Автобус, я и автослесарь

Эти автобусы такие уютные, ну те, что в 15:20 отходят. Заходишь, падаешь в мягкое кресло, как у себя дома, в наушниках любимые треки – что может быть лучше? А ещё этот автобус обогревают не жалея горючего, обожаю его.


После долгого дня, наполненного будничной суетой, так приятно заснуть в этом чудо-автобусе марки LOTSMAN. Я его еще «Пчёлка» называю, потому что его боковые зеркала  напоминают усики пчелы. А где-то там ждёт Алёнушка. Приеду и сразу к ней. Одна мысль о её улыбке согревает не хуже чем автобус. Нам достаточно просто сидеть на лавочке у ее дома, и ничего не говорить. Каждым её взглядом наслаждаюсь.


Автобус  водит дядька преклонного возраста. Его Иисусом прозвали, из-за его длинной бороды и регулярного посещения местного храма. Волосы у него всегда собраны в хвост на затылке. А жилетка какая у него, м-м, мечта. Ну видели какая у Вассермана? Вот тут точно такая же. Несколько десятков мелких кармашков. Кармашек для ручки, сигарет, телефона, туалетной бумаги, транспортира, ушных палочек и многого-многого жизненно необходимого. Обожаю я этот автобус, и всё что в нем.


Так вот, в очередную субботу я пришел на вокзал, взял билет в кассе и пошел на знакомую мне 4-ю платформу. Уселся на свое любимое 21-е место, у окошка.


Все было бы так замечательно: я бы заснул, в тепле и уюте, словно младенец, может и проспал бы свою остановку – да пускай лучше так, нежели слушать этого шаромыгу. Это был мужик, на вид так, лет 37-ми, суховатый, но крепкий. Он был в облезлой кожанке, под которой виднелся серый комбинезон. У него были глубокие серо-голубые глаза, а над ними красовались три матёрые морщины. Работал он автослесарем. Я же ненавижу разговоры о карбюраторах, поршневых и кольцах, а тут он. Он из породы людей, которым только подскажи «который час», и вот ты всю дорогу слушаешь их «увлекательные» истории: о рыбалке, о мопедах, о рыбалке, о мопедах.


Я утратил покой и сон, благодаря задорному спутнику.  А спать надо было, Алёнушка ждет, а я как тряпка буду.  Когда он говорил, поворачивался ко мне и облокачивал правую руку о сидение впереди него,  а второй – хлопал меня по плечу. Ладоши его настолько пропахли машинным маслом, что казалось, будто он им руки моет.
- ... приїхали, а та-а-ам.. повен мішок оттакенних коропчуків наловили – он настолько резко переключался между рыбалкой и ремонтом мопеда, что у меня голова начала трещать. Да и помимо этого, я не люблю ни того, ни другого.
- а, ну от я і кажу Сашкові: «Та надсвічник провір, йолоп» - и захохотал. Казалось, он был счастлив в эти минуты. А я не был. Семён, наверное, не догадывается, как я недоволен его компанией. Он не дал мне заснуть, жирными руками хлопал по моей белой ветровке; бесил своим «О-хо-хо», прямо как Санта Клаус. Только я не верю в эти сказочки, давно не верю. Никогда хорошим ребенком не был и получал на НГ все, что хотел.
«Если он еще раз захохочет, то я ему в дыхалку засажу!!!» - повторял я себе, как бы подавляя злость. Трещание в голове не утихало, наоборот – усиливалось. Представьте что вы на концерте ансамбля «Бубен», в котором играют только на бубнах, а ваша голова одновременно в каждом из них! Уже не было сил терпеть его. Я просто повернулся к окну, подложил руки под голову и упал в объятия спинки мягкого кресла. Но все уже как-то не так.


Он оккупировал мой автобус! Он убил уют, чёрт бы его!


В салоне звучит The Pixies – Hey, отличная песня.
- О-хо-хо, - он взял меня за плечо и развернул. Я отдернул плечо в другую сторону. Он снова развернул меня и.. внезапно стал жадно хапать воздух большими глотками, как при приступе удушья… промазал я немного, попал не в дыхалку, а в кадык. Отец рассказывал: "Ударишь в кадык - убьешь, так что по-аккуратней". Его попытки завопить о помощи отдавались едва слышным свистом из глотки. Он судорожно махал руками и хватался за горло, с выпученными от ужаса глазами. А я… А что я? Я вновь ощутил комфорт и всеокутывающее желание творить добро и созерцать, глядя сквозь грязное стекло. Теперь будет проще, теперь никто не помешает своим трёпом.


Позади наступила тишина. Только песня The Pixies закончила играть из вшитых в потолок динамиков. Тут снова стало мягко и тепло. Я засыпаю.