Вспышки

1.ЛИМБ НА ГОЛОЕ ТЕЛО ГОЛОДА*

“..состояния временного заточения тех, кто умер в первородном грехе...”


-Что ты пишешь?
-Книгу.
-А о чём эта книга?
-О тебе, и обо мне, и обо всём на свете..
-Ведь так не бывает!
-Ещё как бывает – с плеча вспорхнула птица и взмыла ввысь.
-Это не совсем обычное место, там происходят различные чудеса, но никто им не удивляется, потому что это никакая не редкость.
-А откуда ты знаешь?
-Потому что я когда-то там бывал.
-Расскажи...

Глава так..начало

Я направлялся в запретную долину и мне было спокойно, странно, почему этих мест все опасались?! Может, от меня что-то скрывали, а может, предостерегали или сами боялись высоты и никогда там не были, «хм.. вообще-то должно быть и другое название тем местам» - я подумал узнать у того, кто встретится на пути.
Чтобы попасть туда, куда я шёл (а куда я ещё не знал), нужно было идти по деревьям, которые терялись в небе. Руки попеременно хватались за лестницу ветвей и поднимали меня вверх. Почему же не проехал ни один поезд и не соорудили лифт, эта бесконечность кажется довольно скучной. Отсюда сверху уже перестали видеться очертания дна, его непрозачно пеленала непонятная дымка, а над ней отчётливо наслаивались разного цвета толщи субсистенции.
Я коснулся очередной ветки и она начала лопаться так неожиданно, что сохранить равновесие оказалось непростым занятием. Золотые и радужные шарики продолжали шипеть словно ядовитые, но, присмотревшись стали проявляться очертания испуганного лица, окружённого чем-то вроде лягушачьей икры. Дрожа, оно становилось меньше.
-Не бойся, я просто тебя не заметил-сказал я – как тебя зовут? – существо моргнуло.
-Не знаю – донёсся робкий тонкий голос похожий на звук игрушечной скрипки-ты хочешь меня забрать и растворить в воспоминаниях?
-Нет- хотя, у меня почти не было воспоминаний, растворять это милое существо совершенно не хотелось. У него не было какой-то определённой формы, скорее, эластичная субстанция с аквамариновым свечением, постоянно менявшая свой облик.
-А чего ты боишься? Здесь же никого нет!
-Я боюсь смерти, говорят, она ужасная и отбирает все воспоминания.
-У тебя их много?
-Да. Уже тысячи временных единиц на этом стебле я запоминаю свои формы.
Мне показалось глупым просто запоминать и всеё время бояться, даже не зная, как тебя зовут, но я промолчал.
-Давай тебя будут звать Магла...так ты будешь в безопасности. Расскажи мне, что там наверху?
-Когда ты дождёшься ночи, то сможешь и сам понять, но можешь ещё вернуться назад – это последний шанс, потому что после синей мглы путь исчезнет.
Мне это вполне подходило. Внезапно мой странный знакомый (или это была знакомая) закрыл глаза и слился со стволом большого старого дерева, приняв форму гриба в перине лишайника и мха. Ну вот, единственный собеседник за неделю ушёл, моногозвучной синусоидой, остались какие-то говорящие чувства «всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет...» - мне это напоминает лишь о неблагосклонности моего положения. Я ещё недолго поразглядывал волшебный гриб, он искрился звёздной кожей и потерял прозрачность.
Вскоре нашлось уютное место и для меня, оно являло собой сплетение ветвей, где можно было наградить себя отдыхом.

Кусочками ночь

Что Магла хотел сказать было неясно, но тревоги не рождались, наоборот удавалось слушать внутренний голос и ощущать себя нужной частью этого мира. Я крикнул и эхо отразилось дробящим трезвучием от скальной стены, тянущейся в ту же таинственную высоту, а внизу начал меркнуть свет. Сон обычно приходил коротким и совершенно слепым, его хватало, чтобы восстановить силы и навести порядок в мыслях, но в тот момент его визит задерживался, потому что происходящее светопреставление на горизонте завораживало. А что если правда всё необратимо?! Словно улетаешь на другую планету, оставляя всё изменяться по другим законам.
Тона стремительно впитывали темноту и, когда свечение совсем истлело, словно проснулся вулканический костёр и взметнулся из его огненного рта рой светлячков, похожих на флуоресцентные спины звёзд.

У меня море

Проснулся...или открыл глаза не проснувшись. Передо мной волны, а ветви в которых я заснул стали корнями прибрежной крепости берега, они силились сохранить его целостность, всё время теряли по песчинке целые материки. Покрывало кристаллов и органических кладбищ то стягивалось в пучину вод, то паслось на кромке суши. Я потянулся и посмотрел вокруг, где ничто лило через край, в таком месте стоило лишь сохранять хорошее расположение духа.
Зубы морской пены кусали камни, растения и даже оставленную мной одежду, им не суждено насытится, тело же волны трогали нежно безо всякой угрозы – что не могло не стать удачным началом дня.
У моря есть дочь-озеро, над ним не летают длиннопёрые, потому что слепнут и падают навсегда, если залюбуются своим отражением, поэтому у моря есть своя песня, оно поёт её дочери, у которой есть целое море.

Забытое детское

Передо мной простиралось поле совершенно пустое и бескрайнее, его поверхность твёрдая и ровная испещрена древними письменами, может, они несли смысл заклинания или же шутки, что вполне могло быть правдой. Шагая в ничто, можно ожидать чего угодно, но поскольку я ждал исполнения чего-то заветного... Я с нетерпением ждал, когда сбудутся оставшиеся видения. В детстве одна мудрая черепаха, идущая одиноко слишком долго, чтобы осталась какая-то цель, подарила мне необычную шкатулку с видениями.
Черепаху мне довелось видеть один лишь раз, она была больше других, в её панцирь поместился бы взрослый человек. Её шкатулка работала очень просто — я загадывал то, чего хотелось сильнее всего, а затем мои крохотные ладошки вынимали разные образы похожие на обрывки фильмов, которые показывали какой нужно сделать выбор в некоторой ситуации из моего будущего. У меня оставалось не много воспоминаний, да и к чему они, если их теперь ничто не изменит, а любое сожаление очень напоминает осложнение после болезни, которой никогда не было. В общем-то подарок этот меня и спас, а черепаху я больше никогда не видел, никто больше не видел таких огромных черепах, может быть, они вместе с другими превратились в голод.
Кто-то заразил голодом всех взрослых, я был тогда совсем мал. Они начали отбирать всё подряд, что нужно и то, что совсем никуда не годилось, им хотелось даже получить друг друга. У некоторых не оставалось совсем ничего, и тогда они становились безразличными к тому, что ими владеют. Голод превратился в эпидемию и вскоре завершился пришествием вспять. Вспять безукоризненно очистило наш мир, втянув каждое голодное тело внутрь себя, не оставив и пылинки.
«Впереди забытое детство» - гласил дорожный указатель, хотя не было никакой дороги. Вместо облаков в воздухе над равниной парили различные предметы. Я не останавливался ясно ощущая некое своё важное предназначение, или же это просто выдумка, которая подпитывалась надеждой.
Отростки в ботинках не знали усталости и несли меня всё дальше, пока я неожиданно не стал подниматься и терять вес, сначала мне показалось, что это невидимая лестница или что-то подобное, но на самом деле я висел в мечте клаустрофоба и нервно мотал всеми конечностями, иногда дотягиваясь до разноцветных кубиков, деревянных стульев, полимерных частей игрушек и других предметов, но почти никуда не перемещаясь. Пристально посмотрела на меня одним глазом голова оплавленной куклы и вскоре уплыла восвояси, просверлив во мне обиду. Самообладание стоит искать во внутренней вселенной, если внешняя граничит по смыслу с восприятием реальности — это два касающихся вершинами пространства конусов.
Зазвонил телефон мирно подбирающийся к моим ногам, как хитрая кошка, я потянулся и снял с его черного тела трубку, представляя, что он хвостатое животное, по которому грациозно скользят отблики света.
- Алло — сказал я.
– Алло - сказала трубка.
- С кем я разговариваю? - сказал я
- Со мной — сказала трубка и мне сделалось смешно.
- Приятно познакомиться, ты должно быть забытое детское?
- Да, помнишь меня?
Я не на шутку задумался и принялся вспоминать, непонятно, что именно хотел вспомнить, а трубка принялась икать своими гудками. Мне всё же удалось откопать кое-что забавное и это была луна, не такая обычная луна, которую никто не замечает, а другая, такая, что подкатила очень близко и смотрит, как ты начинаешь идти к ней, она приближается, оставаясь в одном и том же далеке от тебя.
Получилось немного наоборот - не приходилось никуда идти, а горизонт становился ближе. Забытые чувства всё оживали и распускались ярчайшими цветами волнений по всему телу. В эти огромные цветы поместился бы целый дом и я летел над ним, не уронив даже пёрышка. Там были тёплые земляничные пирожки, все текстуры одежд и кладовые различных секретов, они были настолько тайными, что о них так никто и не узнал.

Дождь под небом

Воздух промок, я всегда чувствовал, когда собирались появиться гроздья дождевых туч. Они карабкались по небу бесшумно, но их выдавала свежесть и влага, которой они заполняли всё вокруг. Я вспомнил, как недавно проснулся от прутьев дождя, хлеставших своей громкой грустью, а мне снился сон. Я вообще очень мечтательный персонаж и люблю что-нибудь навоображать, поэтому для меня сны — это такая же лента жизни, но иногда они оставляют различные послевкусия ощущений, тем самым врываясь не в свои комнаты реалий. Мне приснилась ворона-кошка, но никак не понять почему была одновременно и полноценно той и другой своей частью, она вела себя ласково, даже слишком, и постоянно очень добро касалась меня. Я её не любил, потому что она была совсем не похожа на меня.
Внизу (или может сбоку) показалась крона дерева, та что снизу в верх была бы фиолетовая, а сверху в низ светло-оранжевая из-за специфично-разностороннего окраса листвы. Форма дерева напоминала необыкновенно высокий гриб на тоненькой ножке, примерно метров сто, и это означало что я приближаюсь к поверхности земли. Несомненно моё снижение было вызвано появлением гравитации, она всегда образуется по краям подобных равнин, когда идёт дождь под небом.
Пролетая мимо дерева, я успел полюбоваться, как капли наполняли блюдца листьев и роняли их оземь, оставляя там наверху лишь голые ветви осени.

Вертикальная река

Когда стало сиять послеполуденное светило, я увидел неподалёку интересную картину: передо мной на земле, на обычных ногах стояли два похожих, но как-будто бы разнофенотипных старика и о чём-то спорили, а рядом с ними ездило по кругу колесо, точнее некий всадник на колесе. Никакой угрозы я не почувствовал и приблизился к ним — наконец-то мне попались разумные существа!
Старики показались не такими уж старыми, но с очень длинными бородами словно являющиеся продолжением друг друга, одежда проста до неприметности, мне показалось неприличным долго изучать их взглядом, и я стал смотреть на обод колеса, он глубоко впивался в почву и спицы разбрасывали оторванные песчинки. Как раз о всаднике и был спор
-Это птица.
-Это человек — доносились до меня слова.
Я стоял и недоумённо разглядывал, как предмет их спора вращает педали и попеременно взмахивает раскидистыми однотонно серыми крыльями, проезжая один круг, он поворачивал свою птичью голову изрекая что-то вроде «юуии-ииую...юууи-ииуюю», но проезжая следующий круг, на его плечах оказывалась человеческая голова с надменным выстригом губ, ронявшая мудро
-Ты споришь всю жизнь!
Мой интерес осел гарькой пылью.
-Отпусти его- сказал я и ушёл, а вновь покинутый человек отвернулся от вертикальной зеркальной реки и ничего не понял.

Красивая без лица

Путь уже украшал целый лес, правда с такими тонкими стеблями он мог напоминать только ночь. Там куда проникал свет, жили птицы, но их было невозможно разглядеть, хотя пение всё же доносилось отчётливо и все эти редкие лучи, с трудом находившие прореху в сплетении сучьев, освещали узкую тропинку, они разрезали мглу, кромсали её своими прожекторами, как острые ножницы, поющие гулом единственно существующего в ней звука. По тропинке редко кто-нибудь ходил, а может и вовсе она была не тропинкой, а обычным узором корней, так или иначе я знал, что следую куда нужно. Мне хотелось выбраться на край рощи до того как начнёт меркнуть день, чтобы обеспечить себе уютный и безопасный ночлег, поэтому мой стремительный шаг вынес чемоданы, вёдра, коробки и даже несколько сундуков расстояний.
Лес оборвался лавиной яркого небесного блеска, глаза некоторое время привыкали к нему, их медленно отпускала колкая инородность. Край нашёлся даже раньше, чем предполагалось у пологого склона, где я первым делом присел отдохнуть и подумать. Сухая глина испачкала обувь. Ржавая пыль в котловине, вырванной скорее располагавшимся здесь ранее водоёмом, чем литосферным изменением, пачкала обувь всем обитателям этих мест. Искоса впереди возвышалась вытянутая пирамида, к ней шла девушка с корзиной белых яблок.
Я отправился к незнакомой постройке и нагнал свою спутницу не скоро, с бушующим волнением внутри. Она являла собой образ безупречной гармонии черт обнажённого тела, она изумляла, несмотря на то, что меня так трудно удивить. Я не мог оторвать взгляд от её плавной походки, как бы плывущей, от каждого изгиба налитых форм, наверное, так ослепительно должна выглядеть смерть несущая... пьянящий подарок забвения. Догоняя её сзади, мне никак не удавалось украсть хоть миг лица, а мой голос таял ничтожно близко. Кто она? Почему так красива?
Слабый ветерок играл гладким шёлком волос, не касающихся плеч, золотистая кожа была не громче немого моря, когда я оказался ближе нескольких метров о неё, становившейся все прекраснее.
- Кто ты?- спросил я.
- Твои будущие воспоминания - уронила она не оборачиваясь, затем
вспыхнула и сгорела.

Город Параллакс

Сухая и мягкая пыль покрывала плато желтыми, коричневыми и красными пятнами, идти по ним было приятно, как по лоскутному одеялу. По жёлтому цвету я шёл босиком, ступни в нём вязли гораздо глубже. У меня из головы не уходила та девушка с яблоками, как они теперь тлели в песке далеко позади меня, многие люди поджигают подобным образом сердце, правда мне никогда не доводилось видеть такие тенистые огни, о них мне часто рассказывал дедушка, его преследовали поцелуи призраков, стучали в дверь, смешивали его с грязью. Странный раньше был мир, может позже я вспомню и расскажу подробнее.
Башня моей грядущей встречи отбрасывала несмелую тень в виде лестницы, что было совсем не похоже на её форму. Вход на плато был со стороны леса а края ограняли могучие скалы, меня донимал вопрос, что же там за зданием и вообще здание ли это, но подобравшись ближе вопросы испугались, как рыбки на мелководье. Двумерная картина дрожала глянцевой лужей прямо передо мной, коснувшись её не стало как-то иначе, но спокойнее было попытаться обойти это недоразумение. Никаких результатов, конечно, такая попытка не принесла, зато стало понятно откуда взялась лестница, эту тень отбрасывал целый ряд однообразных построек, расположенных одно за другим и скрывающих друг друга — изумительное величие, хитрая уловка и просто интересная архитектурная мысль.
«Пфь-фьлю-юуу» -прохлюпало нечто раздавленное под ногами, прилипнув склизкой прохладой к ступне.
- Ой, прости — сказал я переспелому фиолетовому помидору, но он начал внезапно разрастать тонкие проволочные усики, пытаясь уцепиться за лодыжку. Подобные растения сплошь усыпали эту часть янтарного лоскута почвы, но они были броско выбриты с той стороны шевелящейся пространственной непонятки. Меня устремило в обратную сторону. Как можно было их не заметить оставалось загадкой, хотя это было теперь маловажно, потому что некий враждебный пыл сосредотачивался на моей персоне и вдруг один агрессивный усик сделал петлю и потянул ногу обратно и я пошатнулся, не собрав нужного числа равновесия. Казалось, что-то уже переваривает меня — это тонкие шерстинки вонзились в кожу, как лесочные иглы, те что выглядели вполне безобидно.
Конечно, перспектива быть растворённым в капилярах безмозглого растения мало радовала, поэтому корзина мыслей и тревог очистилась сама собой и тело отважилось нырнуть в ликвидную неивестность. Что произошло? Я на мгновение отключился, но приближаясь к самому неприятному моменту в падении — удару, пришёл в сознание и излил божественную рвоту на безукоризненно чистый пластиковый пол, в то же время с ноги осыпалась труха отмершего сорняка и она покрылась мелкой росой кровоточия. Глаза затянулись мутной пеленой, подобно видимости наблюдателя перед пасмурным ливневым стеклом.
«Параллакс....джжж.....параллакс....» - запечатлелся в памяти последний звук и размазался ускользающим звоном в киноленте прошлого, туда же отправились два феномена, издающие звук: каждый представлял собой движущий вертикальный ряд шаров, треугольно уменьшающийся кверху, шары скреплены невидимой гравитационной силой, нижний наиболее крупный стекал большими каплями, но не уменьшался в размере, следов от капель вовсе никаких не оставалось, завораживающе переливался градиент от алого центра, минуя прозрачность, к небесно-голубой кромке............ «...параллакс....джжж.....параллакс»

Ужин стихий

Очнулся я на металлической пружинной кровати, какие часто скрипят по больницам, в углу стоял телевизор, показывающий такую же кровать с каким-то человеком, очень скупые цвета и освещение придавали комнате ещё большую пустоту, и это малая доля абсурда, который тут творился. На стене висели светлые шторы, за ними эта же стена и никаких окон, а руки мои были связаны рыбой. «Кто связывает руки так непрочно?!» - подумал я и легко разорвал путы, рыба оказалась живой и уплала в телевизор. Я сразу попытался изучить обстановку, но ничего, кроме вышесказанного не обнаружил. Человек по ту сторону экрана оставался лежать и теперь вокруг него плавали хладнокровные, перенося сквозь жабры пространство.
Двери не нашлось, но как же я попал сюда, по воспоминаниям меня принесли. Телевизор, как телевизор, хотя человек там незаметно исчез. Хотелось найти выход, может, это карандаши, с помощью которых можно эту дверь нарисовать, но их здесь не оказалось. Походив туда обратно с десяток минут, мне уже стали приходить мысли деструктивного характера, как вдруг послышался стук, он доносился от кровати, я подбежал и сорвал простыню: ну вот же она — дверь!!! Вот так спрятали. Ухватив за край, я потянул дверь на себя, она легко подалась, едва не порвавшись. Вход в продолжение открылся и прыжок в темноту не заставил себя ждать. Что бы вы думали там найти?! - тело около пяти минут скользило по длинному коридору, пытаясь притормозить руками, животом, как оказалось, это вовсе не практично.
«Ну что ж вполне нормальная посадка» - улыбнулся я, отряхиваясь и выправляя осанку. Просторное помещение, которое приняло меня, содержало большой стол из красной древесины с массивными ножкаим и искусными узорами, ровно расставленные четыре стула. Стены украшали подсвечники, чередовавшие ниши с различными предметами либо изваяниями, вцелом интерьер можно описать лаконичным слогом и совершенным отсутствием лишней пошлости. Меня наполняла некоторая уверенность в том, что нет никакой необходимости что-либо предпринимать, достаточно было просто быть вежливым гостем и наблюдать, например, потолк, который исполнен в виде ночного неба, совершенно живого и в то же время немного искусственного.
Звук тяжёлых шагов наполнил своды здания, пролетели встревоженные птицы, уронив тень ясного неба на сияние звёзд, затем отворилась дверь и на пол пролилась вязкая масса разноцветной краски, ступая по ней, в комнату вошли три величественные фигуры. Первым ступил силуэт, нарисованный угловато и не совсем естесственно, его глаза не моргали и не фокусировались на предметах, а смотрели мимо и походили больше на детский рисунок, нос находился немного сбоку, жирная огранка линий превращалась в путаницу мелких предметов при каждом вдохе и обратно в единую геометрически сложенную глыбу. Вторым лёгкой походкой следовал мужчина в костюме и шляпе, должно быть, он приветливо мне улыбнулся, правда, это трудно сказать однозначно, его лицо скрывало повисшее в воздухе зелёное яблоко.Теперь мне стало понятно, что и третий вошедший будет аналогичен. Он захлопнул дверь и все стены растаяли в один миг, оставив нас в бесконечной равнине, где малейшие предметы отбрасывали тень на целые мили, затем его голос отправился в телефонную трубку и далее устремился по проводу, теряющемуся в тисках горизонта:
- Подайте ужин стихий! Мы принимаем гостя. - трубка осталась качаться, отчаянно цепляясь проводом за надежду не упасть. Все направились к столу.
- Здравствуйте — сказал я и последовал за ними.
Раздался голос музыки, который настолько приятно обрадовал уши, что даже вынудил их засмеяться. Оркестр грянул, полыхая ярким пламенем во все стороны. Рене улыбнулся из-под тени яблока.
- Присаживайся, гость, ты можешь выбирать!
Внезапно начался переполох, вызвавший восторг и крайнюю степень интереса, а мысли стремились обогнать друг друга в своей гонке. На столе начали появляться кубки и другие столовые предметы. На первое подали смерч, вернее маленький смерчик, таким не наешься, а наоборот измотаешь себя пока поймаешь и поместишь в рот, наверное, он нужен для настроения и хорошего аппетита, так как приятно щекочет язык и щёки. Затем корабль Плутоний привёз нам чашку морозного супа, похожего на утро, но на кромке блюдца были аккуратно выложены пчелиные жала, я осмелился попробовать и осторожно проглотить одно из них, как тут же меня укололо что-то острое и довольно грустное, словно подобное со мной когда-то уже случалось. Ненадолго стало темно — это были внезапные облака на небе, они упали сверху, замерев ниже колен, сделавшись совсем крохотными. Из облаков вытанцовывали серебристые снежинки, а когда первые из них коснулись земли, распустились ярко-контрастные соцветия роз.
- Что это? - спрсил мой удивлённый вопрос.
- Это Ив оставил свою трубку — произнёс Пабло. Я никак не мог смириться с его чертами лица, функционирующими непривычно в сторону и все эти мелкие предметы были очень динамичны, но вцелом он располагал к себе добротой и рассудительностью, которые не скрывались даже за маской излишней серьёзности.
- Как вы сюда попали? - поинтересовался я.
- Нам здесь просто нравится быть, но, впрочем, это место мало отличается от других.
Дали тем временем молча играл указательным пальцем с чем-то уж слишком абстрактным. Почувствовав моё внимание, он перевёл взгляд в свою тарелку и его лицо исказилось пасмурным недовольством, в ней лежала маленькая хрупкая девочка с белоснежной кожей:
- Зачем мне лягушка? - недовольно выпалил он и лягушка прыгнула на край стола, а затем сгинула восвояси, в глазах у неё осталось неизвестное направление.
- Ты будешь скитаться, если что-то не даёт тебе покоя или примешь свой мир, творец? ты хочешь рискнуть?
- Ну и что, сегодня в этом гораздо больше смысла — возразил я и услышал в ответ дружный смех, из смеха выпала формула: 1-пи/2 = 'заблуждение'.
Конечно, стразу всего понять не дано, поэтому стоит иной раз отложить на полках памяти, что и было сделано. Мы говорили о многом, кроме вкусов в искусстве и других невозможных пастулатов, что описывать детально выглядело бы, как глаз в замочной скважине чужой страсти, тем более ужин в таких пограничных беседах сразу норовил превратиться, например, в раскалённую магму. В один момент мне пришла в голову вилка с зеркальной поверхностью — эта хитрая тонкость вращалась в ладони и ловила отражение моих собеседников, изумляя своей человечностью, а здание оставалось всё той же комнатой, но вскоре отражение увидело меня и спряталось.
- А что там в других зданиях? - поинтересовался я.
- Всё — пропела скрипка и закрутилась.
- Может быть, вы изволите чего-нибудь выпить? - спросили губы.
- Пожалуй — ответил я.
Мы проследовали в уютную тёплую комнату с камином и плетёной мебелью, где рассказывали разные наблюдения и прошлые опыты из своих личных карманных настроек, после чего мне предоставили спальню.

Сны в масках

Тишина опустилась так мягко, что в милях над головой зашуршала звёздная пыль и осела на веки нежным дыханием, мне показалось, что кто-то открыл дверь, но меня это не встревожило, я не знал во что сейчас верить. Ещё пархали цветнокрылые мотыльки моих мыслей и била чистым родником весенняя радость, которую посадили в моей почве прошлогодние плоды, так бывает, когда осознаешь этот процесс перерождения увядшего в молодое и новое, какими и были мои чувства в руках последних мгновений. Я лежал под невесомой одеждой постели с росою сомкнутых глаз, а в комнату проник тонкий аромат незнакомых благоухающих соцветий. Я спросил себя, что такое любовь и тут же отпустил этот вопрос по течению той прозрачной реки, на чьём берегу я стоял совсем юным.
Дрогнула занавеска, прятавшая пристально смотрящую с той стороны окна внешность. По внешности бегали койоты и ухали филины, с ней сотрудничали и ковбои, и шерифы, и динозавры, и киборги, и время, и пушки, и саванны, и даже ничто - нужно было лишь поверить или не делать совсем ничего, но улицу впустила в нутрь девушка, может быть даже та самая. Моё же тело было бездвижно, но его сминала необходимость дышать, когда хотелось разучиться этому. Все голоса медленные и многозвучные своей отстранённой смесью тоже вошли. Она приземлилась на планете моей постели, она - одно кроткое касание, она - как война, когда уходит.
Проснувшись на берегу ночи, где рассвирепевший ветер бил хвостом по моему телу, леденя его в тех местах, откуда сбежало одеяло, я бросил взгляд в его сторону, словно он пил нектар из колодца моей души, но там на дне валялись искры созвездий. Становилось более явным очертание пути, на который ступила моя судьба. «Больше уснуть не получится» - как радиоприемник сказало моё состояние, и я качнулся по направлению к «встать, бессонница, утро где-то всё равно пакует чемоданы». На полу разместили свои шубки кошки всех мастей, некоторые лизали лапы, некоторые лежали или горделиво вышагивали, их было действительно очень много, но все они располагались поодаль от луча лунного света. Луч словно смыл с пола всю темноту, укзывая пальцем на приоткрытую дверь. Разгядев животных, перед их мордами я увидел тонкие извивающиеся продольными волнами плоскости, на которых поселились выстриги чужих лиц. Такая таинственность стала мне досождать, затевать разговор с существами совершенно не было желания, но:
- Вы не видели здесь девушку ? — всё же не смог сдержаться вопрос. Кошки дружно начали мотать головами, но кто-то кивал в согласии, кто-то мотал отрицание. Что ж, наверное, их хитрость многозначительна. Мягкий ковёр съел мои шаги, а в коридоре ими заплакали скрипучие половицы.
Куда мне идти? Зачем? Эти вопросы задают все, а я не спрашивал и перемещался, попадая из одного короткого коридора в другой, где количество вариантов математически правильно увеличивалось, как и в жизни. Подсвечники подпирались вековыми сталагнатами воска, их суть капала тусклым светом на повсеместно висящие лики картин, которые излучали свою атмосферу материями запаха, температуры, а иногда даже звука.
 Прошел век. Как мгновение в некоторых местах исчезают годы. Как падение одной капли от ресниц до ладони порой длится столетие. После ночного летнего поля распахнулась огромная галлерея, лицом ко мне в ней стоял её хозяин.
- Я тебя ждал — произнёс он — вижу тебе совсем не спится.
- Да, уже давно
- Смотри, перед тобой коллекция идей для одного художника, как раз сейчас я выбираю, то, что он воплотит в свою реальность, не спрашивай в какую — этого мы предсказать не можем. Например, вон та девочка с воздушным змеем может играть рядом, когда он поедет на пикник, или это станет видеороликом, присланным его давней возлюбленной и, если ему станет угодно, он положит на холст краску. Идём, я тебе кое-что покажу.

Порабощённые полями альфа-центавры

Балконом высовывался подбородок башни, дающий глоток свободы и свежего воздуха, заточённым в мощь его каменных граней, в небо вкрался яркий лоскут рассветного полотна. Дышать полной грудью в миллионах частиц сокрытых миров.
Необыкновенные здания полностью не скрывали свои очертания, между ними раскинулось бескрайнее пространство
- Ты видишь осадок глупейшей из целей существа, вместо того чтобы дарить и получать имеется и понятие отбирать. Однажды на эту планету высадились иноземные захватчики, в протяжённой схватке они полностью потерпели крах, потому как выбрали не верный путь. Все эти падшие воины, в рядах которых женщины и юноши, были брошены на покорение заснеженных равнин Центавры, в её недрах скрывалось вселенское могущество и источник мудрости. Все полегли от могущества стихии и природы и теперь покоятся в алеющих рассветных бутонах на этих полях. Ты же можешь постигнуть ключ, тебе решать что произойдёт дальше, творец — я окинул взглядом бесконечность, простиравшуюся вокруг и опустил глаза в каком-то неподвластно захватившим меня смятении.
- Твоё начало в самопознании — услышал я в глубине самого сердца.
- Мой путь свободен!
- Да, но именно ты задаешь курс своей свободы, другим она могла бы стать губительным пленом.

1018 L или миллион кубических километров

Я решил начать с пустоты, чтобы отбросить предвзятость любого осколка знания, царапающего взгляд на мою истину. Пустота была бледно-коричнегого цвета, а над ней лёгкий небесный градиент, она обхватила тело со всех сторон и стала слегка раскачивать в стороны, но в ней ничего не было. Я содрогнулся от того, что мой дом дрожал от мыслей отчаянно бьющихся с той стороны стен, стерпев кратковременный натиск состояние стало расслабленным, появились волны.
В лодке нет никаких сожалений, лишь умиротворение и чувство очередного яркоощущаемого притока следующего витка жизни. Сейчас ещё оставались слова, проговаривающие каждый предмет будто: «вижу море за бортом треугольной лодки, о, да она направляется к пылающему

2.ТРЕЙЛЕРПАРК

Застеклённая лоджия повисла над обрывом городской окраины, вцепившейся в разлитую сущность моря, и это не ночное раскалённое брюхо материка, скорее просто сверху нависла умеренно рассеивающаяся прохладу погода, может, конец лета, может, здесь гостил июльский зной, разбитый пасмурным небом — я не могу это знать, да и разглядеть не получается, потому что за стеклом всё упирается в даль. Сейчас мне стало понятно, что наступает вечер, понятно по жёлтым одуванчикам и другим растениям на поле мегаполиса.
Моё тело как всегда аккуратно усажено в кресло, и снова голова наполнена послевкусием этих странных историй. Здесь на тёплом ковре мною были встречены рассветы и закаты, уже стоило бы знать о себе немного больше, но очередной раз меня отвлекает мой рассказ, хотя некоторую часть всё же удаётся извлечь: сзади ко мне подходит человек и кладёт ладони на мои плечи. Почему же я не обернулся? Словно привык или слишком увлечён размышлениями. Эти тёплые и гладкие пальцы...
- Опять вакуум?
- Похоже на то, но я ясно видел его в трейлерпарке.

Он прыгнул с кровати и побежал к окну. Ну что-там сегодня? Может, что-то новое? А вы опять понятия не имеете кто и где этот самый «он». Кровать находится на полу, значит всё дело происходит тоже на полу и на истоптанном старом ковре. Там где пол и ковёр заканчивается, начинается стена, а уж в стене и находится окно, занавешенное полупрозрачной бледно-жёлтой занавеской с кружевными узорами. Там за окном снова не видно ничего дальше пролитого света, он (кажется, его зовут Силли) совсем не выспался и поэтому, ничего не заметив, снова лёг и укрылся одеялом, начинённым притягательными остатками телесной теплоты, но через несколько минут раздался звонок, похожий на треск сухих сучьев, ломавшихся о металлический воздух. Это встрепенулся старый телефон, который не смотря на свою ветхую изношенную форму оставался привлекательной и уникальной вещицей, такие модели уже не выпускало ни одно производство. Тем не менее я успел разглядеть ещё несколько редких предметов.
- Алло. Кто это? - спросил робко Силли, не успев полностью вынырнуть из дрёмы.
- Это Мария, я звоню, чтобы пригласить тебя на прогулку.
- Заходи, я скоро соберусь — исхитрился ответить юноша, так как не помнил никакую Марию в этом путешествии.
- Нет, лучше встретимся на поляне у огромного дуба, пойдём играть к волшебному пруду! — произнесла она звонко.
- Но я уже совсем не маленький.
- Тогда всё равно я покажу тебе это замечательное место — остатки звука превратились в гудки, похожие на песню игрушечной дудочки в виде маленькой воронки в руках ребёнка, подпрыгивая удаляющегося в тишину.
Силли повесил трубку и, не одеваясь, выбежал на улицу, где несколько раз обошёл жилище, но так и не нашёл ни единого провода, ведущего внутрь. Провод мог стать зацепкой и привести к отгадке звонившего. Окружение хранило непоколебимую пустоту и оставалось чёрным, лишь ядовито-больные лепестки рассеянного света, того что нехотя выбрасывался из окон, проявляли некоторую поверхность. Он видел подобную картину уже сотни раз, но фургон не трогался с места, а наоборот всё глубже увязал в выветривающуюся почву, на ней уже не осталось ни единого колыхания живых растений.
Как это работает?!
Сколько ещё?!

И вновь я сижу в кресле и смотрю сквозь стекло, оборвав свой рассказ в момент появления непонятных мерцаний вдалеке. Это состояние вряд ли можно назвать тревогой, скорее, тоской по непонятным причинам, но она генерирована собственным бессознательным. Мне представляется такая картина, если посмотреть извне, как « ой, красиво, задумчиво здесь у меня, нужно сесть в кресло и увидеть то, что скрывает вакуум». Вдруг снова пронёсся прохладный родник воздуха — это отворилась дверь.
- Я подумала, что нам стоит выпить вина и сходила на кухню. Ты успел соскучиться? - произнёс тонкий и нежный голос.
- Знаешь, у меня в груди живёт прекрасное цветущее лето, где мы никогда не расстаёмся — улыбнулся я и, взяв хрустальный бокал уверенным плавным жестом, продолжил — Завтра я хочу купить тебе белоснежное платье, мы пойдём примерять его тебе вместе. Ты должна в этот день не скрывать свою сущность принцессы и я помогу тебе, сам тоже приму должный облик. Слышал, что погода не обещает быть коварной, но гулять мы будем в контрастных тонах улицы, пройдём сквозь миллионы серых взглядов, чтобы вечером очутиться здесь наедине, укрывшись собственной свободой. Откладываем все дела в наш ящик временно забытых дел!
- Да, да хорошая идея... и у меня тоже есть сюрприз — хихикнула девушка и, склонив голову, поцеловала меня в шею, отчего мне стало теплее.
- А сейчас прошу, расскажи , что было дальше?

Силли подошёл к самому краю темноты, ничего кроме вяжущего чувства на себе прикованного пристального взгляда.
- Убирайся слышишь! - завопил он со злости. Ничего.
Схватив камень, спокойно лежащий у ног, Силли сильно бросил его вперёд. Ничего.
- Дай! - вдруг сказал живот, которому нужно было приготовить свои запланированные килоджоули, но горстки засохшей крупы в шкафах остались только на фотографиях памяти и теперь не оставалось ничего, кроме как сдвинуть время, чтобы трейлерход возобновился, хотя для этого требовался ответ, отданный, казалось, навсегда бессмысленным собеседникам, после чего воспоминаний будущего просто не осталось.
Сердце пульсировало атомной гранатой, когда обнажённая нога коснулась мглы, ступив на её слепую территорию, но ожидания, что кровь сделается острыми и холодными кристаллами или всё тело втянет туда бесследно, не сбылись. Возвратив конечность в область нервной видимости, на щеке открыл новое русло ручеёк робкой слезы, следующей от эпицентра разбившейся волны отчаяния. Нога вернулась такой же чёрной, как и тёмная бездна! Вера человека стала уязвимой. Ещё бы! Что-то вторглось в мир, который был выдуман вдалеке от всякой истины и теперь ступня оставляла чёрные пятна на всём, с чем соприкасалась, подобно пришедшей весне для плывущего на отрезке льдины.
Через некоторое время Силли вернулся в фургон достал из шкафа удочку. Он подумал, что, возможно, его миссия не забывать себя, а в том, чтобы поймать сухой плавник от декоративной рыбы, которая висела на кухне над раковиной и жадно смотрела на утекающую воду, а если вернуть её потерянный плавник, то она могла бы уплыть и тогда сам Силли осознает, подобно сушёной рыбе оживёт где-то в другом месте. Он не помнил, как давно на берегу маленького лесного озера этой удочкой поймал ту самую рыбу его дедушка, но у него была фотография, которая каждый раз шевелила непонятные ощущения щупальцами ожившего спрута.
Юноша вышел из трейлера, сел на берегу ночи и закинул в неё удилище, поместив на крючке лишь своё желание что-нибудь поймать. Леска натянулась спустя мгновение, первый улов трепыхался и бился изо всех сил, но у него не было никаких шансов сорваться, так как он заглотил наживку желания до самого хвоста. На свету появился первый потерянный лоскут почвы, на которую наступила нога и сделала её чёрным пятном. На лице Силли появилась улыбка и вскоре он воодушевлённо выловил все потерянные части и даже потерянную ногу и разместил их по своим прежним местам.

Я бросил взгляд на утреннее солнце словно отразившееся в призрачном небе, сегодня за стеклом зима, потому что отчётливы снежные хлопья бурана. Мне вовсе не холодно, даже наоборот душно, я открыл окно и вошёл в квартиру, вспомнив, что собирался закончить заключительные моменты в доработке горизонта на картине. До своей мастерской мне предстояло добираться сквозь просторный коридор, но я решил сначала перекусить и сварить кофе. На кухонном столе я обнаружил уже приготовленный завтрак.
- А кофейник, за которым ты пошёл на лоджию, решил не тревожить?! - засмеялась девушка, входя на кухню.
Она была грациозна в своей манере двигаться, будто вспорхнув с высокой горной спины, наполнила утреннюю комнату волшебством, наконец-то я смог разглядеть её лицо: пронзительный не поддельный искренний и добрый взгляд широких ясных глаз на мгновение заставил чувствовать меня робко, я трепетно изучал её черты, чтобы вырезать их в своих призрачных воспоминаниях, длинные тёмные волосы ровно ложились на плечи, открытая шея, светлая кожа элегантной дамы, казались неуместными в этой кухне. В краешках губ едва заметно вырисовывалась лукавость или это их недосягаемость в этот момент, когда они словно за неким барьером соблазнительности. Нужно вспомнить...

«Магла, Магла» - вдруг произнёс Силли необычное имя. Он всегда выдумывал какие-то причудливые теории о том, как построен мир и по каким правилам можно сделать следующий ход, очередной виток делал всё именно таким, каким представлялось в необузданных мыслительных приключениях. Он ясно представлял спиралевидную замкнутую сущность природы вещей, поэтому ни пустота микромира, ни дыхание бесконечного космоса совсем не тревожили.
На этот раз утро било необычайно радостным светом — это блестела, как искорка взгляда любящих глаз, чистая и прозрачная роса, разметавшаяся по изумрудно-зелёному полю, над которым кружили голоса проснувшихся насекомых. «Просыпайся!, полетели делать мёд» взжужжали неподалёку. Силли поднял лицо от поцелуя умывающего доброе пробуждение. На столике сегодня стояла одинокая и распустившаяся стеклянная роза в пустой бутылке из под газировки, а по её дну ползали миниатюрные крысы и, видимо, занимались отгрызанием друг у друга голов. Бутылка прижимала бумажный конверт, который хранил в себе запечатанные воспоминания. Пожалуй, он не станет их пока обнажать, иначе они могут спугнуть то прекрасное, что сулила ему собственная вера.
Дверь фургона поддалась не просто, за прошедшую ночь трейлер порядком погрузился в песок и слегка накренился, что теперь преграждало выход.
- Как ты меня нашла, Магла? - радостно вскрикнул Силли.
- Едва ли это могло показаться сложной задачей, ты посмотри как полыхает твой дом и к тому же задымил нам тут всё - действительно, металл плавился, словно сыр, и стремительно таял, а от него взметались чёрные клубы дыма. Силли почувствовал обиду, как-будто его бросили в темноте и забыли, но Магла уже направлялась, вдаль и он поспешил следом, неумело взмахивая прозрачными крыльями.
- Я был совсем один и ждал, что произойдёт что-то необычное, а вчера кто-то позвонил ..потом небытиё чуть не вдохнуло в меня свой прах
- У меня есть твои воспоминания, ты потерял их на том дереве и мне стало интересно посмотреть, что же тебя привело в этот мир — рассказывала она — во мгле ты снова пытался забыть путь смирения, твой необузданный характер нуждается в тренировке. Есть множество необратимых вещей, а тебе всё ещё не хочется их отпустить. Пойми, ты заблуждаешься, когда даёшь оценку вещам, впрочем, ещё будет время для осмысления. Послушай и найди ключи от этой истории, на это способен лишь ты.

to be continued...