20. Мы изменили структуру профсоюзного комитета

НА СНИМКЕ: Обское море сковано льдом. С сайта http://star-voyage.ru/Novosibirsk/winter2012-4.html


На единственном снимке, который я чудом нашел, Гарик Платонов сидит за прибором в лаборатории, а второй справа директор института автоматики и электрометрии, где Гарик работал, член-корреспондент Константин Борисович Карандеев.

В пленум ОКП на конференции избрали, как и раньше, 75 человек. Это был либо профсоюзный актив – члены комиссий ОКП и институтов, либо хозяйственные руководители, с которыми наши активисты работали. На пленуме, члены которого остались после конференции в зале, по предложению Анатолия Илларионовича Ширшова, который выступал от имени парткома СО АН, я был избран Председателем, а все остальные кандидатуры и структура ОКП были предложены мною.

Структура ОКП была продумана прежним составом Президиума ОКП. Если раньше многочисленные комиссии замыкались на председателя или его двух заместителей, то теперь мы решили создать крупные отделы – культурно-массовой работы, детской работы, научно-производственной, соцстраха, торгово-бытовой, охраны труда и техники безопасности, трудового законодательства, спортивно-оздоровительной, жилищно-строительной. Отделы возглавлялись заведующими отделами. Некоторые из них были избраны членами Президиума ОКП, который собирался на заседания раз в 2-4 недели.

В каждом отделе было по нескольку комиссий. Во главе каждой комиссии стоял председатель. Все заведующие отделами ОКП и председателями комиссий были общественниками, – за свою работу они никакой зарплаты не получали, хотя отдавали ей массу времени. В ряде случаев заведующими отделами и даже председателями комиссий были Гарик и я, – иногда это диктовалось Уставом профсоюза, иногда нашими собственными соображениями.

Гарика Платонова избрали первым заместителем. От второго заместителя мы решили отказаться, предоставив дополнительные полномочия заведующим отделами. Владимир Ильич Караваев, который ранее был заместителем председателя ОКП и курировал детскую работу, уже с полгода работал 3-им секретарем райкома КПСС. Равноценной ему кандидатуры я не видел. Но и кадры руководителей отдельных участков этой работы стали поопытней, научились четкости и проявляли высокую организованность.

Собственно Гарик, ответственный секретарь ОКП Анна Павловна Гусева, которую рекомендовал Обком профсоюза, и я оставались единственными выборными членами ОКП, кто получал зарплату: Гарик и анна Павловна полностью, а я, как и раньше, – работал на полставки Председателя ОКП (по совместительству), т.к. по-прежнему на основной ставке младшего научного сотрудника я был в Институте гидродинамики. К слову она была, как и раньше, минимальной – 105 рублей.

В новом Объединенном комитете профсоюза ключевыми стали должности заведующих отделами ОКП.

Заведующим научно-производственным отделом избрали заместителя директора ВЦ Олега Николаевича Москалёва, а научно-производственную комиссию в составе отдела возглавил Николай Николаевич Яненко, будущий академик.

У него уже был очень серьезный актив из сотрудников многих институтов, а мне нравилось то, что у них никакой шумихи и показухи в работе не было. Они к делу относились серьезно и смотрели, прежде всего, целесообразно ли соревноваться в каких-то областях науки или нет. Мне всегда казалось смешным организовывать социалистическое соревнование, скажем, физиков-теоретиков. Или предлагать им развивать движение за коммунистический труд, а именно это от нас тогда требовалось.

В общем, у нас с Николаем Николаевичем Яненко было полное взаимопонимание в этих вопросах, но вся документация, всякие протоколы и т.п. у него всегда были в порядке, и мне никогда не приходилось нигде отдуваться за недостаточное внимание к этим вопросам.

В Президиум ОКП мы Николая Николаевича не ввели, учитывая его огромную загруженность научной работой.

Заведующей детским отделом по моему предложению избрали Евгению Николаевну Верховскую. Она сначала поработала в бытовой комиссии, а затем в детской и зарекомендовала себя толковым работником, прекрасным организатором, весьма чутким человеком.

Она нашла очень быстро общий язык с детскими комиссиями месткомов Институтов, и дальше они дружно работали вместе. Евгения Николаевна была избрана членом Президиума ОКП.

Ее воспоминания и некоторые суждения по поводу нашей работы изложены в сборнике воспоминаний старожилов Академгородка "И забыть по-прежнему нельзя", куда я не удосужился ничего написать.

Культурно-массовый отдел возглавила Наташа Притвиц. Владимир Иванович в начальнике не нуждался. Но у нас было дел по горло и вне Дома Культуры. Кроме того, у Наташи была ясная голова и врождённый такт. В то же время она могла и высказаться прямо и решительно, если с чем-либо была не согласна. 

Но Владимира Ивановича Немировский мы тоже ввели в Президиум (как бы по должности), и он всегда присутствовал на заседаниях Президиума ОКП, Теперь мы могли коллективно обсудить любой щекотливый вопрос, который бы затрагивал Президиум СО АН и академиков с их семьями. Не удивляйтесь при "дворе академика Лаврентьева" все приходилось учитывать, и мы уже этому научились. Только, пожалуйста, имейте в виду, "научились учитывать возможные последствия", мы поневоле стали "политиками", но мы следовали своей линии и не шли на поводу.

Он формально взял на себя спортивно-оздоровительный отдел, но там, как говорят, делать было нечего, потому что теперь всё решал Спортсовет во главе с Игорем Закожурниковым. Кроме того, в составе отдела была создана спортивно оздоровительная комиссия, которую возглавил Слава Горячев.

В Президиум ОКП мы его вводить не стали: Слава Горячев был горяч (простите за каламбур) и настойчив (пожалуй, даже настырен) – каждое заседание ОКП было бы омрачено перепалкой между ним и другими членами Президиума. Я к нему относился как к близкому мне по духу человеку, но работа – есть работа. А вот по делам вне заседаний я готов был вести с ним бесконечные споры. И вел. Не раз и не два. Пока в этих спорах не рождалась истина.

Решение спортивно-оздоровительных вопросов в СО АН было непростой задачей, но мы находили решения. Вскоре мы создали Спортуправление при ОКП во главе с Игорем Михайловичем Закожурниковым, которому подчинялись наши спортивные учреждения – лыжная база, водно-спортивная база, спортивные кружки (например, шахматный кружок), спортивные школы (например, школа фигурного катания), различные секции и т.п. Мы арендовали спортивные залы у «Сибакадемстроя», а также в школах Академгородка. И.М. Закожурников тоже всегда присутствовал на заседаниях ОКП по должности.

Бытовую комиссию возглавил Л. Коровин. Я уже написал, что он предложил провести массовое обследование жилого фонда и добиться хорошего ухода за ним.

Теперь он мог сам организовать это, пользуясь авторитетом ОКП.

Так мы выстраивали четкую административно-хозяйственную структуру наших культурно-массовых, детских и спортивно-оздоровительных учреждений, оставляя Объединенному комитету профсоюза только принципиальные вопросы: общее руководство, материально-техническое обеспечение, финансирование, кадровые вопросы и т.д.

Что касается Президиума ОКП, мне удалось поставить дело так, что он стал авторитетным профсоюзным органом, где каждый член Президиума работал самостоятельно на своем посту, решая все вопросы в пределах своей компетенции.

Мы наделили всех большими полномочиями, и, следует сказать, что ни на кого не было жалоб со стороны Институтов, а ведь каждый из членов Президиума был связан с соответствующими комиссиями месткомов институтов, каждый из председателей комиссий ОКП решал огромное количество текущих и перспективных вопросов, потому что институты к тому времени стали весьма крупными организациями со сложной структурой, уникальным оборудованием, спецификой в охране труда и технике безопасности.

Там постоянно возникали достаточно острые социальные, жилищные и детские вопросы, которые время от времени выплескивались из институтов к нам. Но наши отделы и комиссии работали на упреждение, обучая профсоюзных активистов институтов аз;м законодательства и выдержке в работе.

И это было очень непросто, потому что с исполнением законов в нашем обществе всегда было туго. Обычно их соблюдения простой люд требовал только от начальства, а довольно многие люди почитали за доблесть нарушить закон. И не только трудовое законодательство и законодательство в области охраны труда и техники безопасности, но и гражданское законодательство и даже уголовный кодекс.

Недаром родились такие поговорки, которые я слышал даже от людей, занимающих весьма высокие посты:

– Закон, что дышло, куда повернул, – туда и вышло.

– Закон, что веревка, протянутая поперек улицы: высокий перешагнет, а низкий подлезет.

– Закон, что телеграфный столб: перешагнуть нельзя, а обойти можно.
А вскоре я понял, что и воровать считается доблестью:

– Что охраняем, то имеем.

Мы не боролись с воровством в институтах, поскольку не были правоохранительными органами, но в беседах с членами комиссий, а беседовал я часто, я всегда подчеркивал необходимость уважения всех законов.

И один из главных вопросов в нашей деятельности был вопрос соблюдения законов всеми: и власть имущими (даже если эта власть была маленькой), и рядовыми «членами профсоюза». Мы и начали-то свою деятельность в Академгородке с комиссии общественного контроля за деятельностью магазинов. И высокий авторитет наш сохранялся. В глазах людей мы были честны, правдивы, справедливы и принципиальны.

Но только несколько позже я понял, что для крупных советских и партийных работников были часто писаны совершенно другие законы. Им позволялось многое из того, что простому человеку было заказано. Но это уже другой вопрос.

Продолжение следует: http://proza.ru/2013/04/24/62