Праздник на работе

Последняя декада апреля, впереди майские праздники. Складская работа переживает сезонные пики нагрузок. Народ готовится к встрече  длинных праздников,   и пластиковая  посуда идет нарасхват.  Казалось,  что такой,  как сегодня,   нагрузки уже не будет.  Ведь есть предел человеческих возможностей, но новый день наверняка принесет проблем ещё больше,  и тогда сегодняшние хлопоты завтра покажутся  белой полосой.

Рабочий день подходит к концу,  и задачи, казавшиеся вначале  невыполнимыми,   как то решились  потихоньку,   и  вот уже слышится музыка из крайней зоны склада.  Ничего в этом нет,  наверное,  удивительного.  Народ радуется, что ещё один день  смогли продержаться,  приближая  время,  когда можно будет отдаться любимому увлечению:  дачи, шашлыки, рыбалка по чистой воде - всё это уже забрезжило на горизонте.

Но к прекрасной музыке,  уродуя её,  добавляется нестройный хор людей,  потерявших на время музыкальный слух.  Да,  похоже, эта радость не со слезами на глазах, а с водкой за столом и по тому,  как увеличивается громкость пения,  видно, что  водка уже успела поселиться в организмах, притом,  в большом количестве.

Вот уже покинул территорию склада последний служебный автобус, увозя смену   работников, но несколько человек продолжают веселиться,  и приходит пора их останавливать.  Однако,  поставить точку  сразу  не представляется возможным. 
Люди, конечно,  подались на выход, но возникла проблема у одного из парней  - назовём его Митей. До трусов его коллективно  раздели без особого труда, да он и не  сопротивлялся, но дальше никак.  Видно,  размякший мозг утратил здравый смысл, зато в нем заговорили   инстинкты  предков .  Девушка  Вика, уже успевшая забыть дорогу в школу,  и женщина   бальзаковского возраста Анастасия,   стоя на четвереньках,   пытались одеть на парня брюки.  Но наш герой уперся обеими ногами и только куражился,  похлопывая  женщин  по мягким  местам,  при  этом  пытался  что- то смешное рассказывать с  матом.  Затем  мат в его словах победил окончательно,  и пропали   слова, отвечающие за смысловую нагрузку.  Но всем троим они были на сегодня не нужны. 
Продолжалась  игра с безуспешным  одеванием.  Отчего совсем невесело было нам,  ответственным за ключи, пломбы и порядок сдачи склада  охране.  Все  спешили домой,  к  семьям, но оказались заложниками нелепой ситуации.  Правда, был ещё Митин друг, но тот вихляющей походкой уже вышел на крыльцо и курил, оставив решать проблему с одеванием женщинам. 
Я ещё могу понять, когда раздевает мужчина женщину, по обоюдному согласию, но когда одевает женщина беспомощного мужика, это выглядит жалко…
 
Меж тем неудачи с одеванием и присутствие зрителей стало раздражать артистов. Веселье перешло  в  пьяную агрессию, когда уже перестают действовать авторитеты.  Угрозы   позвонить начальнику,  вызвать охрану или  милицию  только ещё больше возбудили  артистов,  и вот уже угрозы посыпались на зрителей.

Среди «зрителей», кроме меня, были две усталых женщины, и что делать дальше было не ясно. Пытались  грустно шутить:
- Давайте вывезем  его «роклой» на поддоне
- Оставим спать на складе,  закроем на ключ.
- Охрана не разрешит,  да и опасно оставлять.  А если стошнит?  К утру здесь такое будет…

Процесс  переодевания происходил в дальнем закутке за  занавеской, которая больше открывала, чем скрывала. И я, потеряв терпение, резко выдернул парня  за плечо на свет божий, с целью если не  пробудить в нем совесть, то силой заставить двигаться, а хоть бы и босиком.  Но лучше бы я этого не  делал. Лишившись опоры двух заботливых женщин, Митя  завалился на меня и завопил. От неожиданности я сам потерял равновесие и  упал, сбив с ног свою спутницу.
 И тут  одевальщицам при виде кучи-малы, с жалобно  стенающим Митей  пришло в голову, что я собираюсь избить ребенка, и они весь свой расторможенный материнский инстинкт направили на обидчика.   И кинулись на меня. Вика,  как разведку перед боем кинула клич, что она меня посадит за издевательство над  малолеткой.

Остро захотелось спросить – а кто малолетке водку наливал,  но я не успел. Вике  удалось  зацепить меня по лицу, которое вдруг оказалось сильно востребовано.  Потому что   Анастасии тоже удалось разок удовлетворить свои жизненные потребности и   задеть меня кулаком.  Вот где на деле проявилась пословица:  двое дерутся, а третьему достаётся.  Митя,  видя какие у него отважные защитницы,  сразу успокоился и, поддерживая штаны,  в кроссовках на босу ногу подался к выходу, время от времени спотыкаясь и припадая к   штормящему полу,

А мне что  -  больше всех надо? Да, я хочу уехать в свой законный выходной домой, но не такой же ценой. Тем более,  разгорячённые и ободрённые первыми победами, женщины продолжали  махать кулаками и грозить  милицией, даже не пытаясь поддержать своего подопечного, который брел, сшибая плечами углы. 

Я подобрал вещи,  выроненные мной на пол,   и тоже пошёл к выходу. Кто  я им  - начальник, милиционер?  На ходу уловил запах спиртного,  исходившего от моей одежды. С кем поведешься…  Теперь не хватало, чтобы остановило ГАИ.  Через пять минут, опечатывая склад,   отметил,  что   Митя  добрался до выхода, самостоятельно оделся и теперь смотрел на происходящее с тихим сожалением.

Я наивно подумал, что раз я ушёл, исчез объект раздражения, и  проблемы все разрешились, но забыл про четвёртого участника попойки, который не успел получить  сатисфакцию  за друга из-за своего отсутствия на месте события.  И теперь, уже на улице  внимательно слушал обеих защитниц, красочно расписывающих сцену  избиения  младенца, и медленно закипал.
Я сел за руль, мои спутницы расположились на заднем сидении, наконец-то все вздохнули с облегчением…

Дорога несколько успокоила,  но тут сзади  кто-то резко пошел на обгон.  Машина пересекла сплошную линию и стала резко тормозить передо мной.  Хотя скорость я не превышал, но вот  так  ездить  с нарушениями, тянущими  на лишение прав,   могут только бандиты и  ГАИ-шники. 
Из машины, нетвердо держась на ногах,  выбрались, Анастасия и друг Мити, который решил постоять за справедливость.  И походкой лидера «бригады» двинулся на разборку.

Я оторопел, в пьяном виде и за рулём?!   Первое, что сделал друг Мити,-  это открыл мою дверцу  и стал ломиться в машину. Я сказал, что место водителя уже занято и сомневаюсь, что мои пассажирки   захотят с ним ехать.
Несколько матерных тирад, выданных в ответ,  содержали требование развернуться и ехать к месту побоища извиняться  перед  обиженным.  Альтернатива  -  мне сейчас  просто набьют морду.
- А где сам Митя?
- Он умывается в туалете.
- А что,  вы его одного бросили?
И тут я  понял, что задал дурацкий вопрос. Им нужен был не друг, а только его повод.

 Моя машина стояла по ходу движения, а друг Мити,  дыша  на меня винными парами,  повис  на водительской двери  и   испытывал её на прочность,  - оторвется или нет, если распахнуть посильнее.   Анастасия, подпирая молодого соратника  плечом, тоже  пинала  машину, растрачивая неиспользованную злость.

В это время  автомобиль карателей  снова  пересек  сплошную,  развернулся и замер на  обочине.   Полоса впереди была свободна. Я незаметно включил скорость и,  когда хватка парня на мгновение ослабла,  нажал газ, на ходу вправляя вывих двери.  Сзади по стеклу застучали камни, к счастью,  мелкие.

Пока погоня разворачивала свою машину, я доехал до перекрёстка и,  как заправский шпион, который уходит от хвоста, повернул в противоположную от города сторону. В машине женщины,  не хватало  еще на трассе  подставляться под клоунов,  потерявших осторожность и чувство реальности.
От погони мы оторвались и всю дорогу молчали, - и от усталости,  и от дикости происходящего, - просто не было слов.  Благополучно, хоть и кружным путем,  довезли спутниц, распрощались, грустно желая друг другу хороших выходных. 
И  не успели доехать до дома,  как начался террор по телефону.
- Ты меня сбил машиной на дороге и оставил без помощи.  Теперь ты сядешь на три года,  - зловеще бубнил в трубке голос Митиного друга.   

Я  выключил телефон, потому что время было около полуночи, а звонки с угрозами не прекращались.  А утром трель десятков СМС  поведала о том,  что до двух ночи без перерыва трезвонили  жаждущие справедливости бойцы. Пока не забылись здоровым сном.
 И я подумал, а что если это у них просто репетиция  перед майскими праздниками?  Подумал, и  мне стало страшно за них и жалко их семьи.