Окольный путь иллюзий

Заснеженный вокзал казался  волшебным, свет в его окнах  влёк каждого, обещая магическое путешествие  в детские мечты. Ибо давно и достоверно известно «свет в окошке» может означать  лишь одно: начало пути в сказку.

Голубая штукатурка, покрытая белым снегом, походила на одеяние Снегурочки; утонувшие в снегу машины -  на сани деда Мороза, а женщина, внезапно возникшая  на ступенях вокзала,  в длинной шубе до пят и подавно была  настоящей волшебницей.

Она стояла спиной к площади, и  можно было  созерцать длинные, цвета  воронова крыла волосы, корону из снежинок венчающую её голову, в которой искрился свет фонаря. Когда она повернулась, этот свет проник в глубины её васильковых глаз, вспыхнул, родив искру, и внезапно на площади заурчал мотором  такой же синий автобус.

Так ли было или по-другому, остаётся только гадать, но пассажиры автобуса потом заверяли друг друга, что точно видели то ли ведьму, то ли волшебницу и не только на этой самой площади у Рижского вокзала, а ещё раньше….

***
Их было всего-то пятеро -  трое мужчин и две женщины и все они нарочито громко смеялись и как-то шумно собирались в путь, укладывая вещи в багажное отделение, пока водитель, одетый в форму с золотыми галунами на зелёной  ливрее, стоял у двери, бесстрастно взирая на своих пассажиров.

- А шеф-то, у нас какой, молодцеватый! – сказал высокий полный мужчина в очках, смеясь в седую бороду.

- Что же… фирма  берёт большие деньги, и вот налицо первый результат, - отозвался маленький толстенький в дымчатых очках и с округлой аккуратной бородкой непонятного, едва ли не жёлтого цвета, какой бывает, как от курения табака, так и от неудачно подобранной краски.

Женщины переглянулись, водитель привёл их в восторг, потому фамильярного к нему  отношения со стороны попутчиков они не разделили. Что-то было в нём  от повадок  английского дворецкого, только  вот форма уж очень петровская. Ещё один пассажир печально оглядел и водителя и веселящихся мужчин, обречённо улыбнулся и первым пошёл в автобус, как мученик на смерть.

Расселись в мягких, комфортных креслах. Осмотрели с интересом недра автобуса – наличие журналов по истории, фильмов о путешествиях, кофейных кружек всех мыслимых исторических эпох, покрывал и пледов из разных стран…  Каждый схватился за журнал и начал жадно пролистывать страницы…

И лишь  алчность проявлялась по-своему, принимая разнообразные формы…  Полный бородач Лёня выпячивал губы, и делал вид, что всё представленное в журнале ему почти не интересно; пассажир в дымчатых очках Жорик быстро и нервно листал страницы, не задерживаясь ни на одной; меланхолик с выражением вечной трагедии жизни американского кокер-спаниеля Максим печально взирал на страницу, которую успел замусолить поглаживанием картинки указательным пальцем… Не подумайте плохо о Максиме – на картинке у моря на мокром песке сидела взъерошенная чайка, которой видимо тоже было грустно…. Дамы сели рядом – более шустрая Таня уже поясняла второй флегматичной Лере, что  совершенно точно и очевидно 80-е годы были самыми фантастичными и счастливыми в истории нашей великой страны, потому что тогда всё запретное стало особенно близко и доступно при умении вертеться…

Однако, надо было что-то решать. Водитель сделал объявление: « Наш автобус сейчас тронется с места, и будет кружить по площади у Рижского вокзала ровно десять минут, пока не откроется временной туннель. Как только врата распахнутся, автобус поедет туда, куда вы все решите. Но есть одно условие: если вы между собой не договоритесь, то попадёте в любое загаданное кем-то из вас место, но  не время, как если бы загаданный и желанный  шар из лототрона выпал, но остановил  свой бег между не известными и не желанными  шарами. Первая минута пошла…»

- Так, ребята, давайте уже едем в начало 20-го века, во времена Николая! – решил за всех Лёня, - Ведь хорошее же времечко было, расцвет самый! И в Питер, Питер летом! Представьте себе, дамы, балы, знойные вечера….

- Погодите, Леонид, я хочу иного! – возмутился Георгий,  - Я, например, историк и правозащитник. И я хочу попасть во времена диссидентства, чтобы доказать наличие кровавого террора КГБ! Я уточню: год 1971-ый. Я точно помню историю еврейской семьи, мечтающий эмигрировать в Израиль, которая в результате была сброшена на корм палестинцам. Я докажу!

- Боже, Боже, мужчины со своей политикой, - возмутилась Лера, - При всём моём уважении, я желаю в Сочи! В любой правительственный санаторий.

- Как будто бы сейчас в Сочи отдохнуть нельзя! – возмутился Жорж,- Что же вы так безыдейно тратите эту поездку. Все эти коммунистические лидеры заслуживают второго Нюрнбергского процесса.

- Либераст, - тихо сказал Максим, - У меня отец был чекист и дед  чекист. Я вам сам всё докажу, когда вернёмся. А я в Юрмалу  хочу, к морю. В 80-е годы.  И чтобы лето. И солнце, песок, дюны, и чтобы .. эх…  Только вот мне нужно  в устье реки Лиелупе.

- А что там?  - спросила Таня с явным любопытством.

- Встреча у меня там,  - неохотно отозвался сын и внук чекиста.

- С кем это? -  полюбопытствовала заинтригованная Таня.

-Да, какая разница!  -  истерично выкрикнул молодой человек.

-Ну, если вам без разницы, то я тоже в 80-е.  Куда-нибудь, да неважно, Москва, Одесса, чтобы фарца,  фрайера, мореманы, молодость моя!

- Ох, Таня, ну давайте тогда в Сочи,   - воспарила духом Лера.

- Дамы, что же так не серьёзно. Послушайте, Максим вы вообще не объективны, с вами я точно не буду обсуждать исторические темы,  - поднял голос Жорж.

- Ребя, ну не ссорьтесь, ну дался вам ваш СССР, айда в Империю, хоть одним глазком на балы, на царя, ведь жили ж люди!

- Я Империю в Университете не изучал. Я хочу получить грант, чтобы развивать деятельность правозащитника, а для этого нужно доказать кровавую факты из нашего прошлого.

-Давайте в Сочи в 1971, - предложила Лера.

- Нет, мы едем в Юрмалу! – что-то грохнуло, это Максим ударил кулаком по ручке автобуса, и сиденье резко откинулось назад.

 В этот самый момент  открылись врата. Спорщики  не поняли происходящего – их ослепила белая  метель, снежинки неслись в потоке звёздного света с невероятной скоростью, превращаясь в светящийся белоснежный сноп, пока не растаяли и не осталась лишь одна космическая торжествующая и величавая тьма… Автобус парил в ночи, лавируя меж звёздными всполохами, а выбор уже был сделан… Пассажиры молчали. Кто с испугом,  кто с восхищением, а кто с неверием смотрел на Вселенную за окнами… Они были вне времени, и каждый остался на секунды наедине с собой, оценивая мелочность того выбора, который сделал каждый. А ведь можно было выбрать это величие космоса,  играющее некий концерт для симфонического оркестра  каждым своим совершенным атомом.

***

Всё смешалось в пожеланиях пассажиров, перемешалось, подтасовалось подобно кроплёной карте в раскладе, подобно не желанному шару, проскочившему к тем вожделенным счастливым номерам, подобно гену алкоголизма в наборе удачных, а ведь известно, что одна спора плесени превращает ещё вчера свежий хлеб в синий, заскорузлый  кирпич…. Они хотели, кажется, всего самого-самого для себя, но в каждом историческом периоде было много того, что можно было легко найти в Риге 2011 года, ровно за год до того, как автобус покинул площадь перед зданием вокзала в Москве.

Там хватало произвола спецслужб, о которых так мечтал Жорж; не меньше было и контрабанды, которую искала Таня; было наличие прекрасных СПА отелей и невозможность посещать их без достаточного количества звонкой монеты; число дам превосходило самые смелые ожидания Лёни,  а что касается Максима, то и ему  с лихвой хватило бы одиночества, ведь желанная Юрмала была коварна летним бурлением жизни и зимней ледяной пустыней безлюдья….

***
Автобус их распахнул двери на замызганном вокзале, по которому шустро перемещались малопонятные личности,  тянули за собой котомки  сельчане, отдыхали лица без определённого места жительства и занятий, а  один единственный аккуратно одетый человек при сумке с лэптопом на плече выглядел дико и нелепо в этом окружении.

- У вас есть 48 часов, - сказал водитель, - Ровно в десять утра пятницы наш автобус вернёт вас в вашу жизнь ровно в ту секунду, когда вы подошли к нему на Рижском вокзале города Москва. Вы свой выбор сделали, - с этими словами он нажал на кнопку и двери закрылись, оставив ошарашенных путников на перроне посреди вещей. Их всех охватил единый порыв удрать, но автобус вдруг набрал нереальную на крошечном пятачке скорость, повалил дым от горящей резины и выхлопной трубы, а когда дым рассеялся, не было ни автобуса, ни следов от горящих шин.

- Боже, - простонала Лера, - Что же делать….. Нет, это не Сочи, и не Рио-де-Жанейро, как сказал бы товарищ Бендер!

- И совсем не Юрмала 80-х, - взгрустнул  Максим, - Но у меня-то есть шанс в отличие от вас всех!

- Не смеши, - откликнулась Лера, - Если там, в 80-х, у тебя была детсадовская любовь, то сейчас,  скорее всего,  уже её дети ходят в тот же садик.

- Ситуация, конечно, плачевная, но мы все подписали контракт и были знакомы с условиями. Я как юрист могу сказать, что со стороны компании нарушений нет, - пафосно заявил Георгий.

- Успокоил, - вяло закурил сигарету Лёня, которая имела странный непривычный вкус. Он достал пачку из кармана и понял, что это рижский вариант его западной фирмы сигарет, произведённый в Пскове и перевезённый через границу. Брови Лёни поднялись вверх, - Народ,  а у нас всё поменялось! Одежда, личные вещи, всё под стать времени и месту! Гля, мы видимо тут крутые, у нас у всех вычурная одежда. Лера, вон, ногти какие искусственные с какими-то вензелями из золота, Таня, посмотрите, ну ёлки, не знал, что у тебя такие ножки…

-Ножки Тани  - это конечно замечательно, но  хотелось бы и отдохнуть,   -  заметил Жорж, - Идёмте, господа, нужно найти гостиницу и попытаться как-то провести это время, кстати, какой сейчас год?

- 2011, - уныло сообщил  Максим, демонстрируя мобильный телефон, - Мы откатились всего  на год назад.

- Ох, мало того, что  на краю света, так ещё и в разгар экономического кризиса, - простонала Лера.

-М-да, невесело, но, похоже, нам придётся наслаждаться обществом друг друга, чтобы скрасить эти 48 часов, иначе мы в этой провинции с ума сойдём,  - добавила Таня, бодро подхватила сумку и обратилась к таксисту, - Молодой человек, отвезите нас в хороший отель в центре города, чтобы рядом были бары и рестораны!

Таксист злобно посмотрел на компанию из пятерых пассажиров, окликнул коллегу, и рукой махнул на  вторую машину, закидывая в свою вещи Тани и Леры, которые подошли первыми.

- Что-то он не радостный, - тихо сказала Таня, -  Может у них тут работы не впроворот?

- Да ви впятером на одну машину и всего до центра! Платить мало бутете! Второй не хотел даже ехать, бензин зря жечь.

- Правильно говорит,   - обрадовался Лёня, растекаясь в улыбке -  Город-то у них маленький.

И вправду  - до центра добрались за неполные десять минут через серость прибалтийской зимы. Больше всего город напомнил детский мультфильм «Ёжик в тумане». В мультфильме главный герой всё бегал по лесу среди чёрных стволов деревьев, которые выпрыгивали на него из тумана и немножко пугали ёжика. Так и  в этом городе дома, подобные нерадостным чёрным стволам, вылезали из серости и мрачно буравили приезжих своими тёмными глазищами.
Впрочем, отель оказался зданием из багрового кирпича,  увешанным  флагами всех европейских столиц, а неподалёку красовалась пивная бочка времён средневековья.

-Обычно русские из России хорошо  платят, - сказал таксист, скалясь в улыбке.

- А у вас тут вроде тоже русские живут? – осведомился Лёня, наслышанный о жизни в постсоветской стране.

- Не такие, как у вас. У нас  они  нищие.

- Понял,  - ответил Лёня и выгреб из кармана строго по счётчику без чаевых.

Получив пять номеров, путешественники во времени разошлись по комнатам, дивясь вежливым улыбкам на бесстрастных  нордических лицах. Сбор был намечен ровно через тридцать минут в ресторане с романтичным названием Розенгралс. Судя по всему, в переводе это должно было означать Грааль или чашу Розена. Поскольку наши герои  попали в прошлое, то поиск святого Грааля или  утерянного смысла,  был для них более чем уместен и символичен.

Жорж нашёл замечательный столик под  древними сводами, единственным освещением для которого служил канделябр. Впрочем, очарование средневековьем заканчивалась на официанте с блокнотом и ручкой, и пошлых бокалах, купленных на базе дешёвого китайского ширпотреба.  Когда подошла Лера, Жорж уже на повышенных тонах вменял плохо понимающему его официанту, что вино, которое тот принёс, не соответствует цене.

- И впрямь дурное вино. Я такие не пью. Если бы  мне что-то подобное мне предложил  ухажёр, я бы встала и ушла, - заявила дама, с презрением скользя кончиком мизинца по бокалу. Георгий приподнял глаза над стеклом очков, позвал официанта и потребовал принести такого, чтобы соответствовало рядом сидящей женщине. Официант и вправду плохо понимал и вместо  вина принёс бутылку изысканного пузырящегося brut chardonnay.

- Такая красавица  и без кавалера? -  уточнил Жорж.

- Такой видный мужчина должно быть женат, - парировала Лера, отпивая глоток.

- Нет, в разводе. Недавно, потому и поехал. Думал, что уйду в дела, в работу, и мне это поможет, но с работой не получилось. Я ведь хотел…

- Я помню. Гуляния в  прошлом, вместо того, чтобы наслаждаться днём сегодняшним. Я то ехала просто потому, что знаете, тогда люди умели отдыхать, ценили отдых, не то теперь. Умели наслаждаться жизнью… Мой муж… он скучен. Целыми днями на работе, вечером – пиво и телевизор. Он хорошо зарабатывает, у меня всё есть, но даже когда мы едем на отдых  в Египет или в Турцию, у нас всё по графику. Секс по графику. В пятницу вечером. И я поняла, что если сама не научусь отдыхать, то всё жизнь так и проживу -  по расписанию.
 
- А, кавалеры, вы обмолвились?

-Кавалеры нужны для тонуса, но в последнее время никого на горизонте нет, а-а, вот собственно и наш печальный юноша и Таня. Возможно, хоть она его развеселит.

- Не думаю, - улыбнувшись в бороду хмыкнул Жорик, - Он сам не знает, что ему надо, иначе не было бы у него таких безумных идей, как встречи неизвестно с кем в прошлом. Думает, ему это поможет понять себя.

- Зря вы так…. Максим, Таня садитесь, мы тут уже отмечаем, а где же Лёнечка?

-Леонида я не видел, - мрачно выдал  Максим.

- А я видела. Он девушку какую-то охмурял, так что может быть и не придёт, - хихикнула Таня, но в глазах её был вопрос и некая досада.

- Мы тут говорили, почему каждый из нас поехал, а вы Таня? – вежливо обратилась Лера к Тане, поглядывающей на входную дверь.

- Я? Не знаю. Наверное, просто решила почувствовать себя молодой, когда там было что-то такое, чего мне не хватает сейчас. Сама не пойму что это… Глупость какая-то, каприз, бздык. Ничего, вернусь домой, сделаю пластику и успокоюсь. Вот у нас есть таинственный молодой человек, пусть лучше он расскажет.

- Была одна девушка…. Я её недавно встретил. Она мне как-то сказала, что у меня с ней ничего не получится, что мы с ней слишком разные. Прямо принцесса такая. А я подумал, что мне надо увидеть её маленькой, чтобы доказать ей и себе, что все мы в детстве равны перед этой жизнью. Это она мне говорит, в какой влиятельной семье росла, а ведь как все бегала босой по земле. Хочу её сфотографировать и показать.

- Зачем ей что-то доказывать? Вы так влюблены? Но тогда вы совсем не правы. Доказать что-то женщине – верный способ её потерять - тонко заметила Таня.

Повисло молчание. Каждый ушёл в свои проблемы, кто-то насупился, кто-то опустил глаза…. Попытка сбежать не удалась – они преследовали их везде, в каждом времени, и настигли даже в 2011 году, в городе, погрязшем в тоске и разрухе, а оттого  стали ещё острее, из надоедливых мух превратились в злых и кусачих летних оводов. Подошедший Лёня сразу понял, что происходит, и погрузился в тягостные думы, объявшие каждого.

- Кормят тут плохо… - заговорил Георгий,  - За такие деньги совершенно жёсткую оленину!

- Ей такой положено быть, - встрял Максим, -  У той девушки отец работал в Совете министров, и как все высокие чины ходил на охоту. Она мне рассказывала, что домашняя курица куда вкуснее дичи. Давайте, может быть, сменим ресторан?  Хоть какое-то времяпрепровождение.

- Что же вы юноша рассуждаете так будто устали от жизни!  - возмутилась Таня, - Мало ли чем можно себя занять. Вы хотели к морю, так давайте уже к морю, кто с нами?

Согласились все разом. И снова такси, но уже другая, благожелательная реакция   - русские едут далеко, платить будут много. Потому водитель счёл своим долгом рассказать, как каждое лето из России приезжают туристы на увеселительные мероприятия, как их любят и в какие именно бары и рестораны они ходят. Его никто не слушал, и в итоге он обиженно замолчал, со вздохом протянув что-то на своём языке.

Юрмала встретила их ветхими домишками, разрушенными иногда по самое основание, редкими современными виллами, построенными то ли в лихие 90-е, то ли в годы лёгких кредитов всем и каждому,  сырой погодой, и  туманом, который всё не хотел рассеиваться,  нависал, подобно грозному охраннику,  над белым пляжем и  почти чёрным морем.

Максим требовал непременно Лиелупе, не смотря на что  водитель долго убеждал их ехать в Майори на улицу Йомас, которую давно уже освоили наивные туристы из Белокаменной. Когда пятёрка путников вышла из громыхающий сгнившим бампером иномарки, он посмотрел на них с недоумением, тоской и сожалением.

- Поразительно, - вымолвила Таня, - Я была здесь в 85… Знаете, даже зимой были люди, гуляния на пляже, магазинчики, а дачки всё ухоженные, как в Европе… И где всё это? Зачем, зачем я сюда приехала, я сама уже как эта дачка – облезлая блондинка!

Она чуть не заплакала, но тяжёлая рука Лёни легла на её хрупкие плечи.

-  А ты что же Танюша хотела быть вечно молодой? Я вот, к примеру, молоденьких не люблю, они в любви телесной ничего не смыслят. Люблю постарше, пусть и с морщинами, но чтоб с понятием.

Таня шмыгнула носом… Максим хлопал глазами, пытаясь видимо признать какой-то дом.
- Где эта улица, где этот дом, где же та барышня, что я влюблён, - насвистел Лёня, но Максим не среагировал. Он врос в землю, как вкопанный. По улице, будто отозвавшись на популярную мелодию, шла женщина. Чуть за тридцать, в элегантном зимнем пальто, а в глазах её была тоже выражение, что у путешественников во времени.

- Привет,  - вымолвил сын и внук чекиста,  - Привет, Марго. Ты меня помнишь?  Помнишь, я жил тут рядом, когда мы были детьми? Приезжал на лето?

Она смотрела на него долгим взглядом, в котором проносились картины лета, зноя, купаний в солёных бурных  волнах, пробежек по прибрежной кромке залива с криками радости, картина  первого детского поцелуя, смешанного с мокрым рыжим песком и нагретой солнцем водой.

- Помню. Башня из песка. Я была принцессой. Мы построили её, и ты сказал, что ты бедный герой, но женишься на мне. Я сказала, что ты мне не нравишься, а ты меня поцеловал. А потом ты уехал с родителями в Москву, и больше не приезжал… А я в Ташкент, потом в Краснодар… Это всё было после развала Союза. И так мы и осели на берегу Азовского моря,  в Ейске. Решила вот приехать, и надо же, как бывает…

- Ты была такой заносчивой девчонкой, но всё равно мне нравилась. А что же случилось, где та дочь номенклатурного работника? – недоумевал Максим.

- А где гордый сын и внук чекиста? - рассмеялась Марго, -  Ты в детстве был  даже высокомерен. А сейчас совсем не такой.

Они всё смотрели друг на друга, позабыв о существовании мира вокруг них. И неважно, что их встреча была лишь заказанной и оплаченной иллюзией, для них она была реальностью….

-Максим, я должен вас прервать,  - обратился Жорж к молодому человеку, -  По условиям контракта мы не можем забрать ничего из того времени, где мы находимся, ничего, понимаете?

- Это неважно, - ответил юноша, не отрывая взгляд от Марго, - Важно здесь и сейчас. Ждите меня на вокзале…. Я приду.

Таня вновь шмыгнула носом, да и Лера забеспокоилась, что тушь как-то пощипывает  глаза, видимо, вызывает аллергию.

И вот уже осиротев, они шли по щербатым плитам, покрытым грязным снегом и неубранной осенью листвой. Таня и Лёня держались друг друга, а Лера и Жорж разговорились вновь.

- Эта трагедия, - вздыхала Лера,  - Они не будут вместе, они обречены на расставание. Мы с вами, Жорик, когда вернёмся, также расстанемся и будем дальше жить своей жизнью и это жестоко. Нас раздразнили возможным счастьем!

Георгий молчал, вид имел самый похоронный, но когда осмеливался осторожно поднять глаза на томную красавицу, робко и мило улыбался ей, соглашаясь со всем, чтобы она ни говорила.  И дорожки уже не были для них грязными, пейзаж   перестал быть депрессивным, а  преследующее всех уныние сменилось мечтой.

На улице Йомас и впрямь было повеселей, по закрытым летним кафе можно было понять, что в сезон здесь шумно, но разве это было важно? И даже свинцовое зимнее  море, которое стало таким, когда туман окончательно рассеялся, а солнце высветило стальную гладь, уже не могло их опечалить. Чайки кричали что-то о своём резкими браными голосами, какая-то семейная пара выдала своему отпрыску хлеба,  птицы слетелись, и, толкаясь, жадно  хватали крошки.

- Ничего не изменилось. Мир всё тот же…  -  сказал Лёня, глядя на эту картину.

***

К автобусу они подошли уставшие, со смешанными чувствами. Водитель всё также хладно пустил их внутрь, но уже не предлагал читать журналы, а они и не хотели. Каждый занял своё место и проделал путь в морозное снежное утро  2012 года в столице в молчании и в себе. И только на площади  у Рижского вокзала, когда мистический автобус исчез, оставив их с сумками, как обычных туристов, путники заговорили.

- Та женщина, мне не померещилось, когда мы уезжали, кто она? – спросил Максим, обращаясь ко всем и с надеждой, всматриваясь попутчиков.

- Думал ведьма, - вздохнул Лёня,  - сейчас не знаю. Может и ангел-хранитель. Да разве это важно теперь, когда мы стали несчастнее, чем были. Прошлого не вернёшь, господа.

-Лёня, но если прошлого не вернуть, может быть можно изменить настоящее?  - робко спросила Таня, не зная прижиматься к нему или отстраняться.

И каждый засомневался, ведь это так не просто – перевернуть ставшую привычной страницу. Они стояли, трепали ремни сумок, не глядя друг на дружку. Внезапно, услышали голос с кавказским акцентом, завлекающим пассажиров.

-Дэвушка, а дэвушка, куда везти? Отвезу вэзде, дёшево!

- Отвезите меня в 85-ый год!  - этот  звонкий смеющийся голос не узнать было нельзя.

- Так далеко не могу! -  расстроился таксист.
- Я Вас отвезу, - откликнулся Максим.

Позади осталась заснеженная привокзальная площадь, на которой стояли четверо раздавленных не решенными проблемами людей, а старая разбитая машина  оставила  попытки вернуться в прошлое -  она ехала по настоящему, чтобы изменить будущее.

27 апреля, 2013 года