Историки практики глава 11

11 ГЛАВА

Наш экипаж уже подъезжал к особняку Заварского. Его особняк, был характерен для Петербурга девятнадцатого века, но все, же величия у дома было не отнять. Преимущественно, здания в Питере были желтого цвета, цвет солнца, света, золота.
    Привратник, издали завидев подъезжающий к дому экипаж, узнал его, и поспешил к воротам, с поклоном ожидая, когда мы подъедим.
    Перед особняком росло множество роз, разнообразных цветов и оттенков. Газон аккуратно подстрижен. Деревьев во дворе росло не много, всего три стройные голубые ели.
    Экипаж остановился, Владилен вышел, и помог выйти мне. Привратник с почтением проводил нас в дом. Мы были не единственными гостями, во дворе стояло еще пять экипажей. И судя по гербам, на дверцах карет, отнюдь не купцы, а знатные дворяне.
    Привратник переложил заботы о нас дворецкому, а он проводил нас в гостиную к остальным гостям. Там было уже полно народа, и все пили, ели, сплетничали.
    Увидев Владилена, Заварский радостно улыбнулся, и, раскинув руки, подошел поприветствовать нас.
_ О-о! Владилен, рад видеть тебя друг! Давненько ты не был у меня!
    Они обнялись, и Владилен представил меня своему другу,
_ Иван, познакомься, Дубова Глафира Андреевна, моя невеста.
    Я присела в легком реверансе, и подала руку в знак приветствия, Заварский поцеловал ее, и жестом руки пригласил пройти к остальным гостям.
    Я заметила, его скептический взгляд, брошенный в мой сторону, когда Владилен представил меня своей невестой. И то, что он не представился, как подобает, но решила списать это на забывчивость хозяина дома.
    Заварский был мужчиной лет сорока, может чуть меньше, с обширными залысинами на голове, но это, ничуть, не портило его. Атлетически сложен, он был довольно привлекательным мужчиной. Двигался он легко и непринужденно, чувствовалось, что-то, львиное в его манере двигаться.
    Вслед за приглашением к гостям, последовало долгое и утомительное знакомство с ними.
    В гостях у Заварского, как я и предполагала, были только дворяне. Барон Лебедев со своей супругой, поручик князь Нарышкин с женой и дочерьми. Немецкий герцог Шелфурд, с дамой неизвестного ему родства, предположительно любовница. Граф орлов в одиночестве, и граф Шереметьев со своей фавориткой, крепостной Жемчуговой. Только в отличие от Владилена, граф не называл ее невестой.
    Все дамы блистали, ослепительно красивыми нарядами, и мое бежевое с белым кружевом платье, выглядело по детски просто.
    Горничная подала нам шампанское, мы сели к остальным гостям, присоединились к их беседе. Я помню их реакцию, на появление среди них крепостной девицы. Шереметьев тоже пришел с крепостной, но в отличие от меня, она в разговоре не участвовала, скромно стоя за спинкой кресла своего хозяина. Разговор велся в основном, о политике, дамы скромно молчали, лишь изредка вставляли фразу, чаше всего не в тему. Мои редкие замечание, игнорировались, или же едким замечанием затыкали мне рот.
    Заварский, видя, что вечер начинает быть прямотоки не веселым, предложил,
_ Я слышал, что Глафира Андревна, превосходно играет на рояле, и даже поет. Давайте попросим ее исполнить, что-нибудь, для нас.
    Смущенно зардев, я подошла к роялю, сев за инструмент, я задумалась, что спеть этим господам. Но в голову, ничего, кроме « Вейтесь кострами синие ночи», не приходило.  Подумав еще несколько секунд, я припомнила неплохой романс, «Бесприданница», руки сами собой начали наигрывать мелодию, и мне ничего не оставалось, как исполнить его.  Только по окончанию исполнения, я поняла, какую ошибку совершила, романс был встречен гробовой тишиной.
   Вот несколько строк из  этого романса,
     Пожалейте господа, бесприданницу,
    Посмотрите ей в глаза повнимательней.
    Пусть хоть капля чистоты в ней останется,
    Вам зачтется господа обязательно.
Единственный человек, зааплодировавший мне, был Владилен. От ощущения скорого скандала, сердце ушло в пятки. Я чувствовала себя школьницей, которую, директор школы застал за курением в туалете.
    Баронесса Лебедева высказалась по поводу моей песни, и меня в частности,
_ Да кто позволил тебе крепостной девке, исполнять такие скандальные песни, в приличном обществе. Ты явно забыла свое место выскочка. Мы терпели тебя во время беседы, но только из уважения к Владилену Владимировичу, но эта песня переполнила чашу нашего терпения, - обращаясь к Владилену, - Владилен Владимирович, вы, конечно, слывете оригиналом, и большим шутником, но ваша последняя шутка, из ряда вон выходящая. Прошу, вас не шутить так больше. Этим вы оскорбляете нас.
    Молча, выслушав баронессу, Владилен ответил ей, поднимаясь со своего места.
_ Мадам, а кто вам сказал, что я шутил, назвав Глафиру Андревну своей невестой? И если наше общество, оскорбляет вас, мы с удовольствием покинем его. Так как ваше общество оскорбляет нас не меньше. Прощайте господа!
    Его речь была встречена всеобщем негодующим молчанием.
    Подойдя ко мне Владилен, взял меня за руку, и неторопливым, прогулочным шагом вышел из дома. Мы сели в экипаж, и поехали домой, в поместье. Прижавшись к Владилену, я, полным вины голосом, сказала,
_ Владилен, я не знаю, как это у меня вырвалось, исполнить эту песню. Теперь у тебя могут возникнуть проблемы, и это все из-за меня, прости меня, пожалуйста.
    Поцеловав в макушку, он легонько потрепал меня по плечу, и сказал,
_ Песня прекрасная, мне очень понравилась. А на все остальное, не обращай внимания. И прости, я не должен был вести тебя туда, они оскорбили тебя, а значит и меня тоже. Но врятли из-за такого пустяка у меня могут возникнуть проблемы. День, два, и эта история забудется. Обещаю.
    Но, я продолжала настаивать,
_ Владилен, у тебя могут возникнуть неприятности. Помнишь об исчезновении? Я не прощу себе, если выяснится, что это по моей вине.
    Весело рассмеявшись, Владилен попытался успокоить меня,
_ Все будет в полном порядке, уверяю тебя. Они конечно, влиятельные господа, но ведь мы не сделали, ни чего противозаконного. Не бойся, все хорошо. Да, тем более, чему быть, того не миновать.
    Его беспечность, меня немного злила,
_ Владилен, ты говоришь, прямо как мой начальник, Петр Степанович.
_ Он прав, этот Петр Степанович.
    На этом наша, милая, беседа закончилась, оставшуюся часть пути мы проделали молча.
    Хоть Владилен и говорил, что все в порядке, но я чувствовала, это только что бы меня успокоить. На самом деле, Владилен знал, моя выходка, и, последовавшая за тем, его речь, дорого ему обойдутся. Но, не смотря, ни на что, он от своего не отступит. За год, прожитый с ним под одной крышей, я неплохо смогла узнать его. Владилен не привык давать задний ход, при любых обстоятельствах добиваясь желаемого. Добрый, но вспыльчивый. Очень умный, и благородный человек, верный по своей природе. И сейчас, глядя на него, я дала себе слово, защитить своего любимого, тем более что в возникших проблемах, я винила себя.
    Положив голову, на плече Владилена, от равномерного покачивания кареты, я не заметила, как погрузилась в сон. Как всегда без сновидений.
    Проснулась я, поздно ночью, в объятиях спящего Владилена. Видимо он отнес меня на руках в спальню, и, раздев, уложил в постель. Я еще долго лежала, и смотрела, как он спит. Он был красив, спокойное без усмешек лицо, на губах милая улыбка, я не смогла удержаться, легонько погладив его по груди и животу. И совсем осмелев, поцеловала его в губы. Он не проснулся, но еще шире улыбнулся, прошептав во сне мое имя. Я снилась ему, это было прекрасно.
    Еще раз, поцеловав его, я положила голову ему на грудь, и, слушая, как бьется его сердце, постепенно заснула.