Конферансье

               



    Конферансье – это артист разговорного жанра, который  в концерте не только объявляет номера, представляя исполнителей, но, как правило, между номерами выступает  сам с различного рода юмористическими пародиями, шутками и приколами, доверительно общаясь с залом.
Признанными асами конферанса были Михаил Гаркави и Борис Брунов. Мне посчастливилось видеть и слышать их...

     Он называл себя конферансье, хотя никогда им не был.
Его фамилия не была, как у Чехова, лошадиной – ОВСОВ, но что-то близкое к ней.
Несмотря, на  мою отменную память, она почему-то вылетела из моей головы. Но это неважно.
      Мы были знакомы с тех пор, как началась моя служба в  Севастополе в
ансамбле песни  и пляски «Севастопольвоенморстроя». Попробуйте запомнить и выговорить! А он служил в ансамбле песни и пляски Черноморского флота. Причем, он не был музыкантом, певцом или танцором. Он был ведущим концертной программы  ансамбля и сам уверовал в то, что он настоящий конферансье.

       Он был сухопар, не очень широк в плечах, на худой шее гнездилась  небольшая светловолосая голова с заурядным носом и живыми серо-голубыми глазами.
      Вместе с тем, ему была к лицу подогнанная  матросская форма, а чуть надвинутая на лоб бескозырка и развивающиеся ленточки придавали особый шарм его флотскому облику. Многие годы он был визитной карточкой  ансамбля.
Надо было  видеть его в тот момент, когда перед началом концерта, он появлялся на авансцене и, выждав минуту , начинал говорить.
      В любом зале, без всякого  в то время усиления, его голос звучал чётко, как барабанная дробь:
      - Выступает Краснознаменный  Ансамбль песни пляски Черноморского Флота
         Художественный руководитель и дирижер Заслуженный деятель искусств
         капитан второго ранга Борис Боголепов,- бросал он в зал отрывочными фразами.
      - Мурадели. Легендарный Севастополь
Сорвав аплодисменты зала, он удалялся за  кулисы всегда с чувствами собственного достоинства и выполненного долга...

                *  *  *

           Прошли годы. Я демобилизовался из армии, а он уволился из ансамбля и мы  оба оказались в Симферополе.   Виделись мы с ним очень редко. Я знал, что он военный пенсионер и, как ведущий, немного подрабатывает в филармонии.Иногда мы встречались в музыкальной школе, куда он приводил на занятия свою маленькую дочку.

        Как-то на афишных тумбах города появились афиши о предстоящем концерте выдающегося советского виолончелиста Даниила Шафрана. В программе три виолончельные сонаты известного итальянского композитора и виолончелиста Луиджи Боккерини.

    В  зале Крымского театра им. М.Горького аншлаг. Когда на сцене появились музыканты, виолончелист и его концертмейстер, раздались дружные аплодисменты.
        Они заняли свои места… Зал затих. И, вдруг, из-за кулис бодрым шагом вышел мой старый знакомый. Костюм сидел на нем неуклюже, как с чужого плеча, бросался в глаза неумело завязанный галстук. Кивком головы он поздоровался с музыкантами и,приблизившись  к авансцене,зычным голосом, как иерихонская труба,поздоровался с залом.
Зал при этом встрепенулся, концертмейстер вздрогнул, а солист-виолончелист, потупив глаза, съёжился:
       - Композитор  Б-А-ккерини,- подчеркивая букву- «А»,- выплеснул ведущий в зал.
      - Соната До-мажор.
Когда отзвучали аплодисменты зала после исполнения первой сонаты, из-за кулис опять вышел ведущий:
       - Композитор Б-У-ккерини,- подчеркивая теперь уже букву «У» произнес он.
      - Соната Ля-мажор.
Теперь уже музыканты заиграли лишь тогда, когда в зале затих смех.
И, наконец, подошла очередь третей сонаты:
         - Композитор Б-О-ккерини, - подчеркивая теперь правильную букву «О», произносит он, и зал, смеясь , разряжается дружными аплодисментами. 
И прежде, чем начать играть эту сонату, музыканты смеются вместе с залом.

     После концерта я сказал смущенному ведущему, что, если судить по реакции зала - он настоящий конферансье.