Глава вторая. Сказание о полонянке

Глава вторая. Сказание о полонянке.

   Рожь на току молотили. Погодка выдалась солнечная – вёдро. Паша с цепом наравне с мужиками управлялась, а то и половчее. Другие девки да бабы снопы подавали, а ей того мало показалось.
   Была Прасковея росту высокого, крепкая, статная. Силушкой тоже Бог не обидел. Как вошла в пору девичью, не один парень в деревне, пощупать сдобную девку решившийся, побитым ею оказывался. Ходили потом, синяками отсвечивали, да от насмешек не знали куда деться. Отступились, но не совсем.
   Паша, как передохнуть остановилась, покуда ей новый сноп подносили, заметила взгляд Прохора-кузнеца. Подивилась, что вроде как и без обиды дядька Прохор смотрит, а ведь сынок его после побоев Пашиных второй день отлёживался. Вон и на молотьбу не вышел. Не знала девка, что кузнец сыну непутёвому ещё и от себя добавил с досады. Такую сноху работящую мог в дом привести, коль с умом бы подступился, а не взялся сразу руки распускать.
   Легко работка шла, с шутками, прибаутками, пока не прибежал пастушонок с криком: «Степняки, зюнгарцы!» Все бежать, куда там: уж окружили басурмане. Деревенские особо не сопротивлялись. Знали – ежели покориться, то зюнгарцы в живых оставят. А ежели противиться могут и шкуру живьём спустить.
   Только Паша отчаянно отбивалась цепом, покуда не накинули на неё сзади верёвку. Связали, к главному приволокли. Паша подивилась: молодой, а ишь ты всеми заправляет. Доспехи богатые, шлем серебряный, князь поди, тайджи по-ихнему. Вот только взгляд того тайджи Паше дюже не понравился. Смотрел как кот на сметану, вражина.
   Всех пешком в степь погнали, Пашу тайджи впереди себя перекинул, что мешок. Пыталась она за ногу ворога укусить, да порты плотные, да и нога твёрдая, как дерево. Засмеялся тайджи и давай Пашу по бокам оглаживать. Как к груди полез рукою бесстыжей, Паша его за руку-то и цапнула. А сама сжалась – прибьёт ведь. Нет, не прибил, лишь засмеялся громче. Однако больше не щупал.
   Вскоре остановились. Паша напряглась, ждала – скинут её, что тот мешок. Ан нет, осторожно сняли, да на землю посадили. Толмач к ней подошёл. Не понравился он Паше ещё больше, чем тайджи: свой, русский, а басурманам служит, иуда.
Говорит толмач:
 - Свезло тебе, девка. Глянешься ты тайджи. Велел он передать, што ежели будешь ему по доброй воле женой покорной, он деревенских, што в полон взяли, в живых оставит.
  Подумала Паша, на князя басурманского глянула, на пленных, головой тряхнула, терять нечего, да и говорит:
 - Скажи хозяину своему: и женой стану, и любить стану, коли он пленных домой отпустит и налётов на деревни наши вершить не будет.
  Деревенские так и ахнули от речей дерзких: ни за что пропала девка. Толмач намахнулся, да так и застыл от резкого окрика тайджи. Тот с коня соскочил, подошёл, грозно на толмача глянул. Паша уж на что не робкого десятка и то струхнула. Невысок басурманин, едва ей до уха будет, а мощь, да сила в нем почуялись великие. Толмач быстро слова Пашины перевёл. Воины басурманские зашумели. На них князь глянул – смолкли, задумался, а потом головой тряхнул, также как перед тем Паша.
   Спросил через толмача, кто из деревенских старший. Староста подошёл. Тайджи своим что-то приказал. Пожилой кочевник снял с шеи медальон и подал старосте. Затем к Паше князь обратился. И без толмача поняла девка, согласился он.
 - Отпускаю пленников и даю им знак охранный. Будут они под защитой рода моего – рода Чоросов. Никто не посмеет на них напасть.
   Тут все зашевелились. Кто пленных бывших прочь спроваживал, кто Паше верёвки разрезал, освободил, подняться помог. Лишь тайджи стоял неподвижно. Паша прямо посмотрела в его загадочно-чёрные глаза. И что-то видно разглядела там девка, ибо, когда тайджи призывно протянул руку, без страха шагнула навстречу своей судьбе.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2013/04/25/1781


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.