Окналики

Сливались лики
слили в кучу,
окно в небесной тронотуче.
Оскалы скал смывают с тела пыль.

Кто-то-котара заоставил,
без цифр,
лет назад.

Забыл три..два..
Посеял чесслово..весело весело..везло.

Теперь сомнится вам в повозке на пороге
в сапогах и сказать.

Не Он один среди лютей на стадии которов,
и сообщив ключи. Пропал.

Флюиды светлые тефтели,
моих прилюбят слов,
как больше дерево ворон картавых,
прожевывая сон.

Частотно смотрим в окна не открытые,
Искалим отражения на острых стеклах след.
Косу вплетали,
Икали крылья на лету.

Капканы капали из листьев
Грубели времена.
Сцедив лужимые сердца,
выуживали лица - глазмищие уши не роптя.

А ты гуди звони, пищи, сигналь,
пускай салюты, бей улютней,
по сотой морде улиц волдырей.

А ахнув на коленях друг перед забором.
В рот вруТрут, кота на мятных руковах.

Ар изполосавшись в черницу,
в чужих глазах предстал окном.

Чернея человек теперь перегибает настроенье,
пугает тень деревев тонких на своем пороге,
Мхом прикрывают срамные измозги при лужал на воде лучи,
Волнуясь между небом и немыми волосами.
и мыли и сосали.

Я посажудил дерево в субботний жолудь слов,
Но во второй подельный день яснык.
Уйдут замотанные совестью из внешних стариков.

Вогромоздясь на ясли лунного лотка,
Лицом прилипшего гримасса..
Застынет воздухая в клубке глубинных недогор.

Неистово воняя полюсами.

Гори позор!
горы глазами
Слова рожают свои уши сами.