Иvаnы4

(из цикла «Дети Гипербореи»)

- Иваныч приезжает! – выкрикнул кто-то непонятно откуда.
- Иваныч?!
- Приезжает!?
- Как?!
- Когда?!
Вся толпа, суетившаяся около прибывшего из Чупы судна, тут же заразилась этим вирусом – «Иваныч». Сразу возникло что-то типа когнитивного диссонанса в массовом сознании, ибо пришвартовывание здесь и сейчас судна к причалу никак не соединялось со словом «приезжает». Почему не приехал-то, раз судно здесь? Начали искать выкрикнувшего. Нашли. Это был молодой практикант Фарфоров – тощий, длинный и кудрявый хиппоид в стандартной тельняшке и широких шортах, из которых тянулись две волосатые шпалы с кедами на босу ногу. На груди болтался амулет, в ухе серьга, на поясе нож. Он спрыгивал с борта, держа на плече холщевый мешок буханок для студентов.
Фарфоров объяснил, что послезавтра группа туристов-байдарщиков вместе с Иванычем, должна как раз спуститься по Керети в устье и пристать у острова Средний. Иваныч – бывший практикант, потом куратор, потом завхоз, потом еще кто-то по организационной части и теперь какой-то там менеджер или провайдер, но уже вне биологической станции, и вне Университета вообще. Однако Белое море и практики настолько въелись в его жесткие и не очень диски, что несколько дней в году Иваныч неизменно, со строгостью работы вируса-антивируса, посвящал катанию по Белому морю и заезду на родной островок.
- Иваныч! Иваныч! – голосили вокруг, уже позабыв про продукты и рюкзаки.
- Иваныч классный мужик! – сказал один teльняшnik другому.
- Вообще чувак суперский! - подтвердил tot
- Ой, Иваныч такой душка! Такой зайкин! – мяукала кудрявая, горбоносая девочка в тельняшке и цветастой юбке до пят.
- А когда он приедет? – тихо спрашивала другая, лысая, в толстых очках, потеряв свой рюкза4ок. Ее череп был поделен на два полушарных сектора, раскрашенный голубым и белым.
Все очень любили Иваныча. Да и как не любить? На респекте в любой компании, продвинутый vизард, всегда как бы в теме, тупо на волне, типа вирмэйкер, бацилла лузеров и долбогонов, и хэлпер всех висельников по жизни.
Струи навьюченных биологов стали растекаться по филиалам, жадно обсуждая продвинутость Иваныча и вспоминая каждую тусовку в подробностях.
Дождавшись послезавтра, прям с утреца студенты стали потихоньку спускаться с пригорков, чтобы посидеть, побродить у берега. Фарфоров с биноклем на шее время от времени выбегал на высокий мыс и вглядывался в даль. Через иллюминаторы линз он видел бурно стекающую в море реку. Справа колебались останки древней поморской деревни Кереть, в левом секторе обзора – сочно-зеленые луга, опаленные рассветными лучами северного солнца.
И вот – на сотый раз, уже ближе к ужину Фарфоров провозгласил с мыса:
- Едут!!
И как по оптоволоконному кабелю от одного к другому побежали вирусы типа «едут» до самого последнего филиала. Вскоре весь биостанционный народец на водной глади отсканировал пунктирную линию – цепочка из байдарок заторможенным червячком медленно, но верно пульсировала к цели.
Иваныча заметили сразу, и толпа, все как один, маханием рук и выкриками стали подманивать караван из разноцветных байдарок к причалу. Иваныч стоял, покачиваясь, обозревая прибрежную встречу, как обычно:
Лет 35-45, густая борода, очки за которыми мелькали белесые мелкие глазенки, сидели на сизом шнобеле с бородавкой. Сам долговяз и неуклюж. На черепе повязана пятнистая бандана, в ухе кольцо. Такая же по-армейски пятнистая футболка, длинные шорты - бриджи, тяжелые говнодавы на грубой шнуровке. На груди амулет, ну и браслеты с фенечками, само собой. Ладони в матерчатых перчатках «без пальцев».
На доски сначала полетел рюкзак, затем гитара, а после вылез и сам Иваныч, отсылая имиксечясв жестами друзей в дальнейшее плавание.
- Здорова, Иваныч! – галдели одни.
- Иваныч, мы туут! – галдели другие.
Тот еле вырывался из навязчивых руко-объятий и скорее понесся вверх по склону к чему то новому и актуальному. По пути он вдруг застыл, присел и сделал пару снимков какого-то лютика на свой навороченый foтоаpпaрат.
Как водится по приезде на одном из филиалов устраивают небольшой пир – привал. Иваныч заказал привал у эмбриологов, и вся энергетика острова скопилась у крыльца. А в помещении уже клубился пар, звенела посуда. И вот все расселись. Паti, как оказалось, намечался весьма солидный – огромная кастрюля-бак с макаронами и тушенкой, кои было заимствованно у первого курса практики. Другой бак с вареными мидиями. Спирт-разведенка – приобретенный филиалом под фиксацию червяков. Пе4енье склеенное попарно с помощью вареной сгущенки. Ну и по мелочи – кто чего - огурчик, рыбка, яблоко, семечки, блины, хлеб и про44ие туфто.
- Иваааныч!!! – заорали студенты и прочие сотрудники. Ноль реакции. Фарфоров вскочил и полетел по лестнице наверх. В комнате на четырех человек за ноутбуком в тех же перчатках Иваныч быстро щелкал по клавиатуре. Прикид Иваныча изменился. Вместо шортов он был облачен в кожаную черную юбку, свисавшую длинными косыми лоскутами и вязанную шапочку-ростоманку, оттопыренную на макушке из-за волосяного старушьечего клубка. Из-под раздутой разноцветной шапочки торчали дредддд...дддды. Футболка и башмаки были те же. На кровати валялись деревянная флейта, меч катана, четки и наворо4енный фотоаппаrат.
Фарфоров успел заметить сайт «Вконтакте» и прыгающие на мониторе здоровые сиськи. Palma матер - вдруг подумал Фарфоров. Иваныч поспешно отключил соц-сайт и затушил о подошву косяк:
- Блин, отстой - какие-то долбогоны забликовали инет тут у вас. Тормознуто джобает по момеду.
- Да тут на склинке надо, - заботливо посоветовал Фарфорофф.
- А у меня то что?! Фуфел? – вытаращил глазки Иваныч на Фарфорова, как на invalid-юзера.
- Слышь, Иваныч – пошли уже! Готово все.
- Щас я кое-что в унитаз солью…
"Баскетбол и грибы" - внезапно вспыхнуло в оперативке у Фарфорова.
Упаковав ноутбук, следом за Фарфоровым стал сползать Иваныч на кухню.
И вот он на пороге.
- Господа, предлагаю начать, - сообщил продвинутый и поставил на стол две бутылки водки.
Ну и начали. Пришли все, кто смог и кто не смог. Была даже та девочка с раскрашенным под zенит черепом.
Наливали часто, треп бежал сам собой по спонтанно вновь возникающему руслу:
- Ну как дела Иваныч?
- Наколенники штампуем и двигаем по момеду. – отвечал тот, хватая со стола все что попадется и не глядя на спросившего.
Когда наступала пауза, Иваныч тут же вставлял что-то типа:
«- Ложка упала и давай валяться».
Когда смех прекращался Иваныч незамедлительно загонял следующую микропрограмму в vин4естеры тусы:
«- Доктор пациенту:
-Как вам новые свечи от бессонницы?
Пациент:
-Замечательно, доктор, даже не успеваю вытащить палец...»
Все ухахатывались, приговаривая:
- Блииин, Иваныч… супер…
- Офигенно…
Кто-нибудь обязательно спрашивал:
- Иваныч, а у тебя какая видеокарта на компе?
Или:
- Слышь, Иваныч, а какие щас Аве-марии круче?
Иваныч продолжал пить и жевать отзываясь неохотно:
- Щас все через нет надо сосать. Тама движуха.
Или:
- Ладно. Гамовер. Наливай еще.
Дальше Иваныч загружал очередной вирус:
«-В лесную аптеку входит ежик, подходит к прилавку и говорит:
-50 презервативов.
За ежиком стоят два зайчика, услышали заказ и давай смеятся:
-Ха-ха, хи-хи-хи.
Ежик посмотрел на зайчиков, прищурился, потом к прилавку:
-52 konтрррр...рррацепппптиффа!».
Когда кто-то произнес, что он скоро алкоголиком станет, Иваныч незамедлительно отреагировал:
- Да ты че, в натуре, на алголе визардить собрался?
- Чего? Чего?
- Через плечо! Базар рулить надо!
Собеседнику сосед сообщил, что «алкоголик» на языке программистов – это человек, программирующий на алголе.
Или так:
- Подай блинов, пожалуйста.
- Тебе каких, загрузочных или с музыкой?
Первому объясняли, что блины – это компакт дiски.
Было и такое:
- Завтра с дрозофилами работаем...
- Давай работай, у меня все червячки вот тут, – Иваныч показывал флешку на шее. Оказалось, что дрозофилой называли программу, которую нужно заразить вирусом.
 - Сижу я как-то в офисе, - начал уже подвыпивший Иваныч, - форточками хлопаю (работаю в Windows). Вдруг херак – кирпич накрылся (сломался компьютер), сначала из инета вывалился, а потом гога (error) и конец глюкозе (сложная программа), аж карлсон (вентилятор в системном блоке) засвистел. Ну ладно я перезапускаю. Смотрю глаз (монитор) молчит, а кирпич зашумел. Ну я на ощупь дрова (драйвера) там и все такое, короче бацилла (вирус) всосалась. Подлечил, а потом узнал, что это мой хелпер (помощник) прикольнулся. Видюху (видеокарта) прожег. Ну я ему ответ – запихнул такого червячка, уссаться можно! Короче, я ему через аську телочку, типа познакомиться и выход на вконтакт с фотками там и все такое. Плюс прога – автовключение камеры. Смотрю, он фотки просматривает, а я ему текст в сообщении, типа хочу очень и все такое. А потом фигак – смотрю, он по крысодрому (коврик для мышки) хомяком (мышь) елозит, а другой рукой дрочит на телочку. Я записал эту байду в ави и в одноклассники фиганул.
- Так он же во vконтакте был…
- Ну какая разница?
- И че дальше?
- Че, че? Через плечо! Уволился и все, дисконнект. Выпал из аккаунта.
Все смеялись, а Иваныч подливал водки и уже начал поглядывать на публику.
- Спой нам, Иваныч! – наконец предложили ему и протянули гитару.
Тут Иваныч стал загружать другую программу более старую и вспоминал те самые песни у костра, от которых у girls загорались глазки.
Первой была веселая песенка «Ничего на свете лучше нету…». Её пели хором. Потом понеслась более спокойная, романтичная. И тут у Иваныча произошло разделение на две параллельно и независимо работающие программы. Одна программа исполняла песню, вторая анализировала ситуацию. Иваныч, перебирая пальцами, не спеша сканировал всех представительниц прекрасного пола примерно так:
Программа 1. «…милое мое солнышко лесное…».
Программа 2. «…эту я, кажется, в позапрошлом году…».
Программа 1. «…встретимся с тобою…».
Программа 2. «…это, вроде бы, Катя… я ее в 98-м, по-моему…»
Наконец Иваныч, отсканировав всех, останавливает объектив на той, у которой покрашенная голова и понимает, что такую он точно еще ни разу… не connectил… Пальцы бегут перебором по струнам дальше, а глазки впиваются в ее мониторы так цепко, что та аж испугалась и лишь сильнее поджала под себя ноги, спрятав под тельняшкой их совсем.
Когда песни закончились бело-голубая девушка была завирусована так мощно, что уже бывший ее друг, который сначала ее обнимал за плечо, а потом был отвергнут, собрался идти работать:
- Ну мне пора работать, - сказал он и полез к себе наверх в палату.
Никто на это не обратил внимания.
Он зашел в комнатку, сел, открыл ноутбук, включил. Залез в папку «xxx», открыл просмотр, расстегнул ширинку. Поработав минуты с три, он вытер руку и отвалил в койку, не снимая башмаков.
Меж тем, все высыпали курить на крыльцо. Иваныч обхватил бело-голубую девушку, которая тоже оказалась Катya. Иваныч отметил, что на биоfucке вообще было очень много Кать и с чем это связано, непонятно.
Народ потихоньку стал расходиться. Уже чуть стемнело, однако зарево за горизонтом продолжало сиять всю короткую ночь. Иванычу срочно нужно было подключать следующую программу «романтический talking»:
- Какая прекрасная но4ь…
- М-мм, - согласилась Катя.
- Хочешь я подарю теббб..ббббе эттттту Луну?
- М-мм…
Дальше произошел face-connect. Иваныч водил своей лапой по черепу Кати, а сам программировал. Когда программа была готова он сообщил:
- Слушай, я тут такое место jngflyjt знаю, пойдем?
Он решил затащить Катю на судно – там есть пустая каюта с лежаком. В палату нельзя – там студенты. Только судно. Они посеменили к причалу.
Невдалеке на пригорке сидели двое мужиков и пили спирт. Это были местные рабочие – капитан судна Икандров и механик Судаков:
- Слышь, Егорыч?
- Чаво?
- Там на твое судно кто-то лезет…
Икандров прищурился и заметил две тени промелькнувшие на боту корабля.
- Пойду погляжу, - буркнул капитан, длинный плечистый крепыш. Осанка гордая, прямая, взъерошенный черный чуб, торчащая чуть вперед всклокоченная борода.
В темноте каюты он разглядел мелькающий back Иваныча и частые шлепки бедер.
- Иш ты!
Иваныч опешил, оглянулся.
- Слышь мужик, вали на х.. отсюда! – гаркнул он, продолжая body connect.
Капитан молча скрылся в проеме. Он отодрал доску от причала, на ее конце сидел здоровый гвоздь. Войдя обратно, он с размаху всадил его в зад Иваныча, точь-в-точь промеж ягодиц. Иваныч взвыл и выскочил, на бегу натягивая шорты под юбку. Следующий удар свалил Иваны4а в темную, отдающую прелыми водорослями, воду.
- Плыви туда, - махнул капитан в сторону города Чупа, - щас полотенце принесу.
Он зашагал обратно к товарищу, забыв про всякие полотенца. Иваныч, выполз матерясь на противоположный причал, отжался от воды и убежал куда-то в темноту бараков, а Катя, расплакавшись, отправилась в лес. Она всю ночь до утра бродила по острову, всхлипывая, пока, наконец, не обнаружила на берегу старую веревку от лодки.
Разобравшись со всеми узлами, Катя еле-еле приладила веревку к сосне и полезла давиться. Утро вовсю раскрывалось. Ясные лучи пробивались через лес, окрашивая сосняк в удивительные желто-оранжевые тона. В этом было что-то древне-прощальное, но и какая-то другая искорка промелькнула, словно надежда. Катя на секунду замерла, глядя в рассветный горизонт. Потом, всхлипнув в комариной тишине в последний раз, она сбила стопами пенек, но тут же была кем-то подхвачена за талию.
- Тише ты…, - кто-то крепко обхватил ее. Это был Ксан Ксаныч, как обычно шатающийся по острову ночью. Он заботливо освободил ее, и не проронив ни слова, за руку отвел на филиал.
Так закончился привал по поводу Иваныча…
***
Все бы хорошо, но у Иваныча появилась очень сложная задача – создать прогу для телепортации самого себя в Чупу. На корабль путь закрыт. Байдарочники удрали черт знает куда. Надо попасть хотя бы на материк. Только студенты могли помочь – посадить Иваныча в лодку и отвезти на тот берег. Как он там будет добираться до Чупы 40 км, этого уже никто не знал. Ну на то Иvanы4 и визард (опытный программист), чтобы решать такие головоломки.
На Белое море этот вирус больше не попадал.
И слава Богу!