месть, как сладкий яд

Злой и мерзкий зверь из чащи, змеем подлым, ядовитым
Вполз в судьбу, мечту ломая.
Словно кто-то звал из ада гласом этим тошнотворным,
Смертью сладкой завлекая.

Вдруг, ему так показалось, иль мерещилось со страху –
Мракобесы правят миром.
Лучше влиться в их ряды, в этом образе являясь,
Завлекая в сети пиром.

Праздник слабит душу с телом, увлекает, в тину тянет.
Потому, что радость бьется.
Взор туманом заплывает, а мечты за горизонтом,
Что полоскою зовется.

Стоит только добежать от черты своей заветной,
Сразу всем желаньям сбыться.
Только за холмом расплата с изобилием кровавым,
И с командой: расплатиться.

Не деньгами и не златом, не камнями с блеском тусклым –
Болью, кровью и страданьем.
Слишком праздник затянулся, срок веселья завершился,
Чтоб услышать крик отчаянья.

Месть сладка и ядом пахнет. Словно песнью торжествуя,
Слышишь приговора звуки.
И палач, взмахнув вердиктом, обрекает на расплату,
Обещав пред смертью муки.

В том и есть весь смысл мщенья, не мгновеньем мир покинуть,
А шагами гибель мерить.
Свой конец увидеть близко, не позволив дотянуться,
И в прощенье не поверить.