Мотя

Мальчика звали Мотя. Он был толстый, расхристанный и веселый. Мотя сидел за моим столом, руками ел торт и ритмично пукал.

Впрочем, обо всем по порядку.
 
У меня есть девчонка, ее зовут Катька. Кате 19, мне 21. Она классная, просто закачаешься. Буфера круглые, жопочка упругая. А как целуется! Весь язык до глотки в рот запихивает. Секс-бомба, в общем.

Сегодня Катька обещалась прийти ко мне в гости перепихнуться. Мы уже неделю не были вместе и я шибко соскучился до Катькиного тела. В штанах все колом стояло.
В пять вечера пришла Катюха. Но не одна, а с каким-то пацаном.

- Матвей, мой племянник, - сказала она. - А это Витек, - и указала на меня. Знакомьтесь.
Пацан во все глаза рассматривал меня и лыбился.

- Мотя я, - дружелюбно сказал он.

- Ну что ж, пошлите в кухню, - сказал я. Пока Мотя усаживался за стол, мы с Катькой задержались в коридоре.

- Катюх, а чего ты малого привела?

- Вить, блин. У него мамка на смене сегодня, а папахен в командировку уехал. Вот и пришлось мне с ним сидеть. Хотела дома остаться. Но так этого дела хочется, аж зудит просто.

Я шлепнул Катю по жопе. Мы пошли в кухню. Я достал из холодильника торт. Разрезал. Налил нам с Катей портвешка, малому колы. Поставил чайник. Попили чаю. Сказали Моте сидеть на кухне. Он послушно сидел и лопал уже третий кусок торта. Дюже прожорливый оказался пацан.
Нам с Катюхой уже не терпелось. Оставив племяша в кухне, мы пошли в комнату. Там уже и кроватка была разложена. Мы закрыли дверь на защелку, и Кэт накинулась на мои губы. Она целовалась, как будто ждала этого целую вечность. Я гладил ее попку. Мы сильно возбудились.

- Ай, больно! - вдруг завопил Мотя из кухни.

- Твою мать, - выругался я. - Что там стряслось?

Мы с Катей, поправив одежду, бросились на крик. Мотя сидел за столом. Руки его были в крови.

- Я... торт... резал, - мычал себе под нос пацан. Три куска ему было мало. Он решил еще отрезать. И порезался. Вот маленький обжора, блин. Я долго искал йод, марлю. Перевязали Мотин палец. Посадили его в зале смотреть телевизор.

Вернулись с Катькой в комнату. Возбуждение, ясно дело, спало от такого происшествия. Но Катя была искусной, и скоро я понял, что готов к бою. Я снял с нее джинсы, кофточку. Оставался лифчик. Кто придумал эти долбанные застежки? Их черта с два откроешь. Вообще, я считаю, что все эти прибамбасы надо с девчонки срывать. Но Катя против.

Промучившись минут семь, я все-таки одолел треклятый лиф. На волю вылезли большие Катькины груди. Их соски стояли торчком. Катька стала снимать мои джинсы. И тут - опять Мотин крик.

- Вот зараза, мать его! - зарычал я. Катька накинула мою рубашку и кинулась к Моте. Он сидел на диване живой и здоровый. Мы со злостью уставились на него.

- Какого хрена? - вопил я.

- Что с тобой, малыш? - ехидно спрашивала Катя.

- Ка-а-ть... а там в телевизоре акула страшная... я ее боюся... - ответило дитя. И правда - по телеку шел жуткий фильм "Челюсти". И на глазах у Моти немаленькая рыбешка захавала целую семью.

Катя включила Моте мультики, я пошел курить на кухню. Вот же неудача на нашу голову.
Успокоившись, мы закрылись в комнате в третий раз. Мотя молчал. Катя разделась. Раздела меня. Сделала приятный массаж. Поласкала меня по-разному. Но вот беда - после всех злоключений мой гвардеец отказался идти в бой. Валялся, как дезертир последний. И никак не поднимался. Катя промучилась со мной минут сорок. Потом мы оставили эти затеи и просто лежали вместе. Катька задремала и проспала около часа.
 
Когда Катя проснулась, было уже темно.

-Вить, нам пора уже, - сказала она мне. - Проводишь нас? 
 
Мы с Катей и маленький разбойник спустились по лестнице и вышли во двор. Мотю качало. Он прошел десяток метров. Согнулся. И начал блевать. Он сегодня реально объелся торта. Торт, и правда, был вкуснейший. Эта маленькая досада прошла спокойно. Ничего уже не могло испортить вечер. Он и так уже был довольно испорчен.
 
Мы дошли до Катиного дома. Поднялись на площадку. Она открыла дверь и запустила Мотю домой. Оставшись одни на площадке, мы стали целоваться. Стояли так минут десять. Попрощались. Договорились созвониться завтра. Я спускался вниз. Вдруг Катина дверь открылась, и она спросила:

- Милый, ты хотел бы сына или дочь?

- Катя, мать твою..., - зарычал я. Но дверь уже захлопнулась.