Операция Преториус

К 72-летию террористического десанта абвера в США



Спецшкола под Берлином

В апреле 1942 подготовка диверсантов перешла в практическое русло. Рекрутов перевезли в Бранденбург (местечко в пятидесяти пяти километрах западнее Берлина) и поселили на ферме, конфискованной у зажиточного еврея вместе с обувной фабрикой. Проезжающие мимо автомобилисты со стороны дороги могли видеть только идиллический пейзаж, большой каменный особняк, тучных коров на выгоне и свиней, с хрюканьем гуляющих по двору. Однако по другую сторону забора обстановка была куда воинственней: охранники в форме вместе с овчарками несли круглосуточную вахту на всей территории спецобъекта.

На некотором расстоянии от особняка в чистом поле для практического обучения подрывников были проложены железнодорожные пути и установлены фермы мостов различных типов. В секретном учебно-диверсионном центре абвера были построены также: тир для стрельбы из пистолета и винтовки, полигон для метания гранат, спортзал для занятий боксом и дзюдо. Помимо мясомолочного производства центр из собственной теплицы полностью обеспечивал свои потребности в свежих фруктах, овощах и даже цветах.

В первый день на установочной лекции курсанты узнали о задачах, стоящих перед ними в процессе интенсивного обучения. Им предстояло ударными темпами освоить диверсионное дело и, отправившись в США, начать ликвидацию американской промышленности и разрушение оборонных предприятий. Руководство абвера имело весьма обширные планы по срыву производства алюминия и легких сплавов, жизненно необходимых для строительства самолетов. В штатах Теннеси, Нью-Йорк, Иллинойс в качестве мишеней были намечены комбинаты и заводы, принадлежащие "Алюминиум компани оф Америка". Диверсии на комбинате "Филадельфия солт компани" были призваны подорвать поставки сырья для алюминиевых заводов.      

Диверсанты из "третьего рейха" должны были атаковать шлюзы на р. Огайо, гидроэлектростанции на Ниагарском водопаде и в долине р. Теннеси. В Пенсильвании планировались взрывы на крупном железнодорожном узле Хорсшу-кёрв. Взрыв на мосту с символическим названием "Ворота в ад" мог надолго прервать транспортное сообщение между Новой Англией и Нью-Йорком. Чтобы нарушить снабжение страны углем разрабатывались диверсионные акты на железнодорожных линиях Чисапик и Огайо. Взрывы в больших универмагах (желательно принадлежащих евреям) были призваны посеять панику в стране, посеять недоверие к правительству Рузвельта и обеспечить общий террористический эффект.

Руководитель спеццентра Вальтер Каппе лично вручил каждому курсанту фальшивые карточки социального страхования и регистрационные карточки биржи труда. Особое внимание обращалось на легендирование будущих нелегалов. Обращаясь к группе из восьми курсантов, куратор сообщил, что им предстоит изучить основы строительного дела (обращая внимание на слабости различных конструкций), получить навыки свободного обращения с взрывчатыми веществами и подрывными устройствами всех типов а также пройти интенсивную подготовку для нелегальной работы на территории США. Каппе часами отрабатывал с подопечными варианты поведения в непредвиденных ситуациях, добиваясь автоматизма в ответах на каверзные вопросы, обучая умению выкрутиться из безвыходного положения. Личные легенды, как и все фальшивые документы, были подготовлены по последнему слову шпионского дела. Например, Георг Даш (помощник Каппе при отборе кандидатов в диверсионную школу) стал Джорджем Дэвисом, поселившимся в Сан-Франциско накануне большого пожара 1906 года - поскольку тогда сгорели все городские архивы, "Дэвису" не требовались оригиналы метрики и прочих личных документов. Новым "уроженцем Сан-Франциско" стал также Эдвард Керлинг или Эдвард Келли - амбициозный нацист, одним из первых вступивший в ряды НДСАП в 19-летнем возрасте. Вернер Тиль (Джон Томас), проживший, как и другие курсанты достаточно долго в США, но так и не избавившийся от ужасного акцента, превратился в "американского поляка, лишь недавно иммигрировавшего в Америку". Поскольку Эрнест Бургер и Герберт Гаупт в свое время уже получили гражданство США, они отправлялись на задание со своими настоящими удостоверениями личности, в которых стояли их подлинные имя и фамилия.

Каждый день начинался с гимнастики, а затем курсанты под руководством опытных наставников учились, как устанавливать фугасы на железнодорожных мостах, подкладывать мины замедленного действия на складах ГСМ больших промышленных предприятий, устанавливать заряды в самых уязвимых точках большого речного шлюза. На переменах они с удовольствием занимались в спортзале борьбой и боксом. На прогулках, уйдя подальше от дорог и населенных пунктов, будущие нелегалы во все горло распевали американские песни (особой популярностью пользовались две - "Звездное знамя" и "О, Сюзанна!").

Во время завтрака, обеда и ужина, а также в свободное время диверсантам настоятельно рекомендовалось читать свежие американские газеты и журналы. На практических занятиях, разбившись на пары, курсанты взрывали секции железнодорожного полотна, специально проложенного на территории фермы. Под наблюдением опытных инструкторов они тренировались мгновенно определять количество и тип взрывчатки, необходимые для уничтожения того или иного объекта. Инструкторы по рукопашной борьбе поддерживали курсантов в боевой форме, порой нападая на них без предупреждения.

Вальтер Каппе на своих лекциях преподавал методы конспирации, способы связи и общие принципы диверсионного дела. Он убедительно рекомендовал ставить перед собой только реальные боевые задачи и не гоняться за шумными эффектами. "Ни в коем случае не начинайте с диверсий на больших плотинах и мостах, - советовал Каппе. - Крупные объекты охраняются строже всего, требуют большого количества взрывчатки и не по зубам такой маленькой группе, как ваша. Достаточно для начала произвести "умный" взрыв, который надолго выведет из строя оборонное предприятие или парализует работу важного железнодорожного узла".

Вызывая курсантов по одному в свой кабинет, Каппе брал с каждого подписку о неразглашении тайны под страхом смертной казни. В случае гибели диверсанта на задании его вдова должна была получить щедрую денежную компенсацию от германского правительства. Успешное выполнение задания было залогом получения хорошей гражданской должности после окончания войны. Каппе без обиняков предупредил подопечных, что в США у абвера (и лично у него, Каппе) имеются "свои глаза и уши", а потому во время всей операции на территории Америки диверсанты будут постоянно находиться "под колпаком" немецких спецслужб.

30 апреля, в последний день занятий, Вальтер Каппе поздравил всех с успешным окончанием диверсионной школы и пожелал как следует отдохнуть в течение месяца в обществе родных и близких, чтобы набраться сил доля успешного проведения операции "Преториус". Свой план Каппе назвал в честь Франца Преториуса, который в далеком 1683 году оказался во главе первой группы немцев, высадившихся в колониальной Америке и основавших Джёрмантаун (или "Немецкий город") в штате Пенсильвания. Каппе сообщил, что каждый из рядовых участников операции получит 9 тысяч долларов, а он, Каппе, из подпольного центра, расположенного там же в США, будет отдавать приказы и инструкции. Отпустив рядовых диверсантов, Вальтер Каппе оставил в кабинете Даша и Керлинга, которым вручил по 50 тысяч долларов. Выплатив командировочные людям в своих тройках, Даш и Керлинг должны были израсходовать оставшиеся суммы на подкуп нужных людей и текущие расходы. Сделав поправку на инфляцию, американские историки через шестьдесят лет придут к выводу, что в пересчете на курс ХХI века, немецкие диверсанты получили около миллиона долларов. Щедрая денежная подпитка должна была дополнительно гарантировать успех операции "Преториус", которая должна была стать первой ласточкой в диверсионной войне с США.

Руководителям троек были вручены два носовых платка, обработанные особым химическим составом. Подержав платки в парах нашатырного спирта, Даш и Керлинг в случае экстренной необходимости могли узнать, как связаться с самим Каппе и еще несколькими резидентами абвера в США. Каппе подчеркнул, что на первом этапе операции необходимо обрести надежную "крышу", врасти в американский быт, наладить связь между тройками и воздерживаться от каких-либо диверсионных или террористических акций вплоть до 4 июля 1942 года. В национальный праздник США диверсанты должны были ровно в полдень явиться в отель "Гибсон" в Цинциннати и там получить новые подробные инструкции. Каппе, дружески пожав руки Дашу и Керлингу, ненароком намекнул, что у него есть "свои люди даже в ФБР".


В ночь на тринадцатое

Следующая встреча диверсантов с шефом произошла почти через месяц в далекой Франции, где в Лориане у немцев была секретная база подводных лодок. Каппе сообщил подопечным, что первая тройка подрывников во главе с Керлингом отправится во Флориду 26 мая.  Еще через два дня  Даш со своими людьми оказался на борту подлодки U-202. После погружения субмарины ее капитан Ганс-Хайнц Линднер объявил по системе внутренней связи, что четыре пассажира отправляются в Америку для выполнения задания особой важности - члены команды должны относиться к ним хорошо, уважительно и не задавать лишних вопросов.

12 июня 1942 года, когда U-202 оказалась на траверсе Лонг-Айленда, капитан Линднер приказал заглушить дизель и включить бесшумные электродвигатели, работающие от аккумуляторов. Незадолго до полуночи по местному времени  корпус подлодки заскрежетал по песчаному дну залива. Расстояние до берега составляло не более 50 метров.

Даш позднее вспоминал, что ночь выпала темная, хоть глаз выколи. В густом тумане видимость не превышала пятнадцати метров. Диверсантов усадили в громадную надувную лодку, в которую погрузили предварительно четыре деревянных ящика с взрывчаткой и прочими шпионскими принадлежностями, а также большой брезентовый "баул" с гражданской одеждой и личными вещами. Каппе ранее приказал всем десантироваться на американский берег в форме служащих германской армии, чтобы в случае немедленного ареста требовать себе статус военнопленных, а не шпионов, заслуживающих пулю на месте без суда и следствия. В случае встречи с береговой охраной или рыбаками, инструктировал Линднер Даша, их следует скрутить, отправить в надувной лодке на борт субмарины, а  там "о них позаботятся".

Моряки осторожно и тихо работали веслами. Лодка некоторое время ходила кругами, чтобы диверсанты смогли сориентироваться и оглядеться. Даш, напрягая зрение, всматривался в пелену тумана, но не заметил ничего подозрительного на пустынном пляже (позднее выяснится, что это были окрестности городка Амагансетт).  Наконец решено было причалить к берегу. Даш посмотрел на циферблат своих часов - наступала суббота 13 июня.
 
Неприятные сюрпризы, связанные с "чертовой дюжиной", начались практически сразу же после высадки десанта. Даш, отправившись на разведку, взобрался на пригорок и к своему ужасу обнаружил, что его группа умудрилась высадиться буквально между двух огней - слева и справа от них на волнах качались два бакена. Пулей метнувшись к лодке, Даш приказал членам своей тройки быстро переодеться в американскую "гражданку", отнести ящики с взрывчаткой в дюны и там надежно закопать. Тем временем  надувная лодка с подводниками, отчалила, развернулась и пошла в сторону родной U-200. Рихард Квирин, Генрих Хайнк и Эрнст Бургер перенесли свой шпионский скарб в дюны. Двое первых принялись копать в песке ямы для ящиков,  а третий должен был обеспечивать прикрытие. Он принялся за дело, но весьма своеобразным образом. Отойдя подальше от товарищей, Бургер, оглянувшись по сторонам, положил на видном месте пустую упаковку из-под немецких сигарет. Удалившись от берега еще на несколько шагов, Бургер поставил на песок бутылочку из-под шнапса, положил рядом несколько носков, произведенных в рейхе, жилетку и в довершение ко всему - немецкие купальные трусы с соответствующей меткой. Пограничный патруль, туристы, рыбаки, любознательные подростки по этой коллекции предметов могли без труда сделать вывод о том, кто побывал на пляже этой ночью. Если бы случилось чудо и Вальтер Каппе очутился в это время на нью-йоркском пляже, он задушил бы предателя голыми руками. Поскольку чудес в шпионском деле не бывает, Бургер спокойным шагом вернулся к своим ничего не подозревающим товарищам, сообщив, что все тихо, ничего подозрительного в округе не наблюдается. В действительности диверсанты были в этот момент отнюдь не одни на погруженном в туман морском берегу.

Пока группа увлеченно работала лопатами в дюнах, к ней медленно, но верно приближался Джон Каллен, рядовой береговой охраны США. В обязанности Каллена входило ночное патрулирование побережья в районе городка Амангансетт на Лонг-Айленде. Несколько недель Джон, по его собственному выражению, "впустую топтал песок", но в эту субботу ему явно повезло.  Около 00 час. 30 мин. сквозь клочья тумана он увидел на воде какой-то "темный объект". На берегу стояли трое неизвестных, которых береговой охранник принял сначала за местных рыбаков. Джон поспешил было к ним навстречу, когда вдруг увидел, что неизвестные тащат по берегу в дюны какой-то большой "баул". При этом странные "рыбаки" обменивались репликами на… чистейшем немецком языке.

Безоружный Каллен (он никогда не брал с собой на дежурство оружие), немало удивившись этой сцене, громко поинтересовался:
     - Эй, вы что тут делаете? Кто вы такие?
     Диверсанты замерли на месте. Только один Даш не растерялся и откликнулся на неожиданный вопрос:
      - Да мы, это,  рыбаки из Саутгемптона. Сели на мель. Теперь придется до рассвета здесь торчать, а так у нас все в порядке.
      - Это хорошо, что у вас все в порядке, -  сказал на это Каллен, - но до рассвета еще куча времени. Если вы здесь старший, пойдемте со мной на станцию береговой охраны. Объясните там, что к чему, и вся недолга.

Даш, поколебавшись, решил по крайней мере увести молодого пограничника подальше от своей группы. Кроме того, он опасался, что Каллен может увидеть "баул", поинтересуется, что там внутри, и тогда… Роковая аура 13-го числа продолжала свое черное дело. Когда Даш и Каллен неспеша  шли в сторону ближайшей станции береговой охраны, из тумана буквально вывалился Бургер, который тащил "баул" в дюны. На чистейшем немецком (!) языке Бургер предъявил претензии: вот, мол, он упирается рогами, весь вспотел, а никто и не думает помочь…

- Идиот! - заорал Даш на языке Шекспира и Марка Твена. - Мог бы сам сообразить, что надо просто вернуться к ребятам и попросить их помочь.

Когда пыхтящий от усилий Бургер исчез в тумане, Даш, взяв спутника под руку, каким-то угрожающим тоном поинтересовался:
       - А сколько вам лет, молодой человек? Наверное, у вас есть отец и мать?
       - Да, есть, - растерянно откликнулся Каллен. - Мне 21 год.
       - Вот и славно. В таком возрасте всегда хочется новых впечатлений. Честное слово, так не хочется вас убивать… Послушайте! Забудьте обо всем, что вы тут увидели, а я вам дам денег. Повеселитесь как следует. Угостите девочек. Хотите сто долларов?

Каллен хриплым голосом отказался от нежданной взятки. Когда же странный "рыбак из Саутгемптона" предложил три сотни, береговой охранник капитулировал. Позднее он объяснил свое поведение следующим образом: "Я напугался, что они меня там же и укокошат. Но когда мне предложили "бабки", я понял, что не все кончено и чуток приободрился".

Отсчитав купюры, Даш передал их Каллену и вдруг, сняв шляпу, фонариком осветил свое лицо.
     - Присмотритесь как следует, молодой человек, - приказал он Каллену. - Взгляните мне в глаза. Настанет момент и вы получите от меня весточку из Вашингтона!
      После этого он повернулся и пошел назад, к своим. Каллен, пятясь по песку, как рак, некоторое время отдвигался подальше от места странной полуночной встречи, а затем опрометью бросился в свою часть, дислоцированную в Амагансетте. До самой станции он не сделал ни одной остановки.

Тем временем командир диверсионной тройки вернулся к подопечным.
      - Шеф, -сказал ему Квирин, - тут Бургер говорит, что вы с каким-то американским моряком под ручку прогуливались… О чем вы с ним говорили? Ребята волнуются.
      - Чепуха, - усмехнулся Даш. - Делайте свое дело и берегите нервы. Что? Вы еще два ящика не закопали? И чертов баул? Ну-ка, живо взяли все и за мной!

Диверсанты потащили ящики дальше в дюны. Бургер, тяжело и громко вздыхая, волочил "баул" по песку, оставляя за собой хорошо различимый след. Наконец тайник был выкопан, под песком вместе со взрывоопасными ящиками скрылся и "баул", в котором, кроме прочего, были спрятаны и четыре комплекта формы служащих вермахта.


Некоторые разгадки
Сюрреалистическая реакция командира диверсантов Георга Даша во время встречи с американским пограничником объясняется прежде всего тем, что, в отличие от своих подчиненных Даш довольно поздно обратился к нацистским "ценностям". Будучи старше других по возрасту, он позднее всех вступил в партию. В 1922 году, очутившись в Нью-Йорке, он мыл посуду в ресторане, работал официантом. В 1926 году полиция дважды задерживала Даша по подозрению в притонодержательстве и нарушении "сухого закона". Работая в гостинице, он познакомился с одной американкой и стал ее мужем. Затем, оставив Нью-Йорк, он переехал в Чикаго, где был поставщиком католической миссии при церкви Страждущей Богоматери. Однако должность церковного интенданта, видимо, не пришлась иммигранту по вкусу и он вернулся к любимому поприщу ресторанного официанта. Хотя в 1939 году он по всем статьям мог претендовать на американское гражданство, но, пройдя все процедуры, по неизвестным причинам так и не появился в суде для принесения присяги.

 Восемнадцатилетняя американская эпопея закончилась для Даша в 1941 году, когда он по зову "третьего рейха" вернулся в Берлин, где бюрократы в первую очередь попросили указать в анкете причину возвращения на родину. Даш ответил лаконично: "Хочу принять участие в политической жизни". Столь странный (если не сказать больше) ответ привел к тому, что Даша вызвали в гестапо, где он на собеседовании заявил, что не имел в виду ничего плохого: "Даже если мне придется подметать улицы метлой, я буду наводить чистоту со всей душой, потому что даже этой работой смогу участвовать в политическом процессе". Такая формулировка, видимо, понравилась сердцеведам из гестапо и Даша оставили в покое. В июне 1941 года Даш предстал пред светлыми очами Вальтера Каппе, который уже приступил к созданию своей суперсети шпионажа, террора и диверсий.

Каппе часами расспрашивал Даша о его 18-летней американской одиссее, а затем в свою очередь поинтересовался о цели его переезда в Германию. "Я хочу вступить в рейхсвер и честной военной службой помочь родине в борьбе с врагами!" - заявил Даш. Вальтер Каппе остался доволен таким ответом и заметил, что способности Даша могут быть задействованы более эффективно. Этот оптимистический намек не повис в воздухе. Через некоторое время Капе устроил Даша в службу радиоперехвата в секретный центр, где шел мониторинг передач на 53 языках народов мира. После сбора и обработки новостей со всего мира они из центра по телетайпу передавались всем членам нацистского правительства.

В ноябре того же года Даш вновь предстал перед шефом и услышал вопрос: " Хотите ли вы вернуться в США и помочь в реализации плана, который разрабатывается уже долгое время?" Так Даш впервые услышал о существовании "Преториуса" и резонно поинтересовался, насколько законны и оправданы такие действия в отношении нейтрального государства. Каппе подтвердил, что Германия поддерживает мирные отношения с Америкой, но США давно уже стали "косвенным врагом", поскольку поддерживают морально и материально злейших врагов "третьего рейха". "Именно поэтому, - резюмировал Каппе, - настало время обрушиться на американцев. Мы хотим атаковать американскую промышленность с помощью диверсий на производстве".

К середине января 1942 года Даш стал полноправным членом группы, готовившей первый диверсионный десант через океан. 1 марта Даш в рапорте на имя руководителя секретного отдела абвера сообщил о результатах изучения личных дел кандидатов в террористы. Даш, по его словам, отсеял "придурков" и тех кандидатов, которые, по его мнению, мечтали только о том, как бы сбежать из "третьего рейха". Сделав акцент на личные достоинства, идеологическую преданность и опыт проживания в США, Даш представил начальству список наиболее перспективных диверсантов. В результате в этой "великолепной семерке" оказался еще один весьма любопытный персонаж.

Эрнст Георг Бургер родился в 1906 году и вступил в НСДАП  в семнадцатилетнем возрасте. В 1927 году он почему-то эмигрировал в США, где работал механиком в  Милуоки и Детройте. В феврале 1933 он собрал необходимые документы и получил американское гражданство. С началом "великой депрессии" Бургер, оставшись без работы, вернулся на историческую родину. В Германии он повторно вступил в нацистскую партию и даже стал адъютантом Эрнста Рема, имперского министра и начальника штурмовых отрядов. Бургер продолжил учебу, поступив в Берлинский университет, а затем сделал весьма неординарный шаг, когда написал для одной газеты статью с критикой в адрес всемогущего гестапо. Эта дерзость обернулась для штурмовика-идеалиста заключением в концентрационный лагерь на 17 месяцев. После освобождения он пошел в армию и стал охранником в лагере для пленных югославов и англичан. Поразительно, что человек с такими пестрыми анкетными данными мог оказаться среди курсантов диверсионной школы, а затем на подводной лодке отправился с другими террористами в США, где на ночном пляже сразу же сделал все, чтобы с помощью разбросанных в дюнах улик с треском провалить всю миссию.    


Сомнения и измены
Группа диверсантов ползком, перебежками, на четвереньках осторожно удалялась от места десантирования. Преодолев полмили, они залегли в дюнах, передохнули и через час, продолжив движение, вышли к шоссе. Когда вдалеке появлялся автомобиль, шпионы стремглав ныряли в кусты.  Они все еще никак не могли избавиться от нервного напряжения. Генрих Хайнк, трясясь всем телом, то и дело повторял зловещим шепотом: "Ребята, нас окружили!"  Наконец, набравшись храбрости, немцы двинулись к крошечному полустанку в Амагансетте, где ровно в шесть тридцать утра Даш сунул в окошечко кассы деньги и попросил продать ему четыре билета до Манхэттена. Когда кассир с любопытством оглядел фигуру Даша, мокрого до нитки, перепачканного грязью и следами от зеленой травы, командир шпионов хриплым голосом произнес в целях конспирации: "Что-то у вас здесь рыбалка совсем ни к чёрту…"

Пока диверсанты ехали на пригородном поезде в Манхэттен, береговая охрана, поднятая по тревоге взволнованным Джоном Калленом, сформировала группу захвата и отправилась к месту злополучного десанта. Самое удивительное, что к этому моменту подводная лодка, доставившая шпионов в Америку, еще не успела покинуть территориальные воды США. Совсем недавно Джон Каллен, делясь впечатлениями о той тревожной ночи, рассказал о потрясающих подробностях: "Я увидел огни подводной лодки. В воздухе чувствовался запах дизельного топлива. Я твердо знал, что это была вражеская подлодка, и поэтому мы известили штаб береговой охраны в Напеге. Подлодка села на мель на песчаной банке. Когда она включала двигатель, я чувствовал как дрожит от вибрации земля у меня под ногами. Мы все еще не могли понять - хотят ли немцы уплыть восвояси или они только что прибыли".

Когда стало светлее, пограничники нашли сигаретную упаковку и плавки немецкого производства. Пройдя по следу, оставленному "баулом", они оказались в дюнах.  Там один береговой охранник, зондируя песок палкой, наткнулся на что-то твердое. Взявшись за лопаты, пограничники вскоре извлекли на свет божий четыре ящика с взрывчаткой. Другие члены группы, ориентируясь по отпечаткам ног на влажном песке, обнаружили закопанную военную немецкую форму, а также фуражку со свастикой на околыше.

Оценив в полной мере серьезность сделанных находок, контрразведчики береговой охраны взяли руководство операцией в свои руки. Добытые на пляже улики были доставлены на островок Гавернор, расположенный между Манхэттеном и Статуей Свободы. Три ящика со взрывчаткой были немедленно изучены экспертами. Из четвертого ящика слышалось зловещее шипение. Когда ящик со всеми мерами предосторожности отнесли а дальний конец дока и вскрыли, обнаружилось, что "шипел" тринитротолуол, вступивший в химическую реакцию с соленой морской водой. В 11 утра береговые охранники известили ФБР о сенсационных находках под Амагансеттом. К полудню, все, что привезли с собой в Америку абверовские диверсанты (исключая деньги), перешло в руки фэбээровцев. Несмотря на первый успех, напряжение в американских силовых структурах не спадало, поскольку никто не знал, сколько именно террористов высадилось в США и что входит в их коварные планы 

В столичном Вашингтоне директор ФБР Эдгар Гувер, задыхаясь от эмоций, информировал министра юстиции о сложившейся кризисной ситуации.  Министр вспоминал потом, что "При этом глаза у него лихорадочно блестели, на скулах играли желваки, ноздри от волнения раздувались. Он горел желанием выловить всех вражеских агентов до того, как они совершат какую-нибудь диверсию". Совместно с береговой охраной фэбээровцы установили круглосуточную слежку за районом десантирования немцев, рассчитывая переловить террористов, когда те вернутся к тайнику с взрывчаткой. Сыщики оккупировали пляжный домик у моря и принялись допрашивать всех местных жителей, подпадавших под описание, данное Джоном Калленом. Эдгар Гувер предупредил о полной секретности предстоящей операции и тех карах, которые постигнут любого, кто попытается поделиться новостями с газетчиками.

Тем временем немецкие диверсанты, прибыв в Нью-Йорк, первым делом купили себе приличную одежду. Переодевшись в мужском туалете ресторана, террористы грязную одежду бросили в мусорный ящик, разбились на две группы и договорились встретиться позднее. Леди Фортуна, ирония которой часто чувствуется на многих поворотах этой истории, распорядилась, чтобы Даш и Бургер поселились в гостинице, которая называлась… "Губернатор Клинтон". Хайнк и Квирин зарегистрировались под вымышленными именами в отеле "Мартиник". Потом они пообедали, помылись в ванне и хорошо отдохнули, набираясь сил для подрывной работы.

Предоставленные самим себе и располагая весьма приличными суммами, террористы начали претворять в жизнь первый приказ Каппе - "вжиться в чужую обстановку". С этой целью абверовцы вечером первого дня, проведенного ими в Америке, отправились в ночные клубы на поиски проституток. После спартанской жизни в "третьем рейхе" диверсанты не могли не поддаться чисто человеческим соблазнам. Даш позднее рассказал: "Никакие угрозы слежки, устроенной за нами нацистской разведкой, не могли препятствовать мне. Я мог спокойно присвоить все деньги /напомним, что по курсу 2002 года это более миллиона долларов/ и исчезнуть, раствориться в счастливой и роскошной неизвестности". По каким-то оставшимся неизвестными причинам Георг Даш не пошел по этому скользкому пути. Вместо этого, вкусив радостей жизни, он начал разговоры по душам со своим спутником.

Набравшись смелости, командир террористов прямо сказал Бургеру, что считает Германию чужим государством и планирует остаться в Америке, прекрасно понимая при этом, что его могут привлечь к ответственности за работу на абвер и нацистскую пропаганду. Бургер в свою очередь поведал о своих проблемах с гестапо и извлеченных из своего ареста выводах. Даш перебил подчиненного заявлением, что отныне он - не Джордж Джон Дэвис, командир банды наемных диверсантов, а Георг Даш, "человек, который прибыл в эту страну, чтобы получить возможность сражаться своими средствами с Гитлером и его шайкой". Услышав эту исповедь, Бургер разразился рыданиями и сквозь слезы признался, что оставил на морском пляже неопровержимые улики. По его предположению, ящики со взрывчаткой к этому времени уже обнаружены американцами и вся миссия провалилась, так и не начавшись.

В оживленных разговорах двух раскаявшихся террористов все чаще мелькало имя их будущего спасителя - Эдгара Гувера. Даш прозорливо сказал Бургеру, что сейчас самое важное - вступить побыстрее в контакт с ФБР. Если кто-то из команды террористов будет задержан до контакта со спецслужбами, говорил Даш, "Мне будет очень трудно доказать истинные причины моего появления в США". Однако вначале необходимо было встретиться с Хайнком и Квирином и усыпить их бдительность. В течение нескольких дней Бургер неоднократно встречался с "друзьями по общей борьбе" и каждый раз убеждал их набираться сил и энергии, пока они (Бургер и Даш) будут тайно собирать оперативную информацию, необходимую для успешного проведения диверсионного акта.


"СХВАЧЕН НАЦИСТСКИЙ ШПИОН!"
14 июня в воскресенье Даш долго бродил по городу и наконец, набравшись храбрости, позвонил в управление ФБР. Когда ему вежливо ответил дежурный Дин Макхортер, Даш, изменив голос, прохрипел в трубку, что он - "Франц Дэниэл Пасториус, немецкий гражданин, который прибыл в США вчера утром". Даш сообщил дежурному, что обладает информацией, настолько ценной, что "единственным человеком, который должен ее узнать, является директор Эдгар Гувер". Макхортер, так и не понявший, с кем он имеет дело - с психом, провокатором, шутником или настоящим вражеским агентом - предложил Дашу явиться к нему в нью-йоркский офис ФБР и расставить точки над "i". Такой вариант не устраивал Даша, который все еще опасался, что его могут заманить в мышеловку и тогда вся его предательская инициатива пойдет псу под хвост. "Нет, - сказал он Макхорту, - мне нужны твердые гарантии. Я, Франц Дэниэл Пасториус, сам вступлю в контакт со штаб-квартирой ФБР в Вашингтоне в четверг или пятницу на следующей неделе, а вы тем временем непременно известите людей в столице о нашем разговоре".

"Окей!" - ответил дежурный и повесил трубку. Поразмыслив немного, Макхортер не стал ничего сообщать в столицу, хотя в журнале дежурств отметил: "Настоящая памятная записка составлена с единственной целью регистрации телефонного звонка от некоего Пасториуса".

Утром 18 июня Даш отправился в Вашингтон, округ Колумбия. Деньги, полученные от Каппе, он разделил на несколько кучек, разложил по конвертам, перехватил резинкой и прикрепил к ним записку: "Деньги от германского правительства, предназначенные для осуществления его планов, но теперь используемые для борьбы с нацистами. Джордж Дж. Даш, он же Джордж Дж. Дэвис, он же Франц Пасториус".  Оплатив счет за гостиницу, Даш оставил Бургеру записку:
       "Дорогой Пит!
         Извини, что не получилось повидаться перед отъездом. Я пришел к выводу, что необходимо самому съездить в Вашингтон и закончить то дело, которое мы с тобой начали.
         Оставляю тебя в надежде, что ты позаботишься о себе и других ребятах. Можешь не сомневаться, что я постараюсь все прояснить настолько хорошо, насколько это будет возможно. Свой рюкзак и одежду я оставил в твоей комнате. Твой счет  за номер оплачен по сегодняшнее число. В случае непредвиденных обстоятельств свяжусь с тобой напрямую.
          До встречи. Твой искренний друг Джордж".

Прибыв в Вашингтон в четверг, Даш поселился в отеле "Мэйфлауэр" и на следующий день позвонил утром в информационный центр правительства США. Молодую девушку, дежурившую в центре, Даш попросил объяснить ему разницу между ФБР и секретной службой. Девушка дипломатично поинтересовалась: "А каковы цели вашего визита в столицу и почему вы ищите контакта с секретной службой?" Даш пояснил: "Я хочу сделать заявление, имеющее громадную военную ценность и колоссальное политическое значение". Девушка, продиктовав номер дежурного ФБР, дала отбой.  Делать нечего - пришлось Дашу возвращаться на круги своя.

Агент ФБР Дьюэйн Трейнер вежливо выслушал заявление Даша о том, что он возглавляет группу из восьми террористов, только что прибывших из Германии "Очень хорошо, - безмятежно заметил на это Дьюэйн. - Будьте добры, оставайтесь в своем номере, мы сейчас к вам приедем и вместе отправимся в министерство юстиции".

Ворвавшись в номер Даша, фэбээровцы надели на агента абвера наручники и отвезли в свою контору. Следующие пять суток Даш вынужден был отвечать на сотни вопросов. Следователи работали посменно, стенографистки не успевали переносить на бумагу поток торопливых откровений диверсанта, задержанного с поличным бдительными американскими контрразведчиками. Время от времени совершенно обессиливший Даш вспоминал о первоначальном плане: "Джентльмены, так я смогу встретиться с вашим начальником мистером Гувером?" "Нет проблем, - бодро отвечали следователи. - Мистера Гувера сейчас нет в городе, но как только он появится, мы устроим встречу. Так как вы условились о встрече со второй группой диверсантов?"

Даша выпотрошили дочиста. Он изъявил желание принять личное участие в поимке остальных членов диверсионной группы. Он рассказал абсолютно все, что знал о своем шефе Каппе. Во второй и третий раз он повторял рассказ о том, как жил в Америке, как уехал на родину, как, возвратившись в "третий рейх", решил внедриться в абвер, чтобы изнутри вредить военной разведке гитлеровской Германии. "Идея перехода на вашу сторону, - докладывал Даш, - окончательно сформировалась у меня ровно восемь месяцев назад".

Даш вновь и вновь напоминал фэбээровцам, что Бургер - тоже настоящий антифашист, который записался в диверсионную школу, чтобы "как-то расквитаться с гитлеровцами". Остальных членов террористической группы он охарактеризовал как простых исполнителей, тупых фашистов: "Они никогда не подвергают сомнению искренность командиров, их правдивость и правоту. Они должны исполнить долг или умереть".  Пока суть да дело, на вторые сутки непрерывных допросов агенты ФБР безо всякой помощи Даша самостоятельно произвели молниеносный арест всех троих членов его группы, обнаружив их по адресам, предоставленным Дашем.

Относительно второй группы диверсантов, которая высадилась с подлодки в ночь на 16 июня в районе Джексонвилля (штат Флорида), Даш смог показать лишь то, что с ее членами  у него назначена встреча в Цинциннати в День независимости. Даш рассказал, конечно, и о носовом платке с инструкциями, написанными симпатическими чернилами. Пока Даш вспоминал точную процедуру "проявки" невидимого послания, специалисты ФБР сделали это без его советов в своей лаборатории. В течение нескольких дней агенты ФБР, отправившиеся по указанным на носовом платке адресам в Нью-Йорке и Чикаго, взяли под стражу всех членов группы Керлинга.

Когда "великолепная семерка" оказалась за решеткой, Эдвард Гувер наконец отдал официальное распоряжение арестовать главаря банды негодяев и предъявить ему обвинения. В результате такого поворота вещей Даш едва не лишился дара речи, а офицер, который в этот день вел допрос, хладнокровно посоветовал признать себя виновным, никогда и нигде не говорить о своей добровольной измене и впредь вести себя поумнее. Так надо, объяснял офицер. Все просто. Нужно лишь "разыграть самый лучший спектакль в мире" и "спокойно принять наказание". Ничего страшного не произошло. Ситуация под контролем. Дашу придется провести в тюрьме несколько месяцев, а потом президент США по ходатайству ФБР официально его помилует. У Даша упал камень с души. Включившись в предложенную ему игру, диверсант-двойник попросил посадить его вместе с товарищами, чтобы те не могли заподозрить командира в предательстве. "Окей!" - согласились фэбээровцы. Даша доставили в нью-йоркскую тюрьму и сделали так, чтобы он прошагал мимо камер, в которых уже находились его бойцы. Фантазии о том, что новые друзья из ФБР скоро освободят его, рассеялись в тот день, когда Даш через дверной глазок в двери своей камеры подглядел, как дежурный, сидя на стуле, читает свежий номер "Нью-Йорк таймс".  На первой полосе Даш увидел заголовок аршинными буквами: "СХВАЧЕН НАЦИСТСКИЙ ШПИОН!" Тут же было помещено громадное фото Георга Даша.




БЛЕСТЯЩАЯ ПОБЕДА
Шеф ФБР Гувер (это он устроил утечку сенсационной информации в "Нью-Йорк таймс") широко и торжественно праздновал блестящую победу: его люди всего лишь через две недели после высадки нацистских террористов на Лонг-Айленде схватили их, не позволив совершить ни одного злодеяния. Министр юстиции Фрэнсис Биддл поспешил сообщить хорошую новость президенту Рузвельту, позвонив в Белый дом. Опустив лишние и чисто технические детали, министр Биддл поинтересовался, что делать дальше. Президент твердо высказался за наказание негодяев, которое должно быть настолько суровым, чтобы отвадить от страны любых новых диверсантов. В свое негласном распоряжении ФДР четко обобщил ситуацию и дал конкретные инструкции. Из восьми мерзавцев двое являются гражданами США. Следовательно, их можно обвинить в измене родине. Шестеро других - обычные шпионы, с которыми не следует церемониться. Таким образом, постановил ФДР, вся "восьмерка" заслуживает высшей меры наказания. Вручая в Белом доме свой письменный наказ министру юстиции, президент произнес: "Я хочу. чтобы вы, Фрэнсис, ясно представляли себе одну важную вещь. Я против того, чтобы вы передали этих типов какому-нибудь судебному исполнителю, который почитает билль о правах и "хабеас корпус" как Священное писание!" Президент, он же верховный главнокомандующий, был строг, справедлив и не собирался давать кому-нибудь повод обвинить его в излишней мягкости к отвратительным преступникам.


Гувер и его большая команда сделали все, чтобы опиарить свою победу, но при этом не допустить, чтобы наружу просочился хотя бы намек на правду о том, как Даш добровольно сдал всю диверсионную группу, как Бургер разбрасывал по пляжу улики, помогая тем самым пограничникам, как два немца безусловно и активно сотрудничали с американскими властями. Бургеру, правда на словах, были также даны твердые гарантии снисходительного отношения со стороны американской Фемиды. Одновременно, по замыслу хитроумного Гувера,  гитлеровское руководство должно было удостовериться: границы США на замке, никто не проникнет в страну незамеченным, любые новые попытки десантироваться будут пустой тратой времени, денег и приведут лишь к ликвидации засланных агентов.

Заручившись согласием президента и министра юстиции, Гувер устроил сенсационную пресс-конференцию. 28 июня все газеты страны зашлись в дружном крике восторга. "Нью-Йорк таймс" сообщила на первой полосе: "ФБР поймало 8 диверсантов!" Автор статьи, следовавшей за этим заголовком, не пожалел превосходных степеней для оценки действий Гувера и его людей, хотя о конкретных деталях операции сообщалось как-то гладко, туманно и обтекаемо. Когда журналисты попробовали прижать шефа ФБР к стенке и  выудить из него подробности, шеф тайной полиции, многозначительно поджав губы, ответил: "Джентльмены, давайте дождемся окончания войны". Американцы узнали от Гувера длинный список алюминиевых заводов и железнодорожных мостов, предназначенных немцами к уничтожению. Без ссылок на Даша и Бургера, он кратко суммировал результаты их допросов и предложил представить, какой ущерб могла принести взрывчатка, найденная храбрыми контрразведчиками в песчаных дюнах Лонг-Айленда.   

От пресс-конференций и газетных интервью ФБР перешло к крупномасштабным мероприятиям. По всей стране были проведены молниеносные акции возмездия. Агенты ФБР в поисках немецких шпионов, выдающих себя за беженцев, оккупировали только что прибывший из Швеции пассажирский лайнер "Дроттигхольм". В течение двух суток на борту парохода шло скрупулезное изучение багажа и самих 868 пассажиров, прибывших из далекой Европы и рассчитывавших на человеческий прием со стороны дядюшки Сэма. Повальные обыски и круглосуточные допросы по своим масштабам и продолжительности не имели никаких прецедентов. Результаты этой грандиозной операции были, естественно, засекречены. В г. Алтуна фэбээровцы допросили  250 "вражеских иностранцев" и захватили многочисленные "мощные коротковолновые передатчики". На вопрос газетчиков об итогах и эффективности всех этих общенациональных мероприятия начальник филадельфийского отделения ФБР  дал сенсационный по своей лапидарности ответ: "Делайте выводы сами!"

На волне шпиономании и ксенофобии общественность страны жаждала крови засланных бесноватым фюрером террористов. Журнал "Лайф" перепечатал на своих страницах фэбээровские фотографии Даша, членов его команды, а также диверсионного оборудования. Журнал предпослал сенсационной статье заголовок-совет: "ВСЕ ВОСЕМЬ ДИВЕРСАНТОВ ДОЛЖНЫ БЫТЬ КАЗНЕНЫ!" В результате опроса, организованного газетой "Саут бенд трибьюн" 2 июля, 1097 читателей дружно высказались за немедленную казнь немецких шпионов и лишь 1 (один) читатель предположил, что после объективного разбирательства немцы могут быть выпущены на свободу, поскольку не совершили никаких диверсионных актов. Однако были и другие мнения. Еще один читатель в своем письме в редакцию предложил скормить захваченных террористов Гаргантюа (эта была кличка гигантской  гориллы, которую в это время показывали публике в цирке братьев Ринглинг). К своему письму читатель-энтузиаст приложил деньги на похороны Гаргантюа, поскольку животное "обязательно сдохнет, проглотив столь ядовитую пищу".

Отвечая на письменные и устные распоряжения Рузвельта, который так и не был проинформирован о закулисной стороне дела, министр юстиции Биддл 30 июня заявил главе Белого дома, что для рассмотрения  преступления Даша и его команды вместо обычного суда с присяжными заседателями следует использовать военный трибунал, который обеспечит быстроту судопроизводства, необходимую секретность и две трети голосов, необходимых для вынесения смертного приговора. Общаясь с ФДР, Биддл высказал опасение, что гражданский суд может проявить ненужные колебания, когда обнаружит, что восемь обвиняемых только нарушили государственную границу США и всего лишь "намеревались совершить акт диверсии, но фактически никому не причинили никакого вреда". В таком случае, делал вывод министр юстиции, обвиняемые могут быть приговорены к двум или трем годам тюремного заключения.  Как и подобает юристу его ранга, министр Биддл блеснул эрудицией, вспомнив прецедент 76-летней давности. Оказалось, что еще во время гражданской войны в США некий Лэмдин Миллиган, житель Индианы и громогласный оппонент президента Линкольна, был обвинен в пособничестве врагу, тайных сношениях с противником и нарушениях правил ведения войны. Военная комиссия (трибунал тех времен) приговорила шпиона южан к смертной казни, но Верховный суд пересмотрел приговор и единогласно обеспечил Миллигану неприкосновенность личности, а также право предстать перед обычным гражданским судом.

2 июля Ф.Д. Рузвельт в специальном Обращении к нации постановил, что практически все подозреваемые в попытке совершения или подготовке диверсий шпионажа, враждебных или иных подобных военных действий,  попадают под юрисдикцию военного трибунала и должны быть осуждены по законам военного времени.

Формулировки в этом Обращении были изложены настолько широко и расплывчато, что впредь под них можно было "подогнать" практически любой спорный случай. Срочно был создан военный трибунал из семи генералов. Председателем трибунала был назначен генерал-майор Фрэнк Маккой. Обвинение представлял, естественно, сам министр Биддл. Среди других юристов, которые ассистировали Биддлу, оказался Ллойд Катлер (который позднее стал советником президентов Джимми Картера и Билла Клинтона).  В настоящий момент администрация Джорджа Буша консультируется у Катлера на предмет создания (в ответ на террористический акт 11 сентября) новых военных трибуналов с международной юрисдикцией.

Полковники К.М. Доуэлл и Кеннет Ройал представляли на этом процессе защиту. Позднее по рекомендации этих армейских адвокатов дело Даша рассматривалось отдельно от других семи обвиняемых. Таким образом Георг Даш получил личного защитника в лице полковника Карла Ристайна.


СУД
4 июля в День независимости все восемь диверсантов были тайно доставлены в столицу и заключены в тюрьму федерального округа Колумбия. Новые обитатели столичной тюрьмы сидели в полной изоляции (по левую и правую руки от мест их содержания были пустые камеры, чтобы шпионы не могли ни с кем перестукиваться). Охрана вела за ними круглосуточное наблюдение. Немцам выдали пижамы и бумажные тапочки. Все письменные принадлежности были убраны из их камер. Вместо свежих периодических изданий, из которых можно было узнать свою судьбу, диверсанты могли читать только старые журналы. Когда заключенный просил закурить, сигарету ему раскуривал тюремщик. Для дополнительной страховки от попыток самоубийства во время каждого приема пищи им выдавались только безопасные вилки и тарелки из прессованной бумаги. Никаких просьб о встрече со священником или родственниками от плененных террористов не поступало. Георг Даш содержался в таких же условиях, какие были у его товарищей, так и не узнавшие (Бургер не в счет) о предательстве своего командира.

Комната №5235 в здании министерства юстиции обычно использовалась фэбээровцами для чтения лекций и просмотра кинофильмов.  Теперь ее срочно преобразовали  в зал работы военного трибунала. На окнах появились массивные портьеры, не пропускавшие солнечный свет. На заседаниях обвиняемым было разрешено появляться в той щегольской одежде, которую они успели купить перед скоропостижным арестом. Немцы усаживались на свои места в алфавитном порядке. По бокам каждого стояли часовые с оружием наготове.

Каждый день заключенные доставлялись из тюрьмы в двух бронированных фургонах черного цвета. Во главе кавалькады ехала машина ФБР. В эскорт входили девять полицейских на мотоциклах. За черными фургонами следовали армейские джипы с солдатами, имевшие инструкции открывать огонь по каждому, кто приблизится к кавалькаде. Каждый день маршрут следования менялся, чтобы сбить с толка гитлеровскую агентуру. Вход в министерство юстиции охраняли полсотни военнослужащих. Уличные торговцы предлагали зевакам с лотков свежие хот-доги и мороженое.

Сенсационный процесс начался с заявления защитника Ройала. Полковник объявил постановление президента Рузвельта недействующим и неконституционным. Он потребовал рассмотреть данное дело в гражданском суде. Ройал подчеркнул, что подзащитные не только не совершили каких-либо враждебных или диверсионных действий, но всем своим поведением показали, что и не намеревались выполнять задание. По его словам, подзащитные собирались просто отсидеться в США до окончания войны.

Министр Биддл решительно опроверг все эти доводы и напомнил присутствующим, как в годы войны за независимость британский лазутчик в ранге майора (некий Джон Андре) проник через линию фронта с намерением подкупить офицера американской армии, но был схвачен и благополучно казнен.

Ллойд Катлер вспоминает сегодня, что с самого начала невозможно было понять, чем закончится это дело: "Ройал вышел вперед и представил возражения, причем весьма качественные. Председательствующий, ударив по столу молотком, объявил, что суд удаляется на совещание. Судьи после совещания, которое продолжалось три четверти часа, вернулись с вердиктом: возражения защиты отклоняются. Потом Биддл выдвинул свой собственный протест. Последовал еще один перерыв на сорок пять минут и этот протест тоже был отклонен. Ройал понял, куда клонится дело".

После выступлений служащих береговой охраны и экспертов по взрывчатым веществам показания дали два агента ФБР, которые, опираясь на материалы следствия, заявили, что Георг Даш не только не собирался выполнять диверсионную миссию, но даже хотел сражаться с Гитлером. Перед членами трибунала прозвучало напоминание о том, что при задержании Дашу было предложено признать свою вину в обмен на помилование президента.

Обвиняемый Гаупт тоже завил, что не собирался стать диверсантом и был готов выдать других членов террористической команды во время общего сбора 6 июля. Нейбауэр под присягой поклялся, что он с Керлингом практически сразу пришли к выводу о том, что приказ абвера нельзя выполнять ни в коем случае. Квирин, по его словам, начал сомневаться в целесообразности миссии, еще во время плавания через Атлантику на подлодке. Тиль уверял трибунал, что никогда не взялся бы за исполнение диверсии или терракта. Хайнк, оказывается, еще до поступления в диверсионную школу под Берлином понял, что его хотят заставить причинить страшный вред Америке. Генералы удовлетворенно кивали головами во время каждого выступления - раскаяние злодеев перед лицом закона было полным и безусловным. Гувер слушал заявления немцев, презрительно поджав губы. В кулуарах  необычного засекреченного процесса наконец дошла очередь до решения важного вопроса о судьбе двух добровольных коллаборантов. 16 июля  министр Биддл направил Рузвельту памятную записку:

"Даш и Бургер помогли задержать остальных преступников, содействовали в получении улик. Однако в ходе процесса они отказались повторить свои показания. Мы с судьей намерены просить трибунал применить в отношении их высшую меру наказания, поскольку, по нашему мнению, Даш и Бургер после высадки в определенной степени были готовы осуществить диверсионные акты и, следовательно, в юридическом смысле являются виновными. Если трибунал приговорит всех восьмерых к смертной казни, мы скорее всего будем готовы рекомендовать Вам проявить какое-то снисхождение к Дашу и Бургеру. По крайней мере можно заключить их в тюрьму по аналогии с Рудольфом Гессом - то есть, вплоть до окончания войны. Бургер в случае помилования хотел бы избежать огласки. Он предпочитает скорее умереть, чем подвергнуть опасности членов своей семьи (оставшихся в Германии). И наоборот,  Даш в свою очередь предпочел бы обнародовать все дело. Превращение его в своего рода героя будто бы должно поощрить других немецких агентов к "сдаче" своих товарищей".

Даш и Бургер в конце концов согласились рассказать ужасную и позорную правду перед лицом своих товарищей. Адвокат в очередной раз сообщил судьям в униформе, что Даш не тронул Каллена даже пальцем, хотя имел строгий приказ скрутить любого свидетеля десанта и доставить его на борт подводной лодки.

Бургер, выступавший последним, напомнил, что является гражданином США, служил в рядах национальной гвардии США и даже дважды получал от американского командования поощрение в виде отпуска. По его словам, вернувшись в Германию, он быстро разочаровался в политике НСДАП и начал втайне готовится к побегу в США. Защитник Бургера подчеркнул, что он не только активно сотрудничал с агентами ФБР, но фактически сообщил им более ценные данные, чем Георг Даш.

27 июля шестеро диверсантов (кроме Даша и Бургера) в коллективном письменном заявлении к суду поблагодарили за справедливое рассмотрение их дела: " Прежде всего хотим сказать, что адвокаты беспристрастно представляли наши интересы - гораздо лучше, чем мы могли ожидать, и при этом рисковали навлечь на себя гнев общественности. Мы благодарим наших адвокатов".

Неугомонный полковник Ройал все же сумел достучаться до Верховного суда, который был уже распущен на летние каникулы, но специально собрался 29 июля для рассмотрения ходатайства армейского адвоката. Ройал вновь опротестовал президентский указ и потребовал предоставить подзащитным "хабеас корпус" или личную неприкосновенность. 31 июля Верховный суд единогласно отклонил апелляцию Ройала. Теперь члены трибунала могли со спокойной душой выносить приговор. Для этого им потребовалось два дня непрерывных заседаний в закрытом режиме.

3 августа вердикт военного трибунала был запечатан в четыре конверта из плотной бумаги желтого цвета и отправлен с курьером президенту страны на утверждение. Самолет ВВС доставил курьера в летнюю резиденцию президента в Гайд-парке. Теперь судьба восьми немцев находилась полностью в руках Рузвельта.



ФИНИТА ЛЯ КОМЕДИЯ
Рано утром 8 августа заключенным на завтрак дали яичницу с беконом, тосты и кофе. Затем в тюрьме появился генерал Кокс с армейским капелланом. Когда Кокс поочередно сообщал немцам, как решилась их судьба, те, по словам очевидцев, бледнели и производили впечатление полностью ошеломленных людей, потерявших ориентацию. Никто из осужденных при этом не задавал никаких вопросов и вообще не открыл рта. Бургер, читавший у себя в камере старый номер "Сатердей ивнинг пост", услышав, что его приговорили к пожизненным каторжным работам, спокойно произнес: "Так точно, сэр!", после чего вернулся к чтению газеты. Георгу Дашу президент заменил смертную казнь на 30-летние каторжные работы.

После оглашения приговора, вынесенного трибуналом и скорректированного Рузвельтом, в тюрьме округа Колумбия воцарилась "атмосфера мрачной торжественности". Повсюду сновали техники, адъютанты, тюремщики. Странная тишина сопровождала их действия, поскольку все говорили мало и лишь в случае деловой необходимости. История, начавшаяся в почти водевильной обстановке, быстро катилась к невеселому финишу.

Электрический стул, изготовленный из красного дуба, находился в небольшой "камере смерти" на самом верхнем этаже здания. Когда осужденного на смерть привязывали к стулу ремнями, он видел перед собой стеклянную панель, пропускавшую свет только с одной стороны. За стеклянной панелью находились официальные наблюдатели за экзекуцией: члены военного трибунала, представители тюремной администрации, другие официальные лица, а также всемогущий и вездесущий Эдгар Гувер, сопровождаемый членами военного ведомства и министерства юстиции.

Печальная церемония началась ровно в полдень. Первым (снова по алфавиту) в "камеру смерти" был доставлен Гаупт, тотчас получивший свои 4500 вольт за участие в покушении на диверсию. Всего на проведение каждой казни отводилось около четверти часа. Врач констатировал наступление смерти осужденного. Труп убирали, стул протирали, включалась вентиляция, чтобы удалить из помещения неизбежный при таком виде казни запах жареного мяса. После казни последнего из шести преступников президенту доложили, что его приказ выполнен. Около половины второго пресс-секретарь Белого дома сообщил стране, что справедливость восторжествовала в окружной тюрьме шесть раз, а еще двое шпионов отправляются на каторжные работы. С очередной победной реляцией выступил и триумфатор Гувер. Конкретные участники блистательной операции были представлены к различным наградам или получили повышение в чине.

Шесть трупов были преданы земле на кладбище для нищих, расположенном на окраине столицы между домом для престарелых и приютом, в котором жили и работали дети цветных граждан. На простых деревянных табличках вместо имен и фамилий казненных нацистских головорезов были написаны простые номера от 276 до 281.

Даш и Бургер провели в американских тюрьмах по шесть лет каждый, а в апреле 1948 года их депортировали в Западную Германию. Бургер впоследствии просто исчез - говорили, что он сбежал в Испанию. В 1959 году оказавшийся наконец на свободе Георг Даш выпустил брошюру "Восемь шпионов против Америки", в которой уделил основное внимание собственной персоне и  проигнорировал многие важные аспекты скандального дела. Последние годы жизни он работал агентом в бюро путешествий. Даш неоднократно подвергался нападениям и оскорблениям во всех местах своего проживания. Многие не могли простить несостоявшемуся диверсанту предательство шестерых товарищей. Никто не объяснил распоясавшимся моралистам и хулиганствующим патриотам, что вина директора Гувера и министра Биддла по большому счету куда тяжелее, чем поступок Даша. В 80-е годы, в очередную годовщину знаменитого шпионского процесса, американский студент колледжа Джонатан Манн не поленился отправиться в Европу и отыскать Георга Даша. Старик со слезами на глазах вспоминал, как стал причиной гибели "этих ребят". В конце жизни Георг Даш подружился с Чарли Чаплиным - великий актер проживал в ссылке в соседней Швейцарии. Два пожилых человека нашли в своих судьбах нечто общее. Например, роковую роль для них сыграл приснопамятный шей ФБР Эдгар Гувер, а американская Фемида показала им обоим свое непривлекательное лицо.

Георг Даш никогда не терял надежду, что со дня на день получит наконец помилование из рук какого-нибудь американского президента. С этой горячей надеждой Даш перешел в лучший из миров в 1992 году.
               


Рецензии