65. Экзистенция и одиночество

ЭКЗИСТЕНЦИЯ
               
Я живу – не придумаешь лучше,
сам себя подпирая плечом,
сам себе одинокий попутчик,
сам с собой не согласный ни в чем.
Губерман

Человек с человеком испокон веку ведут монолог.
Лец

Наибольшее внимание уделяли изучению феноменов одиночества, смерти и страха философы-экзистенциалисты, представители психоаналитических школ, постклассической философии и постмодернизма:  Н.Аббаньяно, Н.А.Бердяева, Э.Блоха, Ж.Батая, М.Бланшо, Ж.Бодрийара, М.Бубера, Х.Г.Гадамера, Ж.Делеза, А.Б.Демидова, Ж.Деррида, , И.А.Ильина, С.Кьеркегора, Э.Левинаса, М.К.Мамардашвили, Ж.Маритена, Г.Марселя, М.Мерло-Понти, Б.Паскаля, Ж.-ГТ. Сартра, М.Хайдеггера, М.де Унамуно, М.Шелера, Э.Финка, К.Ясперса и др.

Центральное понятие Экзистенции, определяется как специфически человеческий способ существовать в мире: в отличие от простого (самотождественного) бытия вещи, человек есть несовпадение с самим собой, присутствие с собой и с миром; он - не некая "устойчивая субстанция", а "беспрерывная неустойчивость", "отрыв всем телом от себя", постоянное выступание вовне, в мир. Человек должен постоянно делать себя человеком, его бытие есть постоянная постановка себя под вопрос, и он "должен быть тем, что он есть", а не "просто быть". Внутреннее онтологическое устройство человеческого существа, его специфицирующая характеристика как Экзистенции состоит в том, что оно есть "нехватка", "неполное", "незавершенное" существование, понимающее и истолковывающее мир и себя самого. Поскольку человек есть бытие, в котором "имеется вопрос о своем бытии" (Хайдеггер, Сартр), Экзистенция — постоянный выбор человеком своих возможностей, своего будущего, постоянное доопределение человеком себя в акте своего радикального решения о мире и своем собственном способе быть в нем.
Современный философский словарь.Т.М. Тузова

Индуистский автор Аватамшака-сутры сравнил вселенную с легендарной жемчужной цепью, висящей над дворцом бога Индры и «устроенной таким образом, что, если посмотреть на одну жемчужину, все остальные отразятся в ней». Как объяснил автор сутры: «подобным образом каждый предмет во вселенной не существует сам по себе, а включает все остальные предметы и фактически является всем».

Глаз, коим я взираю на Бога, есть тот же самый глаз, коим он взирает на меня.
Ангелус Силезиус

«Жизнь — колесо бытия-времени, которое касается поверхности проявления только в одной точке: каждое мгновение неисчислимое количество элементов бытия слагается в ту или иную комбинацию. В следующий неуловимый момент колесо отрывается от точки контакта, соединение разрушается, и из тех же элементов рождаются новые комбинации. По этим законам существует и материальный мир, и сознание человека,
и мир запредельный; мир спасающегося тем более является составным и временным.
Бытие — постоянный процесс рекомбинации состояний; ничего вечного и бесконечного не существует, однако есть правила, по которым происходят рекомбинации. В этом и состоит нереальность мира: нет вещей, которые находятся в прошлом (эти комбинации уже давно разложились и перешли в новые); нет будущего, потому что этих вещей также не существует; нет и настоящего, находящегося между иллюзорными прошлым и будущим».
В. Ю. Ирхин, Современное евангелие истины. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2003.

Подлинность человеческого существования связывается с человеческой "решимостью на способность быть из своей самости", способностью собирать себя "из рассеяния и бессвязности" только что "происшедшего" и приходить к себе самому (Хайдеггер); с признанием и принятием на себя своего авторства, решений и личной ответственности (Сартр). Философы трактуют и исследуют Экзистенции как "присутствие", "бытие-в-мире", "в ситуации", заброшенность, фундаментальную случайность, конечность, темпоральность, проект, свободу, непосредственно переживающее себя и мир  и наделяющее его смыслом, принимающее решение и кристаллизующее его в мире, в результате чего структуры субъективности оказываются внутренними структурами мира, ситуация — человеческой, а мир отсылает человеку его собственный образ.
Экзистенция показывает, что непосредственное "открытие мира", первоначальное его "означивание" есть движение (способ), которым человек открывает себя как "бы-тие-в-мире", самоопределяется в бытии, производя себя в мире как конкретную индивидуальность.
Современный философский словарь. Т. М. Тузова

Одинокий человек - это факт экзистенции, ибо он вступает в жизненное отношение с другим одиноким человеком. Человек мыслится экзистенциалистами как строящий себя «проект». В конечном итоге, идеальная свобода человека — это свобода личности от общества.
С тех пор, как человек оказался одинок, он не перестает искать выход из этого состояния. Перед человеческим мышлением поставлена задача, условие которой состоит в том, что человек, желающий постичь самого себя , должен понять свое одиночество и рассказать о нем другим.

Не закостенеть, но и не размякнуть, оставаться на посту, но и не стоять на месте, быть гибким, но несгибаемым, быть львом, но не зверем, ни быть, ни односторонним, ни  двуличным – как это все трудно!
Лец
 

Экзистенциальный кризис — состояние тревоги, чувство глубокого психологического дискомфорта при вопросе о смысле существования. Возможные причины экзистенциального кризиса:
* чувство изолированности и одиночества,
* осознание собственной смертности, или осознание отсутствия загробной жизни; или
* осознание, что собственная жизнь не имеет цели или смысла, ни сверхъестественного, ни просто кроме как жизнь ради жизни.
В основном, экзистенциальный кризис — это внезапное осознание того, что не знаешь, зачем тебе нужна жизнь и/или осознание неизбежно приближающейся собственной гибели.
Человек сталкивается с парадоксом, когда он верит, что его жизнь важна, и в то же время понимает, что человеческое существование само по себе не имеет ни предназначения, ни смысла. В этот момент возникает когнитивный диссонанс.

Согласно оценке, данной Ж.Моно картине мира "человек... оказался в полном одиночестве, в абсолютной изоляции... он, подобно цыгану, живет на краю чуждого ему мира, — мира, глухого к его музыке, безразличного к его надеждам, равно как и к его страданиям или преступлениям".

Сёрен Обю Киркегор (Soren Aabye Kierkegaard 5 мая 1813, Копенгаген — 11 ноября 1855) — датский философ, протестантский теолог и писатель.
Считается одним из основоположников концепций экзистенциализма, идей экзистенциального ужаса, экзистенциального кризиса. Предтеча экзистенциализма, датский философ XIX века Сёрен Обю Киркегор утверждал, что жизнь полна абсурда и человек должен создавать свои собственные ценности в равнодушном мире.
«''Если бы каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то нас объял бы трепет, и если провести самого закоренелого оптимиста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истязаний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что это за meilleur des mondes possibles''(„лучший из возможных миров“ — фр.)»
Шопенгауэр

Я уподобился пеликану в пустыне; я стал как филин на развалинах. Не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле. Я ем пепел, как хлеб, и питие мое растворяю слезами. Пс. 101 :7-10. 

Пессимизм ( de. Pessimismus от la. pessimus — наихудший) — отрицательная оценка человеческой и всемирной жизни.
Сознание, что в мире есть зло и что оно не упраздняется одним прогрессом социальных условий жизни, вызывает принципиальный вопрос об оценке мирового бытия, причём с крайним отрицательным ответом является пессимизм.
Универсальное страдать не может; страдает только индивидуальное в своём органическом воплощении, уничтожаемом смертью. Реально существующее страдание ограничивается только областью сознания — людьми и животными; все эти существа страдают, но каждое порознь, и страдания каждого с концом его жизни совершенно прекращаются.
«Крупица надежды, право на существование  -  что  еще  нужно  антигерою?
Оставь его, говорит век, оставь на распутье, перед выбором: разве не  в  том
же положении и человечество - оно может проиграть все, а выиграть  лишь  то,
что имело; сжалься над ним, но не выводи на дорогу, не благодетельствуй; ибо
все мы ждем, запертые в комнатах, где никогда  не  звонит  телефон,  одиноко
ждем эту девушку, эту истину, этот  кристалл  состраданья,  эту  реальность,
загубленную иллюзиями; и то, что она вернется - ложь.
     Но лабиринт не имеет оси. Конец - лишь точка на прямой, лязг сходящихся
Ножниц».
Фаулз. Волхв


Согласно Кьеркегору, «одиночество» это замкнутый мир внутреннего самосознания, мир, принципиально не размыкаемый никем, кроме Бога. Непроницаемая сфера самосознания высвечивается трагическими всплескам отчаяния, устойчивая позиция «Я» сводится к вечному молчанию.
«Духовный человек» Кьеркегора, носитель разорванного сознания, не стремится подобно Торо покинуть мир людей. Его герою чужда сама мысль о робинзонаде, он просто не видит в ней никакой необходимости, так как с самого начала вовлечен в общество в качестве «постороннего». В работе с характерным названием «Несчастнейший» Кьеркегор сравнивал людей с «одинокими птицами в ночном безмолвии, собравшимися один-единственный раз, дабы проникнуться назидательным зрелищем ничтожества жизни, медлительности дня и бесконечной длительности времени».

Ключевым в наследии Кьеркегора является учение о трех стадиях человеческого существования. Кьеркегор выделяет три стадии человеческого существования: эстетическая, этическая и религиозная.

Отталкиваясь от догмата о первородном грехе, Кьеркегор определяет человеческую жизнь как отчаяние. Отчаяние, как следствие греховной природы человека одновременно рассматривается и как единственная возможность прорыва к Богу.
В соответствии с тремя стадиями развития человеческого существования Кьеркегор рассматривает три типа отчаяния:

«Отчаяние возможного» у эстетического человека связано с фактичностью, несоответствующей ожиданиям человека. В своем сознании такой человек стремится подменить свое Я другим Я, обладающим некоторыми преимуществами: силой, умом, красотой и т. п. Отчаяние возникающее от нежелания быть самим собой приводит к распаду самости. Отдельные эстетические удовольствия фрагментарны и не обладают единством. В результате Я «рассыпается в песок мгновений».

«Мужественное отчаяние» возникает в результате желания быть самим собой, добиться непрерывности Я. Такое желание — результат нравственных усилий этического человека. Я для такого человека — уже не совокупность случайных «эстетических» удовольствий, а результат свободного формирования своей личности. Однако трагическая «самонадеянность» человека, возомнившего, что только его собственных человеческих сил достаточно для воплощения Я приводит к отчаянию в неспособности преодолеть собственную конечность, «возвыситься до Бога».

«Абсолютное отчаяние» у религиозного человека возникает в результате осознания богооставленности мира и собственного одиночества перед Богом. Истинная вера не является результатом усвоения религиозной традиции, она результат абсолютно свободного и ответственного выбора в ситуации абсолютного одиночества.

  Страх возникает из осознания невозможности преодоления собственной смерти и риска неправильного распоряжения собственной свободой. Страх таким образом является ситуацией, в которой проявляется человеческая свобода.
 http://www.philosophy.ru/library/kirk/01/0.html «Страх и трепет»
http://www.kierkegaard.newmail.ru/ Сайт, посвящённый С. Киркегору
Киркегор С. Несчастнейший // Северные цветы, кн. 4. СПб., 1908.

«Он не выбирал одиночество, чтобы творить нечто значительное в уединении, которое никто не нарушает. Не выбирал и для того, чтобы справиться со страданием. Так было, быть может, сразу же после смерти матери, но давно уже прошло. Не пребывал он и в поисках великой истины, которую обычно обретают ценой одиночества. Внезапно он осознал, что его одиночество было непрекращающимся бегством от мира, который его обидел и ранил. Впрочем, ничуть не больше, чем других. И не каких-то там далеких, неведомых людей с телеэкрана или с фотографий в газетах, а из ближнего окружения».
Януш Вишневский

«Трусость изначально  проявляется  в  нерешительности и робости, которые личность  испытывает, вступая  в контакт с  внешним миром или  погружаясь  в какое-нибудь   общее  дело,  соединяющее  ее  с  другими  людьми.  От  этого проистекает  неодолимая  тяга  труса  к  уединению;  в  нем  все  отчетливее
преобладает  стремление  остаться  с самим  собой, в  неприкосновенности для всего внешнего.  Оттого трус не составляет конкуренции отважному и дерзкому,  не  борется "за место под  солнцем", не отпихивает локтями слабого. Он робко прячется в тени, принося тихую пользу, а если  и бесполезен, то уж во всяком
случае   не  вреден.  Вследствие   стремления  к  уединенности,  от  чувства постоянной уязвленности  окружающим,  трус замыкается в себе. Он привыкает к мечтательности,  он  собирает  в  свое  окружение  самые  кроткие  существа.
Таковыми чаще  всего оказываются книги, ласковые животные и прекрасные  виды природы,  уединенные  и уютные  места.  Вовлекаясь  в столь изысканный  круг общения, трус  развивает природную нежность и впечатлительность своей  души.
Не случайно из такого образа жизни рождаются духовно утонченные, на редкость многообразные и интересные натуры.
…  Желанной  обителью   становится  мир, создаваемый самим  трусом.  В  нем все  устроено  так, как хочется  пугливой натуре, отшатывающейся  от  всего  неизвестного и  грязного. Здесь,  в тихой
обители,  сотворенной  своими  усилиями,  трус  находит  благодатный исход испасение. Ибо  свой уютный  мир  избавляет  его от  отчаянного  шага  в  мир внешний,  освобождает  от  подчинения  его чуждым  законам  и устоям, против которых  он не протестует, нет! но  которых  страшится и которым, вследствие
своего  испуга,  не способен  следовать. Собственный  малый  мир,  напротив, созидается  им  в  полном  соответствии  со  своей  натурой и пристрастиями, отчего,  оказывается,  чрезвычайно удобен и  интимен. Им же, своим миром, он избавляется  от пугающего одиночества. Ведь теперь он  располагает не только
неотступным "я", но миром! целым миром!
… если у труса развивается способность запечатлевать свой  мир, то  большому  внешнему миру
вдруг может  явиться ученый,  писатель, редкий мастер своего ремесла, мудрый мыслитель  или  внимательный воспитатель, чуткий к своеобразию  ребенка.  Но никогда  великий  распростертый  мир  не  поймет, откуда явились  в нем  эти неожиданные лица, которые он тотчас присваивает себе,  будто им сотворенное».
С.В.Пролеев. Энциклопедия пороков. ОПРАВДАНИЕ ИЗЪЯНОВ И СЛАБОСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ НАТУРЫ.Киев. НАУКОВА ДУМКА .1996

MEMBRANA:
Морские животные клонировали себя от страха membrana , 14  марта 2008
 Игольный покров плоских морских ежей на вид бархатистый и для защиты не служит (фото с сайта newscientist.com). Плоские морские ежи (Dendraster excentricus) клонируют сами себя в случае опасности - к такому заключению пришла группа учёных под руководством Ричарда Стрэтманна ( Richard Strathmann ) из университета Вашингтона ( University of Washington ). Эти иглокожие обычно дрейфуют с течением и планктоном в морской воде, соответственно они легко становятся добычей голодных рыб. Лишь в возрасте шести недель ежи тяжелеют и оседают на дно. Но и здесь они вполне могут быть съедены. Биологи поместили несколько особей плоских морских ежей (четырёх дней отроду) в морскую воду, в которой была растворена слизь рыб. Таким образом учёные надеялись донести до пятипалых, что опасность близко. В  пресс-релизе  учёные отмечают, что они не знали, как отреагируют ежи, но последние намёк поняли и в течение 24 часов копировали себя. Сначала появился зародыш, который оторвался от «родителя» и развился в полноценного (полностью идентичного) ежа. При этом во время клонирования «родитель»уменьшался в размере примерно в два раза, да и клон получался меньше, чем оригинал. Контрольная группа находилась в «чистой» морской воде, и там панического «размножения» не наблюдалось. Полное копирование себя весьма распространено среди иглокожих, но ранее подобное поведение учёные наблюдали лишь в ответ на улучшение внешних условий (появление обилия пищи или увеличение температуры), когда размножение для вида наиболее выгодно -  пишет New Scientist. В чём же выгода клонирования для особи? Один из ведущих авторов статьи - Дон Вон ( Dawn Vaughn ) - предполагает, что выгод две. Первая: генетическая информация выживает, даже если одного из ежей съедят. Вторая: меньшие размеры, вероятно, снижают шанс стать чьим-то обедом (рыбы просто- напросто не заметят).


Обезьяну в человека превратил не труд, а трусость и коварство, - утверждает Ричард Бирн, психолог из шотландского Университета Сент-Эндрюс .Те приматы, что лучше других умеют обманывать своих сородичей, обычно
обладают и самым крупным мозгом. Эта закономерность служит подтверждением так называемой теории "макиавеллевского интеллекта".
Согласно этой теории именно выгоды от развития сложных социальных навыков и послужили когда-то причиной развития умственных способностей у приматов.
Society/Animals/m.73315.html  /Максим Борисов
01.07.2004

Изначальная обособленность человеческого бытия представляется экзистенциалистами в двух аспектах, которые можно обозначить как "одиночество-неслиянность" и "одиночество-ответственность".

ОРТЕГА-и-ГАССЕТ (Ortega у Gasset) Xoce (1883— 1955) — испанский философ.
По ОРТЕГА-и-ГАССЕТ, "жизнь — это проект или программа существования" ("Размышления о технике", 1939). Бытие индивида не данность, а возможность. Именно в таком контексте ОРТЕГА-и-ГАССЕТ и предлагает собственную теорию "перспективизма". Развивая главный тезис последнего (любое познание задается личной позицией мыслителя, исследователя, вне ее невозможна реально достижимая значимость всеобщности; разнообразие возможных мыслимых миров есть следствие соответствующих различным точкам зрения перспективных взглядов на единый мир), ОРТЕГА-и-ГАССЕТ отмечал, что дух любого народа, каждого индивида, всякой эпохи в высшей степени избирателен в выборе истин. Только подобным образом реализуется конечная причастность людей к ним. Мир, окружающий людей, по мнению ОРТЕГА-и-ГАССЕТ, организуется, структурируется и приобретает будущность лишь в контексте творческой активности сознания, познающего феномены бытия и живущего в них. В произведении "Размышления о Дон Кихоте" (1914) ОРТЕГА-и-ГАССЕТ провозглашал приобщенность человека к миру, его неотъемлемость от него: "Я есть Я и мои обстоятельства" ("обстоятельства" не только природного, но также и культурно-социального порядка). Все вещи и существа Вселенной, по ОРТЕГА-и-ГАССЕТ, формируют наше окружение: эта реальность для человека исполняет роль неизбывного источника забот и проблем.
Понятие одиночества предполагает, что "я" существую в мире, что мир есть – минералы, растения, животные, другие люди. И "я" должен налаживать отношения со всем этим, искать согласованности своего существования с другими существованиями, искать единства, но не такого, какое возникает у двух жидкостей, слитых в один сосуд, а единства принципиально неслиянных существований.
В отличие от всего в универсуме человек "никогда не является человеком безусловно; напротив, быть человеком как раз и означает быть всегда на грани того, чтобы не быть им, быть животрепещущей проблемой... драмой... опасностью... риском. В то время как тигр не может перестать быть тигром, детигрироваться. человек живет в постоянной опасности дегуманизироваться". В попытках разрешения указанных экзистенциальных проблем человек вынужденно конструирует собственную экзистенцию и тем самым осуществляет избранный им самим проект жизни на основании полета собственной фантазии. Фантазия — основание и предпосылка индивидуальной свободы, жить — означает "упражняться в свободе".
"...Человеческая жизнь... – пишет Ортега, – именно в силу своей неотчуждаемости по сути есть одиночество, изначальное одиночество". Ортега-и-Гассет X. "Дегуманизация искусства". М.: Радуга, 1991. С. 262.
По идее ОРТЕГА-и-ГАССЕТ ("Человек и люди" — работа издана посмертно, в 1957, на основе курса лекций, прочитанного в 1930— 1940-е), человек по природе своей неизбывно вынужден контактировать с вещами окружающего мира, но иногда (и в этом его отличие от животного) он способен поворачиваться к миру спиной в процессе "самоуглубления". Эту "чудесную способность человека временно освобождаться от порабощения вещами" ОРТЕГА-и-ГАССЕТ связывал с наличием у людей собственного внутреннего мира: индивиду есть куда устремиться, есть, где находиться, когда он временно отвлекается, уходит от мира.

"Каждое мгновение пригвождая меня к определенной точке, оно делает меня изгнанником по отношению к прочему... Я могу изменить место моего нахождения, но, где бы оно ни находилось, это будет мое "здесь". По-видимому, здесь и я, я и здесь связаны на всю жизнь".
 Ортега-и-Гассет X. "Дегуманизация искусства". М.: Радуга, 1991. С. 288.
В основании индивидуальной жизни, по ОРТЕГА-и-ГАССЕТ, находится подлинно свободный выбор человека в отличие от общественного отношения, которое не зависит от воли и сознания людей и в определенном смысле репрессивно по отношению к ним. Один и тот же предмет люди видят и оценивают не совсем одинаково: образ предмета в нашем восприятии зависит от особенностей "горизонта" каждого из нас. Значение предмета (вещи, символа) определяется его соотношениями со всеми другими "предметами", соприсутствующими в нашем "горизонте". Поскольку "горизонт" у каждого свой и обменяться ими нельзя, постольку невозможно и совершенно одинаковое понимание одной и той же вещи, но понимания разных людей могут приближаться друг к другу по мере сближения их "горизонтов". Несовпадение "горизонтов" – это еще одно выражение "одиночества-неслиянности" индивидов.
Великий математик Гильберт говорил : « У каждого человека есть свой горизонт, и когда горизонт сужается в точку, он говорит- это моя точка зрения».
В работе "Восстание масс" (1929) ОРТЕГА-и-ГАССЕТ одним из первых зафиксировал феномен возникновения "массового сознания" в европейском менталитете: "масса" у ОРТЕГА-и-ГАССЕТ трансформируется в толпу, представители которой захватывают господствующие позиции в иерархии общественных структур, навязывая собственные люмпенские псевдо-ценности остальным социальным движениям. Репрезентанты "массы" живут без определенного "жизненного проекта", находя смысл существования в достижении предельной идентичности с другими.
 
                Я думал что сумею разорвать пространство
                Своей печалью голой одинокой
                Я распростерся на полу своей тюрьмы
                Как здравомыслящий и опытный покойник
                Увенчанный своим небытием
                Я распростерся на волнах абсурда
                На зыби яда на влеченье к праху
                И одиночество казалось мне сильней
                И горячей чем кровь

                Я жизнь хотел разъять и расчленить
                Я смерть пытался обвенчать со смертью
                И сердце с пустотой и пустоту с вселенной
                Все зачеркнуть стереть чтоб даже не осталось
                Ни инея на окнах ни самих окон
                И ничего ни в прошлом ни в грядущем
                Я выбросил ледышки рук сплетенных
                Я выбросил продрогший до костей
                Скелет желанья жить изжившего себя.
                Элюар

Сборник, вышедший в издательстве Галлимара, с предисловием Арагона (Арагон. Собр. соч., т. 10. М., 1961, стр. 193-199), открывался текстом,  где стихи и проза перемежались и который имел заголовок "От горизонта одиночки к горизонту всех людей". Это был рассказ о трагедии Элюара, потерявшего в лице
Нуш ближайшего спутника и повергнутого в беспросветное горе, и о том, как он сумел  побороть  отчаяние,  приобщаясь  к  заботам  и   устремлениям   своих "собратьев по жизни": "Позвольте мне самому судить о том, что  помогает  мне жить: я даю надежду усталым людям...".


Никола Аббаньяно ( it. Nicola Abbagnano, 15 июля 1901, Салерно — 9 сентября 1990, Милан) — итальянский философ-идеалист, профессор Туринского университета.
Основатель т. н. позитивного экзистенциализма, пытался создать оптимистический вариант экзистенциализма. По его мнению, индивид всегда может из различных возможностей выбрать такую, которая является основой «здорового и устойчивого существования».
Аббаньяно артикулирует устремленность экзистенциальной философии к преодолению самоизоляции индивида следующим образом: "Изоляция — это разрыв человеческой солидарности, непонимание. Она не имеет ничего общего с одиночеством, в котором человек сосредоточивается, чтобы слышать голоса других... это сознательная слепота по отношению к себе и другим". Свобода тесно связана с существованием человеческого Я, интерпретируемое Аббаньяно как отношение к себе самому, к другим людям, миру.
 Неопределенность и свобода, по Аббаньяно, составляют подлинное бытие человека, субстанцию человеческого Я, которая является и условием реальности, и условием человеческой судьбы, а также основой сосуществования с другими людьми. Только благодаря сосуществованию человек может реализовать свое Я.
Быть или не быть свободным — человек решает в ходе своего свободного выбора, который помогает ему стать самим собой. С точки зрения Аббаньяно, человек как существование есть органическая часть мира как тотальности. Неприятие мира есть отказ от подлинного существования, принятие же мира создает, по Аббаньяно, подлинную основу чувственности как условия телесности.
Мудрость философии и проблемы нашей жизни. СПб., 1998


Центральная идея Мартина Бубера (Buber, 1878-1965), еврейского религиозного философа и писателя, – бытие как диалог между Богом и человеком, человеком и миром ("диалогический персонализм").
Бубер, Мартин ( de. Martin Buber, 8 февраля 1878, Вена — 13 июня 1965, Иерусалим) — немецко-еврейский экзистенциальный философ, теоретик сионизма.
Центральная идея философии Бубера — фундаментальная ситуация сосуществования Я с другой личностью, существования, как «события» с другими людьми. Основные идеи буберовского диалога изложены в книге «Я и Ты», написанной с пророческим пафосом, возможно, под влиянием Ницше. В работе Бубер противопоставляет отношение «Я-Ты» и «Я-Оно», где первое — любовный «диалог», живое межличностное отношение, а второе — повседневное утилитарное отношение.
Бубер считал, что Я-Ты отношение возможно не только между людьми, но и, например, к дереву: в этом случае вместо биологических или физических характеристик дерева я буду иметь дело с его ценностной, духовной природой. Два типа отношения, по концепции Бубера, порождают два противоположных образа мира; человек не может постоянно пребывать в состоянии Я-Ты отношения, но «тот, кто живёт лишь Оно — не человек».
http://lib.ru/FILOSOF/BUBER/ihunddu2.txt Я и Ты. Бубер М.

«Кутузов и Нельсон. Разговор с глазу на глаз...»
Картина неизвестного вражеского художника- артиллериста

М.Бубер утверждает, что человеческая личность одновременно воспринимает себя как изгнанную из природы (подобно отвергнутому, нежелательному ребенку), так и в качестве личности, изолированной от остальных в бушующем мире людей. По мнению М. Бубера, результатами одиночества становятся два типа жизнепонимания: современный индивидуализм и современный коллективизм. Это состояние характеризуется слиянием космической и социальной бездомности, мировым и жизненным страхом.

Коллективизм, по мнению М.Бубера, вытекает из крушения индивидуализма. В коллективизме личность пытается избежать своего рока – одиночества, полностью включаясь в одну из массовых групповых организаций. Причем, чем мощнее, монолитнее и результативнее по своим достижениям организации, тем в большей степени люди могут воспринимать себя избавленным от социальной и космической форм «бездомности». Очевидно, что причин для страха перед жизнью нет там, где нужно всего лишь привыкнуть к «всеобщей воле» и где собственная ответственность «поглощается» коллективной, и где вселенная заменяется технизированной природой.
 Коллектив провозглашает свою готовность обеспечить тотальную безопасность. М.Бубер считает, что присоединение личности к надежно функционирующему «целому» осуществилось, однако оно не является соединением человека с человеком. Существование человека в коллективе не равнозначно существованию человека в общении с другим человеком. В коллективе личность не освобождается от одиночества, между тем как одиночество связывает живущих, «живет» с ними. То тонкое пространство личного «Я», которое требует наполнения другим «Я», последовательно умерщвляется или же становится невосприимчивым к возможности такого наполнения. Человеческое одиночество здесь не преодолевается, а только лишь заглушается.
Современный коллективизм это последний барьер, который возводится человеком на пути встречи с самим собой.

Встреча человека с самим собой может осуществиться только как встреча одинокого с ближним и должна осуществиться в качестве таковой. Только тогда, когда одинокий человек постигнет другого во всей его «инаковости» как себя, как человека, и, руководствуясь открывшимся ему постижением, прорывается к нему, лишь тогда он преодолевает свое собственное одиночество.
Разумеется, такой процесс возможен лишь в том случае, если личность как таковая испытала потрясение, изменившее ее. Однако ни в индивидуализме, ни в коллективизме личность не способна осуществить прорыв к другому.
В человеческой истории бывали времена, когда люди не видели в самих себе непостижимой тайны. Мир и люди в нем казались более или менее понятными, не было места чувству тревоги перед неразрешимыми вопросами вроде "что я такое?", "почему я существую?", "для чего я существую?". Человечество просто было не готово к таким вопросам. Сознание должно дойти до какого-то критического пункта в своем развитии, чтобы заметить таинственность человеческого существования. Такой момент, по мнению Бубера, может наступить не раньше, чем человек осознает свое одиночество. Он пишет: "Более всего склонен и наилучшим образом подготовлен к самосознанию <...> человек, ощущающий себя одиноким, т.е. тот, кто по складу ли характера, под влиянием ли судьбы или вследствие того и другого остался наедине с собой и своими проблемами, кому удалось в этом опустошающем одиночестве встретиться с самим собой, в собственном "Я" увидеть человека, а за собственными проблемами – общечеловеческую проблематику. <...> В леденящей атмосфере одиночества человек со всей неизбежностью превращается в вопрос для самого себя..."
Бубер М. Два образа веры. М., 1995. С. 164.
М.Бубер пишет: «Время индивидуализма – несмотря на все попытки возвратить его к жизни – миновало. Коллективизм же, напротив, достиг вершины своего развития, хотя кое-где и обнаруживаются признаки его ослабления. В данном случае нет никакого другого выхода, кроме как бунта личности ради освобождения своих отношений с другими людьми. Я вижу, как в будущем вместе с неторопливым ходом развития подлинной истории человека зреет великое недовольство, непохожее на все, существовавшее до сих пор. Сегодня люди протестуют не только против господствующей тенденции во имя какой-то другой тенденции, как это было во все прежние времена; нет, люди протестуют против ложной реализации их великого стремления к общности, во имя подлинной реализации этого стремления".

Во всех этих действиях «существенное» осуществляется не в одном и в другом участнике, не в одном из двух и не в нейтральном охватывающем все другие вещи, мире; а между этими двумя, в некотором доступном лишь им измерении.

Обстоятельства можно делить на мир и человеческую душу, на «внешние» процессы и «внутренние» впечатления. «Однако когда встречаются друг с другом «Я» и «другой», – пишет М.Бубер, – упомянутая задача не решается окончательно, ибо обнаруживается еще и остаток, и это остаток наиболее существенное; в нем прекращают свое существование души, а мир еще не начинался».

Для философской науки о человеке, считает М.Бубер, в этой реальности «между» дан исходный пункт, отправляясь от которого она должна продвинуться вперед: с одной стороны, к изменившемуся пониманию личности, с другой – к изменившемуся пониманию общности. Основным предметом такой науки будет не индивид, не коллектив, а «человек с человеком». Бубер М. Два образа веры. М., 1995.

Кто же способен искать ответ на проблему человеческого существования? Те самые люди, которые прошли муку одиночества, смогли одолеть ее, сохранив при этом познавательную энергию, которую дает одиночество. «У обустроенного и беспроблемного человека едва ли проснется когда-нибудь желание очной ставки с самим собой..."  – пишет М.Бубер.

XX век, с его глобальными потрясениями, вполне открыл человеку глаза на его бесприютное, негарантированное существование. Экзистенциалисты рассматривают состояние «вброшенности» в существование (existence) до и в контексте любых других концепций или идей, которыми люди обладают, или определений самих себя, которые они создают.
Одиночка Хайдеггера ищет общения только с самим собой. Личность чувствует себя одновременно и подкидышем природы, брошенным, подобно нежеланному ребенку, на произвол судьбы, и изгоем посреди шумного человеческого мира". Согласно философу Мартину Хайдеггеру, люди были «вброшены» в существование.
Хайдеггер (Heidegger) Мартин (1889-1976) - немецкий философ, один из крупнейших мыслителей 20 в.
У Хайдеггера одиночество человека мыслится как благо, позволяющее ему быть самим собой и противостоять обезличивающему влиянию "люда" (das Man). Согласно Хайдеггеру, всякое сущее тождественно самому себе, а в силу того, что оно есть сущее, то и всякому другому сущему (И., следовательно, исключает различие как иное бытие, а вместе с ним инаковость и изменение как таковое). Хайдеггер ("Идентичность и дифференциация", 1957), ко понимал И. как всеобщность бытия

В 1927 появился главный труд Хайдеггера "Бытие и Время" ("Sein und Zeit"), где Хайдеггер ставит вопрос о смысле бытия. Прояснение смысла бытия ведется путем прояснения смысла самого вопрошающего, т.е. существа человека, которое Хайдеггер определяет как Dasein ("здесь бытие", "вот-бытие", "чистое присутствие до вещных определений. В то же время бытие становится доступным только через человеческое присутствие (Dasein). Дазайн — это сокровенная способность в человеке, которая понимает бытие вообще.
 Дазайн бытийствует как экзистенция. Через выявление экзистенциальной структуры дазайн человек может обрести смысл бытия. Эти структуры называются экзистенциалами.
Целостность мира, связанность смысла бытия и временных структур экзистенции выражается в заботе (Sorge), которая объединяет три основных момента Dasein:

1) быть-впереди-себя (экзистенциональность);
2) уже-быть-в-мире (фактичность);
3) быть-при-внутримировом сущем.

Анализ погруженности в повседневность показывают анонимность сознания, размытость различия между собственным Я и миром, между "мной" и "другими". Существо человека, который в Новое время освобождается от всякой связанности с бытием и превращается в субъекта, в такое сущее, которое всему сущему задает меру и предписывает норму. Другим неизбежным следствием становится отчуждение человека от самого себя и бездомность, которая является судьбой всего западноевропейского мира. Все сущее опредмечивается для поставляющего производства, втягивается в техническое распоряжение. когда человек редуцирует себя до поставщика "наличного состояния", он сам воспринимается только в качестве последнего. человек упускает себя, не может встретиться с самим собой и услышать голос бытия.
Обретение истины бытия и существа человека, считает Хайдеггер, возможно через язык (речь): "язык - это дом бытия", "существо человека покоится в языке". Чтобы обрести подлинный язык и снова оказаться вблизи бытия, человек должен научиться молчать.
Он пишет:"Мир" неспособен ничего больше предложить, как и соприсутствие других. Ужас отнимает таким образом у
присутствия  возможность   падая  понимать  себя   из  "мира"  и   публичной истолкованности...
в  ужасе   лежит   возможность   отличительного размыкания, поскольку он уединяет. Это одиночество возвращает присутствие из его падения и показывает ему собственность..Ужас   ужасается  за
способность-быть так  определившегося  сущего  и  размыкает тем  его крайнюю возможность. Поскольку  заступание совершенно уединяет присутствие и в  этом одиночестве   его   самости   дает   ему   удостовериться   в  целости   его способности-быть,  к  этому   самопониманию  присутствия  из  его  основания принадлежит  основорасположение   ужаса.   Бытие  к  смерти  есть  сущностно
ужас...
Ненадломленная  острота  сущностного одиночества в  самой своей  способности быть   размыкает  заступание  в  смерть  как  безотносительную  возможность.
..
С  трезвым  ужасом,  ставящим  перед  одинокой  способностью  быть, сходится прочная  радость  от этой  возможности. ..
Присутствие есть собственно  само  в исходном  одиночестве  молчаливой, берущей на  себя ужас, решимости. Собственное бытие-coбой как молчащее, именно не говорит "Я-Я", но "есть" в молчаливости то брошенное сущее,  в  качестве  какого оно способно собственно  быть.  Самость, которую развертывает    молчаливость   решившейся    экзистенции,    есть   исходная феноменальная  почва  для  вопроса о  бытии "Я"..

Мир, в  котором я  экзистирую,  просел  до незначимости  и  разомкнутый так,  мир способен высвобождать  только  сущее  с  характером не-имения-дела.  Мировое ничто,  перед  которым  берет  ужас.. Разомкнутая  в ужасе  незначимость  мира  обнажает ничтожность всего могущего озаботить,  т.е. невозможность  бросить  себя  на такую  способность  экзистенции   быть,   которая   первично  фундирована  в озаботившем.Обнажение  этой  невозможности  означает  однако  высвечивание возможности собственной  способности-быть.
Хайдеггер М. ''Бытие и время'' = Sein und Zeit / Пер. [с нем. и примеч.] В.В. Бибихина. — М.: Ad Marginem, 1997. — 451 с. — ISBN 5-88059-021-6.



Молчание дает слово самому языку и через него самому бытию. Вместо многословия ("болтовни") Хайдеггер предлагает овладеть умением вслушиваться в произносимое (слышать бытие). Это достигается в феноменологической процедуре вслушивания, "внятия" в то, о чем и как говорит язык наедине с собой.  С другой стороны, язык, в котором покоится бытие, это, прежде всего, язык поэзии, искусства. Хайдеггер показывает, как сквозь поэтическое мышление, сквозь произведение искусства просвечивает сущность вещи, осуществляется истина бытия как непотаенность. Именно поэт (отмечает Хайдеггер в поздних статьях и докладах "Путь к языку", "Слово") способен приоткрыть тайну языка и дать возможность раскрыться истине бытия.
Человек — это такой способ бытия, для которого может быть поставлен вопрос о смысле этого бытия. Бытие, которое обладает способностью вопрошать о бытии вообще, есть дазайн.

Хайдеггер М. ''Бытие и время'' = Sein und Zeit / Пер. [с нем. и примеч.] В.В. Бибихина. — М.: Ad Marginem, 1997. — 451 с. — ISBN 5-88059-021-6.

Ясперс (Jaspers) Карл (1883-1969) - немецкий философ и психиатр, один из создателей экзистенциализма. Доктор медицины (1909). Доктор психологии (1913). Профессор психологии (с 1916), профессор философии (с 1922) .


Ясперс проводил идею, согласно которой психопатологические явления, как правило, отражают не столько процесс распада человеческой личности, сколько интенсивные поиски человеком собственной индивидуальности.  Он посвятив ряд работ проблематике патографии, т.е. психопатологическому анализу эволюции выдающихся личностей: Стриндберг, Ван Гог, Сведенборг, Гельдерлин, Ницше и др. Ясперс утверждал, что любая рационалистически выстроенная картина мира есть не что иное, как иносказательная интеллектуальная интерпретация скрытых душевных стремлений творчески мыслящего индивида. Бытие в этих условиях оказывается "зашифрованным" и предполагает обязательное истолкование. в основании всех ипостасей сознательной деятельности людей лежит неосознаваемое творчество "экзистенции" (бытия особого плана, человеческой самости, внеположенной предметному миру). Ясперс пришел к выводу о том, что исконный смысл и пафос бытия раскрываются человеку лишь в моменты этих кардинальнейших, жизнесоразмерных потрясений (размышления о смерти, болезнь и т.д.). Человек постоянно переживает в своей душе определенные обстоятельства, но иногда они предельно эмоционально сопрягаются с крайними потрясениями - человек сознает роль случая в своей жизни, а также то, насколько его жизнь не принадлежала ему самому, будучи несобственной. Это и есть "пограничная ситуация случая".

Ясперс различает в человеческом "я" несколько уровней, и каждому из этих уровней соответствует свой способ общения:
1. эмпирическое "я". Это – "я", отождествляющее себя (и "я" других людей) с природным телом. Эмпирическое "я" подчинено инстинкту самосохранения, стремится к удовольствиям и избегает страданий, – в общем преследует утилитарные цели. Эмпирический индивид относится к другим людям как к средству для удовлетворения своих потребностей. Потому и общение индивидов на этом уровне является не целью, а только средством для самосохранения, безопасности, наслаждения;
2. сознание вообще. На этом уровне "я" осознает себя носителем знаний. Рассудочное "я" мыслит категориями, научными понятиями, стремится к правильности мышления и поведения, подчиняется общезначимым нормам. Индивиды на уровне "сознания вообще" различаются между собой количеством усвоенных знаний, а "качественно" все считаются равными. Общение между ними основано на формально-правовом принципе "равенства всех перед законом" и представляет собой "обмен мыслями""
3. "я" на уровне духа. Это – "я", осознающее себя частью целого (народа, нации, государства), чем-то особенным. В сфере духа, писал Ясперс, "отдельный индивид осознает себя стоящим на своем месте, которое имеет свой особый смысл внутри целого и определяется последним. Его коммуникация – это коммуникация отдельного члена с организмом. Он отличается от всех остальных, но составляет с ними одно в объемлющем их порядке".
Jaspers K. Vernunft und Existenz. Groningen, 1935. S.54. – Цит. по: Гайденко П.П. Человек и история в свете "философии коммуникации" К.Ясперса // Человек и его бытие как проблема современной философии. М., Наука, 1978. С. 102.
Указанные три уровня сознания и три типа коммуникации необходимы человеку как существу биологическому, мыслящему и социальному. Однако они не охватывают всего человеческого существа целиком, не затрагивают самых глубоких и интимных сторон души. Наиболее глубокий уровень "я", четвертый, это – экзистенция. Этому уровню соответствует экзистенциальная коммуникация. В ходе коммуникации мой разум "проникает" в экзистенцию другого человека, а его разум – в мою. Это значит, что коммуникация дает возможность соединять экзистенцию и разум.
"Человек, – писал он, – находит в мире другого человека как единственную действительность, с которой он может объединиться в понимании и доверии. На всех ступенях объединения людей попутчики по судьбе, любя, находят путь к истине, который теряется в изоляции, в упрямстве и своеволии: в замкнутом одиночестве". Чувство хрупкости и конечности бытия друг друга обостряет потребность в сближении и взаимопонимании. Ясперс под словом "конечность" подразумевает:
1) смертность человека,
2) его связанность с другими людьми в данном историческом мире,
3) ограниченность его сознания его опытом. 
Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., Республика, 1994. С. 442
По Ясперсу, даже "смерть как объективный факт эмпирического бытия еще не есть пограничная ситуация": важен факт осознания такой возможности, факт ощущения хрупкости, конечности существования индивидов. Именно в эти моменты осуществляется "крушение шифра": человек элиминирует из системы собственного мировосприятия балласт повседневных тревог ("наличное бы-тие-в-мире"). Для человека актуализируются мир его интимного начала (происходит "озарение экзистенции") и его истинное переживание Бога.
Экзистенция (подлинное либо собственное существование человека, не обусловливаемое ничем внешним, лишь собственной его индивидуальностью), по Ясперс, не находима в границах предметного мира, ибо она - свобода: "или человек как предмет исследования - или человек как свобода".
Экзистирующий человек обретает самобытное "я" именно в неизбывном праве на абсолютно свободное толкование и прочтение другого и других.
Современный философский словарь. А.А. Грицанов

В годы( 1937-1945)  нацизма произошли тяжелые события в его жизни. Он встал лицом к лицу с перспективой собственного самоубийства. Вкратце его ситуация заключалась в следующем: его жена Гертруда была еврейка, ей угрожал арест и концлагерь. Ему сначала предложили развестись, он это решительно отверг; тогда его  уволили и запретили публиковаться. Смерть ему не грозила, он мог только потерять жену. Возможность эта казалась ему столь неприемлемой, что он уговорил Гертруду приготовиться к совместному самоубийству и раздобыл цианистый калий. Ему было в это время 54-62 года. В это время Ясперс вел дневник, опубликованный впоследствии биографом Х.Занером. Содержание дневника частично отражает его размышления о возможности эмиграции, а частично - о самоубийстве.

Отрывок из книги К.Ясперса "Философия" (с комментариями). Взято с сайта elenakosilova.narod.ru.

«Религия, если ей не злоупотреблять для того, чтобы скрыть от себя пограничные ситуации, позволяет остаться в мире, не покончить с собой. Но затем она принуждает покинуть мир, находясь в нем: аскеза, бегство от мира, отстранение от мира в терпении своего существования, действия без желания существования.

Существуют психические заболевания в собственном смысле слова. Они начинаются в определенный момент, имеют характерное течение - или прогрессирующее, или ведущее к выздоровлению. Они противостоят здоровой личности как что-то чужеродное - и с точки зрения наблюдателя, и с точки зрения больного,  понимающего, что он болен.

Безусловный исток самоубийства остается несообщаемой тайной одиночества.

В своей пограничной ситуации экзистенция отчаивается в том, что ее существование и существование вообще имеет смысл и чего-то стоит. Она говорит себе: все  преходяще; что значит радость жизни, если все гибнет! Невозможно уйти от вины. В конце любого существования - нищета и горе. Любая гармония обманчива. Невозможно знать ничего существенного; мир не дает ответа на то, что я должен знать, чтобы мочь жить. Я не согласен принять эту жизнь, я не вижу,  что могло бы заставить меня сказать ей Да. Мне только удивительно, как обманывается большинство, пребывая в своем счастье, как в саду куры, которых завтра зарежут

В полной потерянности, в сознании ничто добровольная гибель представляется одинокому человеку возвращением к себе самому. Мысль покончить с собой будет утешительна для измученного, беспомощного больного или старика, брошенного в нищете, для того, кому угрожает падение уровня существования. Тогда  смерть кажется избавлением. Когда совпадают неизлечимое заболевание, потеря средств к жизни и полная изоляция в мире, собственное существование - не вообще, а только то, которое осталось, - может отрицаться с совершеннейшей ясностью, без всякого нигилизма. Это граница, за которой существование уже  не может быть обязанностью: когда более невозможен процесс самостановления, физическая боль и требования мира становятся настолько уничтожающими, что я не могу более оставаться тем, кто я есть; если, хотя мужество и не исчерпано, но физические возможности убывают вместе с силой, и когда нет никого  на свете, кто, любя меня, удерживал бы мое существование. Глубочайшему страданию можно положить конец, хотя - и потому что - готовность и к жизни и к коммуникации остаются величайшими. Совершенно одинокий человек, которому его близкие еще и дают понять, что они живут в другом мире, человек, у которого нет больше возможности создать что- либо, который больше не может вернуть уходящую чистоту самосознания, который чувствует, что он опускается, - если он без своеволия, спокойно и  обдуманно, приведя свои дела в порядок, прекращает жизнь - наверное, совершает это, как будто приносит себя в жертву; самоубийство становится последней свободой в жизни. Он верит, что чистота и вера будут спасены, он не нанесет раны ни одному любящему человеку, не прервет никакую коммуникацию, не  совершит предательства. Он стоит у границы, где наступает невозможность ничего сделать, и никто ничего не теряет.

Абсолютному одиночеству нельзя помочь: безусловное отрицание, как исток самоубийства, предполагает изоляцию; спасение возможно только тогда, когда коммуникация удается. Если тот, кто планирует самоубийство, говорит об этом - это уже поиск, если это выражение любви к тому, кто имеет на него право.  Если человек открывает тайну, это шанс. Поэтому все зависит от того, отвечает ли тому, кто стоит в пограничной ситуации, некая экзистенция. Ее ответ надо расслышать так же глубоко в душе, как до того было сознание: я и существование не имеют ценности.

Самоубийство, конечно, означает обрыв коммуникации. Настоящая коммуникация возможна только в той мере, в какой я доверяю другому, что он меня не бросит. Если он угрожает  самоубийством, тогда он этим ограничивает коммуникацию, низводя ее до условной, то есть абсолютно разрушает ее возможность. Тогда самоубийство становится огромным обманом другого человека, с которым подлинной была только солидарная жизнь в коммуникации двух тесно связанных судеб; я согласен быть с  другим и вступить с ним в коммуникацию и словно убегаю; при настоящей коммуникации самоубийство - это как предательство».
 Ясперс К. Духовная ситуация времени // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. М., 1994.

«Почему  же  он  жил  так  смутно  и нерешительно? Несомненно,- сказал он себе,- на уединенную и безымянную форму существования обрекала его властная потребность в  том  умении  разрешать  и вязать  мир,  что  одним  словом,  словом,  которое  неприятно  встречать  в одиночестве,-  называется  "дух". 
Музиль. Человек без свойств

Экзистенциалисты, заявившие о себе после Первой мировой войны, с особой остротой ощутили и сумели выразить вербально глубинное кризисное положение человека в современном мире, его полную растерянность в потоке иррациональных процессов бытия-сознания. Экзистенция ощущалась и описывалась ими как некое предельно одинокое, отчужденное, бесцельное и бессмысленное «бывание» запуганного и отчаявшегося человека в неопределенном, «абсурдном», жестоком  мире. Свобода в экзистенциальной ситуации заключается в возможности выбора между гниением в своей кожуре (жизнь, по Камю, – «колумбарий, в котором гниет время») и заведомо обреченным бунтом против всех и вся, против самой бессмысленности бытия, но - и против всякого смысла одновременно.

А.Камю провозгласил символом «человеческого состояния» античный миф о Сизифе, который был осужден богами на тяжкий и бессмысленный труд. Безграничное одиночество Сизифа становится подтверждением его силы и внутренней свободы. «Я покидаю Сизифа у подножия горы, – пишет Камю. От собственной ноши не отделаешься. Но Сизиф учит высшей верности, которая отрицает богов и поднимает обломки скал. Сизиф тоже признает, что все хорошо... Однако восхождение к вершине достаточно, дабы наполнить до краев сердце человека. Надо представлять себе Сизифа счастливым».
Камю создает и иную альтернативу сизифову отчаянию. Мифу о Сизифе он противопоставляет миф о Прометее, пожертвовавшем всем для блага людей. Одиночка Прометей воплощает трагизм мироздания, но трагизм, высвеченный любовью, жертвенностью, состраданием. «Что значит Прометей для современного человека? Без сомнения, можно сказать, что этот мятежник, восставший на богов, – образец человека наших дней и что этот протест, возникший тысячелетия назад в пустынях Скифии, завершается ныне потрясениями, каких еще не знала история».
Камю А. Избранное: Сборник. М., 1989.

Жан-Поль Шарль Эмар Сартр ( fr. Jean-Paul Charles Aymard Sartre; 21 июня 1905, Париж — 15 апреля 1980, Париж) — выдающийся французский философ, представитель атеистического экзистенциализма (в 1952—1954 годах Сартр занимал близкие к марксизму позиции), писатель, драматург и эссеист, педагог.

В 1964 году Жан-Поль Сартр был удостоен Нобелевской премии по литературе «за богатое идеями, пронизанное духом свободы и поисками истины творчество, оказавшее огромное влияние на наше время». Он отказался принять эту награду заявив о своем нежелании быть чем-либо обязанным какой-либо социальному институту и поставить под сомнение свою независимость. Сартр был, кроме прочего, общественным деятелем, участником революции во Франции 1968 г.
Жан-Поль Сартр умер в 1980 г., и в последний путь его провожали 50 000 человек.
 Говоря о смысле человеческой жизни и смерти, Сартр писал: «Если мы должны умереть, то наша жизнь не имеет смысла, ибо её проблемы остаются нерешёнными и остаётся неопределённым само значение проблем.… Всё сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно… Абсурдно, что мы родились, абсурдно, что умрём»
http://society.polbu.ru/valverde_antropology/ch54_all.html Сартр Ж. П. Бытие и ничто. Цит. по Вальверде К. Философская антропология. — М., 2000. С.342 .
 
«Человечество, как и  всякий другой животный вид, изобилует неудачными экземплярами, больными, вырождающимися, хилыми, страждущими по необходимости; удачные случаи также и у человека являются всегда исключением, и, принимая во внимание, что человек есть ещё не установившийся животный тип, даже редким  исключением. Но дело обстоит ещё хуже: чем выше тип, представляемый данным человеком, тем менее является вероятным, что он удастся, случайность, закон бессмыслицы, господствующий в общем бюджете человечества, выказывает себя самым ужасающим образом в своём разрушительном действии на  высших людей, для существования которых необходимы тонкие, многообразные и трудно поддающиеся определению условия»,- писал  Ницше.

Для характеристики позиции Сартра подходит им самим приведенная в статье «Экзистенциализм — это гуманизм» цитата Понжа: «Человек — это будущее человека».
Сартру принадлежит ключевое для понимания экзистенциализма изречение: «Человек не есть то, что он есть; человек есть то, что он не есть». За внешней парадоксальностью этого суждения скрывается глубокий философский смысл, утверждающий всеобщую и фундаментальную неудовлетворенность человека миром, разлад с самим собой. Согласно этой формуле, человек постоянно стремится стать тем, «что он не есть», - выйти за пределы своего «Я», найти истину вне себя, разомкнуть сковывающие его рамки одиночества. Но реалии, находящиеся вне его, отрезвляюще действуют на этот порыв. И тогда, возвращаясь к себе, не найдя достойного общения в мире людей, человек не может понять, «что он есть» на самом деле. И потому его путь к себе, вернее, «в себя» всегда конфликтен, сопряжен с осмыслением одиночества как экзистенциональной ситуации бытия человека в мире. Любая форма коллективности изначально обречена на саморазрушение; отчуждение превращается в универсальный модус «бытия в мире».

Одним из центральных понятий для всей философии Сартра является понятие свободы. У Сартра свобода представлялась как нечто абсолютное, раз навсегда данное («человек осужден быть свободным»). Она предшествует сущности человека. Сартр понимает свободу не как свободу духа, ведущую к бездействию, а как свободу выбора, которую никто не может отнять у человека: узник свободен принять решение — смириться или бороться за свое освобождение, а что будет дальше — зависит от обстоятельств, находящихся вне компетенции философа.
Концепция свободы воли развертывается у Сартра в теории «проекта», согласно которой индивид не задан самому себе, а проектирует, «собирает» себя в качестве такового. Тем самым, он полностью отвечает за себя и за свои поступки. Через акт сознания и выбора «Я» придает миру значение и ценность.
Именно человеческая деятельность придает смысл окружающему миру. Предметы — это знаки индивидуальных человеческих значений. Вне этого они — просто данность, пассивные и инертные обстоятельства. Придавая им то или иное индивидуально-человеческое значение, смысл, человек формирует себя в качестве так или иначе очерченной индивидуальности.

   С понятием свободы связывается понятие «отчуждение». Современного индивида Сартр понимает как отчуждённое существо: его индивидуальность стандартизована (как стандартизован официант с профессиональной улыбкой и точно рассчитанными движениями); подчинена различным социальным институтам, которые как бы «стоят» над человеком, а не происходят от него (например, государство, которое представляет отчуждённый феномен — отчуждение у индивида способности принимать участие в совместном управлении делами), а, следовательно, лишена самого важного — способности творить свою историю.
Для Ж.-П.Сартра ценность уединения определяется тем, что ад – это "другие" люди, ведь "другой" с его свободой – препятствие, ограничение моей свободы, которую губит, отчуждает "внешний" взгляд "другого".
 Нарский И.С. Западноевропейская философия XIX века. М., 1976. С. 555.
"Мы одиноки, и нет нам извинений", – так характеризует Ж.-П.Сартр человеческое бытие Сартр Ж.-П. Экзистенциализм – это гуманизм // Сумерки богов. M.: Политиздат, 1989. С. 327.
Внутренняя изолированность человека – это основа любого индивидуального бытия как такового. Там, где личность начинает вступать во взаимоотношения с миром и другими людьми, человек неизбежно сталкивается с холодной, безжизненно-мертвой объективностью, превращающей все «внешнее» во «врага» субъективности, что в свою очередь ведет к ее омертвению, отчуждению, одиночеству. Как бы человек не был вовлечен в переживание общности, он стремится разрушить ее, сохраняя одиночество своего «Я».
Сартр Ж-П. Тошнота. Избранные произведения. М., 1994.

Отчуждённый от себя человек имеет проблемы с материальными предметами — они давят на него своим навязчивым существованием, своим вязким и солидно-неподвижным присутствием, вызывая «тошноту» (тошнота Антуана Рокантена в одноименном произведении). В противовес этому Сартр утверждает особые, непосредственные, цельные человеческие отношения.
   Индивид «тотализирует» материальные обстоятельства и отношения с другими людьми и сам творит историю — в той же мере, в какой она — его. Объективные экономические и социальные структуры выступают в целом как отчужденная надстройка над внутренне-индивидуальными элементами «проекта». Требование тотализации предполагает, что человек раскрывается во всех своих проявлениях целиком. Тотализация расширяет пространство человеческой свободы, так как индивид осознает, что история создается им самим.
«Жзнь до того, как мы её проживём, — ничто, но это от вас зависит придать ей смысл»
http://cpsy.ru/cit1183.htm Сартр Ж.-П. Цитаты и афоризмы .
Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм / Пер. с фр. М. Грецкого. М.: Изд-во иностр. лит., 1953
Кузнецов В. Н. http://personalism.narod.ru/sartr.html  Жан-Поль Сартр и экзистенцианализм. Издательство Московского университета. Москва, 1969
Мамардашвили М. К. http://www.philosophy.ru/library/mmk/sartre.html  Категория социального бытия и метод его анализа в экзистенциализме Сартра


Одиночество есть способ выявления сущностных характеристик Я, самости. В творческих деяниях одиночество необходимо как этап центробежного движения, как средство самопознания, способ душевной и духовной конденсации сил, этап постоянной самооценки поступков и интенций, непрерывного ценностного поиска. Существует онтологические связи между одиночеством, смертью и страхом.
 ГАГАРИН Анатолий Станиславович. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ: ОДИНОЧЕСТВО, СМЕРТЬ, СТРАХ (От античности до Нового времени). Историко-философский аспект диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук .Екатеринбург 2002

Экзистенциальная психология в центр внимания ставит не внешние силы, обусловливающие поведение человека, но его собственная индивидуальность, которая себя узнает (Хайдеггер), проверяет (Сартр) или осуществляет (Франкл). На основе данных теоретических посылок развивается экзистенциальная психотерапия, направленная на восстановление аутентичности личности, которая достигается за счёт глубинной личностной рефлексии.
http://www.hpsy.ru/     Экзистенциально-гуманистическая психология
   
Экзистенциальный психолог И. Ялом , рассматривая изолированность как одну из данностей существования, отмечает, что это не есть изолированность от людей с порождаемым ею одиночеством и не внутренняя изоляция (от части собственной личности). Это фундаментальная изоляция - и от других созданий «пропасть между собой и другими» и от мира «отделенность между индивидом и миром». Таким образом, он выделяет два вида изоляции: экзистенциальную и фундаментальную. В своей работе «Экзистенциальная психотерапия», он рассматривает несколько путей, ведущих к осознанию экзистенциальной изоляции - конфронтация со смертью и свободой. Знание о конечности собственного бытия заставляет человека понять, что никто не может умереть вместе с кем-то или вместо  кого-то. Свобода же, понимаемая здесь как принятие ответственности за свою жизнь, подразумевает собственное «авторство» жизни, принятие факта, что никто другой не создает и не охраняет тебя. Говоря о связи роста и изоляции, Ялом приводит определение Ранка, который считал, что процесс роста тесно связан с сепарацией, превращением в отдельное существо (рост подразумевает автономию, индивидуацию, независимость и самоконтроль). Однако человек расплачивается за сепарацию изоляцией. У человека, пишет Ялом, есть два способа ограждения себя от «ужаса конечной изоляции» - частичное принятие этой данности и отношения. Несмотря на то, что отношения не могут уничтожить изоляцию, они помогают разделить одиночество с другими людьми и тогда «любовь компенсирует боль изоляции». Не принимая своей изолированности, не встречая ее стойко, человек не может с любовью обратиться к другим. Оказавшись в море существования, переживая ужаса одиночества и стремясь как можно быстрее выбраться из него, мы не только отдаляемся от других, но и «бьем по другим», чтобы не утонуть. В этой  ситуации мы не можем относиться к другим, воспринимая их такими же, как и мы - испуганными, одинокими, конституирующими мир из вещей. Другой становиться для нас «Оно» и, будучи помещенным внутрь нашего собственного мира, становиться средством для отрицания изоляции. Убегая все дальше от осознания  данностей существования, человек строит отношения, дающие «продукты» (напр. слияние, власть, величие), помогающие отрицанию изоляции.
   Мустакас подчеркивает значение различия между «суетой одиночества» («loneliness anxiety») и истинным одиночеством. Суета одиночества - это система защитных механизмов, которая отдаляет человека от решения  существенных жизненных вопросов и которая постоянно побуждает его стремиться к активности ради активности совместно с другими людьми. Истинное одиночество проистекает из конкретной реальности одинокого существования и из столкновения личности с пограничными жизненными ситуациями (рождение, смерть,  жизненные перемены, трагедия), переживаемыми в одиночку. Как считает Мустакас, истинное одиночество может быть и творческой силой: «Каждое истинное переживание одиночества  предполагает противоречие или столкновение с самим собой... Это свидание с самим собой...- само по себе радостное переживание... И свидание, и конфронтация (с самим собой) суть способы поддержания жизни и внесение оживления в относительно застойный мир, это способ вырваться из стандартных циклов поведения».
Истинное же одиночество исходит из осознания «реальности одинокого существования». Как и Ялом, он считает, что этому осознанию могут способствовать столкновения с пограничными жизненными ситуациями (рождение, смерть, жизненные перемены,  трагедия), которые человек переживает в одиночку. Невротик делает все, чтобы уйти от одиночества, в то время как аутентичная личность принимает состояние одиночества как подлинность человеческого существования, как возможность свободного становления и самореализации, как полноту ответственности за себя.

Изолированность отдельного индивидуума от общества есть данность, и причины этой изолированности лежат в условиях его бытия. Действительно, эта данность не может рассматриваться как патология, ибо только через изолированность можно определять понятие «отдельный» и отчасти понятие «индивид». Не будь «изолированности» не было бы и «отдельных индивидов».

Лабиринты одиночества: //Сб. статей. Пер. с англ. Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. - М.: Пpoгpecc, 1989 . (с 14  по 40 , с 43  по 46 , 49 , 53 , 67 , 70)



КОНТЕКСТНАЯ ГАЛЕРЕЯ

Толлер, Эрнст ( de. Ernst Toller),  родился 1 декабря 1893, Шамоцин, Германская империя, умер  22 мая 1939 место смерти , Нью-Йорк, США.
Немецкий поэт, драматург, революционер, антифашист, глава Баварской Советской Республики, одна из ярчайших фигур экспрессионизма.
После училища он поступает в Гренобльский университет во Франции, где его застает Первая мировая война.
В Первую мировую Толлер выбирается в Германию и идет добровольцем на фронт. Тринадцать месяцев он проводит на передовой — где патриотизм сменяется ужасом перед бессмысленным убийством.
«Я стою в окопе, киркой разрыхляю землю. Ее стальной наконечник застревает, я дёргаю и одним махом вырываю. На нем повис какой-то слизистый моток. Наклонившись, я вижу, что это человеческие кишки. Тут был зарыт мёртвый человек. Мёртвый — человек. Не „мёртвый француз“. Не „мёртвый немец“. Мёртвый человек. Все эти мертвецы — люди, все эти мертвецы дышали, как я, у всех этих мертвецов были отцы, матери, жены, которых они любили, земля, на которой они жили, лица, выражавшие радость и горе, глаза, видевшие свет и небо. В эту минуту я осознаю, что был слеп, потому что сам себя ослепил. В эту минуту я наконец понимаю, что все эти мёртвые французы и немцы были братьями, и что я — их брат.»
На фронте Толлер начинает писать свою первую пьесу ''«Преображение»'' ( de. Die Wandlung), заболевает, и его демобилизуют. Он направляется в Берлин, где поражён растерянностью и слепотой интеллигенции, обсуждающей кризис немецкого духа. Толлер сходится с радикально мыслящим Максом Вебером.
Пытаясь продолжить учёбу, Толлер отправляется в Гейдельберг. Там вместе с другими студентами он вскоре создает антивоенную организацию — «Культурно-политический союз немецкой молодёжи». На Союз тут же обрушиваются обвинения в измене родине, военные власти Германии запрещают его, членов отправляют на фронт, а Толлера сажают в военную тюрьму. Позже стараниями матери, не верившей, что её сын изменник, Эрнста переводят в психиатрическую лечебницу, где он долго не выдерживает и добивается обратного перевода в тюрьму.
Он знакомится с лидером независимых социал-демократов Куртом Эйснером, помогает рабочим сочинять декларации, читает на митингах свою первую пьесу. Несмотря на молодость, Толлер обнаруживает мощную харизму, способность убеждать людей и невольно становится одним из лидеров стачки. Она вызывает большой отклик на фронте, солдатские бунты и братания. Толлера снова сажают в тюрьму, якобы, за дезертирство. В переполненной дезертирами тюрьме царит атмосфера безумия и отчаяния:
«Осколками стекла они вскрывают себе вены, разрывают простыни и свивают из полотнищ верёвки, бросаются в каменные пролёты лестниц. Я никогда не забуду пронзительного животного вопля, ворвавшегося однажды утром в мой сон; я вскочил и тоже закричал и, чужой самому себе, кричал и кричал, не переставая…»
В этой атмосфере Толлер начинает писать стихи (будущая книга «Песни заключенных» ( de. Gedichte der Gefangenen). В 1918 году, выйдя из тюрьмы, он заканчивает «Преображение», одну из главных пьес немецкого экспрессионизма. «Преображение» сразу становится очень популярным, его много раз ставят в Берлине, а затем и в других странах, в частности, в Советской России.
в ноябре 1918 года в Германии происходит Ноябрьская революция, кайзер бежит в Голландию. В Баварии к власти приходят левые социалисты во главе с Куртом Эйснером, провозглашается Баварская республика. Толлер едет в Мюнхен, помогать Эйснеру, но того вскоре убивает офицер-монархист. Начинаются волнения, в результате которых в начале апреля 1919 года власть берут рабочие советы — и Толлер в 24 года становится одним из лидеров республики (вместе с поэтом Эрихом Мюзамом, философом-анархистом Густавом Ландауэром и русским большевиком Евгением Левине). В правительстве царит хаос, Толлер отчаянно пытается что-то сделать — но неприятие жестокости не позволяют ему решать проблемы по-большевистски.
Ленин пишет баварскому правительству письмо с советом побольше прибегать к популистским заявлениям, расстреливать и брать заложников.
Коммунисты пытаются отстранить Толлера, требуя жёстких мер, экспроприации и наступления на фронте. Толлер в ответ говорит, что его интересует не революция кровью, как в России или Берлине, а революция любви. За все время в Мюнхене были расстреляны только десять человек — это было сделано без ведома Толлера, и он потом очень тяжело это переживал.
К этому времени в Берлине уже подавлено восстание советов под предводительством Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Лидеры восстания убиты, в стране идёт волна репрессий. Берлин не признает Советскую республику и посылает в Баварию войска. Генералитет, желая отыграться за проигранную войну и революцию, бросают на Мюнхен огромные силы с артиллерией и бронепоездами. Начинается гражданская война, Толлер становится руководителем обороны — что, конечно, было нелепо при его пацифизме. Он изо всех сил старается обойтись без лишних жертв, ведет переговоры, никого не расстреливает, отпускает пленных солдат домой и т. д. В результате такой политики, внутренних склок и неравенства сил (несколько тысяч рабочих против 60-тысячной армии) советская республика держится всего месяц. Когда становится ясно, что положение безнадёжно, Толлер предлагает правительству сказать рабочим правду и пойти на переговоры о капитуляции, чтобы уберечь город от террора. Однако, коммунисты отказывают ему — Толлер уходит с поста командующего и становится рядовым красноармейцем.
Многие сотни невинных людей и почти все руководители республики расстреляны. Однако Толлер несколько месяцев скрывается (среди прочих ему помогает Райнер Мария Рильке), а когда его находят, беспредел уже позади. Толлера осуждают на пять лет тюрьмы.
В тюрьме для политзаключенных в Нидершёненфельде Толлер снова видит обнажённую экзистенцию человека.
«Первые месяцы заключенные живут в братском единении, они делятся пищей и деньгами, чувствами и мыслями, их охватила потребность исповедоваться. Все должны знать все друг про друга, они обнажают сокровеннейшие уголки души. Вскоре один узнает другого, его жизнь, метод его мышления, механику его чувств, его запах и звук его голоса, он знает, как он ответит на любой вопрос. Если вначале каждый старался любовно проникнуть в душу товарища, то теперь он сыт близостью ближнего, он не выносит его, он попрекает его тем, что тот когда-то доверил ему, заточение делает его больным, одиночество — злым.»
Здесь Толлер пишет свои лучшие экспрессионистские драмы — «Человек-Масса» (Masse-Mensch) и «Немецкий калека» (Der deutsche Hinkemann) (а также пьесы «Разрушители машин», «Освобожденный Вотан», «Месть осмеянных любовников») .
Здесь же он создает несколько сборников стихов. Ромен Роллан писал об этих стихах:
«Обнаженные нервы болезненно, судорожно реагируют на малейшее соприкосновение с внешним миром. Сумеречные тени и отблески заката оживляют тюремную камеру пьянящими плясками; все наполняется жизнью и движением; целая вселенная бурлит в узком пространстве камеры. Он обрел дивную способность воплощаться во все, что его окружает. Он чувствует себя братом вот этой девушки — будущей матери, проходящей по тюремному двору, братом даже своих стражей. Более того, он брат всего сущего, ибо все есть жизнь — дождь, камни, увядший цветок, весенняя зелень, пробивающаяся сквозь грязь тюремного двора…»
Толлер становится самым знаменитым немецким драматургом и политзаключенным. Его пьесы безостановочно идут в Германии, спектакли превращаются в стихийные митинги. Драмы переводят на многие языки, ставят лучшие режиссёры авангардного театра, такие как Эрвин Пискатор и Всеволод Мейерхольд. В 1919 году в Берлине спектаклем «Преображение» открывается специальный экспрессионистский театр «Трибуна». Толлер и его товарищи революционизируют театр, который видится им духовным братством зрителей и актёров, домом мистерии, изменяющей человека. Большую роль в постановках начинают играть световые эффекты, гротескные сцены, выплеск эмоций. От актёров требуется не характерность, а напротив, выражение глубинной сути человека в момент наивысшего напряжения духовных сил.
В 1925 году Толлер выходит на свободу. Несмотря на славу, его ждет разочарование. За пять лет Германия изменилась, времена катарсиса, открытости и поиска прошли, все смирились с тем, что есть. Революция, строительство нового мира уже никого всерьез не интересуют. Об этом Толлер пишет последнюю из своих лучших пьес — "Ура, мы живы!" (Hoppla, wir leben!). Дальше Толлер пишет мало — все больше отдаваясь политике.
Главным делом Толлера становится борьба с фашизмом. Глубоко чувствуя коллективное сознание, он раньше других понимает, что такое фашизм — загнанное вглубь разочарование, слепое действие человека, потерявшего связь с собой.
В 1933, в ночь поджога Рейхстага в квартиру Толлера ворвалось гестапо — ареста и убийства он избежал только потому, что накануне уехал выступать в Швейцарию. У нацистов остался весь архив писателя.
Из Швейцарии Толлер переезжает во Францию, Лондон, а затем в США. В 1933 году, в эмиграции он выпускает одну из лучших своих книг — воспоминания «Юность в Германии» (Eine Jugend in Deutschland). В Америке Толлер становится лидером немецких антифашистов. Он ведет агитацию, пытается объединить беженцев, всячески помогает им, выбивает визы, виды на жительство и разрешения на работу. Сам он, надеясь донести свои идеи через кино, устраивается сценаристом в «Metro-Goldwyn-Mayer» — поэтому не бедствует.
С началом войны в Испании Толлер разворачивает мощную кампанию помощи республике и беженцам, собирает деньги (и сам отдает все свои сбережения). Он встречается с конгрессменами и президентом Франклином Рузвельтом, пытаясь убедить их, что Испания для фашистов лишь репетиция большой войны.
Однако с 1937 года Толлер все сильнее страдает от депрессии. Собранная им для республики огромная сумма денег попадает в руки националистов. Его брат и сестра находятся в нацистском концлагере. Победа Франко приводит его в отчаяние — 22 мая 1939, в день победного марша националистов в Мадриде, Толлер повесился в ванной своего номера в нью-йоркском отеле «Мэйфлауэр».

http://www.neusob.de/toller/   Общество Эрнста Толера
http://hrono.info/biograf/bio_t/toller.html hrono.info