Одноглазая Cова по дороге в Ад - фрагмент 28

''Одноглазая Cова'' по дороге в Ад'' - фрагмент 28



''В атаку''!

***

- В атаку! - бодрым шепотом говорит Ровшан.

Я направился, было к едва заметной тропинке, ведущей вверх по обрывистому кустистому склону, но он орет тем же шепотом:

- Левее! Левее!!!

(Так, понятно! По тропинке пойдет он сам!)

Пару минут я пытаюсь взобраться на отвесный трехметровый склон.

...Добрался, наконец! Под ногами и руками все сыплется ...

Ага! Вот какие-то корни... так... теперь подтянуться. Ноги висят в воздухе.

За спиной, в вещмешке, килограммов пятьдесят, если, конечно, Ровшан забрал оттуда свои гранаты... перед лицом сплошная стена из уже привычной черной колючки...

… да что же это такое! Между стволами и палец не просунешь!

НАДОЕЛО!!!

Спрыгнул обратно в речку...

Этот устав для этих гор непригоден...
ГДЕ ЭТА ДОЛБАНАЯ ТРОПИНКА?!!!






''Магомед''

***

Доброволец Магомед приехал из Махачкалы... воевал некоторое время... потом соскучившись, уехал... потом вернулся... выбрал себе снайперку...

''Мага'' сделал две новые зарубки на прикладе своей снайперки и уже возвращался, когда его окликнули с поста:

- СТОЙ! КТО ИДЕТ?! ПАРОЛЬ!

‘’Вот черт! Успели замениться - подумал он. - Это кто-то не из нашего батальона’’.

- Да это же я, Магомед, из разведбата!

- Пароль!

- Да не знаю я пароль! Сутки почти там сидел!

Он продолжал идти. Впереди послышался лязг затвора.

- СТОЙ!!! СТРЕЛЯЮ!!!

- Да пошел ты! - устало сказал ''Мага'', забрасывая снайперку на плечо. - Стреляет он! Сейчас я тебе уши надеру, ишак несчастный!

- НЕ ПОДХОДИ!!!!!!! - завизжал голос - НЕ!!!!...

Хлопнул выстрел... второй... очередь...

На груди и животе ''Маги'' захлопала материя, брызнуло красным и он, удивленно округлив глаза, стал оседать вниз.

- Вот это да!.. — подумал он. - Неужели я?!!...



''Без стеклянного колпака''

***

Без стеклянного колпака керосинка жутко коптила...

Колпак я вчера хрустнул... в темноте...

Расул - наш главврач, склонив голову, царапает на клочке бумаги стихи. Иногда он поднимает голову, невидящими глазами смотрит в темноту, в угол и бормочет:

- Едва слышно всколыхнулась портьера... белые цветы в стеклянной вазе и кто-то невесомый и воздушный...

Ахлиман, почесывая плечо, сидит напротив и с интересом следит за суетящимся на столе тараканом.

- Интересно... - бормочет он - Значит, где-то здесь есть что пожрать, а то бы они давно сбежали в штаб.

Он проводил глазами сбегающего по ножке стола таракана.

- Надо проследить, куда он побежит.

Он со скрипом встал.

- ''Неосязаемый и неслышный кто-то''... - снова нараспев сказал Расул, не поднимая головы и еще в поэтическом поиске. - Туда не ходи... там для раненых. ''Неслышно кто-то''...

Ахлиман с недовольным ворчанием сел обратно. А может, это не он ворчал, а его желудок.

~ Ахлиман! - сказал Расул - Ты же все-таки филолог.

- Ну! – недовольно и с подозрением отозвался Ахлиман.

- Как лучше? ‘’Неосязаемый’’ или ‘’невесомый’’?..

- ‘’Необонятельный’’, - ответил Ахлиман. – Чего ты херней разной занимаешься?!! Пошел бы еды нам нашел, что ли!

В эту минуту кто-то шевельнулся и встал за спиной у Расула... ''Неосязаемый и воздушный''...

- Ой, блин!!! - сказали мы.

В круг света вступил кто-то в драной куртке с торчащими во все стороны волосами и бинтами... круглые огромные глаза.

- Ты кто?!! - спросил Ахлиман севшим голосом.

- Мы здесь в соседнем доме живем - ответило существо. Я, наконец, узнал в нем одного из солдат минометной батареи.

- Что значит - в доме живем? - приободрился Ахлиман, - Ты что - леший что ли, или домовой?!!

- Да наш это, - сказал я... - из минометчиков.

Минометчик этот раньше работал парикмахером - стилистом где-то в Африке.
Потом попал в облаву в городе, приехав погостить, и был послан на фронт.

Мало он теперь был похож на стилиста… чмо какое-то африканское… древнеконголезский реликтовый больной шаман – людоед.
...людоед...

-Ну, и что нам с тобой теперь делать? - спросил Ахлиман.

Шаман - стилист поднял руку со свисающими с нее грязными бинтами и сказал просительно и жалобно.

- Мы кушать хотим!



''Опять перемирие''

***

Опять перемирие, но с горы нас никто не отпускает уже две недели. Кто этой ситуации не понимает - может для небольшого сравнения зимой посидеть на улице в луже с водой.

Подтягивается из госпиталя один из наших после мельчайшего осколочного... начинает рассказывать.

- Вот такие груди!!!

- Кябабчик, что надо... умъ - мумъ - мумъ... цъ - цъ - цъ... мъмъмъм!!!

-Взяли еще по одной,потом еще... потом... а потом в парилку... но перед этим еще одну!!!

- Как раз вовремя пришли... только-только поляну накрыли...!!!

Голодный, злой и оборванно-грязный ''Архангел'' встает вдруг из-за укрытия и, выйдя на обратный склон, машет руками, а потом начинает стрелять короткими очередями по сопкам.

-Ты чего? - удивляемся мы.

- Да пошли вы с такой войной! Домой хочу... жрать хочу... пива хочу! Ну, давайте стреляйте что ли.../это он противнику/.

Никто не стреляет в ответ и ''Архангел'', в сердцах швырнув автомат, заявляет рассказчику

- Попробуй только рот свой еще раз открыть!