Шаг в никуда. Глава 19

  Глава 19 
   
   
  - Шеф, она попалась! - Андреев ворвался в кабинет Южнова.
  - Тебя не учили стучаться, прежде чем входить в кабинет к начальству?      - недовольно рявкнул тот,  и указал глазами на сидевшего в кресле импозантного мужчину, - или где-то пожар?
  - Извините, - Андреев переминался с ноги на ногу, - Сергей Владимирович, можно вас, буквально на одну минуту?  Очень срочный вопрос.
  Мужчина, сидевший у стола Южнова, ухмыльнулся.
  - Никак крыса угодила в капкан?
  - Вы совершенно правы, - подтвердил Андреев, - крыса. Большая крыса. Мы за ней давно охотились.
  - Да, крыс сейчас развелось, не меряно. Чуть ли не больше, чем людей.    - По невозмутимому лицу мужчины трудно было понять, подшучивает он, или говорит серьезно.
  Южнов извинился, и вышел вслед за Андреевым. Затащив его в бывший кабинет Николаева, который теперь стоял пустым, он  зло проговорил:
  - Ты с ума сошел! Ты знаешь, кто это такой?
  - Нет, - растерялся Андреев.
  - Твое счастье, что не знаешь, - Южнов выматерился смачно и с удовольствием, - от него зависит, будет ли наша шарашкина контора существовать и дальше, или нас отправят на свалку. А ты орешь, черт знает что.
 - Так, эта Цыганкова объявилась! - начал оправдываться Андреев.
  - Где? - сразу сменил гнев на милость Южнов, - я, надеюсь, на этот раз вы ее не упустили?
  - Да никуда она теперь от нас не денется, - довольно сообщил Андреев, - домой примчалась, как угорелая.
  - Как, домой, зачем? - нахмурился Южнов, - что-то тут не чисто!
  - Да, нет, все в порядке, - поспешил успокоить его Андреев, - у нее батарею прорвало, и затопило соседку снизу. Та подняла вой,  начала звонить в аварийку, побежала в ДЭЗ. Бабулька, божий одуванчик, живет одна, с собакой. Ей потом ремонт до конца жизни не сделать, вот она и всполошилась. Серый там был, все это своими глазами видел. Примчалась бригада, вырезали замки автогеном, открыли квартиру, перекрыли воду. А потом уже эта Зойка примчалась. Дверь-то теперь нараспашку, а добро какое-никакое есть - жалко бабе стало.
  - Погоди, - остановил его Южнов, - а как она про потоп узнала?
  А бабка эта, водопроводчикам рассказывала, что Зойка, мол, к хахалю съехала, а ее попросила за квартиркой приглядеть. И каждый день звонила, узнавала стерва. А мы ни сном, ни духом об этом. Хитрая тварь. Телефона не оставила, а сама звонила.
  - Телефон без определителя? - поинтересовался Южнов.
  - У кого? - опешил Андреев, - у бабки что ли? Да откуда у нее? Допотопный аппарат, послевоенного времени. Такие сейчас в антикварных лавках только продают.
  - Ну, и чего ты ждешь? - набросился на него Южнов, - чтобы она снова исчезла в неизвестном направлении?
  - Да никуда она в ближайшие два - три часа не денется, - успокоил его Андреев, - она попросила мужиков поставить ей хотя бы временный замок. Они побежали на рынок, покупать. Она им за это двести рублей обещала дать. Теперь вот сидит, караулит свое добро, а потом мужики еще замок будут вставлять. Так, что у нас уйма времени.
  - А, если она вместе с ними уйдет? - Южнов впился в Андреева взглядом. Андреев поежился. Тело сразу покрылось мурашками, и не приятно засосало под ложечкой. Он скрыл от Южнова, что упустил мужика, назвавшегося Семе дядей Зои. Если бы Южнов узнал, что они «засветили», проникновение в квартиру Цыганковой, и ей, скорее всего, известно об этом, то сейчас Андреев на пару с Серым, уже жарились бы в Аду на сковороде. Он и так не находил себе места, потому, что ни в квартире Натальи ни в квартире Цыганковой, никаких документов по делу Александрова, и Водопьянова,  которые исчезли из  его стола, он найти не смог.  Если Южнов узнает, что он не только фотографировал, но и…, тогда о легкой и быстрой смерти останется только мечтать.
  - Чего молчишь? - услышал он сердитый окрик шефа.
  - Ну, и пусть идет, - стараясь казаться спокойным, произнес Андреев, - мы проследим, куда она пойдет, какая проблема?   Это даже лучше. Может, она нас прямиком к Николаевой и приведет. Всех вместе и возьмем.
  - Так, дуй туда, - приказал Южнов, - выбивай у этой кикиморы адрес Николаевой, тащи эту мокрохвостку с сыночком в мой загородный дом, я к вечеру подъеду. Сюда не звони. Я сейчас, для полного алиби, поеду в министерство, и «посвечусь» там по разным кабинетам. Чем больше людей меня увидят, тем лучше.
  - А зачем их везти на дачу? - Андреев испугался. Если эта Цыганкова, или Николаева заговорят, то ему крышка. Если, конечно, документы украла Наташка, и спрятала их где-то вне дома, то этот секрет умрет вместе с ней, и тогда бояться нечего. А если все-таки, это сделал Николаев, и передал это жене, или Наташка передала своей соседке, то тогда ему придется туго, - зачем они нам нужны? Мешок на голову, и на свалку. Вы же сами сказали, что деньги, дело наживное. Компенсируем за три - четыре месяца. 
  - А тебя никто не спрашивает, что ты думаешь. И в советах твоих я тоже не нуждаюсь.  Твое дело выполнять, что я прикажу, - рявкнул, Южнов. Он  решил до поры до времени не раскрывать, что он в курсе того, что Андреев имел какие-то материалы по Александрову, и скрыл это от него. Но припугнуть все же решил, - ты весь компромат по Водопьянову уничтожил, как я тебе велел?       
  - Конечно! - лицо Андреева пошло красными пятнами, - а почему вы об этом спрашиваете?
  - Да, так, просто решил уточнить, - как бы, между прочим, произнес Южнов, - ты же знаешь: любая бумажка, фотография, расписка, видеозапись, не уничтоженная своевременно, может служить неопровержимой уликой против нас.  Но, я знаю, ты человек слова. Если сказал: сделал - значит, сделал. Ты же моя правая рука. Если не доверять тебе, значит, не доверять никому. Я ведь могу на тебя полностью положиться, не так ли?
  - Как на самого себя! - Андреев приложил руку к груди, - можете не сомневаться в моей преданности.
  - Ну, и ладно, - миролюбиво отозвался Южнов, - давай Дима, поезжай.
Андреев выскочил на улицу, и бегом побежал к машине, проклиная и Южнова, и Николаева, и этих баб, по милости которых имеет теперь такой геморрой. Мотор завелся с пол-оборота. Видимо машина почувствовала настроение хозяина, и решила не злить его своими капризами.
  Он ехал, автоматически переключая скорости, останавливаясь на светофорах, поворачивая на нужные улицы, но мысли его были далеки от реальности.   
Он не знал, как поступить так, чтобы и «волки были сыты, и овцы целы». Ему надо  вытрясти все из этих куриц, но эти сведения не должны дойти до Южнова ни в коем случае. Шеф должен получить только трупы, которые умеют молчать, и не умеют говорить, что с ними не делай. Но одному ему с этим не справиться. А если, Серый будет в курсе его секретов, значит, он будет у него на крючке. А заполучить вместо подчиненного, смертельного друга и шантажиста в одном лице, это не лучший выход. Убрать Серого? Южнов сразу поймет, что дело не чисто. Серый, человек Южнова.  И Андреев принял окончательное решение. Если все пойдет так, как он задумал, то проблемы, в виде упрямых баб, пытающихся играть с ним в кошки мышки, сегодня исчезнут навсегда. А вместе с ними  и его проблемы  тоже. Если произойдет сбой, и возникнет вероятность того, что Южнов узнает о пропавших документах, то он уберет самого Южнова. Деньги есть, документов несколько на разные фамилии. Не такая уж он видная фигура, чтобы за ним начали охоту. А таких хозяев, как Южнов, на его век хватит. Главное, уметь стрелять метко, и не иметь жалости к себе подобному.
  Повеселевший, он подъехал к дому, в котором жила Зоя. Серый, увидев его машину, сразу подбежал, и забравшись во внутрь машины, выдохнул
  - Порядок, шеф. Мышка в мышеловке! «Не было бы счастья, да несчастье помогло», как говорит моя мама.
  - Мышеловка, говоришь? - задумчиво протянул Андреев. Ему, вдруг, отчего-то стало тревожно. - А твоя мама не говорила тебе, что в мышеловке бывает только бесплатный сыр, для дураков? Может, мы лоханулись? А вдруг, это мышеловка для нас? - Андреев покачал головой, - что-то все очень легко и просто получается.
  - Да, брось, шеф! - кинулся успокаивать его Серый, - не городи огород. Она обычная баба, а не радистка Кэт. Узнала, что хата накрылась медным тазиком, вот и примчалась.  Народ, ведь у нас какой? Ржавый гвоздь упрут, если он халявный.  А у нее какое-никакое, а имущество. Жаба стала душить, вот и примчалась. Я Шнурка туда гонял, так он базарит, что эта курица раскрылилась, и кудахчет по всему подъезду. К бабке уже сто раз смоталась, обещает сама ей потолок переклеить, и обои. С мастерами сюсюкает, чтоб ей новый замок вставили. На две бутылки водки им обещала дать, если срочно сделают. Она ж баба, поэтому и дура. Думает, раз день, толпа народу, так ее не тронут. Ни одного мента я здесь даже близко не видел. Да и вообще, если бы она с ними снюхалась, то они бы ее сейчас «пасли».
  - У нее сейчас кто-то есть в квартире? - Андреев слушал Серого, а сам думал, как правильно поступить? Идти и брать ее сейчас, или дождаться, когда слесаря уйдут?
  - Один мужик ковыряется с дверью. А второй за замком побежал,            - заржал Серый, - они же придурки. Вначале пробовали так открыть, но у них нет наших отмычек, вот и обломались. Я хотел, было, предложить свою помощь, да потом передумал, - он снова рассмеялся над своей шуткой, показавшейся ему очень смешной, - ну вот, когда они замки раскурочили, потом уж автоген принесли, и вырезать стали. А теперь ни один замок-то не фурычит. Они ей сказали. Что надо новую дверь заказывать. А пока временный замок поставят, и адью!
  - А ты, оказывается, французский язык знаешь? - ухмыльнулся Андреев.
  - У меня хоть и два класса, а третий коридор, - насупился Серый, - и университетов, как некоторые,  я не кончал, но башка варит не хуже, чем у Ломоносова. А может, еще и лучше. У меня способность к языкам, просто зверская. Раз услышу, все, засело в мозгах намертво. А этот Ломоносов, все говорят про него, говорят, фильм даже сняли. Вроде бедный был. А недавно я феньку слышал, что он внебрачный сын Петра первого. Да если бы я папахена президента имел, так еще не такое бы изобрел, или открыл.
  Андреев рассмеялся.
  - Петр был царем, а не президентом. Разницу чуешь?  Да, а ты знаешь, чем он прославился, что открыл, Ломоносов твой?
  - Не знаю, и знать не хочу! - отрубил Серый, - мне до фонаря. А вот попробовал бы он, как я, по зонам помотаться, вот тогда бы я посмотрел чего он смог бы наизобретать. Сидел бы у параши и толчок зубной щеткой чистил.
  Андреев стукнул его по плечу.
  - Ладно, давай оставим разговор о Ломоносове до лучших времен. Он сейчас с ангелами на небесах, а мы с тобой на этой грешной земле. И даже на том свете, наши дорожки с ним вряд ли пересекутся. Потому, как по всем нашим земным делам, нам прямая дорога только  в Ад, а там ангелы, как известно,  не водятся.
  - Нашел время, когда  про это говорить! - буркнул Серый, - и так мандраж берет. Не люблю я баб убивать. Я с ними другим люблю заниматься, а убивать… . Глаза у них такие делаются, как у щенка бездомного. С мужиками проще. 
  - Так, все! - разозлился Андреев, - ты мне эти разговоры прекрати. Любвеобильный, какой выискался, жалостливый. Хочешь вместо них, поближе к Витьке с Колькой лечь, так мы это мигом устроим.
  Серый побледнел.
  - Да ты че, шеф? Да я так, приколоться решил. Шуток не понимаешь? Надо, значит, надо. Какие проблемы? Закопаем этих теток живыми, если скажешь.
  Андреев смягчился.
  - Это уже другой разговор. Смотри мне, еще раз такое, услышу…
  Серый заюлил.
  - Шеф, падлой буду! Базара больше нет! - вдруг, он показал пальцем на бегущего к дому мужичонку, - вот этот  второй, который за замком бегал.
  Андреев посигналил. Мужик оглянулся, притормозил, и крикнул:
  - Меня что ли зовете?
  Андреев кивнул.
  - Тебя, тебя, родимый.  Подойди на минутку, разговор есть.
  Мужичок, в рваной, засаленной куртке, из которой торчали куски ватина, в вязаной шапочке, натянутой на уши, с опухшим после пьянки лицом, неопределенного возраста, подбежал к машине и заискивающе спросил:
  - Чего требуется, хозяин?
  - Хочешь тысячу рублей заработать? - Андреев помахал перед его носом тысячерублевой бумажкой.
  - Дык, кто ж не хочет? - изумился мужичонка, - таких дураков навроде нет. А че надо сделать-то? - мужичонка рыгнул, и в воздухе разлился аромат сивухи с луком.
Андреева затошнило. Он достал носовой платок, и закрыл им нос.
  - Ну, и амбре у тебя.
  - Чего? - не понял мужик, - какой амбар? А, замок в амбар врезать надо? Так мы шас, вот только к корешу сгоняю, пять минут, одна нога здесь, другая там, и мы в вашем распоряжении.
  Андреев покачал головой. Он считал, что таких экземпляров в наше время уже не осталось. А если и остались, то бомжуют, а не работают в государственных учреждениях, коим и является ДЭЗ. Этот проспиртованный насквозь мужичонка, еле стоящий на ногах, с мутным взглядом, и трясущимися руками вызывал в нем и смех и отвращение одновременно.
  - Семья-то есть? - спросил он.
  - Было, - шмыгнул носом мужичонка, - аж целых три. Правда, по молодости. Надоело! - он махнул рукой, - то не пей, то не матерись, то не гуляй. Счас сам себе хозяин. Че хочу, то и ворочу. Вот! - он икнул.
  - Понятно, - протянул Андреев, и кинул быстрый взгляд на Серого. Тот еле заметно кивнул. Андреев продолжил, - а напарник твой семейный?
  - Пашка-то? - обрадовался мужичонка, - нет, штоб со штампом в паспорте, нет. А таких шалав, пруд пруди. А че? Квартира есть, - он начал загибать на руках пальцы, - деньги какие-никакие платют, да еще халтура, конечно. Бабы-то надеются его охомутать, а он на всю ихнюю возню чихал. Надоела, под зад коленом, и гуляй подруга.
  - Ну, и правильно, - поддакнул Андреев, - так с ними и надо. Ты вот что… . Тебя-то самого как звать величать?   
  - Меня? - удивился мужичок, и почесал затылок, - дык Михеичем все кличут.
  - Я хочу тебе Михеич, и твоему другу Паше предложить работу за хорошие деньги. Но работу надо сделать срочно, - серьезным голосом произнес Андреев.
  - Дык я и говорю, одна нога здесь, другая там, - засуетился Михеич, - щас с Пашкой замок бабе примонстрячим на скорую руку, и к вам.
  - Нет, я ждать не могу, - покачал головой Андреев, - у меня срочный заказ. Ну, ладно, нет, так нет. Других найдем.
  - Да ты погоди! - зачастил Михеич, - щас соображу. Да пошла она эта баба к ее матери. Завтра ей замок присобачим. А сегодня ночку так поспит, чай не украдут, не прынцесса.   
  - Нет, ну так не пойдет, - покачал головой Андреев, - я женщин не обижаю. Давай так договоримся, ты сейчас пойдешь с вот этим парнем, - он показал на Серого, - его Сергеем зовут. Скажешь этой бабе, что он ваш напарник. Он ей останется замок чинить, а вы с Пашей бегом сюда. Так пойдет?
  - Ништяк! - обрадовался Михеич, - так еще лучше. А то баба вредная, жаловаться бы побежала к нашей начальнице, а та тоже бы пасть раскрыла: «выгоню к чертовой матери»! - передразнил он не видимую начальницу, - «навязались алкаши на мою голову»! Попробуй, выгони. А кто на наше место пойдет? Дураков нет. Зарплата копейки, а грязи, криков, вони - полно. Пошли Серега, - кивнул он Серому.
  Серый посмотрел на Андреева, тот кивнул.
  - Иди. Позови Шуру, он отвезет Михеича с Пашей на объект.
  - Понял, - мотнул головой Серый, и вылез из машины.
  Они ушли. Андреев задумался. Он решил действовать экспромтом. Пока им везло. Эти два алкоголика просто подарок судьбы.  Семей не имеют, это главное. Значит, искать их никто не будет. На работе, конечно, хватятся, но, зная, их сильное увлечение спиртным, посчитают, что они ушли в загул, после проделанной трудоемкой работы. Не для кого не секрет, что жильцы всегда рассчитываются с водопроводчиками, слесарями и сантехниками или деньгами, или бутылкой. Со стороны Цыганковой жалоб в ДЭЗ не будет, об этом он сам позаботится.  Замок будет вставлен, как положено. Поэтому, путь открыт. Шнурок вольет этим двум дегенератам по две бутылки водки, и после того, как они окочурятся,  привезет их, и бросит где-нибудь за гаражами. К утру они основательно подморозятся.  Мало ли пьяных замерзает зимой на улице?
  Серый вставит замок, а после уже в квартиру войду и я сам, решил он. А там, уже на месте сориентируемся, как быть дальше. Или увезем ее за город, на дачу, и там будем говорить с ней, или выясним все здесь, и изобразим даме сердечный приступ со смертельным исходом. А потом уже навестим госпожу Николаеву с мальцом. Все будет зависеть от того, насколько эта милая дама информирована по всем интересующим нас вопросам. Если она только прячет Николаевых, и все, тогда незачем тащить ее с собой, и привлекать к себе ненужное внимание. Если же она что-то знает, то ради своей же безопасности, тоже лучше все узнать у нее здесь, и сразу же избавиться от нее. Ну, ладно, на месте разберемся.
  Он увидел, как Михеич семенит рядом с толстым увальнем, лицо которого тоже не отличается интеллектом. Рядом с ними идет Шнурок, и что-то им весело говорит. Михеич было кинулся к машине, в которой сидел Андреев, но Шнурок остановил его, сказав что-то на ухо. Михеич вздохнул, махнул рукой и пошел вслед за ним. Они сели в машину, и уехали.
  Некоторое время спустя, Андреев увидел, как из двери выглянул  Сыч, и махнул ему рукой. Сыч Андрееву нравился. Он был немногословен, беспощаден, и угрюм. На него не действовали ни слезы, ни крики, ни мольбы о помощи, ни подкуп. Он был предан хозяину, как цепной пес. А хозяином этого цепного пса был Андреев. Это он нашел его в свое время на рынке, когда тот пытался в одиночку раскидать с десяток азеров. Он вернулся с мест не столь отдаленных, где провел десять лет. И для него новые порядки, и засилье «черными» всех рынков и торговых точек города, их хозяйское поведение, стало довольно не  приятным известием. Он ринулся на эти новые порядки, как бык на красную тряпку, и чуть было снова не угодил на нары. Андреев «отмазал» его у ментов, и взял к себе в подручные. О нем не знал даже Южнов. Андреев использовал Сыча  только  в крайних случаях, когда ему требовался «каток», способный раздавить человека, как мелкое насекомое.
  Андреев вышел из машины и пошел  к подъезду. Он кинул взгляд на окна дома. Многие были покрыты ледяными узорами, и ни в одном из них не было видно любопытствующего лица. Видимо бабулек сморил послеобеденный сон, а работающее население и школьники, еще были на работе и в школе. Во дворе тоже было пустынно. Только вдалеке два мужика возились с раздолбанной «Волгой», и молодая женщина, спрятав лицо в воротник пальто, торопилась мимо дома, в сторону остановки.
  Андреев вошел в подъезд и пешком поднялся на нужный ему этаж. Он не захотел вызывать лифт. Береженого - Бог бережет. У него один раз из-за такого вот лифта сорвалось одно очень важное дело. Он зашел, лифт захлопнулся, тронулся с места, и завис между этажами. Андреев стучал, кричал, давил на все кнопки, сорвал голос, но ничего не добился. Люди спешили мимо по своим делам, и никто не захотел тратить свое драгоценное время на вызов мастера, к тому же номер телефона которого был наполовину соскоблен ножиком, а кнопка вызова, сожжена резвящейся молодежью. Он просидел там больше пяти часов: в темноте, сырости, голодный, и злой. Поэтому теперь, без особой необходимости лифтом не пользовался никогда.
Сыч ждал его у лифта, на лестничной площадке. Они позвонили, и Серый открыл им   дверь. Стараясь, чтобы было слышно любопытствующим соседям, он громко сказал:
  - Проходите Сан Саныч, принимайте работу.  Протечка устранена, временный замок  поставили, можете проверить.   
  Андреев довольно кивнул.
  - Молодцы. Сейчас составим акт, и пойдем дальше.
  Они зашли в квартиру, и закрыли за собой дверь. Андреев прошел в комнату. Посредине комнаты, на стуле, связанная по рукам и ногам, сидела шикарная брюнетка, и сверкала на них огромными, синими глазищами. Рот ее был залеплен скотчем. Волосы разметались по плечам. Андреев покачал головой.
  - Хороша стерва. Ну, что, дорогуша, думала ты очень умная и хитрая, не так ли? Прятаться от нас надумала. Так вот,  игра в прятки  закончилась. Если будешь вести себя хорошо, то мы не сделаем тебе ничего плохого. Ты только расскажешь нам, где прячешь свою подругу с ее сыном и все. К тебе у нас никаких претензий нет. Живи себе, радуйся жизни. Ты такая молодая, красивая. Тебе ведь еще рано умирать, не так ли? Согласна со мной? 
  Зоя замотала головой. Андреев пожал плечами и ласковым голосом, как с неразумным ребенком, начал вести с Зоей задушевный монолог.
  - Если ты решишь играть в Зою Космодемьянскую, то я тебе ничем не смогу помочь, как бы не хотел этого. Пойми, ты нам не нужна, а вот твоя подруга имеет перед нами должок, который надо вернуть. Чтобы в жизни тебе  не было мучительно больно, и морально, и физически, надо уметь выбирать себе друзей. Ты сделала в свое время неправильный выбор, и теперь за это расплачиваешься. Я могу сказать, что и я делал такие ошибки. Все мы не идеальны. Но я даю тебе шанс, исправить эту ошибку. Учти, такой шанс я редко кому даю, мои ребята могут тебе подтвердить.
  Серый заржал.
  - Подтверждаю. Могу даже дать письменное подтверждение.
  - Вот, видишь, - продолжил Андреев, - сейчас ты расскажешь нам все, что знаешь о смерти Николаева, о документах, которые  находятся у твоей подруги, или может у тебя?
  Серый кинул на него быстрый взгляд, и тут же отвел глаза в сторону. Андреев сделал вид, что не заметил этого взгляда, но в свою очередь посмотрел на Сыча. Сыч еле заметно кивнул. Андреев подошел к Зое, наклонился к ее лицу, и в упор посмотрел ей в глаза. Зоя зажмурилась. Андреев усмехнулся.
  - Не бойся, такие красивые глазки нельзя заставлять плакать. Я не изверг. Сейчас расскажешь нам, о чем я просил, скажешь адрес, где прячутся жена и сын Николаева, и все, мы тебя покинем. Ты просто забудешь о них. Вычеркни их из жизни, как  ненужный адрес.
  Он повернулся к Серому.
  - Я, надеюсь, ты ее обыскал? На ней микрофона нет?
  Серый мотнул головой.
  - Нет. И телефон проверил, и люстру, «жучков» нет. А на более хитрые прибамбасы, у нее ума не хватит.
  - Ладно, - успокоился Андреев, - нам здесь долго задерживаться не желательно. Мало ли кто надумает в гости к этой подруге нагрянуть? Давайте в темпе.  - Он осторожно отодрал липкую ленту с губ Зои, и приложил палец к ее губам. - Только не вздумай орать. Себе же хуже  сделаешь. Я, надеюсь, ты понимаешь, что на соседей сейчас надеяться не следует. Каждый в своей конуре сидит за семью запорами, и не дышит.  Убивать тебя будем, никто даже носа не высунет. И в милицию чтобы дозвониться, надо очень постараться. Им лишние хлопоты ни к чему. Опять же с транспортом, бензином у них напряженка. Поэтому, я надеюсь, ты все поняла, и будешь вести себя хорошо. Договорились?
  Зоя кивнула, и прошептала:
  - Договорились.
  - Вот и умничка, - погладил ее по голове  Андреев, - начинай, мы тебя слушаем. 
Зоя сразу поняла, кто находится перед ней. Она узнала его по шраму на лице. С ней разговаривал сам начальник охраны Южнова. Значит, дела у них плохи. Земля горит под ногами, поэтому и «светят» не шестерок, как прежде, а свои лица. Хотя, чего им их прятать? Они ведь на самом деле не собираются оставлять ее в живых. Поэтому и ведут себя так спокойно. Но что за документы они ищут? Они требовали их от Веры, обыскивали квартиру Наташи, а теперь вот спрашивают у нее. Надо каким-то образом попытаться это выведать.
  Зоя прокашлялась.
  - Можно водички? В горле пересохло, трудно  говорить. 
  Андреев глянул на Сыча, тот вышел в кухню, и вернулся со стаканом воды. Зоя глотнула, и поморщилась
  - Из-под крана?
  Сыч буркнул.
  - А тебе, что особую, подавай? Не велика барыня, и такую  заглотишь.
 Зоя поерзала на стуле, и умоляюще посмотрела на Андреева.
  - А можно меня развязать? Я же не убегу. Вас вон сколько, а я одна. Руки сильно режет. Даже в глазах от боли темно. 
  Сыч сплюнул на пол, и процедил:
  - Много базаришь не по делу. Смотри, довыпендриваешься, у тебя не только руки резать будет, а кое, что другое. Сиди, и не рыпайся. Отвечай на вопросы, которые тебе задали. Еще раз слово лишнее пикнешь, пожалеешь, что на свет родилась.
  Зоя съежилась. Андреев укоризненно покачал головой.
  - Ну, что ты пугаешь такую очаровательную женщину? Она и правда подумает о нас, бог знает что. Мы же интеллигентные люди, перестань, видишь у нее уже глаза на мокром месте. Она права, зачем стягивать такие белые, красивые ручки, этими страшными веревками? У нас же беседа, а не допрос. Развяжи ее.
  Сыч недовольно хмыкнул, но веревки развязал. Серый недовольно прищурился. Зоя ликовала. Они еще не знают, с кем связались! Главное, что руки и ноги у нее свободны, а теперь можно начинать игру. Она потрясла руками, подула на запястья, и заискивающе улыбнулась, пытаясь заглянуть в глаза Андреева.
  -  Спасибо вам. А то я так испугалась. Думала, вы меня сейчас убивать будите. Этот мужчина, - она кивнула на Серого, - вначале был так любезен. Быстро вставил замок, улыбался все время. До него пришли два алкоголика, и сломали мне дверь. Было бы из-за чего? Протечка-то совсем пустячная. В кухне какая-то система полетела. Трубы засорились что ли? Я же одна живу, мужчин в доме нет, некому следить за всякими железками.
  Андреев перебил ее.
  - Дорогуша, я задал тебе конкретный вопрос, и жду на него ответ, а ты мне тут про какие-то трубы бормочешь.
  Зоя неуверенно хихикнула.
  - Ой, это от страха все в голове перепуталось, вот и несу, что попало. Сейчас, сейчас, я вам все расскажу. Не надо было меня так пугать, - она укоризненно посмотрела на Серого, - зачем было меня хватать, и привязывать к стулу? Сказали бы, что вам надо, я и так бы рассказала. А теперь сердце колотиться, в глазах темно, и мысли все в кучку сбились.
  Серый угрюмо посмотрел на нее.
  - Разбирай свою кучку, а не то я сам ее разберу, своим способом. Шеф, - он повернулся  к Андрееву, - она фуфло гонит. Давайте, я ее немного встряхну, чтоб у нее мозги на место встали, и  она дурь нести перестала?
  Испуганный взгляд Зои метнулся к Андрееву.
  - Ничего я не гоню, ни какое, как это - фуло? Я просто в себя прийти пытаюсь. Стоите тут трое здоровых мужиков, и пугаете одну беззащитную женщину. А что я вам такого сделала? И при чем тут Верка? Если из-за нее эти муки терплю, то пропади она пропадом, такая подруга!
  Сыч покачал головой.
  -  Ну, и наглая же  телка! Так бы и врезал по мозгам, чтоб брызнули в разные стороны.
  - Перестань, - остановил его Андреев.
  Сыч набычился.
  - Вы же видите, издевается она над нами. Она же адвокатша, а у них язык, как ветрило, без устали трепать может. Она в наших делах, рубит не хуже нас. Я у нее на работе был, наслушался. Говорят, в суде так зубы всем заговорить умеет, что судья забывает: о чем базар был, и кого судить надо? А пытается тут перед нами под «чайник» косить. Не знает она, что такое фуфло, как же. Давайте, я ей разъясню?    А то оборзела в конец.
  Зоя изобразила растерянность.
  - А чего я такого сказала? Я не пойму, чего вы от меня хотите?
  Андреев тоже начал терять терпение.
  - Последний раз повторяю, для особо тупых, и не понятливых: где Николаевы, и, где документы? И не пытайся больше нести всякую чушь, и тянуть время. Если ты кого-то ждешь в гости, и надеешься на его помощь, то мы поступим проще, сейчас ты оденешься, мы выйдем на улицу, сядем в машину, и поедем к нам. Но оттуда, ты уже вряд ли вернешься назад. Я тебе все объяснил в самом начале. И так? Где ты скрывалась последние дни?
  Зоя затараторила:
  - Да что я такого сделала, чтобы пугать меня до полусмерти?  И нигде я не скрывалась. Почему я должна была скрываться? Я провела несколько дней у любовника. Я свободная женщина, имею право жить там, где хочу, и с кем хочу. А Верка с сыном у меня точно были, но уже давно. Я их выпроводила. А, что? Пришла, какая-то ее новая подруга, приволокла ко мне Николаевых,  и начала  ахинею нести: про погоню, убийство, и еще бог знает что. Бросила их, а сама умотала. А мне оно надо? Мы с Веркой последнее время цапались, как кошка с собакой. Она меня к своему муженьку ревновала до одури. А он и, правда, ко мне лип, как банный лист. Проходу не давал.
  Андреев с Серым переглянулись. Каждый из них подумал: может она и есть любовница, из-за которой «съехал с катушек» Николаев.
  А Зоя продолжала:
  -  Верка, видимо с Костей подрались, она вся в синяках, хихикает, как ненормальная. Рассказывает, как Костик ее любит без ума. Как же, любит! Мне предлагал с ним на Канары лететь, обещал золотом осыпать. Только он для меня старый. Я молодых парней люблю. Вот я ему отворот поворот и дала. И женушку его с ее заумным сыночком за порог выставила. У меня своих забот полон рот, чтобы в их семейные разборки встревать.
  - Не сходится, дорогуша. Зачем тогда на работе больной преставилась, и не появляешься который день? - хмыкнул Серый, - начальник твой рвет, и мечет.
  - Я  не приставлялась, - Зоя удивленно посмотрела на Серго, - я действительно так разнервничалась, на следующий день, что даже сердце закололо. Нет, иметь такую наглость: заявиться ко мне, и искать у меня своего ненормального муженька! Если он ее избил, сбежал, то я тут при чем?  А, что касается шефа, так он  ко мне уже давно не ровно дышит, вот и отпустил отдохнуть, и привести свою нервную систему в порядок. Думает, я после этого к нему более благосклонна буду. Козел! А орет он так, для отвода глаз.  Наши тетки  сплетницы еще те, сразу его жене  сообщат о его большой любви ко мне. А мне оно надо?  Еще одну ненормальную супругу, бьющуюся в припадках ревности, мне только и не хватает для полного счастья.
  Зоя решила довести Андреева и его отморозков, до белого каления. Ей надо было, чтобы они разозлились, и потеряли над своими действиями контроль. А что может довести мужика до бешенства, как не беспрерывный треп, и нытье  женщины? 
  - Ну, и, почему же ты тогда не лежала дома с примочкой на башке?           - рыкнул Серый, -  где тебя носило?
  - Так я же уже сказала, у любовника была.  Нервный стресс лучше всего снимается занятиями любовью, - похлопала ресницами Зоя, - об этом во всех журналах печатают.
  - Значит, ты не знаешь, где сейчас находятся Николаевы? - угрожающе произнес Сыч.   
  Зоя легкомысленно пожала плечами.
  - А где им быть? Дома, наверное, сидят. Вы туда не ездили?  Верка поди свои картинки идиотские малюет. Юрка у компьютера глаза портит, а глава семейства мне очередное любовное послание строчит.
  - У тебя есть его письма? -поинтересовался Андреев, - покажи.
  - Я, что, идиотка? Зачем  бы я их у себя хранила? - фыркнула Зоя, - или вы думаете, они мне дороги, как память? Так вы глубоко ошибаетесь. 
  Она вдруг вспомнила о не полученной бандероли,  и решила сыграть на этом.
  - Посылками меня закидал, бандеролями всякими. Я уже их и не получаю. Не верите? Возьмите мою сумочку. Там одно такое извещение лежит.
  Андреев кивнул Сычу, тот вытряхнул содержимое сумочки на стол, и достал листок извещения. Зоя довольно закивала головой.
  - Вот, видите, я же вам говорила. Зачем мне врать? Да, - делая вид, что  до нее только что дошло, - а зачем вам Верка понадобилась? Что свистнула что-нибудь у муженька? Узнала, что он от нее слинять хочет, «нагрела» его и сбежала? - она посмотрела на нахмуренные лица мужчин, и хихикнула, - вот дает! Неужели, правда? Не ожидала от нее такой прыти! Ну, подруга, ну, супер! Так Костику и надо, не будет ей рога наставлять.  Вы  про какие-то документы упоминали. Получается,  она его секретные документы утащила, а вы теперь их ищите?  Вас Костя  ко мне прислал, или его начальник? Вот тебе и Костик - хвостик.  Получается, он своему начальнику свинью подложил? А сам-то Николаев,  чего не пришел, вас прислал? Я бы ему сказала пару ласковых слов.
  Сыч выругался
  - … твою мать! Ты че, нас совсем за фраеров держишь? Шеф, ты, как хочешь, а я больше эту суку слушать, не намерен. Я сейчас сверну ей шею, как куренку, чтоб заглохла. 
  - А ну, молчать! - цыкнул на него Андреев, - шею-то ты ей свернешь, в этом ты мастер, и дальше что? Ты забыл, зачем ты здесь? Или ты уже узнал адрес, где скрывается Николаева? Деньги нашел? - он посмотрел на Зою, она съежилась под его злым, пронзительным взглядом, - так, подруга, с Николаевыми выяснили, а скажи-ка теперь, что тебе о своей работе рассказывала твоя другая подружка? Соседка.
  - Ко-то-ра-я? - дрожащим голосом выдала Зоя.
  - А у тебя, их много? - съехидничал Андреев.
  - Соседей? - изобразила удивление Зоя, - так весь дом соседи.
  - И все твои подружки? - хмыкнул Андреев.
  - Почему, подружки? - пожала плечами Зоя, - у меня вообще в нашем доме подружек нет.
  - А как же Наталья? - Андреев впился в нее глазами.
  - Какая Наталья? - наморщила лоб Зоя, - а, Наталья Сац! - облегченно вздохнула она, показывая, что поняла о ком идет речь, - так она же умерла! Мачеха ее с братцем говорили.
  - И что из этого? - Андреев начал кипятиться, - я тебя спрашиваю не о том, знаешь ли ты, что она умерла, а что она тебе, пока была жива  (разжевываю специально для дебильных, или косящих под них), рассказывала о своей работе? Отдавала ли на хранение какие-то бумаги? Когда вы с ней в последний раз виделись? Виделись перед смертью?
  - Перед чьей? - нахмурилась Зоя, но, увидев побагровевшее лицо Андреева, поняла, что переигрывает, -  перед Наташиной? Нет, не виделись. И потом, какая же она мне подружка? Ей было двадцать, а мне за тридцать. У нас разные интересы, друзья, и вообще все. Она прибегала ко мне, так по-соседски, позвонить иногда, соль попросить. Правда дня за три до ее смерти, мы с ней разговаривали, и она мне сказала, что у нее очень влиятельный любовник, ее шеф. Деньжищи ей отваливает за ласки, не малые. Да оно и понятно, стариков всегда на молодое тело тянет. Сказала, что шеф ее крутой мафиози. Ему человека убить, что муху шлепнуть.
  - Вот, стерва! - выругался Андреев, - трепло собачье.
  - А вы ее, откуда знаете? - с невинным видом поинтересовалась Зоя, - а, так вы, наверное, и есть тот самый начальник? - сделала она понимающее лицо, -  а я балаболю. Хотя, нет, у нее старый был, а вы молодой. Как же она называла его? Южов? Ежов? Южнов! Точно! А ваша, как фамилия? Вы, наверное, все вместе  работаете, да?
  - Закрой пасть! - заорал на нее Серый, - шеф, ты смотри чего она нам впаривает? - он уставился возмущенным взглядом на Андреева, - а Наташку мало было убить, живой в землю надо было закопать за длинный язык, давно об этом «хозяину» говорил.
  Андреев рявкнул на него:
  - Это тебя закопать надо! Думай, чего несешь?
  - А чего? - хмыкнул Серый, - ее, что ли бояться? Дуру эту? Ей же все равно хана. Тем более она про «хозяина» знает.
  - Ничего она не знает! Но с твоей помощью может узнать! - Андреев потерял весь свой первоначальный лоск и показную интеллигентность.
  - Шеф, а чего ты так кипятишься? - насмешливо произнес Серый, - все про какие-то документы разговор ведешь. Мне «хозяин» говорил только о деньгах, кредитных карточках, или счетах и, о бабе с пацаном. А ты мандражишь,  лебезишь перед этой телкой, выпытываешь ее совсем о другом. Я так понимаю, что ты лоханулся перед «хозяином», и теперь землю роешь? Интересно, что же за документики у тебя умыкнули, хотел бы я знать.
  - Не надо, - нехорошо усмехнулся Андреев, - кто много знает, долго не живет. Вспомни, что с Николаевым стало, с Наташкой. Они тоже этими документами очень интересовались. Могу устроить вам скорую встречу.
  Серый засопел, и начал засовывать руку в карман куртки, но Сыч уже держал его на мушке.
  - Не балуй!
  Серый посмотрел на него, и сплюнул.
  - Ты же видишь, он обосрался, и теперь пытается прикрыть свою  грязную задницу. Мне он уже давно поперек горла стоит. Крутого начальника из себя корчит. Мне «хозяин» не зря сказал, глаз с него не спускать. А раз он, зуб на него заимел, значит, этот, - он кивнул на Андреева, - долго в начальниках не проходит. С ним вопрос уже практически решен. Нам о себе подумать надо. Мы с тобой одной крови, а он фраер. Я считаю, что надо сообщить «хозяину»  о документах, которые так ищет наш «уважаемый шеф». Пусть он с ним потолкует, что это  за  делишки проделывает за его спиной наш «шеф»?   Я сразу смекнул,  что что-то тут не чисто. Вместо того, чтобы Николаевых искать, он все ищет чего-то, все разговор о каких-то документах ведет. В квартире Наташки искал сам, здесь все заставил обшарить, у Николаевых. И Наташку, «хозяин» велел только припугнуть, а он ее сразу на тот свет отправил. Ну, Сыч, мы же с тобой одну баланду хлебали, соображай быстрей.
  Но Сыч покачал головой.
  - Одну, да из разных чашек. Шеф, чего с ним делать?
  Андреев развел руками.
  - Ну, а что теперь можно делать? Сам знаешь,  другого выхода нет.
  Серый побледнел.
  - Да вы че, в натуре, с катушек съехали? Вы знаете, что с вами…
  Раздался тихий хлопок, и Серый грохнулся на пол. Зоя в страхе зажмурила глаза. Такого сюрприза она не ожидала.
  А мужчины стали разговаривать так, как будто ее вообще не было в комнате.     Андреев протянул:
  - Да, теперь, у нас другого пути нет. Надо избавляться и от Южнова. Серый был его любимчиком. Его смерти он нам не простит. И так последнее время косо на меня смотрит. Видно Наташка, ему все же что-то сказала. Не спроста он спрашивал меня, уничтожил ли я документы, которые мы показывали Николаеву, чтобы припугнуть его. И Серому сказал, чтобы за мной приглядывал.
  - А вы их уничтожили? - поинтересовался Сыч.
  - В том-то и дело, что не успел! Они исчезли из моего стола, - Андреев сел на диван и закрыл глаза, - а вот какая падла это сделала, я не знаю. Или сам Николаев, и тогда эти документы у его жены, или Наташка, и тогда они могут быть у этой телки, - мотнул он головой в сторону Зои.
  - А чего с ней делать будем? - Сыч поглядел на испуганную Зою.
  - А чего теперь делать? - равнодушно отозвался Андреев, - секир башка будем делать. Во-первых, она нам нагло врет, и думает, что мы в ее вранье верим. О смерти Николаева она не знает! И он к ней клеялся! А сама его жену и сына прячет. А во-вторых, раз Южнова убирать, то ни она, ни эта Николаева, теперь нам не нужны ни в каком виде. Есть у них эти документы, или нет - какая теперь разница? Деньги нам все равно без Южного не снять.  Наташки нет, эту, - он кивнул в сторону Зои, - уберем. А Николаевы никуда не денутся, рано или поздно, все равно достанем, чисто из принципа. А сейчас на время уедем, заляжем на дно,  потом вернемся. За это время об Южнове все забудут, да и кому он  нужен, чтобы  за него мстить? Все ребята подо мной ходили, он только понты кидал. Фрехта напоследок хорошенько тряхнем, и все будет тип-топ.
  - И дело такое прибыльное завяжем? - вздохнул Сыч.
  - Почему? - удивился Андреев, - этим делом заниматься можно в любом городе, и в любой стране.
  - Каким делом? - услышали они голос Зои, и с изумлением посмотрели на нее.
  Андреев усмехнулся.
  - Ты, смотри,  пять минут до смерти, а она все свой любопытный нос в мужские дела сует. Вот и получишь за любопытство по полной программе. Не бойся, мы тебя быстро убьем.  Не хочется возиться. Изобразим ссору любовников. Ты убила своего ненаглядного, а потом себя. Красиво? И похоронят вас в одной могиле, и сложат о вас легенды. И будут рассказывать о вашей трагической любви будущим поколениям.
Зоя всхлипнула.
  - Вот так, погибай ни за что, ни про что. Напоследок, хоть расскажите, за что убиваете? Чем таким вы занимались, что столько людей на тот свет отправились, узнав о ваших делах? Буду хоть знать, за что смерть принимаю.
  Андреев, решив для себя все вопросы, и расставив все точки над и, пришел в хорошее расположение духа. Ему надоело пресмыкаться перед Южновым последнее время, и теперь он чувствовал себя свободным и счастливым.
  - Ну, что, Сыч, порадуем даму напоследок? Подарим ей еще лишних пять минут жизни?
  - Я бы не стал, - буркнул Сыч.
  Андреев рассмеялся.
  - Поэтому-то, ты это - ты. А я, это - я. Хочется выговориться, накипело на душе. В постели с ней кувыркаться, что-то желания нет, устал, да и лишние заморочки нам ни к чему.
  - А я бы не прочь, с такой красоткой, - лениво протянул Сыч, и глаза его похотливо окинули Зою с ног до головы.
  Андреев рассмеялся.
  - Да на твой век, такого добра хватит. А здесь, после нашего ухода, через какое-то время менты появятся, экспертизу затеют. Исследуют сперму «любовничка» лишившего жизни свою возлюбленную, а она не совпадает! Значит, был кто-то третий? Начнут копать. А нам это ни к чему. Понял? Так, что потерпи, разговеешься потом. Значит, хочешь узнать, из-за чего весь сыр бор разгорелся? - хмыкнул Андреев, глядя на Зою, - ладно, так и быть, слушай. Самому хочется переосмыслить свою жизнь. Давно этим не занимался. Все не до того было. Может, сейчас сам пойму, где промахнулся, где что не так сделал? 
  Зоя начала молиться про себя, чтобы Чекмарев с его ребятами не вздумали именно сейчас вломиться в квартиру, дабы вырвать ее из когтей смерти.
  Андреев достал сигарету, закурил, и глубоко затянувшись, начал свое повествование.
  - Все начиналось абсолютно невинно, легально, и нудно. Я к своим тридцати годам дослужился до капитана вооруженных сил, и не имел ни квартиры, ни машины, ни жены, ни денег соответственно. Служил в тьму-таракани за гроши, месил грязь сапогами, и питался макаронами с килькой в томатном соусе. Паек нам выдавали макаронами и консервами, - пояснил он, - мне-то еще ничего, а вот тем, кто имел семью, да еще детей, совсем худо приходилось. Батрачили в прямом смысле этого слова на деревенских кулаков. Огород вскопать, построить что-то, выкопать. В деревне работа всегда найдется. Расплачивались с нами натурой. Молоком, мясом, картошкой. Какая тут к черту служба? С голодухи бы не сдохнуть. Ждал, я ждал, что государство вспомнит о своих «защитниках отечества», да так и не дождался. Подал рапорт, уволился, и подался на вольные хлеба. Потыкался туда, сюда - везде облом. Кроме того, что хорошо стрелять, да людей за считанные секунды вырубать, больше ничего не умею. Устроился охранником.  Работа не бей лежачего. Сиди, вместо сторожа, делай вид, что объект охраняешь. А чего охранять-то? Нескольких баб с мужиками, да бумажки. Деньги опять же никакие. Хотел, было уходить. И тут вызывает меня к себе начальник, и говорит: «А не хотел бы ты Дима зарабатывать большие деньги?» Кто ж от такого предложения откажется? Я ответил, что даже очень хотел бы. А он мне: «только большие деньги в белых перчатках не заработаешь. Готов немного «испачкаться»?  А я и так в дерьме уже по уши. Живу у тетки в закутке шестиметровом, и еще каждый день спасибо говорю. Родители в деревне, а там, кроме стариков, да собак никого не осталось. Колхозов нет, совхозов нет, живи каждый, как можешь, выкарабкивайся в одиночку. Короче, рад я до смерти предложению начальника. Дал он мне задание, сколотил я группу пацанов, и поехало!
  - Шеф, может, не надо? - Сыч недовольно посмотрел на Андреева, - пустой базар никого еще до добра не доводил. Меньше говоришь, меньше дадут. Это я еще в малолетке уяснил.
  Андреев сердито оборвал его.
  - Заткнись! Хочу говорить, значит, буду говорить. Не нравится, можешь не слушать. Иди, водички попей, остынь. Дай бабе лишних пять минут на этой земле пожить. Можешь, пока на пистолет пальчики Серого поставить, да свои не забудь, сотри.
  Сыч недовольно буркнув что-то себе под нос, встал, и направился к телу Серого, ничком лежавшего на полу.
  Андреев снова посмотрел на Зою, и улыбнулся.
  - Ну, что, голуба, продолжать, или тебе тоже не интересно? Ты тоже считаешь, что мне лучше заткнуться? Если торопишься…
  Зоя энергично помотала головой.
  - Нет, я никуда не тороплюсь, - она готова была убить этого угрюмого Сыча, за то, что прервал Андреева на самом интересном месте. Все, что он говорил до этого, было только прелюдией  к рассказу, и ничего не объясняло.
  Андреев довольно кивнул.
  - Я так и думал. Ладно, поехали дальше.  Значит, собрал я ребят. Отморозки, конечно, - пожал он плечами, - но для этой работы, другие и не нужны. Кто-то из них на зоне вызверился, перестал человеком быть, а кому-то просто нравиться показывать свою власть над людьми. Я, конечно, сам до гестаповских методов работы не опускался, но в курсе дел был, естественно.
  Зоя решила поторопить его.
  - И, что же это за работа такая?
  Андреев усмехнулся.
  - Не дай тебе боже на себе испытать эту работу. Ты мне симпатична, отчего-то, поэтому и сказал, что умрешь легко. Хотя, мне сейчас пацанов к тебе подключать не с руки. А Сыча, я для других дел берегу. Так, что благодари Бога, что не попала нам в руки в другой ситуации. Значит, тебе интересно знать, чем мы занимались? - Андреев встал, и потянулся, - устал что-то сидеть, похожу. - Он начал ходить по комнате, заложив руки за спину. - У шефа оказалась умная голова, да и желание заработать большие деньги, тоже оказалось не последним. Он ведь по роду своей деятельности  с кем имеет дело? С крупными бизнесменами, руководителями, короче, людьми обеспеченными. А у обеспеченных людей всегда есть деньги, и любимые дети, жены, любовницы, собачки, наконец. Вот мои мальчики и забирали эти любимые игрушки «толстопузиков».
  - Вы занимались похищением людей? - изумилась Зоя.
  - А, что тут такого, необычного? - усмехнулся Андреев, - не мы первые, не мы последние. Короче, денежки потекли рекой, только успевай, собирай. Я себе квартиру купил, машину, дачу, любовницу завел. Короче, все, как у людей. Живи, да радуйся.
  - А он не боялся, что его могут заподозрить в этом? -  Зоя сделала удивленное лицо.
  - А кто бы его заподозрил, дурочка? - рассмеялся Андреев, - «чистая» контора, высококвалифицированные сотрудники, деньги за лицензии берутся копеечные, по сравнению с прибылью и оборотами организаций, которые их получают. Так, что тут все путем. Да потом, их-то, как раз и не много было.  Нам ведь «толстопузиков» в основном сдавали  друзья Южнова: один депутат, другой банкир. А у них, сама понимаешь и связи другие, и уровень другой. 
  - Ну, а при чем тут Николаев? Или он тоже этим занимался? - Зоя затаила дыхание.
  Андреев вздохнул.
  - А вот из-за вашего Николаева, и пошло все наперекосяк. Я не один раз говорил Южнову: не надо втягивать этого чистоплюя в наше дело. Не послушал. Николаев его просто бесил своей порядочностью. И потом, шеф ему просто-напросто завидовал. У Николаева был жуткий авторитет в высоких кругах. С ним вечно советовались, просили консультацию, носились с ним, как с писаной торбой. Вот шеф и взбесился. Решил «замарать» его, подставить, чтобы он потом в одной с нами упряжке был.
  - И как он это сделал? Заставил украсть кого-то, что ли? - хмыкнула Зоя.
  Андреев взял стул, и сел напротив нее.
  - Молодец, достойно себя ведешь, шутить даже пытаешься. Ты мне все больше и больше нравишься,  Жаль, много знаешь, и со мной вряд ли пойдешь. Или пойдешь? - он вопросительно посмотрел на Зою.
  Зоя помотала головой.
  - Не, не пойду. У меня характер такой, что я сроду под мужиком не смогу быть. Роль бессловесной любовницы, не для меня. А потом ведь все равно убьешь, не сейчас, так после. Так, лучше сразу.
  - Как скажешь, - дернул плечом Андреев, - нет, так нет. По большому счету ты права: все там будем, а раньше или позже какая разница, действительно? Да и брать мне тебя сейчас с собой, когда я сам в бегах буду, не с руки. Так, блажь в голову пришла, вот и ляпнул.
  - Так, что про Николаева? - вернула его к первоначальному разговору Зоя.
  - А, что, Николаев? - Андреев сплюнул на пол, - слабак твой Николаев оказался. У Южнова, к тому времени накопилось достаточно денег, но как их легализовать, он вначале не знал. Держать в кубышке такие суммы не будешь. Официально положить в банк? Сразу возникнет вопрос у налоговых органов: откуда сие богатство свалилось? Богатых теток, родственников у него нет. А потом, это можно раз завещание подделать, два, а дальше что? Ну, купил он небольшой магазинчик, на подставное лицо, стал через него деньги отмывать. Но, это же все равно копейки. Думал, думал он, вот и придумал. Гениально, конечно, придумал! Он заключал липовые договора с  фирмами однодневками, которым платил за это энную сумму денег, на оказание услуг. А услуги эти, в виде консультаций оказывал Николаев. Эти фирмы, переводили деньги Южнова в банк, на счет Николаева.
  - И Костя об этом знал? - удивилась Зоя.
  - В том-то и весь фокус, - усмехнулся Андреев, - что не знал. Ему бухгалтер приносила кипы бумаг на подпись. Он вначале проверял, а потом стал подмахивать не глядя. Она ему последнюю страничку договора подсунет, он роспись раз, и готово! Ну, вот, когда таких договоров накопилось достаточно, Южнов и пригласил его для серьезного разговора. Выложил ему  фотографии руководителей фирм, с семьями, или с любовницей, которые вели с Николаевым дела по оформлению лицензии. Потом фотографии «жертв» в жутком, истерзанном виде.  Сказал: кто, сколько заплатил денег, а потом, добил его этими договорами, на которых стояла настоящая подпись Николаева. И в конце уже по компьютеру показал ему счет, на котором лежали эти самые деньги. А счет естественно открыт на имя Николаева. Шеф, конечно не дурак, он положил туда только часть денег, но и эта сумма впечатляет. Николаев просто был раздавлен. А Южнов сказал ему, что если он не согласиться сотрудничать с нами, то он просто сдаст его родной российской милиции со всеми потрохами. Пожертвует этими деньгами, но удовлетворит свое самолюбие. 
  - Он, что, только ради самолюбия это все затеял? - Зоя изумленно покачала головой.
  - Нет, конечно, - хмыкнул Андреев, - он же не совсем повернутый. У него были далеко идущие планы. Он замахнулся на международный масштаб.
  - Как это? - не поняла Зоя.
  - Да, очень просто, - Андреев глянул на часы, - заговорился я тут с тобой. Заканчивать пора. Мне еще сегодня столько дел надо переделать. С Южновым разобраться, с пацанами вопрос решить, билеты купить, и отчалить. Видишь сколько дел? А я тут с тобой разговоры разговариваю. Хотя, ты знаешь, выговорился, и как будто груз с души скинул. Время от времени это полезно делать, а потом начинать все с чистого листа. Карьера офицера у меня не получилась. Карьера бандита тоже подошла к концу. Попробуем карьеру бизнесмена, но средней руки. И спокойнее, и безопаснее.  Деньги у меня есть, напарник для начала, - он кивнул в сторону скучающего Сыча, - тоже. Так, что, не обессудь, - он развел руками, - но на этом, мы похоже и закончим.
  -  Погоди, - взмолилась Зоя, - остановился, на самом интересном, и закончим?   Ты мне про Николаева так и не досказал.  Ну, что такое для тебя лишних пять минут? Тем более, я имею право на последнюю просьбу.
  - Это точно, - ухмыльнулся Андреев, - а, что тебе еще хочется знать про этого придурка?  Я тебе вроде все уже рассказал.
  - Шеф, - Сыч попробовал вмешаться в их разговор, - вы же видите, она время тянет. Пора кончать ее, и смываться,  а то влипнем в дерьмо. Печенкой чую, что-то тут не чисто.
  - Да ладно тебе, - отмахнулся Андреев, - не нагоняй тоску. Успеем. Так, что ты хотела еще узнать? - он посмотрел на Зою.
  - Что это за международный масштаб? И потом, вы все-таки убили его, или он это сделал сам?
  Андреев взял с журнального столика раскрытую книгу и хмыкнул:
  - Смотри ты, что мы читаем: Эрих Мария Ремарк «Возвращение». Любишь классику?
  - А вы читали его книги? - искренне удивилась Зоя.
  Андреев ухмыльнулся.
  - А ты думала, я только «Мурку» знаю, и порнографические журналы читаю?
  Зоя неопределенно пожала плечами. Сыч заржал:
  - Так он кто на самом деле: Эрих или Мария? Вот прикол! Оно, что ли?
Андреев сердито зыркнул на него, и улыбка мгновенно сошла с лица Сыча. Андреев посмотрел на Зою.
  - Да, я читал эту книгу. Жаль, вы не прочтете ее до конца. Но я могу сказать вам, в чем суть и смысл сего произведения. Наша страна переживает сейчас практически тоже, что описывает Ремарк, в своем романе. Кризис,  нищета, отчаяние одних, и сытое довольство, и разгул других. И главный, извечный вопрос: деньги! Где добыть деньги! Он открытым текстом говорит нам, что любовь, порядочность, доброта, жалость - это устаревшие слова. В этой жизни, каждый сам за себя. Каждый выживает, как может, в одиночку. Вот так-то, - Андреев кинул книгу назад на столик, - и он прав. К чему привела твоя доброта и привязанность в отношении подруги? К чему привела порядочность твоего Николаева? К чему привела любовь его жены к такому мужу, который бросил ее на съедение нам? В этой жизни нельзя быть добреньким, и нельзя иметь привязанности. За них дорого приходится расплачиваться, - Андреев встал, потом потер лоб рукой, - да, я обещал тебе закончить свой рассказ. Ладно,  буквально в двух словах. Николаев, достаточно часто выезжал за рубеж, имел хорошие контакты и связи. И как ты понимаешь, это были отнюдь не бедные люди. Южнов хотел, чтобы он сдал нам этих богатеньких буратинок. Мы уже подобрали под это дело несколько групп ребят. Но Николаев отказался. Южнов дал ему сроку до утра субботы. А этот придурок не нашел ничего лучшего, как пустить себе пулю в лоб.
  Зоя тяжело вздохнула. Теперь она поняла отчаяние, и последующее за ним самоубийство  Кости, который всю жизнь гордился своей порядочностью, и честностью. Выбор у него был не велик: либо сесть в тюрьму за воровство и вымогательство, либо стать бандитом. Но все равно, как же он мог, бросить Веру и Юру, не рассказав им ничего, не предупредив, не обезопасив? Или он был не в себе? Нет, Вера говорила, что  он ходил больше недели сам не свой. Значит, у него было время рассказать жене о возникших проблемах? Было. Тогда почему?!
  - А если бы Николаев не согласился, и не покончил с собой, то каким образом Южнов посадил бы его? А если бы Николаев выложил следствию все, что знал к тому времени о ваших делах?   
  - А кто бы ему поверил? - хмыкнул Андреев, - Южнов только пугал его, что покажет снимки заложников. Он бы просто сдал его с этими договорами, и обвинил, таким образом, его в скрытых взятках в крупных размерах. За такое срок дадут не малый, да и после уже не «отмоешься». А деньгами он бы пожертвовал не задумываясь.
  - А чего же он тогда кинулся их искать, как гончий пес? - подколола его Зоя, - вон, скольких людей из-за этих денег угрохал. И весь ваш, так называемый бизнес, полетел.
  - Ну, это уже из-за принципа, - невозмутимо пояснил Андреев, - такое одному простишь, и все, с тобой уже никто считаться не будет. Никто же не знал, что из-за нескольких глупых баб, все пойдет коту под хвост. Хотя, лично для меня, это даже к лучшему.
  Андреев даже себе не хотел признаться в том, что все дело не в ненайденных деньгах, и не в том, что ему надоело прислуживать Южнову. Дело в том, что он просто боится за свою жизнь. Грубо говоря, спасает свою шкуру. Эти документы, которые у него похитили из стола, все равно рано или поздно где-то всплывут, и тогда неизвестно, будет ли у него возможность уйти, как сейчас. И как бы он не бравировал перед Зоей, говоря, что жизнь, это пустяк, за который не надо держаться, но ему совершенно не хотелось умирать сейчас, когда он был полон сил и энергии, планов и замыслов.
  - Отныне, я буду сам себе хозяин. А это многого стоит. Заметь, я даже не стал применять к тебе силу, чтобы выяснить адрес твоей подруги. Я все же думаю, что ты его знаешь. Но мне это сейчас просто не надо. У меня нет на это времени. И потом, то, что у меня уже лежит на зарубежных счетах, это довольно приличная сумма.  А с этими деньгами, даже если я их и найду, надо еще что-то делать, каким-то образом снять, чтобы их пристроить, а закопать их в землю до лучших времен при нашем-то правительстве, меняющим то и дело банкноты, и проводящим реформу за реформой? Можно, в конце концов, получить никому не нужные фантики.  Ну, что, я на все твои вопросы ответил? - Андреев насмешливо посмотрел на Зою.
  Про себя он отметил, что сейчас она была чертовски хороша. Глаза сияли, на лице горел, пусть и лихорадочный, но румянец, черные кудри рассыпались по плечам, грудь высоко вздымалась от волнения.  - Еще раз повторюсь, что мне жаль с тобой расставаться, но, увы,  дела, - он встал и посмотрел на Сыча, - я пойду, а ты быстренько заканчивай тут, и спускайся к машине. Прощай, дорогая, - Андреев сделал Зое ручкой и пошел к выходу.
  Сыч, нехорошо усмехнувшись, поглядел ему вслед, и буркнул:
  -  Я постараюсь, недолго, - он наклонился к побледневшему лицу Зои, и глумливо шепнул, - я не такой бессердечный, как мой шеф, чтобы отправлять тебя на тот свет, не доставив напоследок удовольствия. Сейчас ты получишь все сполна, кошечка.
  Зоя не понимала, что происходит? Разговор закончен, запись разговора и съемка, должны быть сделаны, где же ребята? Ведь ее сейчас начнут убивать! И это уже серьезно, это не игрушки. А перед смертью, этот выродок еще ее и изнасилует. Этот Чекмарев с его друзьями, уснули что ли? Сейчас Андреев выйдет за дверь, и все!            
  Дверь за Андреевым закрылась, и этот звук прозвучал для Зои так, как будто за ней захлопнулись дверцы склепа, откуда уже не будет выхода. Она запаниковала. Умом она понимала, что она не одна. Рядом: возле дома, на лестничных площадках люди, которые не дадут ей умереть. В квартире находится Стрельцов.  Но это умом, а эмоции захлестывали ее, пытаясь вырваться наружу.
  Чего этот чертов Стрельцов, ждет? Когда Сыч накинется на меня, что ли?  Ему очень хочется посмотреть весь процесс с начала до конца? Ну, ладно, я им покажу! Решили наказать меня за самоуверенность, и настойчивость? А что бы они без меня смогли доказать? Я преподнесла им полное признание Андреева на блюдечке с золотой каемочкой. И вот благодарность! Вот за что я и презираю всех мужиков. За их снобизм, высокомерие, и уверенность, что женщина глупее котенка, и может только лить слезы, да клянчить у них подачки, в виде подарков. Хотите спектакль? Вы его получите господа!
  Сыч в это время уже приблизился к Зое вплотную, и положил ей на грудь свои огромные, волосатые, все в наколках руки.
  - Ну, что, крошка, развлечемся напоследок?
  Зоя откинула его руки, и прошипела:
  - Пошел вон, мразь!
  - Не понял? - удивился ее реакции Сыч, - ты че, типа пытаешься мне отказать? Да я тебя одним мизинцем придушу, пикнуть не успеешь.
  - Тебе же хозяин приказал застрелить меня? - ехидно произнесла Зоя,       - неужели ослушаешься? Ты же шестерка, крыса вонючая, можешь только чужие приказы выполнять.  Своих-то мозгов нет.
  Сыч побагровел, и тяжело сопя, выдохнул:
  - Ну, теперь шалашовка, ты у меня легкой смертью не сдохнешь, - он рванул ее за волосы со стула. Голову Зои пронзила острая боль, в глазах заплясали искры, но она пыталась сопротивляться до последнего. Она вдруг вспомнила рассказ тетки, про откушенный сопернице нос, и вцепившись руками в ненавистное лицо Сыча, притянула его к себе, и вонзила свои зубы в его толстый и сопящий нос. Сыч взвыл. Вдруг, он начал оседать на пол, и Зоя начала падать вместе с ним. Они рухнули вместе.
  Над собой, словно сквозь вату,  Зоя услышала голос Чекмарева:
  -  Зоя, отпусти его, Все закончилось, вставай. Ну, же Зоя!
  Но Зоя не могла себя заставить разжать зубы. Сыч лежал, не шевелясь, с закрытыми глазами.  Он был, очевидно, без сознания. Зоя почувствовала на своей голове ласковые руки, гладившие ее волосы, и тихий успокаивающий голос все того же Чекмарева?
  - Зоенька, вставай, смотри все ребята здесь, все нормально, тебе уже ничего не угрожает. Отпусти его, он уже не опасен. Извини, за небольшую задержку. Как всегда все вышло не так, как хотели. Я тебе все сейчас объясню.
  Зоя, услышав про небольшую задержку,  вдруг так разозлилась. Она вскочила на ноги, сплюнула на пол кровь, и вытерев рот рукавом, взвилась.
  - Ах, у вас не большая задержечка вышла? Надо же, он сейчас мне все объяснит!  А то, что меня чуть не изнасиловали практически на ваших глазах, и не убили, это ты как объяснишь? Решили проучить меня? Тоже мне, учителя выискались! - она вдруг громко зарыдала.
  Чекмарев прижал ее к себе, и тихо покачивая начал успокаивать.
  - Никто не собирался тебя учить, поверь мне. Мы все восхищены тем, как ты провела всю игру. Ты вытянула из Андреева даже то, что он никогда и ни при каких обстоятельствах, не сказал бы на следствии. Ты смелая, умная, сообразительная и самая лучшая женщина в мире. Ты дала нам те несколько минут, которые нам были необходимы. Понимаешь, произошла совершенно идиотская история. Мы взяли Андреева сразу за дверью, и ждали, когда Стрельцов обезвредит Сыча. Но потом поняли, что с ним произошло что-то непредвиденное, и сразу поспешили тебе на помощь. Ты не поверишь, он не смог выбраться с твоих антресолей. Я не знаю, как он проглядел, когда забирался туда, крючок, который был на спиннинге, об этом мы еще поговорим отдельно, но факт остается фактом. Крючок сделан на совесть, и его брюки тоже. Материал фирменный, милицейский, плотный, как раз для зимы. Снять брюки у него не было возможности, он бы поднял такой шум, что вместо помощи, оказал бы тебе медвежью услугу. Он там и так лежал, свернувшись клубочком. Места-то кот наплакал.  Но и отцепить этот крючок он тоже не смог, как не пытался.  А прыгать вниз на привязи, болтаясь на спиннинге, как карась, согласись смешно.
Зоя подняла голову, и посмотрела на стоящего рядом, страшно смущенного, и растерянного Стрельцова, который держал в руках порванные брюки.  Он был настолько сконфужен всем произошедшим, что не обратил внимания, что на нем  одеты только  рубашка  трусы, и носки. Злополучный спиннинг ее бывшего мужа, завалявшийся на антресолях, лежал рядом. На крючке сиротливо висел клочок синей материи.
  Зоя начала вдруг  безудержно хохотать. Она сгибалась пополам, из глаз ее ручьем текли слезы, она всхлипывала от смеха, пока не начала икать. Чекмарев принес  стакан воды, и буквально влил ей воду в рот. Зоя захлебнулась, закашлялась, после чего вдруг поняла, что жуткое напряжение отпустило ее, истерика кончилась, и она опять может спокойно говорить, и воспринимать все окружающее.
  В это время Кайгородов надевал наручники, на пришедшего в себя, после удара по голове, Сыча. Сыч посмотрел на нее ненавидящим взглядом, и сплюнул сквозь зубы.
  - Говорил же шефу, не трепись зря, нет, развязал язык перед бабой. Я сразу понял, что с тобой мы въедем не туда, куда надо. Уж больно бесстрашно ты себя вела для безмозглой курицы. Теперь-то ясно почему. Жаль, что я тебя сразу не шлепнул. Правильно говорят, что у мужика вторая голова всегда первую переговорит. Перепихнуться захотелось, вот и получил небо в клеточку. Придушил бы тебя, не так позорно было бы срок мотать. 
  Зоя хмыкнула.
  - Ничего, перетопчишься. Я думаю, тебе теперь долго на нарах париться придется, будет время подумать о том, что не все бабы безмозглые дуры как ты выразился, - она отвернулась от Сыча, и хвастливо произнесла: - а, что, красиво я их сделала? Вам, мужикам, это было бы слабо! - и услышала в ответ дружный веселый смех мужчин.