Демон, несущий свет. Глава6 Правда

- В то время я самоотверженно исполнял свой долг в царстве тьмы. Но и мне, честно говоря, было нелегко, я часто вспоминал слова Вселенского Сарказма:  «... за одно и грехи свои искупит...», - там я в полной мере ощутил на себе все адские «блага». Прошло ровно 36 лет с того дня когда я лишился всего, что имел. В земной жизни меня заменили, другим человеком, так что никто из моих близких не ощутил чувства потери, мой бизнес еще долго держался на плаву, а о том, что я вообще кому то был нужен у меня и мысли не было. Я знал, что единственная цель моего существования - это исполнение справедливого наказания изо дня в день. Да, мне было тяжело, но я не был одним  из наказанных, и это льстило моей эгоистичной натуре, чем немного облегчало пребывание там... 

И вот, в один из таких дней, я снова оказался в готическом зале. Все в точности повторяло тот, изменивший мою судьбу,  день. Но был один факт, нет, не испугавший, а скорее удививший меня. Перед лицами троих исполинов стоял я один. Сегодня мне не было жутко,  и я больше не ощущал той ауры величественности исходившей от них. Нет, аура конечно была, но сила ее больше не казалась мне такой как раньше. Теперь-то я понимаю, что причиной этому была моя собственная аура. Годы адских испытаний смогли развить мой природный дар до небывалой силы и по ауре это, конечно же, было видно.

-Здравствуй, Дэниэл.  - Звук собственного имени, забытого за долгие годы, заставил меня немного улыбнуться. Тем более тон, в котором со мной заговорили, располагал к этому.

-Здравствуй, Великий Мудрец, - ответил я.

-Мы довольны твоей работой, - кое-кто мне даже улыбнулся.

-Благодарю, тебя Великий Сарказм, - слегка кивнул я головой в его сторону, выражая признательность.

-Вот и пришло время вернуться на землю, - заговорил Великий Сострадающий, - теперь у тебя новая миссия. Ты будешь оберегать девушку... - он замолчал, а в это время я заметил блеск в глазах каждого из них, это было странно, но я не предал этому должного значения.

 -Девушка потеряла своего ангела хранителя, - продолжил Сострадающий, - другого дать мы не можем, но и оставить ее без помощника тоже нельзя. Она не должна погибнуть. Ты будешь с ней рядом всегда, физически не проявляя своего присутствия. Твой дар убеждения поможет ей выбрать правильный путь.

Я стоял, и внимательно слушал их, на миг в моей голове промелькнула мысль: «Как девушка могла лишиться своего ангела хранителя», я не успел озвучить этот вопрос, как от Великого Мудреца последовал ответ:

-Ее сестра была сильно больна, и должна была отправиться на небеса. Но твоя будущая подопечная, изменила ход ее судьбы. Она так просила здоровья для сестры, что ее собственный ангел хранитель, вынужден был, силой ее же молитвы, перейти к старшей сестре, уже практически покинувшей человеческий мир.

Дэниэл снова прервал рассказ, чтобы объяснить:

-Когда человеку приходит время покинуть этот мир, его лишают ангела хранителя, и все случается само собой. Можно сказать, что ангел дает возможность безопасно жить.

-Итак, сестра обрела ангела и осталась жива, а та, что спасла ее, осталась без помощника.

В моей голове, тогда, снова возник вопрос к троим великим: «Как простая девушка могла совершить такое», - опять же, я не успел озвучить своих мыслей, когда услышал ответ.

-Она не совсем простая. Конечно,  в силу определенных обстоятельств ее дар пока не развит, но мы думаем, ты ей поможешь.

-Как? – тут же спросил я.

-Судьба сама укажет путь,  не забывай только прислушиваться!

Все трое улыбнулись по-настоящему,  этого я уж совсем не ожидал, тем более, когда трое представителей вечности встали, и одновременно произнесли:

- Иди, и да поможет тебе Бог!

-Благодарю вас, Великие, - сказал я искренне, ведь какой бы ни была моя новая миссия, она ни как не могла стать сложнее предыдущей.

И снова я ошибался. Кто бы мог подумать, что присматривать за юной девушкой, окажется гораздо сложнее и мучительнее чем все, через что мне пришлось пройти в подземном Царстве Тьмы.

Я, потомственный англичанин, в прошлом обычный, нет, совсем не обычный лондонский парень, оказываюсь в центральной Азии, в далеком, окруженном горами, и как это не странно степями,  крупном городе Казахстана. Никогда, даже в самых странных своих фантазиях, если бы они у меня, конечно, вообще были, я бы не подумал, что могу там оказаться. И предстояло мне участвовать в жизни русской семьи из четырех человек. В это время все они готовилась отпраздновать свадьбу  старшей дочери. Она студентка, была помолвлена со своим однокурсником, и торжество должно было состояться через месяц. Все были счастливы, только младшая дочь в последнее время очень изменилась, она часто грустила, мечтала о чем то, плохо ела. И, как утверждали ее родители, стала выглядеть нездоровой. В мыслях матери я увидел идею о возможной влюбленности, или зависти к сестре: - «наверное, тоже хочет поскорее выйти замуж…» , - решила она тогда, и однажды даже завела с ней об этом разговор, что лет через пять отпразднуют и ее замужество, что, мол, всему свое время. Но, вопреки всем ожиданиям матери, девочка только разозлилась, услышав ее слова, она, хлопнув дверью, вышла из комнаты, дабы избежать неприятного для нее разговора.   В мыслях более внимательного отца появлялась идея о том, что эти изменения, как то связаны с чудесным исцелением старшей дочери, полгода назад. Но то о чем он думал, повергло меня в еще больший ужас: - «неужели, она не рада ее выздоровлению…, ох уж этот подростковый эгоизм», - думал он, отмахиваясь от дурных мыслей.

«Господи, какие же они все черствые и слепые!!!» - Я с ума сходил от того, что слышал в их мыслях.

«Как вы можете даже думать о ней такое, о той, которая ради жизни близкого человека пожертвовала своим ангелом, лишила себя счастья, радости, здоровья, а может быть и жизни.» Ведь ни один человек в мире не сможет выжить без того, кто каждый день за его спиной. Определенно, она не могла знать, что в помощники ей, чистой душе, нежной и искренне любящей своих близких, пришлют меня. Того, кто почти пол века провел в царстве мрака, тьмы и огня, среди маньяков и убийц, насильников, законченных развратников, эгоистов и воров, вынуждая их каяться и идти к справедливому наказанию.

Даже самые большие грешники из людей имеют своего ангела, конечно, эти ангелы испытывают невыносимые, адские муки, но они не в силах отказаться от человека, к которому приставлены. Ангел не может решать, когда пропадет последняя капля надежды на прижизненное раскаяние оберегаемого им человека. «Но как? Как такое возможно, что эта чудесная светлая душа одна, а они... мучают своих ангелов, и будут мучить до тех пор, пока не окажутся там, откуда пришел я.

«Какая же злая и не справедливая ирония судьбы.»

Мой дар, позволил бы обратить к свету любого грешника на земле, это ни причинило бы мне никакого вреда, даже усилий прилагать бы не пришлось. Но один Бог знал, почему я находился рядом с ней. 

«Ну что ж, наверное, я очень долго был карающим мечом в Его руках, видимо пришло время стать даром небесным.»

И я поклялся себе, сделать все от меня зависящее, чтобы она никогда не испытывала ни боли, ни страха, ни разочарований. Я хотел стать ее личной Вселенской Справедливостью, одарить ее всеми земными благами, поскольку она заслуживала их.

Когда я впервые оказался в их доме, было четыре часа дня. Кто-то играл на старом пианино, то, что инструмент был не новым, я определил по его немного дребезжащему звуку, и по незаметному для человеческого слуха поскрипыванию древесины. Музыка была нежной, летящей, она заполняла звуком все пространство в доме, я прислушался еще внимательнее и услышал дыхание одного человека. Биение сердца было четким ровным, в такт музыке  на четыре четверти. Она в доме была одна, этот факт позволил ей расслабиться и играть в полную силу, вкладывая в мелодию всю себя. Через некоторое время, красивая мелодия закончилась, я услышал шелест бумажных листов, да, верно она брала другие ноты. Началась новая композиция еще более красивая, просто волшебная. Признаться честно, я никогда не был поклонником классической музыки, а последние тридцать шесть лет,  я вообще мечтал лишиться слуха. Но то, что происходило в моей душе теперь, я не мог классифицировать вообще. Я и при жизни не верил в то, что у меня есть душа, а годы в Царстве Тьмы и мрака убедили меня в другом: Если у меня и была душа прежде, теперь ее точно нет. Но в тот день, впервые за время своего существования, я чувствовал ее внутри себя, она была словно заноза толщиной с кулак, будто она застряла у меня в груди. Раньше я ничего не чувствовал, видимо просто ничто не могло тронуть ее. А теперь, броня, которой была покрыта моя «заноза»,  вступала в резонанс с этой прекрасной музыкой, причиняя мне очень странную боль. А я уж было думал, что в аду познал все существующие виды боли…

«Как, что то, столь прекрасное, может причинять такую физическую муку?» Я не понимал этого, и хотел поскорее остановить музыку, которая заставляла вибрировать мою «занозу».  Мне не было позволено показывать кому-либо свое физическое тело, поэтому я испарил с поверхности своего существа все материальное и вошел в ее комнату сквозь стену.

Она сидела перед большим черным инструментом на стареньком  стуле. Перед ней была нотная тетрадь, но она лишь изредка заглядывала в нее, было очевидно, что эту мелодию она играла по памяти. Она наслаждалась своей игрой, о чем-то мечтала, прикрыв глаза, и покачивалась в такт музыке. Ее длинные черные, слегка вьющиеся волосы были рассыпаны по плечам, а в тех местах, где на отдельные локоны подали прямые солнечные лучи, они отсвечивали серебром. Это показалось мне странным и необычным, поскольку солнечные блики должны быть золотыми, а не серебряными. Ее стройная, изящная фигура нелепо смотрелась рядом с этим устаревшим огромным пианино, на котором, видимо, играла еще ее прабабушка. Хотя нет, я заглянул в ее прошлое, чтобы найти хозяйку этого инструмента, в ее семье никто раньше не играл, она первая за пять поколений, дальше я видеть не мог. Даже странно, где ее родители смогли приобрести этого «динозавра пианиностроения».

Ну что, вот моя подопечная, она мне уже нравится: ее характер (о котором  я мог судить исходя из причины, моего присутствия здесь), ее увлечение музыкой и иностранными языками. То, что она изучала иностранные языки, я понял, разглядывая книги, разложенные на ее столе. Если не брать во внимание школьные учебники, в основном это были самоучители и словари английского и испанского языков. Интересно, что же общего она нашла между этими двумя языками. Это все равно, что пытаться сравнить воду и огонь, разум и чувства, сдержанность и полную свободу, расчет и импровизацию. Я искренне удивлялся, как в этой юной головке могли умещаться такие противоположности.

Я знаю почти все человеческие языки, с кем мне только не приходилось общаться... там... Знаешь, было даже одно малочисленное племя каннибалов, их язык примитивный, но и он мне известен, они ведь полностью, всем своим составом отправлялись в мое распоряжение. Что уж говорить о языках многочисленных национальностей...

Я в седьмом поколении англичанин, один всевышний знает, что там было ранее,  и конечно же, я горжусь своим происхождением, культурой и языком. Не скрою, мне было очень приятно, что этой милой девочке нравилось то, к чему я имел самое прямое отношение. «Спасибо, юная леди, что пытаешься сделать мой путь в понимании тебя более простым» - думал я тогда. Только, как выяснилось позже, это нисколько не помогло мне понять и предсказать ее мысли, желания и мечты. Я слишком многого не понимал и, как оказалось позже, слишком малого от нее ожидал.

 Правда, на тот момент, я не задумывался о далеком будущем. Ужасно самоуверенно, но я действительно считал себя будущим благодетелем и собирался… «Боже… каким же простым это тогда казалось!»  - осчастливить ее. Тогда я думал, что для полного понимания ситуации мне требуется только одно - взглянуть  на ее лицо..., якобы все остальное уже и так знал… «идиот».

... ее бледная, но не прозрачная, как это бывает кожа, ее глаза черные как безлунная ночь, ее густые черные слегка изогнутые ресницы, брови, прямой нос и губы… Губы слегка припухшие, будто она плакала. «Какая она красивая...» - была моя первая мысль, о которой я тут же забыл, поскольку заметил скатившуюся по ее щеке слезу. «Не успел я появиться, а уже не справляюсь? Почему она плачет?» - мне это совершенно не нравилось, ведь я привык все делать на высшем уровне, а тут такое. Взяв себя в руки, я попытался определить причину, и тут же все понял, стоило лишь внимательно к ней прислушаться. Музыка, догадался я, это были слезы грусти, счастливой грусти. Ее душа тоже вступала в резонанс с этой удивительной мелодией. Как будто, наши души существовали на одной частоте, будто мы чувствовали с ней одинаково. Никогда прежде подобного себе по мировосприятию человека я не встречал, ни по ту сторону бытия, ни в человеческом мире. «Ну что, скорее всего это и была причина, по которой именно меня к ней приставили», - думал я, - «Мы похожи, и мне будет легче, чем кому-либо, помогать ей».

Я был по-настоящему благодарен судьбе за то, что она позволила мне отдых в обществе этой милой девушки, после всего пережитого в Царстве Тьмы.

Только теперь, спустя столько лет, мне хочется спросить судьбу, за что она послала этой девушке меня, законченного злодея, думающего только о себе, прячущегося за, якобы, благими намерениями. Я был черствым существом, не умевшим слушать свое сердце, я разрушил ее жизнь, она испытала столько боли ... Но, видит Бог, я не желал этого, никогда.



Теперь-то я, конечно, понимаю, что со мной происходило. Но уже слишком поздно, допущено столько непоправимых ошибок. Как я вообще буду жить со всем этим, когда осознал собственную вину?

Ей было четырнадцать, она хорошо училась в школе, брала уроки музыки, занималась латино-американскими танцами (вот откуда, желание понять испанскую культуру), самостоятельно учила языки. Она привыкла все делать хорошо, поэтому свободного времени у нее не оставалось совсем. Подруги у нее, конечно, были, но никогда в жизни, ни с кем она не делилась своими настоящими мечтами, даже со мной. Мне, почему-то, не было позволено читать ее истинные мечты. Я слышал лишь то, о чем она думала, то чего хотела, но когда ее сознание обращалось к  мечтам, я слышал только мелодию, которую она играла, в те, первые минуты нашего знакомства, когда я увидел искрящуюся слезу на ее лице.

Она нравилась парням: и ровесникам и тем, кто был  старше. Очевидно, что такая как она, могла не понравиться только слепому, глухому или полному идиоту, поэтому многие из ее окружения те кто был посмелее, естественно, в силу своего ума, постоянно проявляли знаки внимания. Она никогда не считала себя привлекательной, причем совсем, скорее даже наоборот, поэтому  не принимала всерьез того, что рядом кружили влюбленные одноклассники.  Ребята этого возраста очень трусливы, максимум на что они были способны – так это написать банальную записку: «Давай дружить. Коля.» Или «Ты мне нравишься. Вова.»

Ее ужасно раздражало все это, а меня, признаться,  радовала ее разумность. Девчонки, в ее возрасте, были  просто счастливы, получив подобную писанину. Она же не забивала голову этой ерундой, продолжая заниматься самосовершенствованием. А мне было ужасно интересно и даже забавно, наблюдать за тем, как она пыталась улучшить безупречность.

Уже месяц, как я присматривал за ней, и был несказанно рад своей новой работе, это было похоже на отдых. Самое большее, что мне приходилось делать это - иногда подсунуть расписание на видное место, так как она часто путала дни недели, и вместо того чтобы взять туфли для урока танцев, складывала в сумку ноты. Она была такой милой, ранимой и беззащитной, но я всегда был рядом, на случай необходимости, с радостью выполняя свой долг.

Настал день свадьбы ее сестры, все были довольны, и моя девочка, тоже была счастлива. Рано утром она с искренней радостью поздравила свою сестру, и пожелала ей  счастья. Но сестра, на мой взгляд, очень холодно, обыденно и даже свысока благодарила ее. Конечно, я понимаю, предсвадебное волнение, но я готов был разорвать ее на части в тот момент. Она не имела никакого права говорить в таком тоне с той, которая подарила ей шанс прожить долгую жизнь. Кстати, с тех пор, ее сестра так и не дала мне шанса изменить о ней свое мнение.

Свадьба была веселой, было много девушек и парней, друзей невесты и жениха. Та, к которой я был приставлен, выглядела восхитительно. Мне кажется, что образ этой девчонки, в желтом, шелковом летящем платьице, я буду помнить до конца дней. И, наверное, не я один. Был там один парень, двоюродный брат жениха, ему в то время было двадцать. Что уж скрывать из всех присутствующих на свадьбе он был самым ярким молодым человеком, и внешне и в общении, к тому же приехал на дорогой машине. И понравилась ему, ни ровесница, которых на свадьбе было много, и которые вились вокруг него как бабочки вокруг свечи, а моя маленькая очень красивая девочка. Конечно, он ничего не знал о ней, ему понравилась ее красота, легкость в общении с ней, и то как она неповторимо двигалась в танце. Думаю, если бы он знал на сколько прекрасна ее душа, он бы вообще сошел с ума, и своим сумасшествием свел бы с ума меня. А так, он весь вечер бросал на нее восторженные взгляды, иногда спрашивал о всякой ерунде, шутил. А в самом конце праздника, когда провожали жениха и невесту, все веселились, и у кого-то в руках выстрелила бутылка с шампанским, его случайно облили, он взял бутылку с чистой водой, подошел к ней, к моей девочке, и попросил полить ему на руки. Они отошли в сторону, и за эти пять минут, что они были вдвоем он успел ей сказать четыре слова – «ты мне очень понравилась», - и все, я был готов убить этого дерзкого негодяя. Как посмел он, ничего нестоящий, легкомысленный глупец, задуматься на миг, что она ответит ему взаимностью?! Как посмел он сказать моей МАЛЕНЬКОЙ девочке такое…

Еще больше меня разозлило то, что ей понравилось его внимание. Я пытался успокоить себя тем, что это первое более-менее нормальное признание, которое она слышала, поэтому она так отреагировала. Но от этого легче мне не становилось, ее реакция никак не давала мне покоя.

Прошло две недели, она часто вспоминала о нем, а он не давал о себе знать. Она волновалась, винила себя в том, что якобы неправильно с ним вела себя, и поэтому его отношение изменилось… А  я ликовал, уж мне то, была известна настоящая причина. В первую же ночь, после их знакомства, я навестил его во сне и объяснил ему как следует, что нельзя влюбляться в таких ЮНЫХ девушек. С того же дня его начало мучить ужасное чувство вины, вместе с непреодолимой тягой к ней.

 Да, я такой, я еще не забыл где и как провел почти полвека. Но все что я делал, было только ради того, чтобы никто не посмел обидеть это юное прекрасное создание.

Вскоре, из свадебного путешествия вернулись ее сестра с мужем. Олег, муж сестры, подошел к моей подопечной и пригласил ее на разговор:

- Слушай, я тут два дня назад встретил Вадима, он попросил передать тебе, я правда не знаю, как это понимать, но он просил сказать дословно, что ты самая лучшая девушка на земле, и он будет ждать до тех пор, пока ты вырастишь. Что это вообще значит, скажи? Ты сама понимаешь? – спрашивал он ее.

-Я не знаю, - сказала она смущенно, но ей явно понравилось то, что она услышала, и уж конечно она знала, что означают эти слова.

«Вот ...дерьмо...» Я был в бешенстве, но пытался рассуждать логически: с одной стороны, он  не собирался в ближайшее время беспокоить ее, но… «теперь же она будет думать о нем!» «Нет… он появится теперь не скоро, к тому же, я всегда буду рядом. А она сильная, переживет, забудет. У нее просто не будет времени, о нем думать.»

Шло время, она вспоминала его все реже, нет, она не была влюблена в него,  я точно знал, она просто не могла понять, зачем нужно было объясняться с ней, чтобы потом так просто исчезнуть.  Что ж,  я оказался прав, она с головой ушла в свои обычные дела, забыла его, и я успокоился.

Примерно через год к ним в класс пришел новый парень, он был на год старше всех, так как был вынужден пропустить год обучения из-за переезда. И опять..., почему он не выбрал другую, почему он выбрал самую достойную?  Высокий, темноволосый, с голубыми глазами, к моему удивлению, он  оказался довольно не глупым для своего возраста.

В первый же день он предложил проводить ее домой, она отказалась, поскольку  шла в музыкальную школу. Во второй день - она шла на урок танца, а в третий день она была вынуждена согласиться, отговорок не было, и парень оказался очень настойчивым. Так началось мое очередное мучение, более сильное, чем год назад. Ровно два раза в неделю он провожал ее домой. Здесь я ничего не мог поделать, они учились в одном классе, сидели за одной партой. Ну а то, как ему удалось убедить ее соседа по парте поменяться с ним местами, можно описать в книге правил по рукопашному бою.  Его умело спланированная стратегия  по завоеванию сердца понравившейся девушки, сводила меня с ума, ведь я знал его будущее и не мог позволить моей милой, маленькой хрупкой девочке оставаться рядом с тем, кто через три года должен стать безнадежно-зависимым наркоманом. «А если она полюбит его», - думал я, - «ни за что не сдастся, и будет, до последней капли своей крови, бороться с его пагубной привычкой. Она ведь, такая ответственная»

«Что ж, придется применять свой дар», - решил я, было очевидно, так просто он бы не отвязался...

Благодаря мне, он стал испытывать страх и неуверенность в себе перед ней. О, как я наслаждался его мучениями, как много раз он пытался поцеловать ее, но максимум на что хватало его смелости, взять ее за руку и отвести от школы домой. Он так боялся оказаться смешным перед ней, что дошел до полнейшего отчаяния и решил потренироваться на других девчонках, чтобы не оказаться смешным перед той, которая была ему по-настоящему нужна. А мне оставалось только одно - сделать все, чтобы она увидела эту тренировку, и я преуспел в своем черном деле... 

Я был собой доволен. Правда, она грустила, думая, что недостаточно красива, умна или талантлива, что никто не может ее полюбить...   Как же она ошибалась, когда винила во всем себя. Мне, правда, больно было видеть ее страдания, но я ни сколько не сомневался в том, что делал это ради ее же блага...

Одноклассник тоже сходил с ума, но… он знал ее достаточно хорошо, чтобы не начинать новых попыток ухаживания.

 Прошел еще месяц, я только расслабился и перестал контролировать его мысли и действия, как он снова удивил меня своим поступком.

Она стояла в классе с подругой, которая спросила:

-Почему у тебя испортилось настроение, утром ты была такая веселая?

-Наверное, из за погоды... - ответила она - Я всегда веселая, когда светит солнце, а когда погода портится, портится и мое настроение, не знаю, странно как-то, но это от меня не зависит. - Она пожала плечами и только хотела продолжить разговор, как в этот момент, еле подняв взгляд от стола, будто этот взгляд мог весить килограмм сто, заговорил, тот самый парень:

-Нет, ты все напутала... - в его глазах было столько искренности, что девушка, с которой ему пришлось встречаться, после той несчастной тренировки, была  готова кинуться с кулаками на мою маленькую, милую подопечную. Я быстро подавил в ней это чувство и стал слушать, на что же он решился, - ... Это солнце светит, когда ты улыбаешься..., и дождь идет, когда ты грустишь... – сказав это, он поднялся и вышел в коридор. Все присутствующие были в шоке, и я вместе со всеми. Как он был прав, я то уже давно заметил, но он, обычный человек… и такая внимательность...

Ей было приятно слышать такие слова, но не более того, к тому времени, она уже успела заставить себя пережить предательство.

Опять она окунулась с головой в учебу, и постаралась забыть обо всем. Так случалось всегда, когда она ощущала непонимание окружающих, обиду или одиночество. Но основным спасательным кругом, были ее увлечения, в них она растворялась, и с каждым днем становилась прекрасней.

Итак, я опять преуспел, девушка, о которой я заботился, была в безопасности.  Да, я не был психологом, но это не оправдывает моих поступков. В один прекрасный, нет скорее ужасный день, в голову мне пришла другая идея, навязчивая. О том, что рано или поздно, такая романтичная девушка как она, непременно захочет быть с кем-то рядом, и я должен буду это принять.

Но я не был готов... и мне нужно было подготовиться, причем так, чтобы это было максимально трудно для меня.

Господи, как я мог, я просто, ненормальный, сейчас я понимаю, что думал только о себе, что недостаточно отбывал наказание в Царстве Тьмы. …ну ничего, за этот поступок я еще отвечу… Чего-чего, а безнаказанности по ту сторону бытия не существует. Это я точно знаю.

 А сделал я вот что: выбрал из окружения моей девочки самого неподходящего парня. Он был глуп, себялюбив, невнимателен, отвратителен в своих манерах. Отрицательные качества этого … друга ее одноклассника, я могу описывать бесконечно. Но было в нем кое-что… именно это заставило меня выбрать его - она, моя милая невинная девочка очень нравилась ему.

 И так, я наделил его огромной решимостью и отправил к ней, в ней я максимально подавил волю, и стал наблюдать, напомню, я просто хотел проверить, сколько смогу выдержать.

Да, я был сильным, когда он брал ее за руку, я скрипел зубами, когда он делал ей примитивные комплименты, он обнял ее, и мне захотелось расчленить его, но я терпел. Когда я увидел, что он целует ее, я решился убить его в эту же секунду, но… сразу же остановился, понимал, чем мне это грозит. Меня бы разлучили с ней навсегда... нет, этого я не мог допустить. «Уж лучше она будет с кем-то, но я останусь рядом и буду во всем помогать.»  Но факт, что я видел ее в последний раз пугал меня куда более сильно, чем этот отвратительный и для нее и для меня поцелуй. Я не успел убрать ему самоуверенность, а ей вернуть волю, как та, которую я оберегал, поразила меня своим поступком.

Весь вечер она вела себя как зомби, но его очень решительные действия, явно давали ей силу разрушить мое воздействие на ее волю: когда он ее обнимал, она еще могла терпеть, не понимая зачем ей вообще это нужно, но когда он поцеловал ее, она испытала такое отвращение, будто он был жабой, в действительности по сравнению с ней, так оно и было. Она собрала всю оставшуюся волю и отшвырнула его от себя. Я был поражен ее самообладанием и силой. Еще ни один человек из тех, кого я когда-либо встречал, не мог самостоятельно избавиться от моего воздействия, а людей я повидал не мало...

Как же я был ей благодарен за то, что она уберегла меня от зверского убийства. И как я благодарен судьбе, что она вообще существует!



Тут рассказ прервался.

Дэниэл уставился на меня, умоляющим взглядом:

-Прости меня, прости, за то, что был таким эгоистом, животным... За то, что позволил такому ничтожеству как он…  Как я мог... Первым мужчиной, который тебя поцеловал, был этот...

Он все еще продолжал что-то говорить, а мне стало даже нехорошо от  воспоминаний. Вообще-то, вся эта история очень напоминала мою собственную жизнь. Только факты  невероятной красоты и ума этой девушки, говорили об обратном. И вот, он напрямую просил у меня прощения за то ужасное, подстроенное свидание. Честно говоря, я долго винила себя за неразборчивость. После того случая, мне на долго расхотелось встречаться с парнями. Но сейчас, после стольких лет, эти воспоминания уже не казались такими ужасными, даже чувство тошноты, как оказалось, больше не вызывали, а этот факт меня и саму приятно удивил. Но Дэниэл… глядя на него мне казалось, что он нечто подобное все еще испытывал, почему-то…

-Не вспоминай об этом, иначе мне тоже станет плохо, - сказала я, пытаясь его успокоить, но он:

-Ох! - он вцепился себе в волосы, - если бы я только мог помочь тебе забыть... Прости меня! - он словно стонал от боли, определенно, преувеличивая значение того свидания в моей жизни. Хотя, я не верила в это, конечно, до конца не верила, но почему-то мне казалось, что его эти воспоминания расстраивали даже больше чем меня.

-Ты можешь, - сказала я и потянулась к нему, чтобы обнять, отвлечь…

Он очень быстро отреагировал на мой необдуманный порыв и, уже через секунду, сама не знаю как это произошло, но я сидела у него на коленях. Совсем не та юная  и наивная девочка о которой он только что вспоминал, давно уже не та, но… сейчас я чувствовала себя именно так, будто до него в моей жизни не было никого, будто мне снова семнадцать лет.

Ни о чем не хотелось больше говорить, ничего не хотелось слышать, пусть я многого еще не понимала… Только на тот момент я больше ничего не хотела, просто прижималась лицом к его шее и молчала.

-Как только я мог тебя упустить, – прошептал он, казалось, стиснув зубы. – Ты бы могла стать моей в первый же год. Почему я не могу слышать твои истинные желания? Почему? Сейчас бы мне не пришлось делить тебя  с ним...

«делить»… это слово стало для меня настоящим ударом, оно словно заставило меня очнуться, сладостное забвение в миг рассеялось, будто его и не было вовсе.

Появление Дэниэла в моей жизни, это что-то нереальное, совершенно невозможное, то единственное, что не выходило у меня из головы, наверное, с первых дней сознательной жизни. Только теперь, теперь я не могу его принять. Никак не могу...

-А ведь мы не сможем быть вместе, - пробормотала я самой себе.

-Что? Нет, Карина, я не хочу… не отпущу тебя и не уйду, даже не думай...

Теперь я окончательно очнулась, и все в моей голове стало на свои места. Это странно, что мы встретились, это настоящая ошибка… ведь меня нет в предсказанной ему судьбе. А я, то что я имею уже…это моя судьба, в которой не должно быть его…

Его рассказ… его невероятное прошлое, и еще более удивительное, таинственное предсказанное будущее… рядом с ним, очень скоро мне не будет места. Все эти годы, что он провел рядом со мной, вероятно я чувствовала его присутствие, пусть я не видела его самого, но чувствовала и поэтому любила… Да и как же могло быть иначе? Его не возможно не любить. Но он уйдет… возможно даже не будет этого хотеть, но уйдет все равно… ведь его основная миссия в этом мире не я. Конечно, такое примитивное существо как я… я должна быть благодарна, хотя бы за то, что он присматривал за мной, исполнял роль моего ангела, дал мне возможность жить…  И пусть я этой жизни никогда не была рада, пусть мне все время чего-то не хватало. В этом же нет его вины… Любая другая радовалась бы… это просто я… сумасшедшая… Как вообще в нормальной человеческой семье, могла появиться такая как я? Зачем мне такие запросы? Почему я, даже влюбиться смогла только в него, в самого лучшего на этом свете, в того, кто мне никогда не сможет принадлежать. Почему не смогла выбрать себе никого среди людей? Почему я такая? Я что эгоистка? На столько сильно ценю собственную сущность, неужели считаю себя достойной лучшего? Нет… конечно же я его не достойна, конечно же нет… где я, а где он… Но…что же мне теперь делать…

Безусловно, все эти мысли сводили меня с ума, как бы сильно я не хотела остаться с ним, забывшись обо всем, в надежде на то, что это его таинственное будущее наступит, по человеческим меркам, не скоро, может быть я даже успею закончить к тому времени свой век… Только личные переживания волновали меня меньше всего, жить, скрывая боль и слезы, для меня обычное дело. Но стать причиной чьей-то боли, заставить страдать Макса и детей, на это пойти я никак не могла. Сто раз готова принять эту боль на себя, но заставить страдать их… даже представить было страшно… Ну как, как я могла рисковать счастьем собственных детей и как я могла ранить Макса?

-Дэниэл… прости… - я смотрела не него, не в силах подобрать слов, надеясь только на то, что он окажется спосбным меня понять… Он же, смотрел на меня и казалось, ему тоже было больно:

-Карина, нет…

Я должна была оставаться сильной, должна была… ведь я не его судьба… он просто привык ко мне, а я… Я просто не могла иначе…  примитивный человек, как я могла не ослепнуть от его нечеловеческого совершенства.

-Я не могу остаться с тобой…

-Ты простить меня не можешь?

-Что? – «что он имеет ввиду «простить» за что?» - казалось я понимала, что он имел ввиду, он винил себя, но «как такое вообще могло быть? Чтобы он винил себя из-за такой как я.» Нет, в это я верить отказывалась «он просто хочет знать причину, конечно же ему обидно, что простой человек посмел ему отказать, конечно же ему это непонятно, возможно даже оскорбительно…» Нет, только не это! Делать больно ему… этого я уж точно не хотела. Но что мне оставалось? Я должна была его отпустить, тем самым уберечь от боли Макса, детей. И себя… от боли неизбежного с ним расставания.

-Нет, Дэниэл… не это причина… просто… мы не должны… ты же сам понимаешь, - «надеюсь, что ты понимаешь» - пыталась я сдержать эти слова в себе.

-Ты с ним хочешь остаться? Ничего не хочешь менять? Я правильно тебя понимаю?

«Нет! Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Зачем? Как же я могу правду тебе ответить? Как? Разве могу я хотеть быть с кем-то кроме тебя? Ведь ты… даже не видя тебя… я… Пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чем…» - мысли эти во мне просто вопили, я … не представляю, какие силы позволили мне тогда сдержаться. Я готова была в любую секунду разрыдаться и стоя перед ним на коленях умолять его простить мне за холодность, за просьбу уйти. Я не представляла как отпустить его, но и как с ним остаться я не представляла тоже, ведь он не был моим, а я… тоже… ему не принадлежала.

 -Если ты хочешь… я уйду, для тебя сделаю что угодно, - Сказав это, он отпустил меня, а ведь до последней секунды я сидела у него на коленях. Сдвинув меня со своих колен на сидение, он вышел из машины чтобы пересесть вперед, за руль. Я же, словно привязанная какими-то невидимыми нитями почти последовала за ним, только дверь, внезапно захлопнувшаяся, прямо перед носом, смогла меня остановить, обрубая концы тех самых невидимых нитей. В очередной раз, казалось, что я пробудилась, что вернулась к реальности, но... что было моей настоящей реальностью… разве могла я об этом знать…

В полном молчании Дэниэл вел машину, а я… да, я тоже молчала, глотала слезы, пыталась дышать, всеми силами пыталась сдержать рев рвущейся наружу боли. Как ненормальная я сжимала кулаки, причиняя самой себе физическую боль… казалось только эта боль, боль немеющих пальцев, еще позволяла мне отличать реальный мир, от того, в котором мое сердце не могло от него отказаться. Но остаться с ним я не могла, как бы сильно мне этого не хотелось, я не могла. Осознание этого факта поглотило мой разум, и я не в силах была думать о чем-то другом. «Мы должны расстаться» - конечно же, я понимала, что это мой конец… Но… сравнивая два обстоятельства, что тяжелее: заставить страдать собственных детей и человека, который спас мне жизнь, или страдать самой, ответ для меня звучал однозначно, без каких-либо вариантов, - лучше самой. Вот если бы еще и Дэниэл мог отдать мне свою боль… наше расставание казалось бы мне, менее мучительным. Оставалось только надеяться, что судьба, та, о которой говорили ему Исполины, очень скоро появится. И еще одно… я прекрасно понимала, что любить меня особо не за что,возможно, именно это обстоятельство, делало мое расставание с ним боле менее терпимым. Терпимым, это конечно сильно сказано… но дышать я могла, это правда, а значит, пока еще терпела…

Людей на парковке не было. Мы оба стояли возле машины, даже ключ из его рук я пока еще не взяла. Он молчал, и я… казалось, уже все что могла, сказала. Он наблюдал за моим лицом, а я прятала глаза, он долго ждал, достаточно долго, чтобы понять, что я не в силах смотреть на него. Наверное, именно поэтому, он решил покончить со всем, как можно быстрее:

-Просто знай, я всегда рядом и ничего больше не бойся, будь счастлива.

Он исчез… растаял, прямо передо мной… а я, так и не взглянула на него, на прощание…

Мир рухнул.

Страшно?

...больно?

Я все еще дышала…

наверное, дышала…

Шли дни, обычную для моей жизни маску спокойствия и благополучия стало теперь невыносимо трудно надевать… Но… нужно было работать, составлять планы, встречаться с клиентами, работать с персоналом и разговаривать с Максом.

...боль...,  боль и апатия... поглотили мое сознание... Как прошло несколько дней… я вообще не представляю, я даже этого не помню толком, просто работала… как всегда… хотя, не могу сказать, что как всегда, не уверена в этом, не помню ничего.

"Почему? Почему моя жизнь превратилась в это… ведь ничего не изменилось? Моя жизнь всегда была такой, без него, наполненная рутиной, болью, и страхом за близких. Никогда и нечего кроме этого не было в моей жизни. Почему же теперь… теперь стало еще больнее?"

Я понимала, конечно же, понимала… только как теперь, самой себе я могла признаться, что всю свою жизнь до него жила, ожиданием, надеждой на чудо, на то что он есть на этом свете. Жила только этим. А теперь… реальность его существования и мое ему несоответствие… разбило все мои надежды… И раньше-то моя жизнь напоминала лишь механическое выполнение определенных действий, ради простого выживания, теперь же… теперь же стало еще хуже… даже простое выживание, стало казаться непосильным бременем. Все вокруг стало казаться бессмысленным, пустым и бренным…

Выходные. Утро. Телефонный звонок.

-Алло!

-Доброе утро, Карина Александровна, тут к вам приехали...

-Кто?

-Говорят, что муж и дети... Пропустить?

-Пропустите, конечно, что вы спрашиваете!?
Семья. Вот, что спасет меня от сумасшествия...