Женоненавистник

                Женоненавистник
И что им во мне понравилось? Идёшь по улице-- они рядом. Едешь в автобусе – они уже здесь. Всё разглядывают тебя, как витрину магазина или картину. Я и штаны надел шиворот-навыворот и таблички где только можно повесил: женщинам смотреть строго запрещается!", " Отвернитесь!", "Не прижиматься!", "Н толкать!", НЕ кантовать!" . Ну кажется, всё сделал, чтобы с ними не разговаривать. Бесполезно--смотрят, трогают, жмут.
   Тогда я соорудил "вторую линию отпугивания" из чёрных лоскутков и подписал для самых непонятливых:"Грязь!"
   Надо их по самому чувствительному месту бить по чистоплотности!
   А когда я надеваю лоскутки "Пахнет луком", "пахнет чесноком", "Пахнет потрясающим сверхпоганым запахом", то по идее всё живое должно от меня разбегаться, как от дракона Юту-тау!
   В реальности же женщины не очень на мои подписи реагируют. Всё им надо потрогать, пощупать, наступить на ногу...
– Ах, извините, я наступила вам на ногу!
– Нечего мне делать, как ещё извинять кого-то! это вам не конечность статуи свободы и не копыто крокодила, а нога человека!
– А у меня может быть стиль знакомства с мужиками такой!
   Вот и пойми женскую душу. Если бы все женщины так знакомились, то даже трудно представить, сколько бы рядом со мной ходи...то есть ковыляло мужчин.
   Подходит, например, ко мне одна и спрашивает:
– Не подскажете, который час?
– У меня нет часов ни тех, ни других.
– Каких это?
– Ни простых, ни биологических.
– А что это за биологические?
– Это, которые встроены в человека,--показываю на грудь.
– Да? А можно посмотреть?–  и лезет, понимаете ли, своей лапкой под мою рубашку.
– Их же у меня нет!!– визжу я от щекотки.
– Ах, да. Я и забыла. Девичья память, понимаете ли...
    Но особенно тяжело в городском транспорте. Там женщины показывают свою истинную сущность. Как- то, помню, не выдержал, сказал:
– Девушка, грудь.
– Что грудь?
– Вы мою голову грудью прижали. Я маленький, вы что,  не видите?
– А мне тоже тесно. Мне тоже не так здорово как вам кажется.  Суньте свою голову между грудей, и всё будет в порядке! И вообще, чем вам мои груди не нравятся?!
– Нет, нет,--пытаюсь уже я успокоить женщину. -Всё хорошо. У вас хорошая, красивая, мягкая как виноград, грудь. Я сам, если б был женщиной, не постеснялся иметь такую пышную грудь, которой вы меня прижали.
   А девушка хрясть меня по лицу и была такова. А что я такого сказал? И так всегда – сначала жмут, а потом дерутся.
   Уж и посмотреть нельзя! Сами то смотрят. "А почему это повесил, а почему- то?" В чужом глазу и соринку видят, а в себе ничего плохого не замечаю.
   Вот такие вот дела. Хорошими притворяются, а сами даже в стихах пишут:"Дом, мол, твой, мужичок, машина твоя, а ты--мой!" В частную собственность нас заграбастать хотят. Безобразие, какое!
   Нет, мои дорогие, я вам не дамся. Я неприступный, как Олимп в Греции! Когда они повлюбляются в меня, тогда-то и отобью им охоту мужчин руками лапать и загребать в мужья!
                Николай Василевский.
               
--