Демон, несущий свет. Глава3 Дарить людям счастье

На протяжении последних нескольких лет я занималась организацией торжеств. И что с того? Вот уж действительно, что с того. Противоречивая история. С одной стороны, если не принимать во внимания моих необъяснимых ожиданий, только творчество меня всю жизнь и интересовало. С другой же стороны, глубокое эмоционально подавленное состояние, из которого я никак не могла выбраться, совершенно не должно было способствовать тому, чтобы развлекать людей. Но… так вышло. К тому моменту, я совершенно довела себя сожалениями и самоедством, что порой думала умру от боли. Я понимала, что мне необходимы перемены, понимала… но ничего не могла предпринять… а со стороны помочь не мог никто, все близкие были заняты решением собственных проблем, а меня, загнавшую себя в угол, считали банально скучающей. Мне было двадцать пять, я была совершенно здорова, у меня была прекрасная семья, а я угасала и уже совершенно себя не узнавала. В юности я профессионально занималась танцами, теперь же, я их почти ненавидела. Когда-то я очень хорошо играла на фортепиано, но и к нему не прикасалась уже много лет - не могла, не хотела, ужасно боялась… С каждым годом  я становилась все более неуверенной в себе, и сама уже начинала сомневаться, действительно ли это я когда-то была такой творчески разносторонней, неужели это мне педагоги советовали поступать учиться в консерваторию…

Время, когда я открыла свое агенство по организации торжеств, было для меня, в эмоциональном плане, очень тяжелым. На протяжении нескольких лет я находилась в ужасном состоянии, замкнулась в себе, сжалась в комок, будто сдавленная пружина. Был период когда я была на пределе и готова была взорваться, периодически даже срывалась на близких мне людях… но…  К сожалению и тогда я смогла взять себя в руки, жалея окружающих, продолжила сжиматься… и теперь я уничтожала себя сама, изнутри… и казалось не могла уже остановиться, да что говорить я действительно не могла… я не видела уже никакого выхода, чувствовала что это конец, было страшно, ужасно страшно, но я ничего не могла с собой поделать. Я сходила с ума… и… если бы не он, если бы не единственный человек на этом свете, который протянул мне руку помощи, поверил в меня и мои способности, если бы не он, мой единственный друг, я была бы уже в сумасшедшем доме, если бы, вообще, выжила. Он хорошо знал меня прежнюю, ту что была в юности, ту что не умела, по своей природе, жить за чей-то счет, ту что всегда, сколько себя помнила, хотела доставлять людям радость, посредством собственного творчества, ту что сидела последние годы в четырех стенах словно заколдованная, ни с кем не общалась и не заводила знакомств, ту что полностью растворилась в собственных детях… ту, которую уже трудно было узнать. Он понимал меня и жалел, он спас меня, буквально силой заставил вырваться на волю…

Он пригласил нашим детям няню.

Я была против, конечно же мне было страшно, - «чужой человек, а они у меня такие маленькие», - я сходила с ума. Нет, конечно же я понимала, что причиной всех моих внутренних изменений, было то, что я … я патологически боялась за своих детей, я очень сильно их любила… и никому не могла доверить. Да, безусловно, этому тоже была причина, с первых дней их появления на этом свете, никто и никогда мне с ними не помогал, ни разу ни на один день я больше не оставалась одна, наедине с собственными мыслями. Привыкать к этому было очень тяжело, первое время я страшно раздражалась, когда даже душ спокойно принять не имела возможности, но потом… потом я привыкла, и вся моя жизнь, нет, я не могу назвать ее рутиной, она превратилась в какое-то сплошное замкнутое пространство, наполненное заботой, волнением и страхом за их жизнь. Безумная мамаша? Да, вероятно в такую я и превратилась… но… что же мне было делать… Макс много работал, а я была с ними одна. И когда он перестал меня узнавать, как объяснял позже, понял, что сама я уже никогда не выберусь, как бы сильно я этого не хотела, в одиночку у меня это ни за что бы не получилось. Поскольку я сдалась, признавая себя ни на что неспособным ничтожеством. Помню, тогда он спросил только одну вещь:  - «Скажи, Карина, хотя бы в общих чертах, чего бы ты хотела?»

-«Дарить людям счастье…», - ответила я машинально, будто заранее готовилась или обдумывала какие-то варианты. Нет!  Не знаю, совершенно не представляю, как тогда в моей голове возникла подобная мысль, ведь сама я была ужасно подавленной. К тому же, никогда раньше, даже в юности, я не задумывалась над тем, что хочу чего-то подобного. Так, он, мой единственный друг и муж в одном лице, спас меня… буквально силой выдернул из этого жуткого процесса саморазрушения. Я начала работать… и хотя бы внешне моя жизнь стала походить на нормальную: общение, творческая деятельность и ответственность. Да, вероятнее всего именно тот факт, что у меня появился другой вид ответственности, и заставил меня отвлечься, отвлечься и выжить… физически. Ну а с душой, с душой это отдельная история.

И теперь, казалось бы, сейчас все не плохо, но… иногда я ругаю себя, что не выдержала, что все-таки решила спасти свою сущность... ведь теперь, гораздо меньше времени я провожу собственными детьми. В такие моменты я всегда вспоминаю слова моих родителей: «…ты плохая мать, не хочешь сама смотреть за своими детьми, была бы еще работа приличная, а то развлекается не понятно с кем, с утра до ночи!!! Как тебя муж до сих пор не бросил?»

Страшно… больно подумать, что и дети когда-нибудь могут сказать мне подобное. Я плохая мать… плохая, безответственная, променявшая их на общение с людьми, на деятельность… Но… именно эта деятельность и дает мне возможность жить, хоть как-то жить. Только так я могу не думать о…

Вот и сегодня, полностью погрузившись в проблемы и требования прибывших к завтрашнему мероприятию артистов, ни разу я не задумалась о себе, даже как день пролетел не заметила. И уже ближе к вечеру, когда закончила все дела, вышла на улицу: «Ох уж эти творческие личности… Одному: - почему окна не на север? Другому:- почему окна не на запад?  А третьему вообще: почему в номере  окна?»  Есть у нас один, так называемый черный маг – иллюзионист, забавно и одновременно страшно. Но, как говорится, на каждый товар свой покупатель. Вот и на этот раз, мероприятие, организацией которого я занималась, заказано было обычной риэлторской конторой… Казалось бы, зачем им черный маг? Будто в работе это применяют. Хотя, если учитывать современную ситуацию на рынке недвижимости, не трудно поверить…

 Сев на скамейку в парке, я позвонила домой:

-Алло. Привет, сынок, как дела? .... Маленький мой, я тоже скучаю... Конечно,  работаю ...  да,   папа обещал приехать с вами на выходные, если  его отпустят с работы. Ну, а если не получится, тогда нам всем придется  потерпеть  недельку и я приеду домой сама  ...  да, мой хороший…  Пока, только Лерочку тоже позови  к телефону.

-Привет, доченька ... ну как ты ... молодец! А, что вы там делали? ... Правда? ... Вот это да! Малышка, я тоже скучаю ... скоро увидимся ... я тоже тебя люблю, пока.

Обычно, после детей к телефону подходила няня, и рассказывала свою точку зрения о том как прошел день, то есть отчитывалась. Но на этот раз в трубке я узнала голос собственной матери. И это было белее чем странно, раньше она не приходит к нам в то время, когда с детьми была няня, ее это просто ужасно раздражало. Казалось ей было невероятно стыдно из-за того что я, такая безответственная, ее дочь. Ожидая услышать положенную порцию обвинений, я затаила дыхание. Но, к моему удивлению, сегодня она была добродушно настроена.

-Привет, мам, ну как дела? ... А, ясно ... да, хорошо... Работаю ... да, по разному, да. Макс мне сам звонит, ты же знаешь ... да, спасибо, хорошо, пока.

 Вскоре позвонил Макс, я знала, что он позвонит, чувствовала это, поэтому и сидела, не двигаясь со скамейки ни на сантиметр. Мне было очень страшно, очень… Я бы хотела подготовиться к этому разговору, только… не было не единой мысли. Я понятия не имела, как теперь с ним разговаривать. Казалось бы, ничего уж такого серьезного не произошло, хотя…

Врать я совершенно не умела, поэтому, в ожидании предстоящего разговора, медленно начинала сходить с ума. И когда зазвонил телефон я, уже как в детстве перед экзаменом, кусала губы. Но взяв себя в руки, постаралась собраться, и слова появились сами собой. Говорила я как обычно, о том, как прошел день, Макс тоже что-то рассказывал. Только… какой бы легкой, со стороны, ни показалась наша беседа, эмоционально я была уже на пределе. Периодически начинало казаться, что он все уже знает. Становилось ужасно страшно, стыдно и больно.

Наконец мы сказали друг другу прощальное люблю, и я, еще не успела убрать телефон, когда услышала голос за спиной:

-Любишь значит...

Дэниэл все слышал... он совершенно неожиданно появился из неоткуда, а я, не заметив его появления, продолжала разговаривать с Максом.  И теперь, что я могла ему сказать? Ничего, даже посмотреть на него я боялась. Опустила голову себе на колени и замерла, надеясь раствориться на месте, исчезнуть… так было стыдно за собственную двуличность. К тому же, Дэниэл… как же сильно я не хотела, чтобы он думал обо мне как о лицемерке.

 «Что я за человек?» - только и могла я без остановки произносить про себя.

-Карина, ты что… это была шутка! - я не заметила, обошел ли он скамейку или перепрыгнул через ее спинку, но уже через секунду он сидел передо мной на корточках, пытаясь взглянуть на меня. Только я всеми силами пыталась не показывать своих слез, пряча глаза за ладоням, к тому же, я по-прежнему прижималась лицом к коленям. - Я все понимаю…, - пытался он что-то объяснять. Только, разве могла я поверить во что-то подобное. Ведь мне самой было ужасно стыдно от того, в кого я превратилась.

-Успокойся, - просил он, кажется даже умолял, если я верно читала по интонации, - …сегодня я тебе все объясню, чего бы мне это не стоило, я не могу видеть, как ты винишь во всем себя. Ты должна ненавидеть меня, пойми. Почему же, вопреки всему, ты меня так сильно любишь? Зачем делаешь счастливым своего мучителя? Как такое могло произойти? Как? – складывалось такое впечатление, что не одна я была в отчаянии. «Но почему он?»

- Ты правда, расскажешь? – наконец, посмотрела  я на него. Неведение и догадки сводили с ума, казалось, что только правда теперь может принести мне облегчение.

-Я постараюсь… - сказал он и, взяв мои ладони в свои руки сел рядом, -

Скрывать от тебя все это – несправедливо. И пусть мне запрещено рассказывать правду, пусть. Показываться перед тобой мне тоже никто не давал позволения. А молчание, мое молчание, кажется, слишком дорого тебе обходится. Может быть, ты возненавидишь меня после всего этого. Но, надеюсь, тебя хотя бы чувство вины терзать перестанет. Я не могу позволить, чтобы ты считала себя виноватой еще и передо мной. Раз уж, от этого чувства по отношению к другим я, как ни старался,  не смог тебя избавить.

Сказав это, он вздохнул и отвернулся от меня. Я уж было собиралась спросить его о том, откуда он знает о моем вечном спутнике - чувстве вины и долга перед всеми, но Дэниэл не дал мне сделать этого:

- Кажется, ты собиралась переодеться, перед встречей со мной, давай беги уже, я подожду здесь.

- Может быть ты… - я еще не успела закончить фразу, когда он ответил:

- Нет, здесь подожду, - в его голосе звучала какая-то неожиданная холодность.

-Можно тогда и я никуда не пойду? Пожалуйста…

-Почему? – удивился он.

-Боюсь без тебя…

-Почему?

-Не знаю…

Слова мои, даже странно, заставили его улыбнуться, уж не знаю, что смешного он мог в них увидеть, сказал только одно: - Хотя бы за ключами от машины сходи.

Взяв в номере ключи, я сразу же отправилась на стоянку. Не знаю, почему он просил меня принести ключи, я даже спрашивать не пыталась. Но теперь, казалось, я точно знала, где он ждет меня, и оказалась права. Он сидел в моей машине. Сев на пассажирское сиденье, я опустила ключ в протянутую ко мне ладонь. Молча он завел машину, но трогаться не спешил, казалось, что-то обдумывал. Я тоже ждала.

-Карина… - он повернулся ко мне и ладонь его, совершенно неожиданно, прикоснулась к моей щеке. Он слегка наклонился, и уже через секунду та же самая ладонь была у меня на шее. Наверное я догадывалась, что это значит, наверное… а может быть это просто руки, его прохладные руки на моей голой коже заставили меня замереть. Я чувствовала, как движимая какой-то силой извне, стала к нему приближаться:

 Он поцеловал меня, впервые, по-настоящему, а я… не могла, да и не хотела сопротивляться. Одна только мысль была в моей голове: «спасибо». Кому я была благодарна? На этот раз и Дэниэлу тоже.

-Возможно, это последний шанс… поцеловать тебя, – говорил он, притягивая меня к себе все сильнее, - последний, - повторял он снова и снова. А когда отпустил меня,  я… совершенно не была к этому готова, словно в каком-то диком наркотическом опьянении не могла разглядеть реальности вокруг себя. Не верила происходящему… особенно, когда он сказал:  - Прошу, что бы ты не решила после того как узнаешь правду... и что бы со мной не случилось, пообещай мне, никогда не вини себя. И еще, хочу, чтобы ты знала… я тебя люблю, а это невозможно изменить ни временем, ни расстоянием, ни даже смертью...

Машина тронулась с места, а я…

«Это бред, полный бред…» - твердила я себе, - «я сплю, этого просто не может быть, это очередной мой ночной кошмар… Давай же, просыпайся уже, глупая!!! Если так будет продолжаться, ты просто не захочешь больше просыпаться!»

Мне было страшно, перед лицом тайны, которую он собирался открыть, да нет, я была просто в ужасе... Возможно, мне стоило остановить его, попросить ни о чем не рассказывать… ведь он предупреждал, что это опасно. Только я… не могу сказать, что в тот момент я вела себя эгоистично, банально надеясь удовлетворить собственный интерес, нет… Почему-то… у меня тогда не было объяснений почему, но мне казалось, что это единственно правильный вариант развития событий, что правда, какой бы опасной она не была, нужна не только мне, но и ему тоже.

Меня тянуло к нему, ужасно тянуло, и никаким объяснениям это не поддавалось. Нет… что бы я к нему не испытывала, в кого бы рядом с ним не превращалась, я понимала, что все равно не смогу с ним остаться.

Всю дорогу к моему любимому месту в прибрежье Иссык-Куля мы молчали, я больше не смотрела в его сторону… боялась. Чего? Конечно же привыкнуть. Смешно… больно и смешно… он крепко сжимал мою ладонь в своей, будто так всю жизнь было, будто так и будет продолжаться, а я… боялась привыкнуть, на него посмотрев.

Как странно, но я  до сих пор не могла понять, как он мог догадаться, куда я хотела с ним поехать. Я конечно же могла подумать, что он телепат и смог прочитать мои мысли, но нет, здесь было что-то другое, его не было рядом, когда я думала об этом месте. И это странно… более чем странно, впрочем, как и все с ним связанное.

Когда мы оказались именно там, куда я и хотела попасть, он заглушил двигатель. Здесь дорога постепенно переходила в смотровую площадку. Перед нами был обрыв, высотой примерно сто метров, по краю обрыва было высокое  ограждение, сплетенное из толстых металлических прутьев, по всей видимости, оно было изготовлено специально для этого места. Все было хорошо продумано для того, чтобы люди могли, не выходя из машин, подъезжать к краю обрыва и любоваться озером с высоты. Обычно здесь бывает много машин, но сегодня мы были одни. На небе уже не было солнца, подняв глаза вверх можно было подумать, что находишься внутри какой-то огромной каменной пещеры, и что над нами не небо, а каменная глыба с вкраплениями драгоценных камней. И только там, далеко, где солнце, казалось, утонуло в озере, вода была алой, а небо, вернее огромной драгоценный сверкающий слиток, отражал эту кровавую воду… устрашающая красота…

Со стороны озера дул теплый ветер, вода  сверкала и шумела где то далеко внизу, ударяясь о скалу. Его зеленые и  глубокие как море глаза сегодня были темнее и тревожнее чем обычно, будто в них, могли сгущаться тучи, или, если сравнивать их с морем, поднимались страшные бушующие волны. Он долго смотрел на меня, и все не решался произнести ни слова, в то время как я терпеливо ждала.

Что-что, а ждать, как оказалось, я умела.