Воспоминанья, как награда...

Воспоминанья,  как  награда, 
как  милой  пламенный  привет.
И,  как  ребёнок,  правда,  рад  я 
ожившим  строчкам  давних  лет.

Себя  в  них  вижу  молодым  я, 
то  ловеласом,  то  глупцом, 
с  кудрями,  словно  завитыми, 
и  с  зацелованным  лицом.

Но  сердце  в  мировой  печали 
о  том,  что  делалось  кругом.
А  мой  кумир – товарищ  Сталин, 
не  знал,  конечно,  о  таком.

Поэтому  вот  так  ужасен 
суровый  мир  после  войны.
Но  как  хотелось,  чтоб  прекрасен 
был  быт  людей  родной  страны!

И  романтично  отражались 
в  стихах  прекрасные  мечты.
А  вся  и  все  кругом  старались 
лишить  миражной  красоты.

И  вот  уж  отраженьем  в  строчках 
нелёгкий  мой  шахтёрский  труд.
А  память  строчит,  строчит,  строчит 
и  выдаёт  за  трупом  труп, 
то  в  исковерканном  забое, 
то  под  бомбёжкой,  то  в  Двине, 
где,  как  при  массовом  забое 
скотины,  бьют  евреев  не-
мцы,  гитлеровцы,  гады 
и  рвут  тела,  как  слово  я. 
Воспоминанья – не  награда 
уже,  а  боль  несносная  моя.
Но  я  листаю  их,  листаю 
по  строчкам  давнишних  стихов.
И  вот  уже  я  в  волчьей  стае 
полупартийных  мудаков, 
что  строят  коммунизм,  не  веря, 
иль  полуверуя  в  него.
И  мир,  как  за  чуланной  дверью, 
прокис  идейно  и  негож.

Не  совершая  преступлений, 
я  всё  же  каялся  во  всём 
в  строках  своих  стихотворений, 
которые  сжигал  потом.

Сегодня  их  припоминая, 
я  возвращаю  время  то, 
когда  был  пьян  от  Первомая, 
одетый  в  драное  пальто.

Но  был  любим  своей  женою, 
своей  единственной,  хотя 
случалось  флиртовать  с  чужою, 
не  смеха  ради,  но  шутя.

И  это  тоже  память  видит 
и  преподносит  в  радость  мне.
Совсем  за  это  не  в  обиде, 
когда  я  с  ней  наедине,

Нет,  в  этом  удовлетворенья 
я  вижу  каждый  раз  опять.
И  я  спешу  стихотворенья 
давнишних  буден  записать.