Мой дядька Мирон

               

     Старший брат отца Мирон был гинекологом. До войны он с семьей жил в Джанкое и, как хороший врач, пользовался известностью по всему Крыму. Я это знаю потому, что когда я учился в начальных классах, часто женщины, узнав мою фамилию, спрашивали, не родственник ли я доктору из Джанкоя?
     Во время войны он служил во фронтовом госпитале в Крыму, там попал в окружение и в плен. У бабушки и у него были серые глаза, что позволило ему выдавать себя за русского. Через какое-то время его предупредили, что его бывшая медсестра сообщила немцам, что он еврей, и он бежал из плена к партизанам, а затем, через Керченский пролив, к своим на Кавказ.
     Он рассказывал, что свои его приняли плохо, держали в подвале по колено в воде и чуть не расстреляли, но случайно там оказался командир партизанского отряда, в который он бежал из плена, и который за него заступился. Мирон до конца войны служил в армии, а после войны он с женой Полиной жил в Волхове, где был главврачом родильного дома.
     Его сын Ромуальд во время войны (ему было лет 16) был в партизанском отряде, затем посвятил свою жизнь службе в армии.
      Как хирург, Мирон берег свои руки.  Когда машины стали доступны и некоторые врачи смогли их приобрести, он с возмущением говорил отцу: «Как может хирург  делать операцию после того, как полежит под машиной с гаечным ключом?»