вспышки беспросветности гл 2. 1

Иногда месяцы просиживая в бетонных мешках, камерах и тюрьмах, питаясь только страхом и ненавистью, запивая коктейлейлями из  безразличия и злости задаешся и такими вопросами:

- Для чего ж мы живём, всё таки?

Жизнь на земле, в том виде, котором мы привыкли себя осознавать — якобы думающий и будто бы действующий организм. Кусок мяса на самом деле… Жизнь эта ради самой жизни. Игра ради самой игры, и выиграть в неё невозможно. Предлагается просто играть.

Но есть смысл. Есть Бог. Творец.
Программист давно плюнувший на свои великие скрипты.

Тем не менее...

Человек в своей «мясной» оболочке — это "куколка", как у бабочки, внутри коей зреет и проходит «огранку» Кристалл Души. Алмаз. Совсем уж редко превращающийся в бриллиант.

 Огранка, за время жизни земной, проходит путём познания истинных чувств, заложенных в нас самим Творцом, в момент творения, компиляции.

 Это любовь, дружба и радость, даже ненависть и страдания.

После земной смерти, ограненный кристалл этот занимает заранее уготованное ему Творцом место во вселенском «ожерельи», первородном хаосе ли, осколком
мыслеформы становится частью БОГА, Аллаха или Сознания кришны, кому как удобнее осознавать.  Музыкой природы, в конце концов.
Господи, да кому как удобнее поверить в Бога.
Он есть — это точно!

Но мир наш ныне — это мир
бумажного бога и пластмассовых чувств. Мир технологий, как бы облегчающих жизнь. Мир на грани техногенной телепатии и подмены понятий (любовь — секс, честь — деньги, правда — ложь).
Мир где границы стёрты, а белый и чёрный цвета
представлены во всех цветах и оттенках спектра, а не только градациях серого.

Явил Личину свою дьявол, антихрист, шайтан,
зло, гитлер, сталин, хоть путин, кому как удобнее, опять же.

Однако дьявол заполонил умы и сердца через интернет, тв, периодические издания, заменив истинные чувства на ненужные вещи.

 Наносное.

Отсюда-то вот и получаем
заместо бриллиантов душ
неограненные камни -
булыжники.

 Дьявол же окутал саму «куколку» заботою своей, чтобы плоть - мясо, получало удовольствия. Не
потому что любит сатана людей. А потому как нужны ему камни — дороги мостить для легионов своих, да «булыжники» в стену.
 В стену, которую строит он вокруг каждой новой и чистой души.

Даже, наверное уже и вокруг духа Самого Творца, желая спрятать то самое "ожерелье вселенской чистоты и разума"!

Сатана побеждает.

Мир катится по наклонной его площадей, вымощенных
булыжниками мёртвых душ.

Вот яркий пример персонального дьявола нашего времени, кстати, это интернет.

Вопрос и миллион ответов, со дна бинарного океана, в которых теряется истина, и сладость познания.
 Купируется мыслительный процесс поиска правильного решения, - способность размышлять.
За вас подумали, мудачьё!
 Следовательно прерывается духовная связь между людьми и истиной от Бога.

А Всевышний ведь создал нас по своему образу и подобию для того чтобы идя по Его пути, по Пути духовного развития, мы бы передавали мысли и картины без пластмассовых коробочек. Едины были меж собою и Им Самим.

 И решения искали не в паутине проводов, а поговорив с Богом
(мыслеформой, вселенной).

Мы видели бы истину с рождения, а не путались в миллионах решений
предложеных сатаной.

Решения истинные:

Любить, дружить, радоваться и даже ненавидеть. Только по честному и от Души!
 Наносить неповторимые прекрасные грани на бриллианты душ своих.

 Тогда и найдёте счастие в бесконечности.

...

Вот, кстати,  еще вспомнилось. Про то "для чего ж".

 В мире наизнанку. Нашем мире.

Не убежишь от себя. Даже если бегун опытный и далеко и долго бежать можешь. Чушь, конечно, быть может, но каждому поставлено свыше иметь цель. Сам не видишь её, по обыкновению глупых себялюбивых человеческих существ, до конца жизни. Порой всю жизнь несешся сломя голову, в погоне за химерой, под конец Пути только обнаруживаешь истинную — свою цель.

 «Предназначение», по модному.

 Родятся и умирают некоторые совсем слепыми, как котята, или прозревшими слегка даже. Но залепляет взор грязь человеческая, накипь жизни. К цели однако ж все-равно приходят, сами того и не узнав при жизни.

 Странно, конечно, и печально, когда родятся и умирают сразу. Но и в этом предназначение усмотреть не сложно — указывают на цель другим, в том их короткий но Путь.

Счастлив тот, кто узрел цель свою сразу! А уж кривизна и повороты дороги, дремучесть тропинок, ведущих сквозь Путь значения не имеет!

Я вот всегда добро хотел творить, хотя с детства злой был. Не «злобный», нет, и не кровожадный, просто мрачно злой.

Злое добро.

...

Ирочку «Катаиху» увидел впервые, когда ей было двенадцать, а самому мне четырнадцать. Головенку ее украшали пышные, непослушные кудри. Взор не по детски устремленный в даль, изучающий.
 Справненькая вся, чистенькая, в белых гольфиках. В свои двенадцать Ира уже кололась героином. Подсадил ее брат, известный в районе барыга, с погонялом «Катай». Длинный очкарик, в белых баскетбольных кроссовках, и висящей на нём, как на вешалке одежде.

...

В четырнадцать Катаиха стала больше походить на хищницу, в поисках добычи. Взгляд стал цепким, проникающим. Кудряшки собраны в пучек. Движения все по кошачьему мягкие, пружинистые. И, хотя кололась безбожно, расцвела какой-то египетской красотой.

В шестандцать она поняла силу своего обаяния подростка-хищника, в перемешку с совсем расцветшей не смоьря ни на что красой, достойной молодой Клеопатры. Стала мошенницей на чувствах — трясла за мошну богатеньких «золотых» мальчиков, дяденек побогаче и прочих сластолюбивцев. Кого просто клофелинила, с кем бывала и подолгу, выпивая ловеласа до дна.

...

В восемнадцать, перехватив палочку мерзкой эстафеты у брата — Катая, к тому времени почившего в передозе, стала приторговывать отравой. Жила уже где придётся, в основном у таких же нариков, склонных к продаже героина. Время от времени меняя их, путем кидалова по полной, с последующей сдачей с потрохами в мусарню.

К тому времени Ирочка болела ВИЧ уже около четырех лет. Поэтому ей было бы абсолютно похуй на жизнь, если бы имелся тот самый ***… А так как он отсутствовал, ей было просто до ****ы.

...

Многих она посдавала, еще больших подсадила на иглу и кинула.

Торговала исключительно герой, что выдавали ей суровые мужчины в мундирах, в местном ОВД.
Попутно, вращаясь в кругах криминальных собирала информацию на того или иного «пациента» отдела по борьбе с бандитизмом.

...

К моменту нашей с нею судьбоносной встречи, я считал уже себя, от сверхдоз лсд, героина и кокаина, Карающей Десницей Господней. И в оправдание того что творил, имел на вооружении такую мысль:

«У Бога много дел. А карать надо. Не может Он каждый раз спускаться на бренную землю, чтобы дать настоебенившему грешнику оалеуху! И вкладывает посему меч свой в мои руки нет-нет»

И вот уж действительно веры добавляло то, что из любых переделок выходил «сухим». Будто по правде вела рука Господня. Все мои разбои, кражи и прочие бесчинства не наказывались строго.
Сейчас-то, конечно, понимаю почему. Тогда нет.

...

Шла середина первого десятилетия миллениума. Многие стали жить по новому. Но мы так и жили по старому.

Выехав с какой-то блатхаты, чтобы в очередной раз поохотиться на людей. Мы неспешно катили по улицам, сканируя дворы и проулки на предмет работы. Проезжая местное ОВД засекли её — Ирочку:

- Смотри-смотри, Катаиха, сучня сраная, из отдела ломится.

- Да, она. Я думал уж от СПИДа сдохла...

- Неее, такие своей смертью не умирают. Походу ширки взяла у мусаров, смотри как бежит.

- В аптеку.

Рядом с ОВД находилась круглосуточная аптека.

- Ну чё, покараем эту мразь?

- Давай, ага. Заодно гердос заберем, вмазаца охота.

На выходе из аптеки мы ее взяли.

Привезли к нам в логово.
Она не сопротивлялась. Знала бесполезно, а надежда, что не сдохнет, умирает последней.

- Ну что, сучня, попалась?

- Мне плохо. Я из больницы сбежала из ВИЧ центра

Оплеуха.
Из носа побежала тонкая струйка крови, обрызгав обои.

- Не у той могилы плачешь, тварюга. Давай сюда лекарство, которое в мусарне получила.

В глазах у нее слезы. Но отдает. Потому что в моих боль и смерть.
Но надежда еще не умерла.

Распаковываю мазел с ширкой. Засыпаю порошок в ложку.

- Нормально тебе опера сыплют. Хорошо работаешь, да?

Еще оплеуха по сохранившему еще отчасти клеопатрину красоту рылу. Кровь испачкала ковер.

Начинаю варить раствор. В ложке.
Боковым зрением замечаю, что Ирочка уже в лифчике, стягивает джинсы.
Думаю: «кому ты нужна, тебя пялить, мразюга спидозная».

Выбираю мне и моему товарищу по борьбе с нечистью кубатуру.
Что-то вцепилось мне в ногу. Аккурат в икроножную мышцу.
Подползла Ирочка. Схватила, обняла ногу. Голая почти.

Пнул её  в пузо.

- Уйди, скотина. Дай уколоться спокойно.

- Мне, мне, слей хоть пять точечек! Я из больницы, смотри...

- Отъебись, все равно сдохнешь скоро.

- Смотри, здесь катетор был и здесь, и здесь… загнило… плохо мне, ну сле-е-ей раство-о-ора!!!

Над ключицей, на обеих руках пятна иссиня-чёрные, будто трупные.

- Умоляю. Да-а-ай! Я умру.

- Конечно, вот я ща вмажусь и подохнешь.

Отталкиваю ее ногой. Колюсь. Прикуриваю сигарету. Товарищ мой еще не вмазался, проникся ее болью:

- Может дадим ей?
- Хочешь дай. Мне похуй.

Сливает ей пять точек.
Вот на что надеялась. Она
приспускает давно не стиранные «трусики», если можно это так назвать. Колется в одно из своих трупных пятен, в паховой области.
Закуривает.
Улыбается. Зубы красные от крови. Фильтр сигареты тоже.

Полуложится в кресле:

- Убивайте...

 Смотрю на неё.

А она ведь уже сдохла.

- Одевайся и дёргай отсюда.

Спешно напяливает свои гнидники и отваливает во свояси.

- Ну, а её предназначение в чем, братан?

- Да *** его знает. Мякнуть надо было.