Семейный позор

Вчера вечером у меня состоялся очередной день семейного позора. У нас эти дни случаются с определенной периодичностью, но все равно каждый раз стыдно. Дело в том, что у меня нечитающие дети. Я много раз анализировала, почему это произошло, и теперь твердо убеждена, что во всем виноват Сашка. Сашка – это мой старший отпрыск. Он родился у меня с девизом «движение – это жизнь».  Когда сын был ручным младенцем, он постоянно крякал. Стоишь у окна, любуешься природой в виде окрестных домов, а Сашка крякает: «Мол, чего стоишь? Я тут уже все посмотрел, пошли дальше». Так всей семьей и ходили с ним по квартире, вручая друг другу, как переходящее красное знамя. В пять месяцев Сашка слез с рук и пополз, в год с небольшим побежал. Кстати, передвигался он всегда шустро. У меня тогда родился младший сын (как раз в Сашкин год с небольшим), и я с коляской не успевала за старшим ребенком, стремительно перебегающим от одной детской площадки к другой.

Вы меня спросите: причем здесь чтение? Отвечаю:  ум у Сашки такой же быстрый, как и ноги. Не зря у нас в семье называют любопытной мордочкой именно Сашку и кота. Но кот-то у нас недавно появился, а Сашка – давно. Читаю сыновьям сказку, например, «Курочку рябу». И начинается: « а какая была баба, а какой дед? А яичко круглое, да? Как наша Земля? А Земля вокруг Солнца вращается? А не наоборот?» Мы с Сашкой так ни одну сказку до конца и не дочитали. Он все мои порывы приобщить его к чтению хоронил под ворохом вопросов. Начнешь читать Золушку, а закончишь проблемами тыквоводства и хлорофиллом в растениях. 

Мишка же сказку любил, одну единственную. Звали эту сказку «Гуси-лебеди». Ото всех остальных сказок он отказывался, храня верность ей одной. Представляете: вечер, двое активных детей, я после работы и домашних дел рассказываю Мишке сказку. Где-то на полпути засыпаю, но внимательный ребенок  тут же расталкивает и напоминает, где остановилась. И так из вечера в вечер. Когда Мишкин период сказок закончился, почувствовала себя свободным человеком.

Когда сыновья подросли, я спросила у Сашки, почему он не хочет читать? И услышала о своем собственном детстве, обделенном интернетом и многоканальным телевизором, и отсутствием выбора. А еще буковки в книжках мелкие, и об них глазки сломать можно. И вообще, в мире так много интересного и реального, а художественная литература – сплошной вымысел. Так что с литературой у моих сыновей не сложилось. Это была все предыстория, а теперь собственно про сам позор.

Вчера мы с Мишкой делали, как у нас в семье водится, уроки. И оказалось, что по литературе задали читать целых семнадцать страниц чего-то там. Чего-то там оказалось сказкой Ганса Христиана Андерсена «Снежной королевой». Я детям эту сказку не читала по перечисленным выше причинам, но надеялась, что, может, эту сказку им читали в садике. Или Мишка помнит фильм по этой сказке, или хотя бы мультик. Мои надежды развеялись как дым. Ничего из \того младший отпрыск не помнил, но надеялся отболтаться от меня.
- Целых сорок страниц читать! Да она с ума сошла! – ужаснулся Мишка коварству учительницы.
- Не сорок, а семнадцать.
- А-а, тебе легко говорить.
- Будем вместе читать, я помогу.
- Я, кажется, эту сказку помню. Там в конце снежная королева еще погибла.
- Не выдумывай.
- Ну, растаяла.
- И не растаяла.
- Не, ну там точно кто-то погиб!
- Никто не погиб.
- Ну, напомни хотя бы немного.
- Там маленькая разбойница была и северный олень.
- Вспомнил! Там еще медведь был.
- Не было.
- Ну, птица, - Мишка наверняка вспомнил орлов то ли из «Доктора Айболита», то ли из «Хоббита».
- И птиц не было, читай!
- А-а-а! – Мишка принялся за чтение.
Через некоторое время я потребовала от сына пересказ: Мишка мог прочесть так, что прочитанное мгновенно выветривалось из головы.
- Э-э-э, - начал сын, - девочка гуляла по саду снежной королевы.
- Не королевы, а старушки-кол… - начала я подсказывать.
- Вспомнил! – обрадовался Мишка. – Старушки-колдушки!
- Колдуньи!
- А-а-а, точно.
- Ха-ха-ха, - влез с критикой Сашка. – Даже пересказать не можешь.
- А ты можешь? – поинтересовалась я у любопытной мордочки. – Как звали главных героев?
Сашка заметно смутился:
- Мальчика – Кай, кажется. А девочку – Гера.
- Ага, Гера. Сокращенно от Герасим, жена Зевса, - съехидничала я. – Иди уж, умник.

Потом я слушала Мишкин пересказ и понимала, что Ганс Христиан Андерсен – это уже второй писатель (первым был Пушкин, Александр Сергеевич), перед которым мне стыдно.