первого появления транспортов начинать раскладывать раненых так, чтобы трудные и требующие безотлагательной помощи были отделены от легко- и смертельно раненых…
"…врач должен уметь различать истинное страдание от кажущегося".
"Хорошо организованная сортировка раненых есть главное средство для оказания правильной помощи".
"Не спешные операции, а правильно организованный уход и сберегательное (консервативное) лечение, должны стать главною целью хирургической и административной деятельности на войне".
"Главная задача полевых врачей и администраторов должна состоять в предупреждении скопления раненых на перевязочных пунктах и госпиталях". Это положение является главнейшим принципом эвакуации и сегодня.
Кроме прочего в этом труде следуют рассуждения относительно видов и объема медицинской помощи, приближении медицинской помощи к нуждающимся, важности статистики, анестезии, использовании гипсовых повязок, борьбе с госпитальными заразами, гигиене и антисептике, роли женского ухода, сформулировано учение о ранах, теория воспаления, контузий. Здесь же Пирогов дал классическое описание травматического шока, где художественность изложения соперничает с научной точностью.
Интересна для нас и еще одна мысль прозорливого ученого. Пирогов всегда настойчиво убеждал современников, что "будущее принадлежит медицине предохранительной".
На склоне дней Пирогов начинает писать "Дневник старого врача", в котором также предстает перед нами человеком долга и безупречной честности, гуманистом и патриотом, а также искренне верующим прихожанином. Он не разделяет эволюционную теорию Ч.Дарвина, а рассуждает о роли Творца в мироздании.
В мае 1881 года в стенах Московского университета было проведено юбилейное торжество, посвященное пятидесятилетию научной деятельности Николая Ивановича, которое было омрачено усилением его тяжелой болезни. Потеряв за год до того последний коренной зуб на верхней челюсти справа, он отказался вставить искусственные зубы. На месте выпавших зубов стала развиваться язва, которой Пирогов сначала не придавал большого значения. В Москве состоялся консилиум крупнейших отечественных хирургов, которые установили злокачественный характер новообразования и настаивали на операции. Жена Пирогова возражала.
Прямо с юбилейного праздника Пирогова увезли в Вену к знаменитому хирургу Бильроту. Последний спокойно и уверенно заявил, что болезнь не серьезная и скоро пройдет без хирургического вмешательства. Позже Бильрот говорил, что сразу установил диагноз фатальной и запущенной болезни, но был уверен, что пациент в силу преклонного возраста не перенесет операции, тем более, что она была уже практически бесполезной. Но ему хотелось приободрить больного, что и удалось в полной мере. Весь обратный путь в деревню Пирогов провел весело, в шутках и воспоминаниях о молодости.  "Из убитого и дряхлого, - рассказывал его спутник доктор С.С.Шкляровский, - он опять сделался бодрым и светлым". В последнее свое лето Пирогов работал в саду, купался, даже ездил верхом, но вскоре болезнь взяла свое…
В сентябре во время одной из прогулок Николай Иванович простудился и слег. Его агония продолжалась чрезвычайно долго. Он умер 23 ноября (5 декабря) 1881 года. Н.И.Пирогова похоронили в склепе в Вишне (с. Шереметка). Его тело было набальзамировано доктором Д.И.Выводцевым по рецепту самого Николая Ивановича и сохранилось до наших дней.
"Время – лучший ценитель работ",  - говорил Луи Пастер. Глубокий патриот, Н.И.Пирогов всю свою жизнь работал для блага родной страны, жил ее интересами, радел об ее процветании. 9 сентября 1947 года,  с целью увековечить память великого ученого, в селе Шереметка был создан музей-усадьба его имени.

Литература:
1.Мультановский М.П. "История медицины", Медицина 1967, Москва.
2.Чикин С.Я. "Врачи философы", Медицина 1990, г. Москва.
3.Якобсон С.А. "Н.И.Пирогов и зарубежная медицинская наука", Медгиз 1955, г. Москва.