Нофф болен. Четверг

Белокурые волосы Джи засверкали под натиском озверевшего солнца:
- Тебя сегодня так много, ты такое назойливое, - наблюдая за вальсирующими чаинками приговаривал Джи. – Даже немного не приятно.
- Глупый какой, - усмехнулся Нофф, - Ты просто ему очень нравишься, особенно твоя бледность. В его лучах такая же чистота, как и в белизне твоей кожи.
- Сам ты глупый, - вспылил Джи, - Зато моей коже это не нравится! Я словно таю, Нофф, я словно таю…

Прогревшийся воздух наполнился тишиной до самых краёв комнаты.

«Куда же заведут нас наши мысли?! Наше незнание – это темнота. Это страх. Но я боюсь яркого света».

Голос мисис Гретс раздался звонкой дрожащей струной:
- Доброе утро, мой дорогой. Ты посмотри какой прекрасный день, Джи, - воскликнула мама.
- Да какой же он прекрасный?! – возмутился Джи, - Он как и ты. Он лжёт.
Улыбка в миг была стёрта с лица миссис Гретс. Она опешила от таких слов Джи, хотя ей и не привыкать к подобному. Взяв стул, она присела рядом с Джи:
- Не продолжай.
- Смотри, Солнце спряталось за облаком… как и ты прячешься сейчас за своим молчанием. Продолжай лгать, продолжай обманывать себя. Мне уже совершенно всё безразлично. Это не так больно, как может показаться. Не сердце заставляет лгать: у вас болят другие органы…
И вновь их постигло молчание. Как же она любила его. Она боролась за жизнь: его жизнь в себе. По щекам прокатились слёзы. Она боялась и лгала, она знала это сама. Но давилась и проглатывала. Рано или поздно, но так должно было случится: любая система ломается, чтобы дать шанс сложится новой, более крепкой и жизнеспособной.
- Раджио, - всхлипывала миссис Гретс, - Мне очень страшно смотреть вперёд, Раджио. Я боюсь не найти там себя. И я лгу себе, Раджио, я лгу себе, что у нас будет завтра. Моя ложь не допускает того, что этого завтра может и не быть…
- Оно обязательно будет, - перебил Джи, - Обязательно. Не тех цветов и красок, не тех запахов и звуков, не таким на вкус, но будет.

« А я никогда не узнаю об этом. Я не пойму даже, когда это случится. Я буду уже далеко-далеко. Во лжи строят разрушенные города, которым никогда не окрепнуть. Я жив, мама».

- Мне нужно собрать вещи, - задёргался Джи, - Небо в горах уже тяжёлое и снежное. Синоптики были правы: первый снег в этом году закружит над Пальмарами.
Глаза маленького Джи… Точнее юного Раджио словно два маячка показались в бушующем море.
- Мам, - собирая свои тетрадки воскликнул мальчуган, - Я должен успеть, мам. Как будто ничего и не было до него, как будто всё только начинается…
Лёгкая улыбка коснулась лица миссис Гретс. Наши матери счастливы, когда счастливы их дети.

« Нофф, мне не передать словами всего того, что я чувствую сейчас. Ты приходи и послушай моё сердце: оно поёт. Ещё чуть-чуть и мир станет другим. Надо спешить, Нофф, надо спешить».